ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ ОТ КРАЯ

ПРОПАСТИ К АЗЕРБАЙДЖАНСКОМУ ЧУДУ

В опубликованной на сайте ИА REGNUM статье Зафара Гулиева «Четвертый президент Азербайджана» предпринята попытка политической оценки четырех руководителей Азербайджанской Республики с момента восстановления азербайджанским народом государственной независимости в 1991 году. Содержащиеся в статье суждения являются, разумеется, частным мнением автора, изложенным на страницах частного издания, и по этой причине его можно было бы, в принципе, не комментировать. Однако долг гражданина не позволяет стоять в стороне, когда на суд общественности выносится статья на тему руководителей государства, тем более что мысли автора изложены не в его личном дневнике, на который он вполне имеет право, а опубликованы в российском информационном агентстве, не особо жалующем родину Гулиева.

Довольно много места в своей статье автор отводит Аязу Муталибову, хотя его можно лишь формально назвать первым президентом. На посту главы независимого государства Муталибов пробыл меньше 3 месяцев (учитывая, что с правовой точки зрения 12 союзных республик стали независимыми 26 декабря 1991 года по факту роспуска СССР, а не в ходе «парада суверенитетов»), и за этот короткий срок он запомнился бездействием в реализации своего же собственного постановления о создании ВС Азербайджана. В условиях, когда в Нагорном Карабахе уже шла полномасштабная война, с каждым днем сокращалось число азербайджанских населенных пунктов и росло число жертв и беженцев, подобное бездействие и созерцательное отношение к происходящим событиям со стороны главы государства было преступным. По инерции оглядываясь в сторону, откуда он на штыках был приведен к власти, он так и не понял, что времена изменились, и он уже руководитель независимого государства, а не республиканского ЦК, и его проблемы за него никто другой не решит. Муталибов вошел в историю своей неспособностью обеспечить физическую и продовольственную безопасность своих граждан в осажденных карабахских деревнях. Трудно забыть интервью тогдашнего мэра Ходжалы Эльмана Мамедова журналисту Чингизу Мустафаеву, в котором он рассказал, что 13 февраля в город прибыл последний вертолет, а 23 февраля он открыл амбар и раздал ходжалинцам последние запасы муки — по 1—2 кг на семью, чтобы дети не умерли с голоду. Сколько может прожить семья на двух килограммах муки в блокированном со всех сторон городе? Разумеется, расстрел мирных ходжалинцев — дело рук армянского фашизма, за что с этих детоубийц особый спрос. Но если и не от армянских пуль и снарядов, то через день-два, то есть к 27—28 февраля брошенные на произвол судьбы несчастные ходжалинцы погибли бы от голода или покинули свой город в поисках куска хлеба. При спокойно восседающем в Баку «президенте»! Трудно представить, что в

7,5-миллионой республике не нашлось парочки вертолетов и продовольствия в дни, когда жители осажденного города умоляли по рации оказать помощь и вывезти хотя бы женщин, стариков и детей. Разве до Ходжалы армянский фашизм не показал свой звериный оскал в Кяркиджахане, Баганис-Айруме и других местах, и не было ясно, что эти нелюди не остановятся перед убийством гражданского населения? Вместо принятия срочных мер «глава государства» по привычке оглядывался в сторону Москвы.

Вошел в историю он еще и тем, что именно при нем и при его попустительстве как руководителя государства произошли аналогичные трагедии в Гарадаглы, Малыбейли, а также тем, что он стал первым и, слава Богу, на сегодняшний день единственным президентом, пошедшим на неприкрытое нарушение Конституции, отменив назначенные президентские выборы в результате неудавшегося путча 12—

