ГЕОПОЛИТИКА СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ

Начало XXI века помимо глобального финансового кризиса, технологического обновления, бархатных и революционных трансформаций, также обусловлено появлением нового понятийного аппарата.

Стало очевидным, что новый мировой порядок — это уже не только ничем не прикрытое, зачастую не учитывающее принципы международного права военно-политическое вмешательство или экономическая экспансия, которые неминуемо ведут к изменению геополитической и геоэкономической парадигмы, но и трансформация глобализации в форму интенсивной смены поведенческих норм индивида.

Естественно, как и любая трансформация, видоизменение глобальной мироструктуры определяет появление новых интеграторов. При этом, говорить о возрастающей роли информационно-коммуникационных технологий давно уже стало банальностью. Обсуждать же новое место и значимость социальных сетей в управлении глобальным и региональным миропорядком только сейчас входит в моду. Хотя социальные сети феномен не новый.

Еще в 1969 году американские психологи Стенли Милгрэм и Джеффри Трэверс выдвинули теорию относительно того, что любые два человека на Земле разделены лишь шестью уровнями общих знакомых. Предложенная ими гипотеза заключалась в том, что каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через недлинную цепочку общих знакомых. В среднем эта цепочка состоит из шести человек.

Далее известный психиатр Джейкоб Морено изобрел социограмму — диаграмму из точек и линий, представляющую отношения среди людей. До этого такие понятия как «социальная структура» или «социальная сеть» были смутными понятиями. Морено использовал социограммы, чтобы выявить социальных лидеров и изгоев, определить асимметрию в выборе дружеских связей и продемонстрировать цепь косвенных связей. Одной из исследуемых структур стала социометрическая звезда — человек, которого многие выбирают в качестве друга.

Прошли годы, и все это стало повседневностью: в 2002 году появился Friendster, в 2003-м — LinkedIn и MySpace, в 2004-м — Facebook, в 2006-м — Twitter. И это лишь конец начала. Еженедельно создаются с десяток новых социальных, профессиональных сетей, суть которых заключается в объединении людей по интересам, профессиям, месту жительства и т.д.

Социальные сети отныне не просто пространство диалога или обмена информацией между индивидами. Они трансформируют форму получения глобальных, международных новостей и их характер. Таким образом, происходит постепенное замещение привычных путей распространения информации. Формируемая на протяжении десятилетий стратегия воздействия на общественное мнение посредством так называемого «эффекта CNN», сегодня уступает место «сетевому демпингу». Иными словами, именно сеть в XXI веке демпингует все иные каналы информации. Пример с американским блогом The Huffington Post тому наглядное подтверждение. По итогам 2010 года блог, ставший авторитетным медиа-ресурсом, обогнал по посещаемости «Вашингтон Пост», «Уолл-Стрит Джорнэл» и «Лос-Анджелес Таймс». Поэтому новое информационное противостояние происходит исключительно в сети, в Интернете.

Газеты, радио и ТВ под влиянием дешевизны и растущей популярности Интернета и сопутствующей ей «социализации» общества все больше отходят на второй план. Отныне человек посредством новых гаджетов формирует новую новостную среду, которая базируется на микроблогинге. Привычные газеты, новости по утрам по ТВ или радио в автомобиле уступают место твитам и фейсбук-статусам, которые задолго до появления того или иного события в новостной ленте или телевизионных новостях передают оперативную сводку событий из любой точки планеты. Таким образом, сегодня социальные сети — это не только виртуальный формат «сарафанного радио», но и важный инструмент воздействия на общественное мнение, который, как показала практика, создает новые политические и социокультурные реалии.

Новости XXI века — это скорость и эффективность, которые достигаются посредством беспристрастной констатации фактов. Поэтому успех микроблогинга в скорости и констатации, которая трансформирует привычные образы и стандарты.

Интернет не просто показал, что человечество начало жить в более интенсивном, научно обоснованном ускоренном ритме, но и доказал необратимость данного процесса. Под воздействием скорости развития информационно-коммуникационных технологий стала формироваться новая геоэкономическая и геополитическая реальность современности. Доступность, скорость, демократичность и повсеместность превращают социальные сети в главный источник информации XXI века. Однако, эти же критерии делают сеть социально неконтролируемой, порой опасной и внесистемной, когда виртуальное пространство того или иного общества подвержено угрозе подрыва моральных устоев, экстремистских проявлений и религиозного фанатизма.

