ТАНКИ ИДУТ В БОЙ

И на этот раз он пришел к командирам танков с картой города, где были изображены не только улицы и кварталы, но и отдельные крупные здания с подвалами, превращенными немцами в огневые точки. На ней помечены были также мосты, минные поля, противотанковые заграждения...

— Первым в юго-восточном направлении в бой вступишь ты вместе с экипажем Воронина, — предупредил Мамедов лейтенанта Яценко. — Твой танк новый, ход у него хороший. Въехать в город помешает река. Над ней висит мост, но он заминирован. На нем надо проделать проход для танков и механизированной мотопехоты, разминировав путь.

— А сумею?

— Сумеешь. Тебя огнем прикроет Воронин. Твои ребята на занятиях научились быстро снимать взрыватели...

В мглистую ночь, когда земля и горизонт слились в одно целое, началась артподготовка. По обороне врага стреляли сотни орудий. Они били прицельно по разведанным огневым точкам. Земля дрожала, от возникших пожаров стало светло. Создалось впечатление, что гарнизон города, где бушевал огонь, вдруг оказался в аду. Над ним клубился буро-желтый густой дым. Через час канонада прекратилась. Это был сигнал ко всеобщему штурму. Взревели моторы. Танки Яценко и Воронина, преодолев расстояние от леса, где они находились в засаде, до моста, открыли огонь. Трое из первого экипажа, спрыгнув с танка, полусогнувшись, начали искать мины. Находя, отворачивали их взрыватели и выбрасывали опасную находку в кювет. Примерно через час проход был очищен. За танками пошли автоматчики. Все действовали организованно, с ясно осознанной целью. Воины были охвачены одним желанием — освободить город от вражеских сил и презренной нечисти, олицетворяющей жестокость и бесчеловечность. Совместными усилиями они захватили часть пригорода. Танкисты подавляли чудом оставшиеся огневые точки, автоматчики заходили в дома и выволакивали оглушенных и обезумевших немецких вояк. Многие в панике выскакивали и бежали, отстреливаясь на ходу.

С другой стороны с пятью танками в город вошла группа Х.Мамедова. Внезапным стремительным ударом она захватила важнейший стратегический узел — мост через Днепр.

Оставив охрану у моста, группа танков направилась в центр города. Стрельба велась непрерывно из всех видов оружия. Оглушительный взрыв огромной силы, как извержение вулкана потряс город. Снаряд, расчетливо выпущенный экипажем Х.Мамедова, точно попал в большой арсенал оружия и боеприпасов, отмеченный жирным крестом на его карте. Поднятые взрывной волной и разлетевшиеся далеко в разные стороны снаряды, попадали в другие хранилища бомб, снарядов, мин и патронов. Все это мгновенно скопом сдетонировало и взорвалось с еще большей разрушительной силой, чем первый склад. Столб вскипающего и разрастающегося грибообразного черного дыма и огня, как при взрыве атомной бомбы, поднялся в небо. Земля под ногами вздрагивала. Всюду бушевало пламя. Нестерпимая жара стояла даже в километре от эпицентра взрыва. Оставшимся еще в живых и не успевшим покинуть город немцам показалось, что наступил конец света.

Очаги сопротивления врага в других районах города были уничтожены подразделениями механизированного корпуса и стрелковыми частями...

Военный совет фронта поздравил всех, кто принимал участие в штурме Запорожья, с победой, одержанной за счет личной отваги каждого из них и четкого взаимодействия сил. Верховный Главнокомандующий в приказе отметил доблесть войск, освободивших еще один крупный областной центр от немецко-фашистских захватчиков, всем объявил благодарность. Капитан Х.Мамедов был награжден орденом Александра Невского, разгромившего шведов на реке Нева. Этот орден учреждался дважды — Петром I в 1725 году и в июне 1942 года советским руководством. Им награждали отличившийся в боях командный состав. Он считается малым полководческим орденом, вручаемым за защиту Отечества. Сотни людей получили ордена и медали.

