В БАНЯХ ДУША И ТЕЛО

ИСПЫТЫВАЮТ БЛАЖЕНСТВО

Согласно Распоряжения Президента Азербайджанской Республики о создании в Баку управления Государственного историко-архитектурного комплекса «Ичери шэхэр» на это учреждение возлагалось помимо всего и задача по проведению реставрации и дальнейшему приспособлению памятников истории и архитектуры, расположенных на территории этого исторического центра нашей столицы. В качестве одной из своих первых задач по проведению реставрации и приспособлению его к новым возможностям и было решено восстановить в прежнем виде неплохо сохранившуюся баню ХV столетия, расположенную возле так называемого рыночного комплекса у подножья Девичьей башни.

К проведению работ по проекту реставрации были привлечены опытные архитекторы-реставраторы, одним из которых был Джахид Гадирли. По его словам, означенное сооружение по спискам исторических памятников проходящее под названием «Баня Бани», так она по ошибке была названа русскими инженерами в начале ХIХ столетия, на самом деле имеет свое настоящее имя, данное ей по имени заказчика и ранее называлась баней Гаджи Гаиба.

По словам Дж.Гадирли баня неплохо сохранилась за исключением некоторых деталей, и после небольшого ремонта может даже выполнять первоначальные функции. Действительно, время оказалось к этой бане более благосклонной, чем к ее «сестрам», расположенным в других частях Ичери шэхэр, таким как баня возле Джума мечети и на территории военной комендатуры, также относящихся к ХV столетию.

На Абшеронском полуострове издревле существует значительное количество бань, относящихся к XIV — XIX векам. Изучение планового решения этих бань позволило азербайджанским ученым разбить их на два типа. К первому относят бани, имеющие простое планировочное решение с малым количеством прямоугольных, непосредственно связанных между собой помещений. Ко второму принадлежат бани, где отмечается наличие восьмиугольных комнат, служащих центрами отдельных групп помещений. К этому второму типу бань и относится Баня у рыночной площади в Ичери шэхэр.

Трудно найти литературное произведение, написанное на любом из восточных языков, будь то сказка, повесть, поэма или роман, в котором баня не была бы упомянута хоть раз. Из сказок «Тысячи и одной ночи» и из других сведений о банях на Востоке мы знаем, как любили те, кто имел материальную возможность, нежась в бане, умащать себя всякими благовониями, вдыхая в то же время аромат возжигаемых на курильницах смол.

Бани на Востоке — предмет особой заботы, потому что они служили не только для омовения, но и для укрепления сил, поднятия настроения, отдыха, дружеской беседы с приятелями за чаем или кальяном. Посещение бани занимало несколько часов. В жизни женщин, скудной на развлечения, посещение бани играло большую роль. Они приносили с собой съестные припасы и проводили в бане целый день, распевая песни, угощаясь и беседуя.

Одно из приятных впечатлений о Закавказье у Александра Сергеевича Пушкина оставило посещение им серных бань в Тифлисе. «От роду не встречал я в России ничего роскошнее», говорил он после той сложной «церемонии», которую проделал над ним банщик Гасан. О любви великого поэта к банным процедурам упоминает и его биограф П.Анненков, приводя один из случаев, связанных с женой Александра Сергеевича. «Когда жена упрекнула его, что он предпочел баню, чем бы ей написать», то Пушкин ответил: «Да как же от бани удержаться!» Значение бань на мусульманском Востоке было настолько высоко, что еще в раннем средневековье один из персидских каллиграфов поместил на стене одной из бань Мешхеда сентенцию: «Пространство бани подобно раю, хотя строение ее — из глины и кирпича».

И как тут не вспомнить слова, сказанные австрийским путешественником середины XIX столетия Г.Вамбери, что, когда «желают выставить преимущества какого-либо города — хвалят бани, в противном случае — указывают на грязь и неопрятность бань. Для увековечения своего имени можно построить мечеть, караван-сарай, но еще вернее — баню, просторную и обильно снабженную водой».

