Памяти Маэстро

Ариф Меликов оставил след в сокровищнице мировой музыки

Азербайджанскую культуру постигла огромная утрата. 9 мая на 86-м году жизни скончался выдающийся азербайджанский композитор, народный артист СССР профессор Ариф Меликов. «Светлая память об Арифе Джахангир оглу Меликове, великом композиторе, выдающемся педагоге, настоящем интеллигенте и прекрасном человеке, навсегда останется в сердцах всех, кто его знал», — говорится в некрологе, подписанном президентом Ильxамом Aлиeвым, другими официальными лицами государства, видными деятелями культуры. Сегодня, отдавая дань памяти Маэстро, предлагаем вниманию читателей фрагменты из разных публикаций о нем.

Сообщение о кончине Арифа Меликова разом облетело все мировое интернет-пространство. Такое внимание к этому скорбному событию закономерно. Ариф Меликов — уже на протяжении нескольких десятилетий, с того самого дня, когда на сцене Ленинградского театра оперы и балета состоялась премьера его «Легенды о любви», — явление общемирового масштаба. Балет, написанный 28-летним композитором, в одночасье вывел его создателя в ряды выдающихся музыкантов ХХ столетия.

Ариф Меликов пришел в музыку очень поздно: в 14 лет он не знал ни одной ноты. Но этот его приход был необратим. Любовь к музыке у него зародилась с ранних лет благодаря матери, которая прекрасно играла на кяманче. Именно она и поддержала его желание обучиться игре на таре. Его учителем в музыкальном училище имени Асафа Зейналлы был один из выдающихся педагогов-таристов Адиль-Гейрай Мамедбейли.

После окончания училища Ариф и сам стал преподавателем — он получил направление на работу в Шушу, но мысли о продолжении музыкального образования не оставлял. Вот как он впоследствии вспоминал эти годы: «В годы работы в Шуше мне очень повезло: там в то время преподавал классический мугаматист Сеид Шушинский. Я приходил в его класс и с удовольствием его слушал. В этот период я готовился в консерваторию. И надо сказать, что шести месяцев хватило для того, чтобы освоить десятилетнюю программу. Затем приехал в Баку, чтобы поступить в консерваторию в класс композиции».

К моменту вступительных экзаменов в портфеле у него лежали сочинения, специально написанные для творческого конкурса: фортепианные прелюдии, фортепианное трио и романс на стихи С.Рустама. Этого было достаточно для поступления на композиторское отделение, в класс Кара Караева. И возможность учиться у одного из самых выдающихся композиторов ХХ столетия для молодого музыканта оказалась судьбоносной. Он как губка впитал в себя традиции своего прославленного учителя, который в свою очередь сумел воплотить в своем творчестве то, чему учился у своего педагога Шостаковича, и, оттолкнувшись от них, создал свой индивидуальный, неповторимый меликовский стиль.

Вот еще из воспоминаний Арифа Меликова: «…Трудно переоценить роль и значение Кара Караева для азербайджанской музыкальной культуры. Кара Караев — это та личность, которая подняла на новую ступень музыкальное искусство своего народа. Значение К.Караева вышло за пределы чисто национального и обрело свою интернациональную значимость… К.Караев учился у Уз.Гаджибекова, учился у Д.Шостаковича. И эту «цепочку» — Уз.Гаджибеков — Д.Шостакович — К.Караев — следует рассматривать как преемственность традиций и поколений. Нынешний высокий профессиональный уровень музыкального искусства в Азербайджане дает полное право говорить о том, что эта «цепочка» приобретает свои новые звенья. Во всех достижениях нашей музыки зримо чувствуется дух караевских дел… Я всегда с гордостью говорю, что я ученик К.Караева, и это обязывает ко многому».