Запорожье было последним большим городом на левом берегу Днепра, освобожденным советскими войсками. Их победоносное наступление продолжалось после форсирования Днепра. Отдельный танковый батальон неоднократно отличался во всех боях, в которых участвовал. Фронтовые газеты по-прежнему освещали стиль и методы действий Мамедова, назначенного его командиром. Обобщения и распространения приобретаемого опыта требовали условия непрерывно ведущихся наступательных операций. Танкистам приходилось вести бои в освобождаемых городах и селах, на холмистых и заболоченных местностях, громить долговременные укрепленные огневые точки. Немцы изощрялись, ставили заграждения и ловушки, устраивали засады, переходили в контратаки. Они отчаянно воевали. Их можно было одолеть, лишь сражаясь умнее и лучше их.

Один из тактических приемов, введенных комбатом в практику, заключался в изучении маршрута движения немецких частей и внезапном нападении на них с тыла или флангов. Пленные немцы сознавались недоумевая: советские танки так быстро налетали, что мы даже не успевали разворачивать орудия. В их устрашенном представлении танки двигались быстрее звука, и удержать такую лавину невозможно, поэтому оставалось только поднять руки, чтобы сохранить жизнь. Подобные признания объясняли, как танкисты ухитрялись брать их сотнями в плен и десятками захватывать исправную боевую технику. Внезапные опережающие и решительные действия лишали немцев возможности успеть осмысленно защищаться, оказывать хоть мало-мальское сопротивление.

После освобождения Украины от оккупации советские войска, воевавшие на юге, вступили в Румынию. Немцы возлагали большие надежды на свою союзницу. Гористые, покрытые густыми лесами румынские земли позволяли создавать надежную защиту коммуникаций, систему долговечных, никому не доступных, по их мнению, оборонительных сооружений.

Ясно, почему они так сильно старались удержать ее в своих руках, создавая там сильно укрепленные оборонные узлы, — она поставляла воюющей Германии нефть и сельхозпродукты. Если освобожденная из-под ига Румыния перестанет быть ее союзницей, значит фашистское государство сильно ослабнет. Обе стороны — советские войска и армия вермахта — хорошо понимали это, поэтому бои в Румынии были особенно ожесточенными. Но сила, превышающая немецкую, была на стороне Советской Армии.

На всем протяжении обрывистые берега глубокого ущелья в Восточных Карпатах, по дну которого пролегала единственная дорога на капитально построенную немцами цитадель, были укреплены системой долговременных оборонительных сооружений с огневыми точками. Их длинноствольные орудия были нацелены на юго-восток, откуда ожидалось наступление Советских войск.

Командованию противника было ясно, что танки не смогут пробиться по ущелью, не поставив себя под губительный огонь. Руководитель запланированной операции, оценив опасность, разрабатывает новый план наступления. Его основная цель свелась к тому, чтобы обойти стороной данный укрепленный район, осуществив четырехсоткилометровый марш-бросок, атаковать осиное гнездо врага с тыла, откуда он вовсе не ждал удара. Этот героический рейд, который в штабах третьего Украинского фронта сравнили с Суворовским переходом через Сен-Готардский перевал в Швейцарских Альпах в тыл наполеоновских войск, был совершен настолько скрытно, что вражеская разведка начисто проворонила его. Данное обстоятельство было на руку наступающим, стало одним из факторов обеспечения успеха.

Он был достигнут благодаря преодолению участниками перехода неимоверных трудностей. По звериным тропам бойцы несли на себе боекомплекты, свои автоматы, разобранные минометы и пулеметы. Чтобы не терять времени на поиск пригодных дорожек, они карабкались по замшелым и скользким валунам, переходили через речки по стволам деревьев, уложенных саперами, пробирались по зарослям, спускались по отвесным скалам. Танки, выйдя за Карпаты, совершили обходный маневр и вовремя оказались в тылу противника для нанесения внезапного удара.

