МГНОВЕНИЯ ЖИЗНИ В ОБЪЕКТИВЕ ФОТОГРАФА

Рафик Нагиев... Это имя вот уже более 50 лет появляется под снимками в различных печатных изданиях республики и давно уже стало синонимом высокого мастерства, профессионализма. Многие из его работ могли бы стать достоянием золотого фонда национального фотоискусства, если бы таковой существовал, ведь на них запечатлены образы, лики лучших представителей азербайджанской элиты, передовых рабочих, известных спортсменов, жизнь простых людей; редкие мгновения повседневной деятельности человека, те, в которых наиболее ясно отразилась его суть, степень его духовности, профессионализма. Это редчайшие кадры, многие из которых не публиковались, но за ними стоит напряженный труд самого фотомастера, отражен его творческий поиск. Жаль, что в Баку не существует постоянно действующей галереи лучших фоторабот, в которых запечатлена история Азербайджана в разные ее периоды.

Если бы таковая была, убеждена, что отмеченные печатью таланта фотоработы Рафика Нагиева украсили бы не один раздел выставочной экспозиции, не случайно ведь многие из них в свое время получили высшую оценку жюри многих республиканских и международных фотовыставок, проходивших в Германии, России, Чехословакии, Венгрии и других странах мира.

В 1973 году его фотография «Первая встреча» была удостоена первой премии Московского фотоконкурса, а в 1974 году тот же снимок удостоился серебряной медали всемирной выставки World Press-рhoto, проходившей в Голландии.

Две фотографии — «Жизнь человека» и «Нефтяные Камни ночью», представленные в разные годы на международных фотовыставках в Швеции, были удостоены первых премий.

Рафик Нагиев — единственный фотограф Азербайджана, удостоенный золотой медали в честь 200-летия Америки.

Нельзя сказать, что путь Рафика Нагиева в искусство фотографии был тернист, и все же он был извилист. Интерес к фотографии у мальчика проявился в раннем детстве: некоторые из родственников занимались фотографией, и нередко маленький Рафик наблюдал за процессом ее рождения.

— Увеличителя тогда не было, и они сами делали проекцию на стенку, потом клеили бумагу, делали рамку, — вспоминает Рафик муаллим. — Все это было похоже на какое-то священнодейство, и я завороженно наблюдал за процессом. До сих пор помню это волшебство, то, как снимок проявляется, и черное становится белым, белое — черным...

В 10-летнем возрасте, когда окончил четвертый класс, в подарок от двоюродного брата он получил первый в своей жизни фотоаппарат «Комсомолец». С его помощью он запечатлел на пленку образ любимой бабушки, потом других родственников. По окончании 9-го класса отец подарил ему знаменитый в те годы фотоаппарат «ФЭД».

— Конечно, фотодело требовало денег, материалов, — рассказывает Рафик муаллим. — Это цифровую камеру можно зарядить батарейками и снимать, а для съемки старыми фотоаппаратами, поскольку экспонометров еще не было, на глаз приходилось определять силу света, выдержку. В те годы во дворе 132-й школы, что напротив Баксовета, существовал технический клуб, в котором занимались планеризмом — конструировали модели планеров, самолетов, действовало много кружков по интересам, в том числе и фотокружок, в котором не особенно-то и учили, но ребятам-фотолюбителям давали проявитель, предоставляя возможность, придя со своей фотобумагой, полчаса бесплатно заниматься проявкой пленки.

— Я старался приходить раньше всех и делать это первым, пока проявитель свежий, — вспоминает Рафик муаллим те времена.