Сегодня уже очевидно, что социальные медиа — это индикатор состояния общества, и они отражают уровень интеллектуального прорыва. Безусловно, активнее социальными сетями пользуются представители так называемого поколения «большого пальца». Это поколение, которое формируется в условиях новой технологической революции и выросло в эпоху приставок Nintendo и Play Station. Но именно это поколение, вероятно, олицетворяет в себе главную философию сети, которая формирует виртуальный образ реальной личности. Быть может, в таком случае, «социализация» общества латентно ведет к нивелированию индивидуального начала, все больше подвергая личность постороннему влиянию окружающих пользователей и формируя новое коллективное бессознательное? Так, в начале XXI века традиционную геополитику замещает геокультура, в которой приоритетное место занимает виртуальная сеть.

Участвуя в формировании новой политической действительности социальные сети становятся важными аспектами трансформации моноцентричного мира в полицентричный, где акторами выступают уже не только государства и транснациональные корпорации, но и отдельные граждане и их группы. Человек со своими интересами и видением происходящих процессов становится катализатором информационного повода.

Многие уже предрекают, что на протяжении последующих пяти лет социальные сети в корне изменят роль и место привычных информационных агентств и интернет-ресурсов. Сеть — это не просто клуб виртуальных друзей. Это новое информационное поле, пространство новых противостояний и конфликтов, которые уже начались.

Динамика роста охвата пользователей Facebook или Twitter делает такой вывод вполне естественным. Ибо уже сегодня количество пользователей в Facebook превышает 500 млн человек, из которых более 250 млн пользуются доступом в социальные сети посредством мобильных устройств, а количество времени, которое тратят все его пользователи вкупе, ежемесячно составляет 700 млрд минут. Иными словами, в среднем каждый пользователь социальной сети тратит в месяц на Facebook 24 часа своего времени. Если в конце 2009 года количество пользователей Twitter было 58 млн человек, то сегодня эта цифра равна около 200 млн, а ежемесячный рост составляет 15 млн человек или же 500.000 человек ежедневно.

ГЕОПОЛИТИКА СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ

Эльнур Асланов,

доктор философии

www.twitter.com/elnuraslanov

Начало XXI века помимо глобального финансового кризиса, технологического обновления, бархатных и революционных трансформаций, также обусловлено появлением нового понятийного аппарата.

Стало очевидным, что новый мировой порядок — это уже не только ничем не прикрытое, зачастую не учитывающее принципы международного права военно-политическое вмешательство или экономическая экспансия, которые неминуемо ведут к изменению геополитической и геоэкономической парадигмы, но и трансформация глобализации в форму интенсивной смены поведенческих норм индивида.

Естественно, как и любая трансформация, видоизменение глобальной мироструктуры определяет появление новых интеграторов. При этом, говорить о возрастающей роли информационно-коммуникационных технологий давно уже стало банальностью. Обсуждать же новое место и значимость социальных сетей в управлении глобальным и региональным миропорядком только сейчас входит в моду. Хотя социальные сети феномен не новый.

Еще в 1969 году американские психологи Стенли Милгрэм и Джеффри Трэверс выдвинули теорию относительно того, что любые два человека на Земле разделены лишь шестью уровнями общих знакомых. Предложенная ими гипотеза заключалась в том, что каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через недлинную цепочку общих знакомых. В среднем эта цепочка состоит из шести человек.

Далее известный психиатр Джейкоб Морено изобрел социограмму — диаграмму из точек и линий, представляющую отношения среди людей. До этого такие понятия как «социальная структура» или «социальная сеть» были смутными понятиями. Морено использовал социограммы, чтобы выявить социальных лидеров и изгоев, определить асимметрию в выборе дружеских связей и продемонстрировать цепь косвенных связей. Одной из исследуемых структур стала социометрическая звезда — человек, которого многие выбирают в качестве друга.

Прошли годы, и все это стало повседневностью: в 2002 году появился Friendster, в 2003-м — LinkedIn и MySpace, в 2004-м — Facebook, в 2006-м — Twitter. И это лишь конец начала. Еженедельно создаются с десяток новых социальных, профессиональных сетей, суть которых заключается в объединении людей по интересам, профессиям, месту жительства и т.д.