Колонны наступающих остановились в непосредственной близости от цитадели. Противник, уверовавший в прочность и недоступность своей обороны, проявил беспечность, не выставил даже внешней охраны, что создавало благоприятные условия для подготовки атаки. Пока бойцы отдыхали, а танки находились в некотором отдалении в засаде, чтобы немцы не услышали шума моторов, командиры, изучая местность, разработали конкретный план действий.

Ночью, когда в стане врага все успокоились и кругом стало тихо, совсем как в мирное время, разведчики бесшумно сняли часовых у ворот. И атака началась. Пехотные части, стреляя из автоматов и пулеметов, лавою обрушились на немцев. Можно себе представить их ошеломленность и растерянность. Им ничего не осталось, как отступить на заранее подготовленные запасные позиции. Очухавшись, оттуда они открыли бешеный огонь. Бой принял ожесточенный характер. Перелом наступил на рассвете, когда, выскочив из засады, прискакал кавалерийский полк, рубя саблями вражеских солдат и офицеров, ураганом ворвался в их расположение. В то же время батальон Х.Мамедова, находясь выше огневых точек немцев, расстреливал с выгодных позиций железобетонные гнезда врага вдоль ущелья. Немцам невозможно было повернуть быстро орудия на 180 градусов в стесненных условиях, да и амбразуры не были приспособлены для этой цели. Они стали жертвой допущенных инженерно-тактических ошибок, блестяще использованных советским командованием. Совместными действиями участников обходного маневра фашистские гарнизоны в цитадели и прилегающих к нему селениях были разгромлены.

ГЕРОИ — ВОСПИТАННИКИ ГЕРОЯ

Теперь предстояло приступить к овладению городом Меркурия Чиукулуй — важным центром обороны немцев на Карпатах. Батальону Х.Мамедова досталась фортификация, изрядно укрепленная по всей военно-инженерной науке. Комбат, как всегда, поступил осмотрительно, с учетом реальной обстановки. Чтобы сохранить атакующую мощь батальона, вначале он выделил несколько экипажей для растаскивания нескладных рогаток, изготовленных из стальных рельсов, и глубоко врытых в асфальт дорог железобетонных надолбов. Их действия прикрывала другая группа. Иначе говоря, батальон занимался самообслуживанием — сам себе прокладывал путь, освобождая его от заграждений.

После того как дорога стала безопасной, взревели моторы. По установившейся и всем понятной традиции, комбат открыл люк, высунулся и поднял правую руку, что означало — в бою действовать, как я. Механику-водителю своего танка Ионову приказал выжать максимально возможную скорость — 70 километров в час. В общем-то, иметь такую скорость не рекомендуется, так как она ведет к форсированному износу двигателей. Сегодня комбат пошел на риск, надеясь на благополучный исход. Потому, во-первых, что, готовясь к сражению, механики перебрали моторы, устранив обнаруженные дефекты, во-вторых, требовала этого обстановка: разведчики установили, что враг сконцентрировал значительное количество орудий, и важно было как можно скорее проскочить зону их обстрела. По опыту Мамедов уже знал: немцы избегают стрельбу по танкам, когда с ними сталкиваешься нос к носу, так как они остерегаются от попадания в своих.

План Мамедова оправдался. Ворвавшись в укрепленный лагерь противника, танкисты задавили его орудия, успевшие сделать лишь по несколько выстрелов, не попав по цели. Мчавшиеся танки протаранили самоходные пушки, рядом с покореженной техникой полегли убитые гитлеровцы. Такая же участь постигла и минометную батарею врага. Но откуда ни возьмись, появился еще танк, разворачивающий орудие по направлению к головному танку. Ионов посмотрел на командира, решали секунды. «Вперед!» — прозвучала команда. Протараненная машина повалилась на бок. Выскочивший из нее экипаж был сражен на месте.