Все это было первыми шагами в деле, которое с детства, может быть, неосознанно полюбила и избрала его душа, но неслучайно говорится, что «Пути Господни неисповедимы». В то время (это было в 1953 году) после окончания юношами школы их аттестаты автоматически направлялись в военкомат, и получилось так, что Рафик Нагиев поступил в военное училище. К тому времени он уже серьезно занимался спортом: вначале акробатикой, а потом, поняв, что душа к этому не лежит, — боксом. Вот так и получилось, что военное дело и спорт почти на 10 лет оттеснили, отодвинули на второй план фотографию, но зато помогли выковать стальной характер, проявили заложенное в Р.Нагиеве от природы качество во всем, в любом деле стремиться к совершенству, достигать мастерства. Я с удивлением узнала, что, оказывается, Рафик муаллим в том же 1953 году стал чемпионом Азербайджана по боксу среди юношей в наилегчайшем весе, значит Бог наградил его и спортивным талантом.

— В боксе главное не только сила, необходимы и резвость, быстрота реакции, умение предугадать намерение противника. Недавно смотрел по ТВ бой Мухаммеда Али. Какие он уклоны делает, уходит, «танцует», недаром его прозвали «танцующей бабочкой»! В боксе тоже нужна зрелищность, красота, — поясняет он. — На днях смотрел репортаж с мирового чемпионата по боксу среди юношей, где наши проиграли по глупости, и вспоминал, как в мое время проводились бои, какая была их скорость, как требовали с нас тренеры, в частности, мой тренер, заслуженный мастер спорта Аббас Фархадович Агаларов.

Путь Рафика Нагиева в большой спорт был прерван запретом начальника военного училища генерал-майора Грединаренко. Когда Агаларов направил к нему своего представителя с просьбой освободить курсанта Нагиева от занятий и разрешить принять участие в первенстве республики по боксу, он сказал: «Мы выпускаем офицеров, а не спортсменов». Военной же карьере конец положили массовые сокращения в советской армии в конце 50-х.

— Сократили поэтапно, в общей сложности, на два миллиона человек, среди которых были участники войны, им оставалось до ухода в отставку всего полгода, но они потеряли все, и в своем солидном возрасте начинали жизнь заново, а я был еще молод, — вспоминает Рафик муаллим.

Он подал заявление в физкультурный институт, сдал экзамены, но даже не поинтересовался результатами. К тому времени он уже работал внештатным фотокорреспондентом одной из газет, и любовь к фотографии заявила, наконец, свои права. Так окончательно был сделан выбор в пользу фотоискусства.

Первым местом работы стала газета «Азербайджан гянджляри», где, ознакомившись предварительно с фотоработами молодого внештатника, сразу ухватили одно главное его качество — умение снимать человека в движении, запечатлевая на пленке кульминацию рывка или прыжка спортсмена, мгновенную реакцию человека... и многое другое, что ценится в фотоискусстве. Новому сотруднику сказали: «Будешь снимать спорт».

Потом была работа в центральных бакинских газетах, Азербайджанском телеграфном агентстве (АзТАГ) и череда встреч с известными людьми республики, а значит, и фотоснимков.

На мой вопрос, какая из съемок запомнилась как самая трудная, кого из известных людей пришлось дольше всего уговаривать, Рафик муаллим, надолго задумавшись, ответил: «Пожалуй, Кара Караева. Все думают, что к нему легко было подойти или прийти в Союз композиторов, домой, но это не так».

— И вот вы договорились, пришли, помните ли, какое у него было настроение, как он был одет?

— Он всегда, сколько я его знал и снимал на различных мероприятиях, был серьезным, я редко видел его улыбающимся.

— Легко ли было его снимать?

— Он слушался, был терпелив. Когда я его снимал, у меня перед глазами стоял знаменитый портрет кисти Таира Салахова. На этой картине изображен рабочий столик с нотами композитора красного цвета. Его красная полоска виднелась среди книг. Меня почему-то она поразила, и я, когда снимал его, хотел чтобы и в моем снимке было что-то красного цвета, чтобы хотя бы чуть-чуть мой снимок по художественному уровню был близок к картине.

