Жизнь, подобная комете

Цикл мероприятий, посвященных 100-летию Асафа Зейналлы, открыла педагогическая конференция в музыкальном колледже

В музыкальном колледже имени Асафа Зейналлы при Азербайджанской национальной консерватории (бывшее музучилище имени Асафа Зейналлы) состоялась педагогическая конференция, посвященная 100-летнему юбилею композитора, имя которого на протяжении десятилетий носило это учебное заведение. Обстоятельные доклады позволили участникам конференции — педагогам, студентам колледжа, журналистам и просто любителям музыки — выявить для себя новые грани, казалось бы, такого привычного образа одной из самых ярких фигур отечественного музыкального искусства.

Два из предложенных вниманию слушателей докладов были сугубо специализированными и привлекали своей углубленностью. Педагоги колледжа Севда Муталлимова и Севиндж Сеидова подробно исследовали разные аспекты музыкального творчества Асафа Зейналлы: одна — вокальное, другая — фортепианное и камерно-инструментальное.

Еще два доклада воскресили перед участниками конференции различные ступени жизни и творчества этого талантливого азербайджанского композитора, умершего в юном возрасте (23 года), но успевшего за свою до боли короткую жизнь удивительно много сделать для развития отечественной музыки, причем не только в качестве творца, но и в роли общественного деятеля. Именно таким он предстал в докладах педагогов колледжа — Нармин Зейналовой и заслуженного деятеля искусств Хаджар Бабаевой.

Рожденный в переломный для современной музыки Азербайджана период, Асаф Зейналлы, человек не только одаренный, но и деятельный по натуре, пришел на эту ниву как нельзя вовремя. Он сумел увидеть и воплотить в жизнь тенденции того важного периода, заложив основы многих жанров в отечественной музыке, разработав ряд аспектов ее теоретической и идеологической базы.

Так, например, Асаф Зейналлы стал создателем первых азербайджанских романсов (написанный еще до этого романс «Сянсиз» Уз.Гаджибейли сам его великий автор романсом, как известно, не считал, предпочитая иной термин — «музыкальные газели»). Асаф Зейналлы стал первопроходцем и в создании музыкальных пьес для детей, написав «Детскую сюиту». Среди его произведений — марш для трубы, инструмента для тогдашней нашей музыки нового. Занимаясь по классу виолончели, он создал «Колыбельную» для фортепиано, виолончели и скрипки.

Будучи заведующим музыкальной частью Бакинского тюркского рабочего театра, он создал музыку к ряду спектаклей этого театра («Город ветров» Киршона, «Севиль» Джабарлы и др.). Он перекладывал на «европейские» инструменты такие традиционные народные музыкальные формы, как мугамы, и даже начал работу над первым азербайджанским симфоническим произведением (завершить ее ему помешала безвременная смерть в результате тяжелой болезни, которую он подхватил во время экспедиции по районам республики с просветительскими целями).

А еще он был блистательным педагогом, среди его учеников — Кара Караев, Тофик Кулиев, Джовдет Гаджиев. В 1933 году имя Асафа Зейналлы было присвоено Азгосконсерватории, а двадцать лет спустя, когда она стала носить имя Узеира Гаджибейли, его стал носить бакинский музыкальный техникум (ныне — колледж). Именем этого композитора названа также одна из улиц Баку. Обо всем этом было с любовью рассказано авторами докладов конференции.

Очень интересным было и выступление директора Дома-музея Леопольда и Мстислава Ростроповичей, музыковеда Шейлы Гейдаровой, посвященное музейному аспекту исследований творчества Зейналлы. В музее Ростроповичей, недавно отметившем свой десятилетний юбилей, хранится немало документов, связанных с творческим путем Асафа Зейналлы. Например, вышеупомянутая «Колыбельная» (раритетное издание 1954 года). Кстати, по классу виолончели Зейналлы учился у Леопольда Ростроповича.

Одним из новых моментов, доселе никем из исследователей не проясненных, стало на нынешней конференции уточнение обстоятельств получения Асафом Зейналлы музыкального образования. Ведь в музыковедении некоторое время оставался открытым вопрос о том, какой все-таки факультет закончил композитор — виолончели или композиции? Подняв документы, хранящиеся в музее, удалось выяснить следующее: после слияния музыкального техникума и консерватории Узеир Гаджибейли настоял на том, чтобы студент старшего курса по классу виолончели Асаф Зейналлы параллельно серьезно занялся и композицией, с тем чтобы и в дипломе его был указан именно этот последний факультет. Гениальный композитор не просто разглядел в талантливом молодом музыканте огромный потенциал — он еще и сумел верно высчитать основной центр этого многогранного потенциала, на который выпускнику надо было в дальнейшем сделать упор. Тонким штрихом к этому периоду жизни Асафа Зейналлы стал другой архивный документ, сам по себе весьма прозаический. Это финансовая справка, подтверждающая, что он освобожден от оплаты за обучение. Такой льготы удостаивались только самые талантливые студенты.