В этом бою Мамедова контузило, но он остался в строю. Так было уже несколько раз и в предыдущих сражениях. В сильно укрепленный румынский город Меркурия Чиукулуй наши войска вошли со всех направлений, устраняя очаги сопротивления на каждом шагу. Это был последний сильно укрепленный оборонный узел на территории Румынии, имевший стратегическое значение. Дальше стало легче вести наступление по направлению к Венгрии, Австрии и другим странам Восточной Европы. Мелкие гарнизоны сдавались, складывая оружие. Разрозненные части противника сочли за благо, отступив, объединиться и укрепиться в районе Будапешта и озера Балатон, чтобы дать советским войскам решительный отпор.

Как раз на пути их преследования Х.Мамедова застала радостная весть: за умелое руководство батальоном при разгроме важного узла противника в г.Меркурия Чиукулуй и за личную храбрость, проявленную в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Указ знаменателен во многих отношениях. В нем как бы подведен итог участия Х.Мамедова в боях с начала войны. Оно названо героическим. В том же Указе перечисляются фамилии всех членов экипажа танка — младший лейтенант Василий Рева, старшина Василий Екимов и старшина Сергей Ионов. Им тоже присвоили звание Героя Советского Союза. Редкий в истории СССР факт! В памяти сохранилось лишь несколько подобных случаев. Звания Героя удостоились в полном составе команды летчиков В.Чкалова и В.Гризодубовой, групповые полеты летчиков-космонавтов... Кажется, и все. Но и этих примеров достаточно, чтобы сделать важный и славный вывод. Летчики и космонавты, прежде чем совершить подвиг, стать известными, обучались в училищах и институтах, годами тренировались. А героев-танкистов Х.Мамедов воспитал и учил мастерству один, к тому же на фронте. Он же командовал ими в бою, приказывал, как поступить в возникших ситуациях. В этом его величие, человеческое и командирское достоинство, внушающие уважение и преклонение.

ОН СОЗДАВАЛ СЛАВУ АЗЕРБАЙДЖАНА

Приведу пример его высокой нравственности, связанной с благородством и самоотверженностью.

В сражениях за освобождение Венгрии танкисты Х.Мамедова прославлялись неоднократно. Только за один день боев у озера Балатон против многочисленной группировки немецких войск, стремившихся сбросить советские части с Дунайского плацдарма, танкисты майора Мамедова подбили 19 «тигров» и истребили более 150 солдат и офицеров. Успешнее других воевал экипаж младшего лейтенанта Степана Цупренкова. Он уничтожил восемь танков. Все же фашисты подстерегли отважных воинов: снаряд-болванка, пущенный с близкого расстояния, пробил броню, ранив всех членов экипажа. Они покинули танк.

В горячке спустился и Цупренков, но тут же упал, застонав от боли, без сознания. У него оказалась перебитой левая рука. Очнувшись, Степан не мог определить, сколько лежал. Ему померещилось, что прилетел его ангел-хранитель, когда услышал: «Степан, ты жив?»

Среди полегших на поле брани его разыскал комбат. Сам тяжело раненый, чуть живой Халил приполз к стонущему. Слабеющий с каждой минутой от потери крови, он нашел в себе силы приободрить: «Тише, друг, кругом немцы. Потерпи, я как-нибудь доползу до своих, пришлю за тобой...»

На рассвете санитары разыскали Степана. В полевом госпитале жизнь ему спасли, но руку пришлось ампутировать. Врачи опасались за жизнь Халила. Он лежал в горячечном бреду и все спрашивал: «Берлин взяли?», «Укокошили Гитлера?»... И в тяжелом состоянии Мамедов продолжал ненавидеть врагов, воевать с ними, принесших столько горя и страданий народам.

Сначала из госпиталя выписали Цупренкова. Он пришел к комбату посоветоваться перед демобилизацией. Прощаясь, оставил адрес, обещал писать. На поправку пошел и Халил. Выйдя из госпиталя, в первую очередь узнал, как с каждым днем сжимается вокруг Берлина кольцо окружения. Вступив в командование батальоном, участвуя в боях, он счел своим долгом позаботиться о Цупренкове как его непосредственный командир. Обратился с письмом к командиру бригады, а потом корпуса с ходатайством о присвоении ему звания Героя Советского Союза...