14 мая 1992 года. Да и сами обстоятельства, приведшие его к власти в январе 1990 года, вызывают отвращение у любого азербайджанца, в душе которого имеется хоть капля патриотизма. В то время как Гейдар Алиев, находясь в радиусе каких-то 10 км от Кремля, зданий КГБ и МО СССР, рискуя своей безопасностью, открыто осудил палачей, Муталибов, находясь в Баку, среди своего народа, предпочел принять власть из рук тех самых палачей и пойти на поклон, растоптав тем самым кровь, пролитую сотнями невинных жертв, и превратившись в коллаборационистa. Наконец, уже после позорного бегства из республики, Муталибов продолжал пополнять свой актив грехов, участвуя в заговорах против конституционной власти, не понимая, что социальной базы в республике у него нет, и «гвоздичная мафия», представителей которых он натравливал на прибывающих в бакинский аэропорт из Москвы авторитетных пассажиров, — это еще не весь азербайджанский народ. Вот, за это Муталибов в ответе перед нацией.

С оценкой одного года президентства Абульфаза Эльчибея можно, в целом, согласиться. Ключевыми словами, характеризующими политический портрет Эльчибея, действительно являются романтизм и политическое дилетантство. Однако трудно согласиться с утверждением З.Гулиева о предсказуемости политики Эльчибея. Трудно вообще говорить о предсказуемости при таком разношерстном окружении главы государства. Как раз из всех глав государства наиболее непредсказуемой была именно его политика, и причина заключалась в его опорe на абсолютно непрофессиональную команду. Немало в окружении Эльчибея было отпетых авантюристов, проходимцев, а в ряде случаев — и обычных изменников родины. Результатом подобного team-building-а явились приближение государства к краю пропасти и, в определенный момент, угроза его полного разложения. Нет нужды напоминать, кто вывел нацию из неминуемой катастрофы и довел до сегодняшнего сильного состояния.

Лакмусовой бумажкой непредсказуемости и, как следствие, нестабильности общества во все времена, помимо прочих факторов, считалась эмиграция. Именно в год правления лидеров НФА, по данным статистических служб, эмиграция приняла особые масштабы, а с 1994 года отток населения из страны стал неуклонно снижаться. В экономической же сфере показателем предсказуемости являются инвестиции. Не стоит даже сравнивать объем инвестиций в год правления Эльчибея с объемом инвестиций в последующие годы, хотя, не спорим, их отсутствие во многом было связано с тем, что шли военные действия, отпугивающие любого потенциального инвестора. Тем не менее, возвращаясь к теме эмиграции, отметим, что несмотря на то что экономический рост начался намного позже, снижение темпов оттока населения с 1994 года свидетельствoвало о том, что многими из тех, кто покинул страну в год правления Народного Фронта, двигали не только экономические мотивы, но и очевидная непредсказуемость политики правительства и неуверенность в выживаемости самого государства. А что может быть опаснее для молодого государства, чем неуверенность в том, выживет оно или нет, да еще и в условиях войны с внешним агрессором на фоне внутреннего сепаратизма в других частях страны и весьма непростого регионального окружения?!

В этих сложных геополитических условиях иметь слабую власть в молодом государстве было просто непозволительно, если не сказать, фатально. Слабая власть в стране, богатой новыми разведанными залежами природных ресурсов, имеющей важное геостратегическое расположение, не сказавшей еще своего окончательного слова в вопросах маршрута обговариваемых трубопроводов и участников планируемого консорциума, да еще и раздираемой на клочки как внешним агрессором, так и сепаратистами в разных ее частях, являлась подарком для сил, стремящихся войти в регион и закрепить здесь свое присутствие в ущерб независимости азербайджанского народа. Слабая власть означала поворот страны в направлении, в котором дунет заинтересованная в регионе сверхдержава. При такой слабой государственной власти, как во время команды Эльчибея, пожалуй, только ленивые разведслужбы не имели своих агентов в госструктурах в столице и регионах. Страна превратилась в проходной двор для резидентов иностранных разведок. Итогом такой власти (а точнее ее отсутствия) могла стать потеря не только государственной независимости, но и государственности как таковой.

