ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ МОДЕРНИЗАЦИИ

«Все несчастья на Земле происходят потому, что люди до сих пор не уяснили себе,

что такое человек и не договорились между собой, каким они хотят его видеть».

Ж.Брюллер

ХХ век вошел в историю бывших советских республик как век авторитарной модернизации — принудительной попытки радикальной замены традиционных по содержанию и различных по уровню развития локальных политических и социально-культурных институтов едиными советскими структурами управления. Параллельно с этим шел неоднозначный процесс формирования единой советской идентичности путем создания новой межнациональной общности людей — советского народа. Крах коммунистического проекта привел к тому, что элитам всех постсоветских стран, пришлось не только решать сложнейшую триединую задачу по одновременному строительству эффективных институтов национального государства, созданию рыночной экономики и демократизации внутриполитической жизни, но и заниматься болезненным процессом формирования новой национальной идентичности.

Однако глобализация с ее резким ускорением ритма жизни, взаимопроникновением экономик и культур многих стран и народов, привела к существенному изменению взглядов на характер процесса формирования различных видов идентичностей. Во-первых, если раньше этот процесс воспринимался как естественный, идущий под влиянием объективных факторов, то сегодня все чаще формирование идентичности рассматривается (прежде всего, на Западе) как самостоятельный социально-политический проект. С другой стороны, в условиях глобализации наблюдается феномен «размывания» идентичностей, когда индивид находится в перманентной ситуации выбора между лояльностью многим несовпадающим идентичностям: гражданской, этнической, религиозной, социо-культурной, часть из которых может носить внешний характер по отношению к государству, чьим гражданином является данный индивид. Именно на эти тенденции обращает внимание российский исследователь В.Пржиленский, справедливо замечая, что «быть субъектом в процессе созидания собственной идентичности крайне важно не только потому, что это в определенном смысле равнозначно сохранению свободы, а, прежде всего, потому, что в наступившую эпоху идентичность становится полностью рукотворной».

С учетом этих факторов идентичность уже может рассматриваться как некий социальный механизм, который способен содействовать или препятствовать решению любых задач, начиная от хозяйственно-экономических и заканчивая геополитическими. Естественно, что для ряда постсоветских стран, в том числе и для Азербайджана, который смог добиться стабилизации внутриполитической ситуации и успешно интегрироваться в глобальную экономику, такой стратегической целью является модернизация. К слову сказать, достаточно трудно дать корректное и всеобъемлющее определение этому термину, который в обыденном сознании имеет значение «усовершенствование», «обновление». В этой связи, пожалуй лучше всего привести часто цитируемые слова одного из отцов сингапурского чуда Го Кенг Сы, который образно заметил, что «модернизация — это как слон; трудно дать ей определение, но легко признать, когда видишь это животное». Вместе с тем надо признать, что до недавнего времени «модернизация» исторически воспринималась как стадия развития стран принадлежащих в основном к западной цивилизации. В силу этого модернизационные проекты в незападных странах неминуемо носили догоняющий характер, а неудачи этих проектов объяснялись, в первую очередь, культурно-цивилизационными факторами.

Однако сегодня, когда перспективы формирования глобальной идентичности, основанной на доминировании западных ценностей, выглядят сомнительными, а в мире все большее распространение получают идеи мультикультурности, равноправия и сосуществования различных идентичностей, становится очевидным, что западная модель модернизации, основанная на послевоенном опыте развития ряда европейских стран, во многих случаях уже не работает. Справедливости ради стоит отметить, что в этих странах модернизация носила естественный характер, опиралась на западноевропейскую рационалистическую культурy, сформировавшуюся на основе античности и христианства, и самое главное, скорость и масштаб модернизационных преобразований в различных сферах социально-общественной жизни органично соответствовали друг другу. Если говорить кратко, то приверженцы западной модели считали, что социальные и экономические изменения должны происходить по единым образцам, и потому менее развитые страны должны пройти тот же путь, по которому идут более развитые государства. Они предполагали, что если создать определенные институты и принять единые процедуры, похожие на западные, то дальнейшая эволюция неизбежно приведет процесс развития всех стран к одинаковому финалу — модернизации.

Критикуя такой подход к модернизации, профессор Нью-Йоркского университета К.Калхун отмечал, что эта теория «предполагает, что существует некий «мастер-ключ», открывающий все двери» и «предлагает не подвергаемое сомнению идеологическое предположение о том, что все человечество должно стать современным и, в результате, похожим на американцев». Конечно, при таком подходе социально-культурная специфика различных стран или не учитывалась, либо ей придавалось второстепенное значение. Глобализация расширила географию модернизирующихся стран и, хотя, по мнению Йен Шапиро, профессора Йельского университета, «пока, что нет ни одного примера успешной модернизации, начатой и завершенной в условиях глобализации», очевидно, что процессы, идущие в Китае, Бразилии, Индии, ряде стран Юго-Восточной Азии, не вполне укладываются в классическую модель модернизации. В частности стоило бы заметить, что, успех Южной Кореи, Китая и Вьетнама, в первую очередь, был обусловлен тем, что основная ставка в начале реформ была сделана на дешевые трудовые ресурсы, состоящие из беднейшего крестьянства, которое в то время составляло около трех четвертей всего населения этих стран. Однако главным фактором, на взгляд экспертов, все же является высокая трудовая культура, которая формировалась тысячелетиями и была связана с особенностями технологии выращивания основного сельскохозяйственного продукта этого региона — риса. Именно необходимость коллективных усилий при выращивании риса, позитивная роль общин и государства при организации работ многочисленных ирригационных систем привели к высочайшей производительности группового труда, что стало неотъемлемой чертой национального характера жителей целого региона и с успехом было использовано реформаторами в этих странах.

Сегодня опыт многих стран позволяет с уверенностью говорить о существовании национального варианта модернизации, в рамках которой можно эффективно сочетать известные общемировые методы с существующими социо-культурными особенностями, и, самое главное, превратить эти социо-культурные особенности в преимущество. Очевидно, что в этом контексте, специфика национальной психологии и вопросы формирования национальной идентичности начинают приобретать важное практическое значение. Как бы то ни было, в отличие от социально-политической и экономических сфер, которые несомненно являются объектами в процессе модернизации, общество является одновременно и субъектом, и объектом этого процесса. И именно от личностных установок, качеств, ценностей, привычек людей будет в конечном счете зависеть общий успех модернизации.

Любая модернизация, даже самая успешная, разрешая старые социальные конфликты и проблемы, часто порождает новые, связанные со слишком быстрым темпом перемен, так как образ жизни, ценностные ориентации и идентичность людей не могут меняться так же быстро. Азербайджан в этом случае не исключение. Разрешение противоречий между условными «модернистами» и условными «традиционалистами», нейтрализация возможного негативного воздействия модернизационных процессов на национальную идентичность связано с созданием гармонии среди множества идентичностей, начиная от общечеловеческой, цивилизационной, религиозной и заканчивая национальной (общегосударственной), этнической, а также многочисленными групповыми и личностными идентичностями и достижением на основе этой гармонии национального консенсуса по поводу долгосрочных целей модернизационного развития Азербайджана.

Пожалуй, сегодня это одна из главных проблем, которая стоит перед специалистами в области социально-общественных наук. Им еще предстоит справиться с решением сложнейших нетривиальных задач и при этом избежать соблазна «отделаться» стандартными ответами, сущность которых будет сводиться к комбинации трех простых вариантов: «это невозможно», «надо сделать как на Западе» и «как скажут наверху, так и сделаем».

Гюльшeн ПАШАЕВА

Бакинский рабочий.- 2010.- 19 июня.- С. 3.