За участие в боях по изгнанию фашистских войск с территории Румынии, Венгрии и Австрии Халила наградили медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и «За победу над Германией». А всего его грудь украшают семь орденов и множество медалей, заслуженных в тяжелых боях. В его личном деле хранились 12 благодарностей от Верховного Главнокомандующего, объявленных за ратные подвиги.

Он и сам стал чаще задумываться о своем будущем. Семь лет не был дома. Халил относился к поколению тех, кто, отслужив срочную службу, не успели демобилизоваться и сразу попали в действующую армию. Трижды он был ранен. От двух ранений выздоравливал, как говорится, на ногах, не ложась в госпиталь. Из-за третьего долго находился на стационарном лечении. Сейчас, когда замолчали орудия, в ангарах находились танки и самолеты, в казармах располагается личный состав, спала военная лихорадка, раны давали о себе знать все больше. Поразмыслив, прислушиваясь к просьбе отца и матери, которые все сильнее переживали и скучали, видя, как фронтовики возвратились домой, а его все нет, он решил демобилизоваться. Тем не менее дождался Указа от 15 мая 1946 года о присвоении С.Цупренкову звания Героя Советского Союза. И первым письменно известил его об этом, поздравил и пожелал быть стойким в жизненных передрягах. С чувством полностью выполненного долга и с чистой совестью он сделал последний, решающий, шаг — подал рапорт в июне 1946 года с просьбой уволить его с военной службы как инвалида войны.

Весь офицерский состав и экипажи его отдельной танковой бригады собрались вместе, чтобы проститься со своим любимцем, боевым другом, «Мастером прорыва» немецкой обороны, за которым числится столько боевых подвигов, Героем Советского Союза. Много хвалебных слов, добрых пожеланий услышал он в свой адрес. Надолго запомнились слова командира части: «Халил Мамедович Мамедов — один из тех людей, кто создавал славу нашей Родине». Сейчас, когда республика стала суверенным государством, конкретизируем это замечательное заявление: Халил Мамедов, как верный сын своего народа, прежде всего создавал славу Азербайджану.

В ТРУДЕ, КАК В БОЮ

Всю жизнь он был таким: совестливым и обязательным, трудолюбивым, принципиальным. Вот что писал о своем командире майор Ополовнин: «Он идет в бой — это значит, что все мысли, все чувства Халила Мамедова сосредоточены в одном: победить! Долг перед Родиной, долг перед своей совестью и честью у него превыше собственной жизни!»

Это — оценка фронтовика, однополчанина. Поверим ему, ведь им приходилось драться с врагом не на жизнь, а на смерть. Можно сослаться и на высказывания людей, что ни на есть мирной профессии — заместителя директора Национального архивного управления Симы Бабаевой. Она общалась с Х.Мамедовым, собирая личные материалы о героях для хранения.

— Он был человек внимательный, обязательный, всегда держал слово, такие люди не так уж часто встречаются в жизни, — по сей день восхищается она им. — В назначенный день я снова приехала к нему. Даже удивилась, когда он положил передо мной толстую папку с газетными вырезками, где написано о батальоне, которым командовал Халил Мамедович, добавил к ним собственноручно написанную автобиографию, другие документы. Занимая большие должности, мог бы продиктовать стенографистке. Прощаясь, сказал, что он далек от тщеславия, а собирал материалы, думая о будущих поколениях. Пусть из первых рук узнают, как дрались азербайджанцы против общего врага народов...

Прав был Халил Мамедович. Каждый, кто хочет узнать о его фронтовых подвигах или собирается писать о нем, в первую очередь читает вырезки из военных газет, знакомится с его биографией. По словам тех, кто его знал, характер его с уходом из армии не изменился. По-прежнему активен, трудолюбив, целеустремлен. Вспомним, одно время он был комиссаром танковой роты, то есть военно-политическим работником. Вернувшись в Баку, продолжил эту линию, работая в партийных органах. Заодно получил высшее образование в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. Был избран первым секретарем Азизбековского райкома партии. В дальнейшем дважды возглавлял отделы ЦК КП Азербайджана. Такую же должность занимал в Совете Министров. Пять раз избирался депутатом Верховного Совета республики.