Огромную роль в формировании творческого облика Арифа Меликова сыграл и выдающийся дирижер современности Ниязи. Вот как вспоминает о первой встрече с Ниязи сам композитор: «Как-то я пришел с балетной сюитой к Ниязи. Он посмотрел и сказал: «Ты кто такой?», я сказал, что ученик III курса консерватории. Он говорит: «Ну и что, я учеников не играю». Я хотел повернуться и уйти. Вдруг Ниязи мне говорит: «А что у тебя под мышкой?», я сказал: «Партитура», а он: «Покажи». Он взял партитуру и минут 40 перелистывал ноты и, наконец, ответил: «Я буду играть эту сюиту, а кто перепишет оркестровые голоса?», я сказал: «Маэстро, если будете играть, я перепишу сам». Все оркестровые голоса балетной сюиты, переписанные мною, по сегодняшний день лежат в филармонии. С этой балетной сюиты началась моя любовь к оркестру. Правда, она была и раньше. Потому что в годы учебы я очень много оркестровал и мне это дело нравилось. В дальнейшем у меня появляется возможность отблагодарить Ниязи. В Мариинском театре, когда ставили мой балет, я поставил условие: дирижером будет Ниязи. Так как Мариинский театр понимает и уважает права автора, Ниязи был приглашен. И после этого он еще несколько лет работал в Мариинском театре, ездил в Англию, во Францию с этой труппой. В юности, с первых моих сочинений и до последнего дня Ниязи, мы были с ним близки: в его доме я был как у себя дома, он ко мне относился как к родному, мы как-то сблизились настолько, что Ниязи оказался первым исполнителем почти всех моих сочинений».

После окончания консерватории наступила проблема написания крупного сочинения. Меликов хочет написать балет по книге Зохраббекова «Страна огней», но вдруг появляется маленькое либретто, которое передал своему ученику К.Караев. Взяв либретто по пьесе Н.Хикмета, Ариф Меликов, естественно, обратился к самой пьесе Н.Хикмета. Это была «Легенда о любви».

Два года Меликов работал над музыкой балета. Ему не было и 28 лет, когда состоялась его премьера. И опять обратимся к воспоминаниям самого композитора: «Написав балет, я тут же сел в самолет, прилетел в Ленинград в Мариинский театр и показал музыку балета. Меня сразу же хорошо приняли, заключили со мной договор. И вот в 1961 году 23 марта состоялась премьера «Легенды о любви». Это была феерическая премьера. Потому что со сцены не отпускали буквально часами. С этого периода, как пишет вся мировая пресса, начался перелом в мировом балете, когда балет стал более симфоничным, номера стали увеличиваться, появились большие пласты и много приемов, не использованных до этого в балете и нашедших свое место впервые в балете «Легенда о любви». Этим по праву можно гордиться».

Одного этого балета, поставленного на сцене 80 с лишним театров мира, для его автора было бы достаточно, чтобы войти в историю музыки. Но на счету Арифа Меликова целый ряд и других выдающихся произведений — инструментальных, вокальных, к фильмам и спектаклям, балетов.

И все же центральное место в его творчестве занимает инструментальная музыка, прежде всего симфония, самая масштабная из всех музыкальных форм. У Арифа Меликова восемь симфоний. Как симфонист он завоевал большой авторитет. Так, откликнувшись на премьеру Второй симфонии Арифа Меликова, Д.Шостакович, которому посвящено это сочинение, писал: «Примите мою горячую благодарность за Вашу Вторую симфонию. С глубоким интересом я смотрел Вашу партитуру. Поздравляю с прекрасным опусом. Радуюсь посвящению и горжусь им».

«Симфонии А.Меликова, — писала о них критика, — по-своему автобиографичны: можно считать, что героем в них выступает сам автор. Мир образов симфоний его чрезвычайно сложен и многогранен. Концепция симфоний Арифа Меликова отражает стремление художника понять и осмыслить события реальной действительности, его отношение к ней. В каждом симфоническом произведении композитор трактует этот жанр по-разному. Каждая последующая симфония не повторяет предыдущую ни по содержанию, ни по структуре».