Социальные сети отныне не просто пространство диалога или обмена информацией между индивидами. Они трансформируют форму получения глобальных, международных новостей и их характер. Таким образом, происходит постепенное замещение привычных путей распространения информации. Формируемая на протяжении десятилетий стратегия воздействия на общественное мнение посредством так называемого «эффекта CNN», сегодня уступает место «сетевому демпингу». Иными словами, именно сеть в XXI веке демпингует все иные каналы информации. Пример с американским блогом The Huffington Post тому наглядное подтверждение. По итогам 2010 года блог, ставший авторитетным медиа-ресурсом, обогнал по посещаемости «Вашингтон Пост», «Уолл-Стрит Джорнэл» и «Лос-Анджелес Таймс». Поэтому новое информационное противостояние происходит исключительно в сети, в Интернете.

Газеты, радио и ТВ под влиянием дешевизны и растущей популярности Интернета и сопутствующей ей «социализации» общества все больше отходят на второй план. Отныне человек посредством новых гаджетов формирует новую новостную среду, которая базируется на микроблогинге. Привычные газеты, новости по утрам по ТВ или радио в автомобиле уступают место твитам и фейсбук-статусам, которые задолго до появления того или иного события в новостной ленте или телевизионных новостях передают оперативную сводку событий из любой точки планеты. Таким образом, сегодня социальные сети — это не только виртуальный формат «сарафанного радио», но и важный инструмент воздействия на общественное мнение, который, как показала практика, создает новые политические и социокультурные реалии.

Новости XXI века — это скорость и эффективность, которые достигаются посредством беспристрастной констатации фактов. Поэтому успех микроблогинга в скорости и констатации, которая трансформирует привычные образы и стандарты.

Интернет не просто показал, что человечество начало жить в более интенсивном, научно обоснованном ускоренном ритме, но и доказал необратимость данного процесса. Под воздействием скорости развития информационно-коммуникационных технологий стала формироваться новая геоэкономическая и геополитическая реальность современности. Доступность, скорость, демократичность и повсеместность превращают социальные сети в главный источник информации XXI века. Однако, эти же критерии делают сеть социально неконтролируемой, порой опасной и внесистемной, когда виртуальное пространство того или иного общества подвержено угрозе подрыва моральных устоев, экстремистских проявлений и религиозного фанатизма.

Сегодня уже очевидно, что социальные медиа — это индикатор состояния общества, и они отражают уровень интеллектуального прорыва. Безусловно, активнее социальными сетями пользуются представители так называемого поколения «большого пальца». Это поколение, которое формируется в условиях новой технологической революции и выросло в эпоху приставок Nintendo и Play Station. Но именно это поколение, вероятно, олицетворяет в себе главную философию сети, которая формирует виртуальный образ реальной личности. Быть может, в таком случае, «социализация» общества латентно ведет к нивелированию индивидуального начала, все больше подвергая личность постороннему влиянию окружающих пользователей и формируя новое коллективное бессознательное? Так, в начале XXI века традиционную геополитику замещает геокультура, в которой приоритетное место занимает виртуальная сеть.

Участвуя в формировании новой политической действительности социальные сети становятся важными аспектами трансформации моноцентричного мира в полицентричный, где акторами выступают уже не только государства и транснациональные корпорации, но и отдельные граждане и их группы. Человек со своими интересами и видением происходящих процессов становится катализатором информационного повода.

Многие уже предрекают, что на протяжении последующих пяти лет социальные сети в корне изменят роль и место привычных информационных агентств и интернет-ресурсов. Сеть — это не просто клуб виртуальных друзей. Это новое информационное поле, пространство новых противостояний и конфликтов, которые уже начались.

Динамика роста охвата пользователей Facebook или Twitter делает такой вывод вполне естественным. Ибо уже сегодня количество пользователей в Facebook превышает 500 млн человек, из которых более 250 млн пользуются доступом в социальные сети посредством мобильных устройств, а количество времени, которое тратят все его пользователи вкупе, ежемесячно составляет 700 млрд минут. Иными словами, в среднем каждый пользователь социальной сети тратит в месяц на Facebook 24 часа своего времени. Если в конце 2009 года количество пользователей Twitter было 58 млн человек, то сегодня эта цифра равна около 200 млн, а ежемесячный рост составляет 15 млн человек или же 500.000 человек ежедневно.

Эльнур Асланов,

доктор философии

Бакинский рабочий.- 2011.- 3 июня.- С.1-3.