Мамедали АГАЕВ, директор Московского академического театра сатиры: «Горжусь, что руковожу театром, в который не достать билетов»

Уже четверть века наш соотечественник Мамедали Агаев возглавляет Московский академический театр сатиры. Его самоотверженная работа на этом посту по достоинству оценена руководством и России, и Азербайджана. В феврале 2013 года президент Владимир Путин вручил ему орден «Дружба», а президент Ильxам Aлиeв на днях наградил орденом «Достлуг» за заслуги в укреплении культурных связей между двумя странами. О себе, своем театре и планах Мамедали АГАЕВ рассказал в интервью «Вестнику Кавказа».

— Что для вас значат эти две награды?

— Получать два ордена дружбы от российского президента и от родного азербайджанского президента — счастье. Я горжусь этим.

— Как вы оцениваете отношения между Россией и Азербайджаном в сфере культуры?

— Я думаю, что в последние 10 лет мы возвращаемся к театрально-культурной дружбе, которая была в Советском Союзе. И это нужно продолжать, потому что театральное искусство объединяет Россию и Азербайджан с давних времен. Меня радует, что возобновляются наши театральные и культурные связи.

— Есть ли какие-то крупные совместные проекты в театральной сфере?

— Культурно-театральные контакты в основном связаны с гастролями. В Баку бывают Театр Фоменко, Геликон-опера, «Сатирикон». Но моя мечта — приглашать азербайджанских артистов в наши театры, а своих артистов — в азербайджанские. Это было бы замечательно.

— С каким репертуаром вы чаще всего ездите на гастроли? Что наиболее востребовано и интересно зрителю?

— Азербайджанскому зрителю интересны все постановки, где играют их любимые артисты. А таковых в нашем театре много.

— Вы уже четверть века работаете директором Театра сатиры. В чем заключается ваша роль?

— 25 лет я руковожу театром, а работаю я здесь уже 38 лет. Что касается обязанностей директора, то их много, но главная — это единственный человек, который решает все проблемы коллектива. Причем любого его члена — будь то народный артист или вахтерша. Все обращаются к директору. За каждый поступок, за каждую мелочь отвечает директор. И потому в первую очередь он должен быть хорошим, добрым человеком. Горжусь, что за 25 лет на этом посту на меня не было ни одной жалобы.

— Для вас актеры как дети?

— Да. Я со всеми дружу. Мы все вместе делаем все ради того, чтобы наш театр был на высоте, чтобы все наши зрители уходили довольными. Поэтому я люблю свой коллектив и горжусь тем, что я с ними, горжусь, что я директор театра, в который не достать билетов.

— Как вы относитесь к высказыванию, что русский язык — язык театра?

— Это так. Столько театров, сколько в России, нет ни в одной другой стране. Только в Москве их 387. Из них 86 — государственных, городских. Русский язык — на самом деле театральный язык. На зарубежных гастролях мы обычно играем на русском. Иностранцы часто отказываются от наушников — и так понятно, о чем речь. Русский язык — театральный язык!

— С чего началась ваша любовь к театру?

— Я вырос в театре. Сначала я ходил в драмкружок Дома пионеров, потом, будучи школьником, работал в театре официально, получал зарплату, выходил на массовку. Очень хотел стать актером. Но актер из меня не вышел. Я работал и реквизитором, и монтировщиком, и осветителем. А потом были Азербайджанский государственный институт искусств и стажировка в Москве.

— Как вы попали именно в Театр сатиры?

— В советские времена театрами руководили в основном нетеатральные люди. Директоров назначали. В 1979 году министр культуры СССР Петр Демичев издал приказ, чтобы директоров театра готовили из театральных работников. Я случайно узнал об этом приказе и сказал директору Нахчыванского музыкально-драматического театра, где тогда работал: «Я хочу учиться». Спасибо ему, он не отказал и отправил меня на два года на стажировку. Из Министерства культуры позвонили и спросили: «В каком театре вы хотите стажироваться?». Но я не знал о Театре сатиры. Я знал Большой, МХАТ, Малый театр и ответил: «Там, где работает Андрей Миронов». Так судьба свела меня с этим театром и с Андреем Мироновым. Он был очень-очень простым, добрым, открытым человеком и талантливым. До конца его жизни мы дружили, до 1987 года. С каждым артистом, с которым я работал — это и Миронов, и Мишулин, и Ткачук, и Аросева, — у меня были добрые отношения. Мы часто ездили на гастроли, а на гастролях люди сближаются. Не имеет значения директор ты, артист, бухгалтер или монтировщик. Поэтому у нас такая дружная семья. Это оттуда идет все.

— Вы часто бываете на исторической родине, в Нахчыване?

— У меня там похоронены родители. Дважды в год обязательно бываю в Нахчыване. Езжу зимой на неделю и летом на неделю, с семьей, с детьми. Я люблю там отдыхать. Я горжусь, что я из Нахчывана. Оттуда вышло очень много ученых людей, политических деятелей, потому что нахчыванцы всегда любили учиться. На улице, в парке нельзя было увидеть человека, отдыхающего без газеты или без книги. Сейчас, когда я лечу в Азербайджан и вижу в самолете человека с книгой, то знаю, что он, скорее всего, мой земляк, это у нас привычка.

— Каковы ближайшие планы Театра сатиры?

— Нам очень повезло, что художественным руководителем стал Александр Анатольевич Ширвиндт. Мы дружили, когда он был артистом, дружим и сейчас. Он — худрук, а я — директор, мы вместе решаем проблемы театра, коллектива. У нас благополучный театр, мы живем за свой счет, зарабатываем. Финансовых проблем нет. Наши проблемы — пьесы и режиссеры. Если освобождается какой-то известный режиссер, мы сразу приглашаем его к себе, выбираем пьесу. Вот сейчас мы выпускаем «Оперу нищих», это «Трехгрошовая опера» в иной версии. На главную роль пригласили Максима Аверина. Каждый год мы 4-5 спектаклей выпускаем на Большой сцене. А еще есть Малая сцена на 150 мест, мы ее называем «чердак сатиры».

— Какой спектакль вы можете назвать своим самым любимым?

— Как могут родители сказать, кто у них самый любимый ребенок? Как женщина вынашивает ребенка, так и мы вынашиваем спектакли — надо искать пьесу, художника, режиссера, делать декорации, костюмы, реквизит. Каждый день возникают проблемы. Репертуар у нас большой. Если мы едем на гастроли — в Америку, в Израиль, в Австралию, в Германию, — то даже гвозди или шурупы из Москвы везем.

— Как долго идут постановки?

— Если мы выпускаем новый спектакль (а у нас 18-19 спектаклей только на Большой сцене) и видим, что зрителей приходит меньше, то снимаем его. Перед полупустыми залами не играем. У нас самый большой зал в Москве — 1206 продажных мест. Когда 300 человек нет в зале, это заметно. Нам хочется, чтобы были всегда аншлаги.

— Что гарантирует аншлаг?

— Спектакли, где играет Ширвиндт, где играет Вера Кузьминична Васильева. У нас были очень известные артисты, у каждого артиста были свои зрители. Сейчас хорошая молодежь есть. У нас играет Федор Добронравов. Юрий Борисович Васильев и кино снимает, и у нас спектакли ставит. Сейчас вот пригласили Максима Аверина — на него тоже зрители пойдут. Это очень талантливый артист, я считаю, что нам повезло.

Азербайджанские известия.- 2017.- 7 октября.- С.3.