Рабият АСЛАНОВА, председатель комитета Милли меджлиса по правам человека:

«Надо уделять больше внимания изучению ислама»

Недавнее обсуждение в Милли меджлисе изменений в закон «О свободе вероисповедания» вызвало не только дебаты в парламенте, но и оживленные дискуссии в обществе. Это и не удивительно, поскольку развитие демократических институтов предъявляет особые требования и к законодательной практике, где соблюдение баланса между интересами государства и отдельного гражданина — задача не из легких. О целях внесенных в закон изменений, как и о причинах, их породивших, в интервью корреспонденту «Азербайджанских известий» Элеоноре АБАСКУЛИЕВОЙ рассказала председатель комитета Милли меджлиса по правам человека, доктор философских наук Рабият АСЛАНОВА.

— С чем связана необходимость внесения дополнений и изменений в закон «О свободе вероисповедания»?

— Законодательная деятельность — процесс творческий, и не только в смысле ее креативности. Жизнь постоянно меняется, возникают новые реалии, которые требуют обязательного адекватного отражения в актах, регулирующих отношения гражданина и государства. Поэтому периодически возникает необходимость в принятии новых законов или внесении дополнений и изменений в действующие законодательные акты. Так произошло и с законом «О свободе вероисповедания», который, как известно, был принят в 1992 году.

Ставший уже историей период характеризовался, и это помнят многие, состоянием хаоса, охватившего страну в связи с агрессией Армении против Азербайджана, плюс экономической нестабильностью, а также отсутствием опыта государственного управления, поскольку обретенная нашей страной независимость исчислялась месяцами. Имеющиеся в этом законе пробелы и отсутствие четких формулировок вызывали к жизни необходимость периодического пересмотра его статей и положений. Что и делалось неоднократно — в 1996, 1997, 1999, 2001, 2002 и 2005 годах. Первыми в этом ряду стали изменения, вызванные стремлением оградить азербайджанское общество от зарубежных проповедников и миссионеров, пропагандирующих порой религиозные взгляды, а также общины, запрещенные в большинстве европейских государств. Иностранным гражданам и лицам без гражданства в интересах национальной безопасности была запрещена пропагандистская религиозная деятельность в нашей стране. Были и другие поправки.

Что же касается нынешних изменений и дополнений, то необходимо было разобраться в том, что сегодня происходит в религиозной сфере, посмотреть на то, как сказались на ней просчеты, допущенные в начале 90-х годов, добиться четкой регламентации взаимоотношений государства с религиозными общинами и религиозных объединений между собой. Открытым в законодательстве оставался вопрос святых мест (пиры), которых в стране насчитывается почти полтысячи. Не была также отражена в законе проблема трудоустройства выпускников религиозных учебных заведений, таких как Исламский университет с его четырьмя филиалами, медресе в регионах и т.п. А ведь это очень важная проблема, поскольку речь идет о будущих религиозных кадрах, формировании элиты духовенства.

— Какие из внесенных изменений и дополнений являются, на ваш взгляд, приоритетными?

— Трудно говорить о приоритетах в такой важной области, как законодательство. Здесь нет мелочей, поскольку именно законы являются основой функционирования общества. Все внесенные изменения и дополнения можно распределить по четырем группам. Первая касается конституционных поправок, поддержанных гражданами в ходе референдума 18 марта нынешнего года. Во внесенных в закон на основе статей 18, 47 и 48 Конституции страны поправках утверждается: «Никто не может быть принужден к выражению (демонстрации) своих религиозных убеждений и взглядов, выполнению религиозных обрядов или участию в религиозных обрядах». Вторая группа дополнений и изменений касается весьма, на мой взгляд, серьезного вопроса: регистрации религиозных общин и причин, по которым им может быть отказано в этом. Почему это важно? В действующем законе «О свободе вероисповедания» принципы регистрации указаны в весьма общей формулировке. Шло перечисление религиозных объединений — религиозные центры, религиозные управления, религиозные учебные заведения и религиозные братства. Не было четкого обозначения функций каждого из них. Для того чтобы зарегистрировать ту или иную общину, достаточно привести имена десяти ее членов. К сожалению, не удалось провести вариант с увеличением этого показателя, который, на мой взгляд, позволяет зарегистрировать в качестве общины даже одну семью, что согласитесь, неверно. Однако внесенные изменения позволяют иметь представления о членах общины и их взглядах, обязывают зарегистрированное юридическое лицо осуществлять свою деятельность по указанному адресу, а не так, как было раньше. Не секрет, что зачастую заявители указывали один адрес, а собирались в другом месте. Второй момент. Согласно внесенным поправкам в статью 12 закона указаны конкретные причины для отказа в регистрации, что позволяет не нарушать европейскую конвенцию, к которой присоединилась и наша страна, по защите прав и основных свобод человека. В ней говорится о том, что обязательные в демократическом обществе и предусмотренные законом ограничения на право исповедовать свои религиозные взгляды могут быть применены только в интересах общественного спокойствия, общественных правил, здоровья, сохранения морали или защиты прав и свобод других людей. Эта же статья дополнена положениями, связанными с условиями ликвидации государственной регистрации религиозных общин.

К четвертой группе изменений относятся вопросы взаимодействия религиозных общин с соответствующими органами исполнительной власти. В частности, они должны давать отзыв при решении вопроса о строительстве мест отправления религиозных обрядов или их восстановлении.

— Это так принципиально? За последние годы построено столько мечетей, что, кажется, уже поздно возвращаться к этому.

— Порядок наводить никогда не поздно, особенно если учесть, что сейчас в стране действуют 1750 мечетей, из которых официально зарегистрировано чуть меньше одной трети. Часть мечетей построена без разрешения органов исполнительной власти. Многие мечети за эти годы строились при финансовой поддержке кувейтского общества «Возрождение исламского наследия», турецкого фонда помощи молодежи, Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара и др.

— Не значит ли это, что наше общество может оказаться под угрозой раскола со стороны тех, кто считает свои религиозные взгляды единственно верными?

— Во всяком случае, это отражается на содержании работы с верующими. К сожалению, некоторые религиозные деятели вместо того, чтобы говорить о нравственных принципах, заложенных в исламе, о той объединяющей силе, которая ему свойственна, доказывают, что их ислам более правильный и т.п., что естественно приводит к определенной напряженности в обществе. Хотелось бы, чтобы Духовное управление мусульман Кавказа, НПО, организации, работающие с молодежью, больше внимания уделяли изучению ислама. Это не означает, что надо кого-то убеждать стать верующим. Это дело совести каждого. Однако любой образованный человек, будь он атеист или верующий, должен иметь представление о том, что собой представляет это вероучение. Даже в советские времена в вузовских курсах философии и научного атеизма было предусмотрено время для изучения основ мировых религий. Сейчас оно сведено к минимуму, и результаты заметны. Человека, не имеющего никакого представления об исламе, легче убедить в том, что ислам — религия фанатиков, или доказать, что одно направление ислама правильнее другого и т.п. Недостаточно говорится также о политизации религии на современном этапе, ее роли в нравственном совершенствовании человека и о многом другом, что она несет с собой людям.

Азербайджанские известия.- 2009.- 22 мая.- С. 1-2.