Самый продолжительный этап его деятельности приходится на Министерство внутренних дел, где условия (хотя и отдаленно) напоминают фронтовые. Там были фашистские бандиты, а здесь такие же бандиты, только свои, тоже потерявшие человеческий облик. В 1957 году Халила Мамедовича утверждают в должности заместителя министра. Через три года он возглавляет это сложное и весьма ответственное ведомство, обязанное защищать людей от преступников. Вот когда пригодился опыт, набранный на фронте. Требовалось действовать оперативно и жестко.

...В ряде районов столицы в течение нескольких дней вооруженные разбойники убивают трех милиционеров, грабят водителей такси и владельцев собственных авто. Руководство по их поиску Х.Мамедов взял на себя. Через пару дней они были уже арестованы, а некоторое время спустя наручники надевают и на главаря банды. Таких арестов по горячим следам последовало немало. Разбои уменьшились. По городу пошли слухи, что, остерегаясь арестов, большая часть бандитов, среди которых были и приезжие из других городов, покинули Баку. Спокойнее стало жить людям.

Невозможно сосчитать, скольким гражданам он помог стать на правильный путь, тем, кто когда-то оступился. Особенно много было обращений к нему как министру внутренних дел бывших осужденных, освобожденных после отбытия срока заключения. Они содержали одну и ту же жалобу — всем им отказывали в приеме на работу.

Министр отнесся к их заявлениям со всей серьезностью. Из гуманных соображений, приняв решение не пересылать их заявления в районные отделения, чтобы не утопить в переписке горе нуждающихся в помощи людей, вместе с которыми страдали и члены их семей, выделил группу квалифицированных сотрудников в аппарате МВД. Не откладывая в долгий ящик письменные просьбы, они уточняли, какую специальность имеют их адресаты, чем могут заняться, куда уже обращались и т.д. Собрав досье на каждое лицо, за подписью министра письма с конкретными предложениями направлялись руководителям отраслей, предприятий, организаций и районов.

Мало кто из чиновников посмел откладывать письма из МВД в долгий ящик. Когда требовалась помощь, Халил Мамедов обращался к руководителю КГБ республики Гейдару Алиеву за поддержкой и получал ее. На этой почве между ними установились дружеские, теплые отношения.

Сотни соотечественников, обиженных судьбой по своей вине или по стечению неблагоприятных обстоятельств, снова обрели возможность нормализовать свою жизнь. Теперь их дети с признательностью рассказывают, каким добрым и человеколюбивым был министр МВД Халил Мамедов.

Конечно, он не забывал и о своей семье. Вырастил троих сыновей — Мамеда, Фахраддина и Эльхана. Двое старших служили в системе МВД, третий пошел по музыкальной части, стал композитором. На троих у них шестеро детей. Так что род Мамедовых продолжается.

Халил Мамедович жил насыщенной плодотворной жизнью, полезной для общества. Активно переписывался с однополчанами, к нему почтительно и с уважением обращались солдаты из Азербайджана, проходившие службу в батальоне, которым он командовал. Писали и члены экипажа танка, носившего его имя. Он выезжал в страны, где воевал, встречался вместе с однополчанами и с теми, кого они защитили от ига немецкого фашизма.

При знакомстве с его биографией, обращаешь внимание на слова «Уволен в отставку по личной просьбе и по состоянию здоровья». Видимо, полученные на фронте раны, не извлеченный осколок снаряда, попавший под глаз, не давали ему покоя. Он умер в 1989 году от дважды повторившегося инсульта...

Все долгие годы войны и в мирное время в течение свыше сорока лет Халил Мамедов всегда и повсюду поступал по чести и совести, как повелевал ему сыновний долг перед Родиной.

Окончание. Начало в №87

Ахмед ГАМЕДОВ

Бакинский рабочий.- 2010.- 12 июня.- С. 4.