Однажды азербайджанский народ и азербайджанская государственность уже были на грани исчезновения, и только приход Кавказской Исламской Армии во главе с Нури Пашой спас наш народ от истребления. Лето 1993 года удивительно походило на лето 1918-го. К тому времени Азербайджан стал чем-то напоминать сегодняшнее Сомали, в котором центральная власть распространяется не дальше нескольких столичных кварталов, за которыми начинается власть не ладящих друг с другом командиров различных местных военизированных групп. И «сомализация» Азербайджана была неизбежна (все к тому и шло), так как слабая центральная власть всегда порождаeт усиление власти периферии. Не считая оккупированныx Арменией территорий, к концу первого года президенства Эльчибея в стране можно было насчитать с десяток местных правителей, у каждого из которых была своя мини-армия. Государство начинало напоминать треснувшее во многих местах стекло — достаточно было прикоснуться, чтобы оно развалилось, тем более что и внешних сил, желающих дотронуться до него, было предостаточно! 75 лет спустя после спасительной миссии Нури Паши страну вновь надо было спасать, не дожидаясь, пока треснувшее стекло со звоном реквиема рассыплется на мелкие осколки. 15 июня 1993 года в Азербайджане не случайно объявлено Днем Национального Спасения.

Об оценке политического курса Гейдара Алиева можно говорить бесконечно. Его возвращение на вершину политического Олимпа происходило в непростое для страны время, и оно было во многом обусловлено тем хаосом, который достался ему в незавидное наследство от его предшественников. В стране, раздираемой на части, с одной стороны, армянской агрессией, а с другой, — внутренними междоусобицами, не было ни денег в казне, ни единой армии, ни уверенности среди населения, пребывавшего в деморализованном состоянии и в массовом порядке покидавшего родину, ни готовой команды, которую приходилось формировать на месте из числа новых кадров (вспомним, как Гейдару Алиеву некоторое время пришлось даже вместе работать с теми, которые затем оказались изменниками и заговорщиками). Все это происходило в стране, которая, образно говоря, сидела на бочке, наполненной наполовину порохом, а на другую половину — золотом. И на эту бочку нацелили свои взоры крупнейшие внешние силы, не всегда с дружественными намерениями, готовые ради доступа к природным богатствам и контроля над ними поднести спичку к половине с порохом.

Мне доводилось часто и долго, порой ночи напролет, до самого утра беседовать, спорить с друзьями и оппонентами о политическом опыте и наследии Гейдара Алиевича. Я всегда считал, что своим выживанием Азербайджан как политическая единица и азербайджанцы как нация обязаны двум спасителям — Нури Паше и Гейдару Алиевичу. Страшно подумать, что стало бы с нашим народом, если бы история в нужный момент не дала бы нам этих двух личностей. Мне иногда говорят, что, мол, слова эти — дань «номенклатурщине» и «моде». Да какая «номенклатурщина», когда об этом в приватных беседах говорят даже сами оппозиционеры? Не называя имен, расскажу про один случай. Довелось мне как-то беседовать с одним известным оппозиционером. Спрашиваю: «Почему после двух попыток переворота вас при Гейдаре Алиеве больше не было слышно, и активизировались вы только после его ухода из жизни?» Честно признаюсь: я ожидал услышать привычные клише, коими кишит сегодня оппозиционная пресса. Однако ответ поразил меня своей откровенностью. Собеседник так и сказал: «При Гейдаре Алиеве нам делать было нечего, так как эту «кучу» (имелось в виду наследство, доставшееся ему от двух предшественников — В.С.) самостоятельно разгрести мы бы не смогли. А в

2003 г. страна была уже в «рафинированнoм» состоянии, a на готовое всегда легко приходить». Вот так прямо, без обиняков и довольно честно.

Сдержу слово и не раскрою имя собеседника.

Это подводит нас к интересной теме — вопросу сравнения периодов президентства Гейдара Алиева и Ильхама Алиева. Конечно, общего много, и, в первую очередь, это неизменность стратегического курса, заложенного в 1993 году. Однако естественно, что почти за два десятилетия должны были быть выявлены отличительные черты.

К примеру, несравнимыми являются экономические показатели.