Сохранились воспоминания композитора и о работе над последней, Восьмой симфонией, посвященной Гeйдapу Aлиeву: «Однажды Гeйдap Aлиeв предложил мне поехать с ним в Саудовскую Аравию… Я согласился, и мы вместе со всей делегацией во главе с Aлиeвым поехали в Мекку. Я целовал знаменитый «черный камень», исполнил всю процедуру между двумя горами. Потом мы приехали в Медину на могилу пророка Мухаммеда (с.) и там, в Джами, мы молились. Я стоял на коленях и молился, и Aлиeв стоял рядом со мной на коленях и тоже молился. Потом он мне сказал, почему привез меня сюда: он хотел, чтобы я вдохновился и написал крупное симфоническое полотно. Предложение это меня тронуло. Я подумал: где Коран, где Мекка, где Мухаммед (с.), а где симфоническая музыка. Вот такой человек был Гeйдap Aлиeв. Это его видение и дало впоследствии толчок для написания Восьмой симфонии. После приезда я много работал над этой симфонией. Написал ее еще при жизни Aлиeва, но, к сожалению, он не смог услышать ее. Симфония «Вечность» прозвучала в первый же день рождения президента после его смерти и звучит она сейчас. Скоро я буду ее играть в Турции, в Европе». И в самом деле, Восьмая симфония стала яркой страницей не только азербайджанской, но и современной мировой инструментальной музыки.

Ариф Меликов прекрасно ощущал и природу вокального искусства. Ярким свидетельством тому — его прекрасные романсы на стихи Н.Хикмета. «Каждый из них — настоящий шедевр камерно-вокальной музыки, — говорится в одной из рецензий. — Поэзия и музыка здесь тесно срослись. Вокальная партия, сочетающая широкую распевность и декламационность, точно раскрыла глубокий образно-эмоциональный смысл стихов Н.Хикмета. Оригинальным дополнением к ней является фортепианная партия, разнообразная, богатая по фактуре. Характерно, что поэт и композитор были не только сотрудниками, но их связывали и большая дружба, почитание и творческое взаимное уважение. Так, один из автографов Н.Хикмета: «Сын мой, уверен, твое сердце оставит след в сокровищнице мировой музыки» говорит о высокой оценке, данной творчеству Арифа Меликова. И его пророчество сбылось».

Наряду с композиторским творчеством Ариф Меликов всю свою жизнь занимался и педагогической деятельностью, заведуя кафедрой композиции в Бакинской музыкальной академии. За это время через его руки прошло много студентов, которые, несмотря на то, что давно закончили класс композиции, еще продолжают учиться у великого композитора.

И, конечно, нельзя не сказать еще об одной важной стороне его жизни: Ариф Меликов всегда был истинным гражданином своей Родины. Он глубоко переживал кровавые карабахские события, посещал тюрьмы, у заключенных собирал подлинные материалы, относящиеся к этим событиям. Бесстрашно он выступил на сессии Верховного Совета СССР, предъявив серьезные претензии и обвинения тогдашнему руководителю Советского Союза — М.Горбачеву. Свои гражданские чувства и переживания, свое патриотическое отношение к Родине А.Меликов ярко раскрыл в фундаментальной книге «Я обвиняю…», написание которой считал своим гражданским долгом. Книга издана в Баку, издательством «Гянджлик», в 1994 году.

«Каждый человек в первую очередь должен быть гражданином, — писал он. — Я был дважды депутатом Верховного Совета СССР. У нас было 72 депутата, я — единственный человек, который не вылазил из тюрем. Я вытащил 1200 наших азербайджанцев из тюрем… Мне угрожали, в меня стреляли из автомата, ударяли ножом, но я не из трусливых. Я с трибуны Верховного Совета открыто осуждал Горбачева, Язова, советское правительство. Даже наш президент Гeйдap Aлиeв говорил, что в республике есть два ярых ненавистника Горбачева — это я и Aлиeв». В основе этой книги — личные наблюдения и свидетельства многих людей, а также уникальные документы, разоблачающие ложь и фальсификации политических и военных властей страны. Книга Арифа Меликова «Я обвиняю» — это документальный очерк, основанный на материале, собранном автором по горячим следам событий 19-20 января 1990 года. Понимая, насколько ответственно написание этих событий в виде документальной публицистики. Говоря о своем народе, он с гордостью и в то же время с горечью отмечает следующее: «…И когда впервые азербайджанский народ решил расправить плечи, поднять свой голос, найти свою правду, его решили наказать, забыв о том, что в народ можно стрелять, но невозможно поставить его на колени».

Лейла ГАДЖИЕВА

Азербайджанские известия.-2019.- 11 мая.- С.3.