В ЦЕНТРЕ ОЙКУМЕНЫ

У древних греков вся часть земли, заселенная людьми, называлась Ойкуменой. Военные походы, торговля на караванных путях, путешествия людей позволяли постоянно обновлять уже имеющиеся сведения о современном мире, благодаря чему границы Ойкумены отходили все дальше и дальше от Греции, а затем и Рима. Но, тем не менее, людьми всегда владело желание узнать о том, что же там находится, за Ойкуменой. Великий Шелковый путь, пройдя через Ойкумену с Востока на Запад, позволил многим народам, жившим вдоль него, не только развивать свою экономику и культуру, но и обогащать их за счет общения со своими дальними и близкими соседями. Эта взаимосвязь наиболее четко выявляется при изучении археологических эпох или архитектурных школ.

Обтекая двумя мощными потоками Каспий с севера и юга, Великий Шелковый путь соединялся на территории современного Азербайджана, где в древние времена существовало государство Кавказская Албания. Отсюда же торговые пути расходились в разные стороны самостоятельными ветвями. Издревле был известен караванный путь из степей Северного Прикаспия через Шамаху в грузинские земли и к Черному морю, который некоторые исследователи склонны увязывать со «Страбоновой дорогой», о которой упоминается в трудах некоторых авторов, живших еще в начале нашей эры. Другой, не менее известный торговый путь пролегал от берегов Каспия вверх по реке Араз через город Оренкала (современный Бейляган) на Нахчыван и далее к Анатолийскому нагорью. Именно по этому пути на заре нашей эры в Кавказскую Албанию вторглись легионы Рима. Свидетельством одного из таких походов может служить высеченная на скале в Гобустане латинская надпись, гласящая, что в этих краях побывал XII Молниеносный легион императора Дамициана во II веке нашей эры. Но таких сведений, чаще всего доходящих до нас в сильно измененном виде, явно недостаточно. Поэтому каждый новый памятник, выявленный при археологических раскопках, становится для ученых очередным звеном в познании истины и позволяет сказать о том, что перед нами оригинал или всего лишь его местная «копия».

Во второй половине восьмидесятых годов прошлого столетия в селении Бабы Физулинского района усилиями азербайджанских реставраторов проводились восстановительные работы на мавзолее «Шейх Баба». По утвержденным в то время правилам, на реставрируемом объекте обязан был присутствовать и археолог. Это было необходимо для того, чтобы своевременно вмешаться в процесс реставрации при обнаружении новых фактов.

Мавзолей находится на территории древнего кладбища, на котором, по словам азербайджанского ученого первой половины XX столетия И.Мещанинова, «стояла сильно поврежденная фигура каменного барана», что свидетельствовало о том, что в раннем средневековье в этих краях проживали тюркские племена. Имея восьмигранную форму, ранее перекрытую сферическим куполом, аналогичным тому, что сохранился в мавзолее в селе Ахмедаллар того же района, мавзолей относился исследователями к нахчыванской архитектурной школе.

На это же указывали находящиеся неподалеку остатки цилиндрического минарета, сложенного из обожженного квадратного кирпича. Минареты подобной формы сохранились и на территории села Гарабаглар в 38 километрах от Нахчывана. Кстати сказать, на территории расположенного здесь архитектурного комплекса, по заметкам, сделанным в 1927 году азербайджанским ученым В.Сысоевым, был найден серебряный денарий римского императора Августа Октавиана, датированный I веком до нашей эры. Это — очередное свидетельство того, что римлянам был известен путь к Каспию через Нахчыван и Араз, или что здесь пролегал торговый путь.

При проведении реставрационных работ специалистам пришлось произвести очистку прилегающей к мавзолею территории. Снимая слой за слоем землю на расположенном неподалеку от мавзолея возвышении, напоминающем сильно расплывшийся курган, рабочие наткнулись на остатки какого-то строения, после чего к его изучению приступил археолог, обязанности которого в то время исполнял автор этого материала, бывший в те годы руководителем группы научных исследований на реставрируемых памятниках Республиканского научно-реставрационного производственного управления Министерства культуры. Когда все сооружение было полностью очищено от напластований, то обнаружилось, что здесь одно над другим находятся сразу три разновременных строения.

Еще производя зачистку на верхней, самой поздней по времени постройке, удалось определить, что она является остатками мусульманской мечети. Далее, проводя земляные работы с целью открытия наружных стен выявленного сооружения, мы обнаружили, что оно расположено на остатках другого здания. Каменное строение, на котором покоилась мечеть, по характеру своей постройки и строительному материалу отличалось от более позднего сооружения. Оно было сделано из хорошо отесанных каменных блоков больших размеров. Когда мы, разобрав пол находившегося над ним строения, достигли пола нововыявленной постройки, то увидели, что наткнулись на алтарную часть христианского храма.

Но не это удивило нас, а то, что находилось под этими двумя строительными ярусами. Оказалось, что все они располагались на остатках более древнего и архаичного сооружения, сложенного из грубых, плохо обработанных каменных блоков. Перед нами, по всей вероятности, открылись остатки какого-то древнего языческого храма. Для какого древнего божества возвели этот храм, нам в то время так и не удалось определить. Это произошло потому, что новое открытие, сделанное неподалеку, отвлекло все наше внимание и рабочую силу.

Как мы уже говорили выше, в начале прошлого столетия территория, прилегающая к мавзолею, была осмотрена азербайджанским ученым И.Мещаниновым, который еще в то время отметил, что «неподалеку от кладбища располагались сильно расплывшиеся курганы». Но что находилось в этих курганах, ни ему, ни, позднее, другим не удалось выяснить до того времени, когда на памятнике стали проводиться реставрационные работы.

