Вячеслав ШУЛИН, композитор (Россия):«Бывают такие моменты в жизни, когда идея дороже, чем деньги»

В марте в Баку состоялся показ фильма «Ненадетая обувь», посвященного нагорно-карабахской тематике. Сценарист и режиссер Рза Рзаев, рассказывая о своем фильме, отметил, что в нем два героя — это мать и музыка, которую безвозмездно написал российский композитор, аранжировщик, доцент кафедры эстрадно-джазового пения и мюзикла Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, кандидат искусствоведения Вячеслав ШУЛИН. О себе, своем творчестве и о том, чем привлекло его участие в проекте азербайджанского режиссера, он рассказал в интервью Vesti.аz.

— Как и когда стали сочинять музыку?

— Я сочинял музыку еще в детстве. У нас в музыкальной школе был даже такой предмет — композиция. Помню, я занимал какие-то места на конкурсах. Но потом прекратил это детское «баловство», а возвратился к композиции благодаря моему преподавателю, очень известному в России и на постсоветском пространстве композитору Виктору Михайловичу Лебедеву. Он — истинно народный артист России, профессор, автор музыки более чем к 100 кинофильмам. Его наверняка знают и в Азербайджане по фильмам «Гардемарины, вперед» или «Небесные ласточки». Я ему доверяю как своему наставнику по профессии и советуюсь по каким-то жизненным вопросам. После окончания он меня оставил преподавать на кафедре мюзикла в Санкт-Петербургском институте культуры и привлекает в свои музыкальные проекты. Так что выбора у меня фактически не было. Если Мастер сказал, то нужно соглашаться, если веришь ему.

— Расскажите о вашем знакомстве со сценаристом и режиссером Рзой Рзаевым? Как вы познакомились?

— Мы познакомились в Санкт-Петербурге, когда Рза приехал к своему товарищу Махиру Джанасу. У Махира в Питере есть своя кинокомпания, небольшая, но уже известная, и, прежде всего, людьми, профессионалами своего дела, например, Андреем Чечеткиным, принимавшим участие в проектах Бекмамбетова, Юрой Филиповым, работавшим много лет с Алексеем Германом.

Они, как и многие другие из этой команды, потом присоединились к проекту — за их фамилиями в титрах, поверьте, стоит очень большая работа.

Махир стал продюсером петербургской части пост-продакшн и познакомил меня с Рзой Рзаевым. Когда Рза описал свой проект и показал несколько отснятых эпизодов, мы удивились своей реакции — у нас одновременно начали рождаться какие-то идеи, мысли, мы начали фантазировать. Сама идея фильма, что называется, совпала с нашими ощущениями. Мы увидели настоящее человеческое горе, материнскую боль в исполнении потрясающей азербайджанской актрисы (Гюльзар Гурбанова. — Ред.). Возможно, именно ее игра больше повлияла на решение написать музыку, нежели все слова режиссера до того, как я увидел кадры с ней. Ведь самое главное для музыки в подобных фильмах — чтобы она не мешала, а дополняла героя, продолжала его мысли, чувства, заставляя слушателя ощутить себя в его, что называется, «шкуре». Это основное, к чему должен стремиться кинокомпозитор. И если композитора «задевает» кадр, он постарается и в музыке отразить свое ощущение.

К сожалению, многие авторы больше уделяют внимания другой функции, которую я называю «озвучивание». Например, если есть какие-то батальные сцены в фильме, так называемый «экшн», то зрители нередко не замечают музыки, так как слышат очень схожее по своей структуре звучание, основанное на каком-то повторяющемся рисунке, так называемом риффе. Моя мама, например, говорит, что в таких сценах она слышит одну и ту же музыку. И в ее словах есть доля правды — эта музыка однообразна и схожа, нередко это вообще только звучание барабанов на фоне струнного оркестра, играющего одну ноту в разных диапазонах.

Такие сцены, открою секрет, писать намного проще, главное — попасть в ритм кадра. Однако самое большое мастерство любого композитора — это передать внутреннее состояние героя и главную мысль, которую режиссер хочет донести зрителю. Это самая главная задача любого композитора, и если у меня это получилось, я только рад. Композитору кино нужно знать, что чувствует непосредственно актер, важно, как снимают, в каком темпе, какой план, место съемок. Ведь музыка — это то, что спрятано от глаза — за кадром, сверху кадра. Тарковский говорил (могу неточно сказать, но примерный смысл такой), что музыка фильму не нужна, если она не продолжает непосредственно мысль или чувство героя, то есть она должна досказать то, что напрямую в кадре не сказал герой (актер) или хочет, наоборот, сказать режиссер.

А главную мысль фильма «Ненадетая обувь», которую нам передал Рза, я бы сформулировал кратко так. Мать в любой стране и любой национальности будет испытывать то же, что и другие матери в других странах, если их сын стал калекой или убит. Во всем мире матери одинаковы в своем горе, и нужно, чтобы этого горя было как можно меньше.

— Нам известно, что вы написали музыку к фильму безвозмездно…

— Рза просто сказал, что денег немного, даже их нет вообще (а здесь, в России, нам нередко в последнее время приходится слышать и говорить самим эту фразу), но есть вот такой интересный проект. Однако бывают и такие моменты в жизни, когда идея дороже, чем деньги.