Бани вначале строились в черте караван-сараев, где путники после тяжелых переходов по Великому Шелковому пути, одна ветвь которого пролегала через Абшеронский полуостров, могли очистить свое тело от пыли и пота. Зодчие, возводившие бани на Абшероне, при возведении этих санитарно-гигиенических объектов руководствовались больше здравым смыслом, чем лирикой и тонкостью отделки помещений.

По принятой для этого вида объектов социального назначения норме, баня должна была состоять из пяти помещений: передняя, раздевальное помещение, промежуточное (камера-переход), мыльня-купальня и кюльхана (хранилище горячей и холодной воды). Обслуживал посетителей разливальщик горячей воды, он располагался на каменной скамье у отверстия, ведущего в помещение, где находилось хранилище с горячей водой — хазна, и посредством черпака на длинной деревянной ручке черпал оттуда воду, которую разливал в выставленную перед ним посуду.

В банях мусульманского Востока, по описанию того времени, не было бассейна, где можно было бы погружаться в воду, так как стоячая вода считалась нечистой. Имелось в бане помещение и для туалета, и для брадобрея — «деллек», вестибюль — «дахлиз». Водосток — «навалча», сооружался в стене, откуда постоянно стекала вода. В мыльном зале было помещение для массажа, комнаты для индивидуального мытья — «хялвятхана», и общее помещение. За температурой горячей воды следил истопник «кулханчи», регулирующий расход воды. Вода в баню подавалась или из близлежащего проточного источника, или из колодцев. Оздоровительное воздействие восточной бани на организм человека заключалось в постепенном повышении температуры, начинающемся с прогревания ног через теплый пол.

Освещение в банные помещения поступало из небольших оконных проемов в куполе, в тех же помещениях, где такие купола не были предусмотрены, они освещались или смоляными факелами, или масляными светильниками — «чирагами», устанавливаемыми в небольших нишах, устроенных в стенах.

Банные дни, как правило, проходили по пятницам, дне выходном на мусульманском Востоке. Так как раздельных помещений для купания отдельно для мужчин и женщин в этих банях не было, то купальные дни разделялись на мужские и женские. О том, кому в какой день надлежало принимать купальные процедуры, сообщалось через глашатая, извещавшего об этом на центральной площади населенного пункта или базаре.

Процесс подготовки и самого купания отличался своим ритуалом и занимал практически весь день. Мужчины, захватив с собой из дома снедь, не выходя из бани узнавали о том, что происходило в эти дни на рынке, как менялись цены и о том, что происходило в округе и в других местах. Здесь же отдыхали, потягивая ароматный дым из кальяна, играли в кости, пользовались услугами брадобрея, терщика, массажиста, лекаря, способного выводить мозоли. Порой здесь же производились и соглашения о торговых сделках.

В дни, когда баня занималась женщинами, над ее дверью вывешивалась красная ткань, свидетельствующая о том, что этот день принадлежит исключительно женщинам. Женщины приходили в баню со своими малолетними детьми, включая и мальчиков, с прислугой. Для восточных женщин, ограниченных в свободном передвижении по населенному пункту, бани также служили своеобразным женским клубом, где не только купались, но и делились своими особыми секретами, подобие того, как можно лучше сохранить свежесть лица или кожи, получить новый кулинарный рецепт или проконсультироваться по поводу воспитания детей. Особая роль отводилась восточной бане при церемонии бракосочетания, и сегодня в Азербайджане существует обычай посещения бани перед свадьбой. В особом ряду находился ритуал, связанный с выбором невест для своих сыновей. Здесь будущая свекровь первая давала оценку той или иной девушке, судила о ее стати и нраве. Этому процессу способствовал и обычай поливать из кружки теплой водой подруг или старших по возрасту. Это означало, что та кто поливает уважает старшинство и это тоже не ускользало от внимания свах.

По словам сотрудников Государственного историко-архитектурного заповедника «Ичери шэхэр» данное сооружение решено было приспособить после проведения в нем реставрационных работ под Музей истории Ичери шэхэр. Впрочем у архитекторов-реставраторов свое мнение по поводу ее приспособления, им кажется, что она больше принесет пользы, если будет применена по первоначальному назначению.

Искендер ГАДЖИ

Бакинский рабочий.- 2010.- 25 июня.- С. 4.