Еще ранее, изучая прилегающую к мавзолею территорию, пришлось обратить внимание на один из указанных курганов. Углубление на его верхней части говорило о том, что под ним ранее находилась пустота, это могло быть или каким-то строением, или погребением. Когда контуры очищаемого культового сооружения были более-менее изучены и определен характер их предназначения, я переключил свое внимание и часть рабочей силы на очистку заинтересовавшего меня объекта, где на небольшой глубине рабочие вскрыли часть кирпичной кладки. Обратив внимание на то, что кирпичи и способ кладки заметно отличались от увиденных нами на остатках минарета, мы спустились в раскоп. Теперь уже лопатой орудовал я, а рабочие только помогали мне. Выбирая слой за слоем накопившуюся за много веков землю и видя, что из-под нее появляется, все вдруг почувствовали волнение. Двое суток потребовалось нам для того, чтобы освободить от земли часть изучаемого сооружения. Когда же мы полностью его очистили, увиденное поразило всех.

Открытое помещение, оказалось частью древней бани. И по всем признакам, она принадлежала к культуре античного Средиземноморья. Об этом красноречиво говорило то, что интерьер, то есть внутреннее оформление, бань Востока и подобных сооружений античной культуры резко отличается.

Открытое нами помещение бани было, по всей вероятности, той частью, где люди раздевались и готовились к дальнейшей гигиенической процедуре, то есть к самому процессу купания. По трем сторонам помещения находились углубленные ниши с каменными сидениями в них. Вся поверхность кирпичных стен бани, сложенная особым способом, была покрыта керамической глазурью и таким образом становилась водонепроницаемой. Таким кирпичом стены бани были выложены от верха до середины ниш. Та же ее часть, которая доходила до каменной скамьи, была покрыта изразцовыми плитками. Площадь стен в каждой нише являлась как бы отдельным красочным полотном, на котором была изображена сцена из явно неизвестной нам жизни римского общества.

По всей вероятности, керамические плитки для этого «панно» изготавливались по особому заказу и, возможно, были привезены издалека. На одной из стен была изображена сцена охоты, где свора собак преследовала оленя, на другой был виден сельский пейзаж с римской виллой вдалеке. На третьей была изображена картина из мира искусств, так как здесь присутствовал персонаж с каким-то музыкальным инструментом в руках. Но самым поразительным в этом помещении оказался пол. Выложенный также керамической плиткой он изображал морской мир, где плавали рыбы и волнистыми линиями изгибалась морская растительность. И, что самое интересное, буквально из-под наших ног из морской пучины на поверхность выскакивал небольшой забавный дельфин.

Но, увы, как часто причины материального характера способны нарушить любые, даже самые благие намерения. Так случилось и с дальнейшими работами на вновь выявленных объектах. В плане работ они не значились, и мы не имели права тратить на их изучение ни время, ни людской труд, а поэтому прекратили дальнейшие раскопки в расчете на то, что удастся продолжить их в следующем году. Следующего же года, да и нескольких последующих лет для изучения этих памятников мы лишились по той причине, что эти земли были оккупированы армянскими агрессорами.

Вторично с памятниками у селения Бабы мне довелось встретиться зимой девяносто четвертого года, когда вместе с наступавшими на Горадиз азербайджанскими войсками удалось войти в освобожденное от армян село. Едва в окрестностях утихла стрельба, и можно было — без страха быть подстреленным снайпером — оказаться на открытой местности, как я решил осмотреть ближние ко мне памятники. Несмотря на предупреждение саперов, что там могут оказаться необнаруженные мины, но, тем не менее, соблюдая все предосторожности, я направился к видневшимся между дорогой и рекой памятникам. В тот день я долго бродил вокруг них. Все здесь мне было известно до мелочей. Но более всего меня потряс вид уникальной по своей исторической и архитектурной ценности бани. Она почти наполовину была засыпана землей, и практически нельзя было узнать, сохранился ли керамический пол бани. Изразцовые плитки со стен бани полностью исчезли, остался только след от раствора, их скреплявшего. И тут я пожалел о том, что в прошлом своими руками мы открыли ее для людей. Оставалась одна, но слабая надежда на то, что в нераскрытых частях бани еще могли сохраниться изумительные творения рук человека, пришедшего сюда, в центр Ойкумены, с берегов Средиземного моря и этим своим подвигом доказавшего торжество разума.

Кто так варварски поступил с памятником, выяснять не было времени, еще шли боевые действия. Тогда я наивно предположил, что через небольшое время мне вновь удастся заняться интересным делом и, возможно, даже завершить изучение выявленного объекта.

Но жизнь вновь внесла свои коррективы и практически на десятилетия отодвинула не только мои планы на исследование, но даже не позволила время от времени посещать эти памятники. Недавно поступили сведения о том, что в начале июля этого года на данном памятнике по заказу Министерства культуры и туризма республики археологами из Института археологии и этнографии Национальной Академии Наук Азербайджана начаты работы по изучению исторического прошлого. Как сообщил начальник археологической экспедиции Хагани Алмамедов, работы одновременно проводятся на территории площадью 1100 квадратных метров, включая то место, где находятся остатки вышеназванного уникального сооружения. Возможно пришло время полностью раскрыть тайну прошлого.

Искендер ГАДЖИ

Бакинский рабочий.- 2011.- 23 августа.- С.1, 3.