— Вы, наверное, узнали, что он этот фильм снимает за свой счет, за деньги, вырученные с продажи собственного дома?

— Нет, Рза скрывал это. Он просто говорил, что есть такой проект, он очень актуален, и тема фильма — всеобщая, человеческая, она касается буквально каждого, что это не только связано с Карабахом, это материнская боль, которая не имеет национальности или народности. И нас всех очень тронула такая постановка темы фильма, и мы коллективно решили, что надо поработать, сделать этот фильм, потому, что была идея, а деньги были на втором плане. Обычная человеческая идея — о жизни в мире, что она должна продолжаться, в любых условиях, но в наших руках изменить ее, избегать излишней боли. И кинематограф здесь выступает средством такого примирения.

— До этого были проекты, где вас также привлекала идея и вы работали бесплатно?

— Я участвовал во многих проектах. Я имею счастье работать в петербургском театре «Мастерская» под руководством потрясающего режиссера Григория Козлова. Этот театр, несмотря на молодость, считается одним из ведущих в Петербурге. Недавно мы поставили спектакль «Тихий Дон» по одноименному произведению Михаила Шолохова, который уже знают не только в Санкт-Петербурге, но и в других городах России, его смотрели зрители в рамках престижной российской театральной премии «Золотая маска». Никто не покидает зрительный зал, несмотря на то, что он идет рекордные девять часов. В нем очень много музыки, в том числе моей. Его ставили в течение двух лет, и никто не думал о деньгах и затраченном времени — все были захвачены идеей.

Многие из старшего поколения, возможно, знают сюжет романа и двумя словами охарактеризуют его как «о революции и гражданской войне в России». Но в спектакле мы выделили жизненные линии простых людей, стараясь показать историю большой семьи и трагической любви на фоне войны и связанных с ней социальных потрясений.

Одна из главных героинь — мать, переживающая за своих сыновей, умирающая в конце спектакля с мыслью о сыне. И я бы даже провел для себя аналогию с фильмом Рзы — в его фильме, безусловно, есть часть шолоховской идеи. И вот после этого очень значимого для меня проекта приезжает из далекого Азербайджана неизвестный мне режиссер Рза Рзаев и объясняет примерно то же, о чем мы говорим в шолоховском спектакле. Это буквально какая-то мистика.

— Бывали ли вы в Азербайджане?

— В далеком-далеком детстве. Помню какие-то пейзажи. Моя мама меня возила по Кавказу. Я в семье был не один ребенок, и не получалось ездить часто на расстояние в две с лишним тысячи километров от Санкт-Петербурга. А бабушка родом из Ставрополя, это практически уже Кавказ.

— Если будут предложения о сотрудничестве, в частности, Рза Рзаев очень желает продолжить с вами работу, согласитесь?

— Естественно, если будут интересные проекты, обязательно приму, было бы глупо отказываться от достойных предложений.

— Откуда у вас познания азербайджанской музыки?

— После окончания института я поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, где одна из глав была посвящена теме межкультурных взаимодействий. В качестве примеров у меня были, в частности, образцы мугама — принципы импровизации в мугаме схожи с джазом и народно-инструментальной музыкой многих регионов России. Также в качестве примеров я приводил и творчество известных азербайджанских джазовых исполнителей — Вагифа и Азизы Мустафазаде, музыку которых я сам очень люблю.

С детства я слышал и восхищался, как и многие, голосом Муслима Магомаева. И, конечно, Полад Бюльбюльоглу — безусловный мастер, я с удовольствием посмотрел его юбилейный концерт в Москве. Его культовый фильм «Не бойся, я с тобой» у нас часто можно увидеть по телевидению, это один из фильмов, который показывают независимо от времени года. Если на Новый год у нас показывают либо «Карнавальную ночь» или «С легким паром», то независимо от времени года у нас на экранах — «Гардемарины, вперед» или «Не бойся, я с тобой».

— Есть ли какие-либо задумки взаимодействия, какой-то совместной работы с азербайджанскими коллегами?

— Я бы с удовольствием поработал в подобном проекте, и не обязательно, чтобы это был фильм, где в качестве центральной темы была бы идея российско-азербайджанской дружбы, несмотря на то, что это достаточно актуальная сейчас тема. Российско-азербайджанская, российско-турецкая дружба — очень тонкая и даже хрупкая, учитывая непростые взаимоотношения России с Турцией. Но и Россия, и Азербайджан, и Турция все равно были и остаются друзьями, и если бы был такой сценарий, то мне было бы очень интересно соединить подобные сюжетные линии и в музыке. У меня даже есть такие музыкальные заготовки.

Ведь мы одновременно и Европа, и Восток. Это крайне интересно. Музыка — это то место, где можно опровергнуть знаменитую фразу Киплинга «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут». Кстати, в испанской и даже итальянской музыке можно услышать много азербайджанских интонаций, мотивов. Азербайджанская музыка вообще по своей мелодике очень личностная, как и российская.

— Надеемся, что вашу музыку услышим и в других азербайджанских фильмах…

— Я — с удовольствием, приглашайте.

Азербайджанские известия.- 2017.- 8 апреля.- С.1, 3.