В 1990-х годах не было тех внушительных темпов, которыми страна удивила весь мир после запуска транспортно-энергетических проектов в начале века. Сразу после возвращения Гейдара Алиева к власти народ, разумеется, не стал на следующий же день жить в полном достатке, хотя исчезла политическая неуверенность и появилась надежда на выживание. В этом смысле нынешнему Президенту, разумеется, повезло в том смысле, что самая тяжелая часть работы по выводу страны из, в первую очередь, ПОЛИТИЧЕСКОГО кризиса была к моменту его избрания главой государства уже проделана. А в экономической сфере Гейдаром Алиевым была заложена та основа, которая при выгодной макроэкономической конъюнктуре (например, рост мировых цен на энергоносители) должна была когда-нибудь дать свои результаты. В целом, если сравнить сегодняшее государство с небоскребом, то Гейдаром Алиевым была выбрана площадка для строительства, подготовлен проект, заложен фундамент и воздвигнут каркас. И все это в непростом и не всегда дружественном окружении — как внутреннем, так и внешнем, да еще и при ограниченном бюджете. А задачей нынешнего главы государства было завершение отделочных работ внутри уже готового каркаса в благоприятных макроэкономических условиях. Поэтому разница в нагрузке, которая выпала на долю двух строителей «небоскреба-государства» — огромная. Гейдара Алиева можно условно назвать «архитектором и прорабом» Азербайджанского государства, а Ильхама Алиева — «дизайнером его интерьера».

Зафар Гулиев называет нынешнего Президента «непредсказуемым политиком, полным загадок». Тезис, разумеется, спорный и отражающий его личнoe мнение. Мне же представляется возможным взглянуть на вопрос несколько под иным углом. Выше уже отмечалось, что, по моему убеждению, наиболее непредсказуемым было все-таки время правления лидеров НФА. Однако в моей памяти всплывают воспоминания одного иностранного дипломата, в которых тот называл Гейдара Алиева в некотором роде «непредсказуемым политиком», хотя и совершенно в другом ключе. Автор мемуаров вспоминал, что сидя перед Гейдаром Алиевым и обсуждая с ним вопрос стратегической для Азербайджана важности, трудно было прочесть мысли собеседника и предугадать его окончательное решение. Даже опытные дипломаты высокого ранга вплоть до последней минуты не могли заметить в словах и даже мимике собеседника намеков на одно из двух возможных окончательных решений — согласие или отказ. Неопределенность, которую Гейдар Алиевич искусно создавал в ходе переговоров, полностью нейтрализовывала партнера или оппонента и позволяла Президенту, не раскрывая своих намерений (а в первые непростые годы — даже в своем окружении), лавировать между различными полюсами и создавать определенное поле для маневра. Возможно, этот талант политика и помог ему быть успешным в маневрировании между интересами крупнейших мировых держав, сохранив при этом и укрепив независимость. Гейдар Алиев передал это умение нынешнему Президенту, который также не спешит раскрывать карты раньше времени, что позволяет ему в условиях имеющихся очевидных внешних угроз успешно вести государство мимо расставленных со всех сторон капканов. Политика — как шахматы. Гроссмейстер выигрывает, когда предугадывает ходы соперника, читает его мысли. В этом смысле «непредсказуемость» — это, конечно же, талант, которым одарен не каждый политик.

Не могу согласиться с бытующим в определенных кругах и содержащимся также в статье З.Гулиева утверждением, что нынешний глава государства получил власть по «наследству от отца». Все-таки забывают эти люди, что президента невозможно «назначить» — его выбирают избиратели, что и произошло дважды, в том числе и в 2003 году, когда одним из кандидатов был также лидер оппозиционной партии. Если бы избиратели отдали свои голоса другому кандидату, то президентом был бы другой человек. В конечном итоге решает избиратель, на выбор которого в полностью закрытой кабине голосования невозможно оказывать никакого влияния. Поэтому не могу понять, когда говорят о передаче власти «от отца сыну». Да, согласен, у Ильхама Алиева было больше, чем у кого бы то ни было, возможностей для обогащения своего политического опыта, так как он находился рядом и ближе всеx к такому Учителю. Однако два президентских срока, думаю, являются достаточным промежутком времени, чтобы оппоненты могли убедиться, что он — самодостаточный глава государства, а не «тень своего отца», как пишет в своей статье З.Гулиев. В годы президентства Ильхама Алиева в мире произошли такие глобальные события, о которых Гейдар Алиев при жизни, разумеется, не мог знать, и которые не мог предсказать. Ильхаму Алиеву пришлось самостоятельно, без подсказок Учителя, выдерживать эти экзамены, и все мы являемся живыми свидетелями того, как он успешно справился с этими испытаниями.