Кара Караев был не очень общительным человеком. Например, Ниязи, когда шли съемки, мог сказать: «Остановись, попьем чаю!» А Кара Караев был сдержан, но вежлив, послушен. Во всяком случае снимки получались удачными.

Расскажу один интересный факт, связанный с нашим знаменитым дирижером Ниязи. Однажды московский журнал заказал нам с Яшаром Халиловым фотографии, и мы пошли его снимать. Ниязи сказал: «Ребята, у меня сейчас будет репетиция, а после нее я надену фрак, приглашу осветителей, и вы поработаете». Мы остались в зале, и я стал свидетелем очень интересного момента. Оркестр собрался на сцене нынешнего Дворца имени Гейдара Алиева, выходит Ниязи, дает команду, и репетиция начинается. Полминуты они сыграли, и вдруг он остановил музыкантов. Вновь повтор — и вновь остановка. Так было трижды. Я ничего не понимал, видно было, что и оркестранты нервничают, что через каждые полминуты звучит «Стоп!» На четвертый раз Ниязи вскрикивает: «Рояль, ты где?» Пианист отвечает: «Я здесь». «А ты где должен быть?!» Оказывается, рояль на 2—3 метра должен стоять впереди и чуть-чуть в стороне. Его передвинули, и репетиция продолжилась. Я поразился, какой идеальный слух был у Ниязи!

Приходилось мне снимать и Вана Клиберна, которому дирижировал Ниязи. Оказывается, американский пианист в каком-то месте сбился, а Ниязи, как-то хитро подвел оркестр под него так, чтобы публика этого не заметила, не поняла, в чем дело. Я слышал, что Ван Клиберн на последнем концерте сказал о Ниязи, что он великий маэстро.

Я снимал и Вальтера Ульбрихта, Вольфа Мессинга.

— Как?! Вы видели Мессинга?! Расскажите, у вас остались фотографии, где вы его снимали?

— В бывшем клубе имени Дзержинского. Он выступал в Баку 2 дня. Было такое напряжение, что из двух-трех отснятых пленок, на каждой из которых, как известно, 36 кадров, я смог отобрать только 2—3 хороших кадра. Не знаю, может, его аура повлияла и на процесс фотографии, но я испытывал огромное чувство напряжения. Руки немели, даже дрожали, движения, кадры были смазанными, нечеткими, хотя ведь я спортсмен и военный, и рука у меня твердая. Я боялся, что у меня ничего не получится. Такое у меня было первый раз в жизни. Я потом расспрашивал сидевших в зале моих знакомых об их ощущениях. И они подтвердили, что тоже чувствовали страшное напряжение, суть которого трудно объяснить.

Из тех, кого я фотографировал, я благодарен Таиру Салахову и Тогрулу Нариманбекову за их терпение, Саттару Бахлулзаде, хирургу Ибрагиму Топчибашеву…

Рафику Нагиеву приходилось снимать и государственных деятелей. Он сопровождал немецкую делегацию во главе с руководителем ГДР Вальтером Ульбрихтом в его поездке, в частности, на Нефтяные Камни. Много снимал и Гейдара Алиева во время его поездок по районам Азербайджана. Эти снимки сохранились и не все они известны.

— Вы рассказывали, что с Муслимом Магомаевым вы подружились, он бывал у вас дома, вы у него. Расскажите, каким он вам запомнился?

— Муслим Магомаев был очень добродушный, компанейский человек. Я его знал с тех времен, когда он учился в музучилище. Он, бывало, выходил из училища на улицу и брал какие-то ноты, не обращая внимания на окружающих. Правда, я его не снимал тогда. Позже уже, на Нефтяных Камнях...

Фотокорреспондент Рафик Нагиев и сегодня, когда он отмечает свой 75-летний юбилей, радует любителей фотоискусства своими замечательными работами. Ведь творческий человек всегда в поиске, в стремлении к совершенству.

Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА

Бакинский рабочий.- 2010.- 18 сентября.- С.4.