Интересны и другие финансовые архивные документы. Так, один из них свидетельствует, что Асаф Зейналлы в год празднования десятилетия установления советской власти сумел устроить по этому поводу концерт современной азербайджанской музыки в Ленинграде, изыскав необходимую для столь солидной акции сумму денег в размере четырех тысяч рублей. Сумма немалая, и трудов (не творческих, а чиновничьих) им было положено немало. Но духовная отдача от этого важного пропагандистского мероприятия отечественной музыки, собравшего две тысячи восторженных ценителей, того стоила.

Хранится в Доме-музее Леопольда и Мстислава Ростроповичей и ряд докладов Асафа Зейналлы, обладавшего, ко всем прочим талантам, образным литературным языком и убедительным стилем изложения. Это, например, его знаменитый доклад в защиту тара (машинописный экземпляр, но с личной подписью автора). Или, например, доклад «За азербайджанскую ассоциацию пролетарских музыкантов» (Зейналлы являлся председателем этой организации).

Итак, Асаф Зейналлы был весьма активным общественным деятелем, теоретиком и пропагандистом отечественной музыки. Именно этой стороне его жизни был посвящен доклад педагога Рахили Аббасовой, ставший, без преувеличения, смысловым центром конференции, связывающим грани деятельности композитора-первопроходца с новейшими реалиями. Автор доклада, сотрудница отдела теории колледжа, перед началом выступления поблагодарила всех тех, кто помог ей в кропотливой исследовательской работе. К примеру, ректор колледжа, заслуженный деятель искусств, профессор Назим Кязимов предоставил ей для исследования документ, в котором Асаф Зейналлы излагал свои взгляды в отношении национального музыкального инструментария, прежде всего тара. Рахиля Аббасова внимательно изучила и другую предоставленную ей ценную рукопись — блокнот записей Асафа Зейналлы. Некоторые фразы из него докладчица цитировала, высвечивая таким образом облик своего героя. «Мало уделяю времени музыке и много занимаюсь посторонними делами», — пишет Зейналлы своему другу Алекперу Дашдамирову. Что ж, таков был удел всех крупных творческих талантов в советской системе: им, как правило, приходилось отрывать драгоценное время от творчества, чтобы тратить его на административную деятельность. Иные фразы — например, из доклада Асафа Зейналлы «Пути развития пролетарской музыки в Азербайджане» Р.Аббасова цитировала, опуская фамилии, так как озвучивание их, по ее мнению, могло бы внести неприятные штрихи в уже ставшие каноническими образы некоторых деятелей отечественной музыкальной культуры.

«Если бы ему суждено было дожить до 37-го, он был бы непременно репрессирован» — так предварила Рахиля ханым ту часть своего доклада, где показывалось владение Асафа Зейналлы эзоповым языком, умение защищать таким путем национальные ценности, говорить с трибун и писать в докладах пламенные фразы по принципу «Sapienti sat» («Мудрому достаточно»). «Азербайджан должен стать образцовой советской республикой на рубеже Востока», — пишет он. Лояльность к политическому строю в этой фразе вполне обеспечивают первые шесть слов. Остальное — трескучий «довесок» для непосвященного и уточнение, в корне меняющее суть всего выражения, — для тех, кто в курсе дела…

Асаф Зейналлы уделял много внимания критике псевдокультуры, ратуя за сохранение основных принципов фольклорной музыки, но без ортодоксальности, выступая против профанации этих принципов некоторыми личностями в угоду сталинской «формуле искусства». Он боролся и против тех, кто считал, что тюркская (азербайджанская) музыка вообще отжила свой век. Дальнейшее развитие азербайджанской музыки Асаф Зейналлы, как и Узеир Гаджибейли, видел в бережном и талантливом синтезе отечественной и европейской традиций, и в этом смысле возлагал большие надежды (которые стопроцентно оправдались) на «консерваторский молодняк», как он его называл.

Иные теоретические предвидения Зейналлы поражают своей гениальностью. Вот только один пример: «Ашуги — народные певцы, они должны стать пролетарскими певцами. Искусство ашугов должно стать предметом глубокого изучения». Только в наши дни отечественные теоретики по достоинству оценили этот совет.

Завершить рассказ о конференции, посвященной 100-летию одного из лучших азербайджанских композиторов, хотелось бы его собственными словами: «У нас в Азербайджане любят музыку, но еще больше любят спорить о музыке». Эти слова не потеряли своей значимости и поныне. Но, возможно, в том и нет ничего плохого, ибо в спорах рождается истина.

Наиля БАННАЕВА

Азербайджанские известия.- 2009.- 8 апреля.- С. 3.