З.Гулиев пишет, что Ильхам Алиев мог бы совместить опыт трех предшественников, чего он якобы не сделал. Позволю себе не согласиться. На мой взгляд, нынешнему Президенту удалось совместить в своем курсе принципиальную и бескомпромиссную позицию Эльчибея в карабахском вопросе (вплоть до готовности решить вопрос военным путем), использование прагматического потенциала сегодняшнего дня и экономический либерализм, приписанные Гулиевым по неизвестной причине Муталибову (этого у Муталибова не замечал), и долгосрочную установку на социальную стабильность общества, выбранную в качестве стратегического ориентира Гейдаром Алиевым.

На самом деле, оценка Гулиевым нынешнего Президента является весьма поверхностной и страдает отсутствием верной терминологии. Причина, по которой глава государства оказался для автора «непонятным», заключается, на наш взгляд, в том, что, говоря (причем весьма обобщенно) о внутренней и внешней, экономической и социальной политике Президента, он кладет все в одно лукошко. Заведомо неправильным является смешивание различных сфер в одну кучу, в то время как каждая из них требует отдельного анализа. Хотя Азербайджан преодолел наиболее драматический период становления своей государственности и удалился на почтенное расстояние от края пропасти, переходный период все еще не завершен. Как уже отмечалось выше, Гейдару Алиеву судьба отвела ключевую роль в спасении независимости и воссоздании государственности, а Ильхаму Алиеву приходится сегодня заниматься вопросами такой сложности и деликатности, которыми не приходилось заниматься ни одному из его предшественников.

Эти вопросы связаны с идущими в стране реформами, которых автор либо не замечает, либо игнорирует. Возможно, Ильхам Алиев где-то осторожен, но это нормально. Кто сказал, что реформы — это легкая прогулка? О какой легкости вообще можно говорить, если Азербайджан и азербайджанское общество, несмотря на сравнительно небольшое население, всегда и во все времена были и останутся сложным организмом (этот вопрос, кстати, требует особого внимания и глубокого изучения со стороны социологов), независимо от экономического бума. Азербайджанское общество — это не однообразная масса, и для поддержания внутренней стабильности необходимо, в первую очередь, знание этого общества и мастерство балансирования между силами, которые были и будут.

Коль скоро речь зашла на эту тему, позволю себе высказать еще одну мысль: одной из многочисленных причин провала Муталибова и Эльчибея было то, что при каждом из них та или иная часть общества была сознательно или невольно отвергнута, оставлена за бортом. Им не удалось повести за собой всех.

В действительности, парадокс, о котором говорит автор, присутствует, но не применительно к личности главы государства, а к происходящим в стране процессам. Любые реформы полны парадоксов. В истории ни одна реформа не была похожа на другую. Чем сложнее реформы, тем больше парадоксов и тем ценнее будут достигнутые результаты. Вспомним, какими парадоксами сопровождалось зарождение и становление южно-корейского экономического чуда. Турецкое общество — несравненно более сложный организм, чем азербайджанское, и парадоксов в процессе реформ, приведших сегодня страну в первую двадцатку, также было намного больше.

Для меня Ильхам Алиев — новатор. A новаторство означает умение генерировать и претворять в жизнь совокупность оригинальных идей, замыслов. Не сомневаюсь, что настанет день, когда мир заговорит и об азербайджанском чуде. И его место в истории будет неразрывно связано с именем его главного задумщика, Президента Азербайджана Ильхама Алиева.

Вугар Сеидов

Бакинский рабочий.- 2011.- 30 апреля.- С.3.