МУРАД ГУСЕЙНОВ: «ХОРОШО ПОМНЮ ОЩУЩЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПЕРЕЖИЛ,

КОГДА ВПЕРВЫЕ ВЫШЕЛ НА СЦЕНУ»

Интервью с известным пианистом Мурадом Гусейновым

«Мурад — замечательный, настоящий, большой пианист! Впечатляющее владение инструментом, масштаб и свобода высказывания, мощь и экспрессия, и при этом глубочайшая культура звукоизвлечения. И вместе с тем, изумительно тонкий, интеллигентный, образованный, умный и благородный человек» — так отзываются о музыканте его коллеги и друзья.

Мы в свою очередь хотим добавить, что к 30 с лишним годам Мурад успел сделать много: стать лауреатом международных конкурсов, доцентом Бакинской музыкальной академии, быть удостоенным звания заслуженного артиста, закончить Парижскую и Московскую академии музыки и обзавестись семьей.

Сегодня Мурад Гусейнов гость нашего издания.

— Мурад, для начала хотелось бы спросить о ваших ближайших планах?

— Планы, планы… В настоящее время готовлюсь к концертам у нас в стране и за рубежом, а также к записям. Гастролировать приходится довольно часто. Иногда делаю небольшой перерыв, необходимый для работы над новыми произведениями, новым репертуаром.

— Еще вы преподаете, что требует не меньшей эмоциональной отдачи…

— В период сессий в Академии стараюсь как можно больше внимания уделять студентам. Мы работаем над теми или иными произведениями, и во время такой работы я, как и мои студенты, приобретаем что-то новое для себя. Чему я несказанно рад.

Считаю своим долгом передавать полученные от своих педагогов опыт и знания подрастающему поколению. Должен сказать, что в моей жизни педагоги сыграли серьезную роль, ведь именно они дали мне путевку в профессиональную жизнь. Для меня они такие же родные люди, как и мои родители, которые делились со мной всем, чем они сами обогатились за время своей творческой деятельности.

— Но не каждый, даже опытный, музыкант может стать хорошим педагогом. Это тоже искусство, которому надо учиться. Согласны?

— Абсолютно согласен. Есть музыканты, которые заняты больше концертной деятельностью, другим больше по душе педагогика, а есть и такие, которые стремятся совмещать и то, и другое.

— Насколько мне известно, ваши родители не музыканты. Расскажите, пожалуйста, как и по чьей инициативе, вы стали учиться музыке.

— В действительности, в нашем роду было достаточно музыкантов. Например, тетя отца Кевкяб ханум Сафаралиева — замечательная в прошлом пианистка и педагог. Да и отец в детстве поступил в школу имени Бюльбюля, но в дальнейшем решил посвятить себя другой профессии. Но, несмотря на это, в нашей семье все очень любили музыку. Хочу отметить, что именно родители очень помогали мне в домашних занятиях.

Музыкой я занимаюсь с 6 лет. Помню, однажды в гости к родителям пришли их друзья и родственники. В тот вечер я напевал известную мелодию из симфонии Моцарта. Услышав это, один из родственников — музыкант по профессии — посоветовал родителям определить меня в музыкальную школу.

Так я поступил в школу-студию при Азгосконсерватории, где мне порекомендовали перейти учиться в школу имени Бюльбюля, после окончания которой я поступил в консерваторию. Потом учился в аспирантуре в Баку, далее — в Музыкальной Академии в Париже и Московской Консерватории им.Чайковского. Вспоминая те годы, могу с уверенность сказать, что я учился у замечательных педагогов, за что очень им благодарен.

— Какими были самые яркие детские музыкальные впечатления?

— Когда мне было 6 лет, состоялся мой телевизионный дебют, если так можно выразиться. Тогда я выступил в передаче «Домик волшебных звуков». Я прекрасно помню те ощущения, которые пережил, когда впервые вышел на сцену. Это был один из самых ярких моментов в моей жизни. Следом были первый музыкальный конкурс, первое выступление с камерным оркестром, сольное исполнение и т.д.

Что я стану музыкантом, я точно решил, сыграв в первый раз в концертах с камерным и симфоническим оркестром. Это были очень сильные ощущения, которые помогли сделать мне выбор. Эти чувства сложно выразить словами.

До сих пор после концертов, когда меня спрашивают о чувствах, которые я переживаю, я не всегда могу дать им точное определение.

— Кто из людей, повстречавшихся в годы учебы, оказал на вас влияние и остался в памяти?

— Разумеется, самое большое влияние оказали на меня мои учителя. Общение с ними было для меня исключительно плодотворным.

Благодарен своему первому педагогу — Гюле ханум Намазовой. Она многое сделала для меня. Любому ребенку сложно объяснить, почему он должен по несколько часов в день заниматься, сидя за роялем. Неправильный подход к процессу обучения может буквально все испортить.

Уровень преподавания в школе может создать для человека как все условия для занятий музыкой, так и наоборот. Главное, зажечь в человеке любовь к занятиям музыкой. И я очень признателен и благодарен замечательным пианистам и педагогам — Эльмире Сафаровой, Фархаду Бадалбейли, Жаку Лагарду и Николаю Петрову за то, что они зажгли этот огонь во мне.

— Чем, по-вашему, объясняется столь серьезное воздействие музыки на человека?

— Музыка, как ничто иное, вводит нас в определенное эмоциональное состояние — кого-то умиляет, кого-то, наоборот, сосредотачивает… Каждый воспринимает ее по-своему.

— Как строится ваш репертуар? Что является определяющим в этом вопросе?

— Всегда любил романтическое направление в музыке — Шопена, Шумана, Рахманинова... Но вначале мне были интересны Бах, Гендель, Моцарт, Гайдн. Этот список можно еще долго продолжать. Также мне очень нравятся произведения наших композиторов — Кара Караева, Фикрета Амирова, Тофика Кулиева и др. Где бы я ни выступал, стараюсь больше играть произведения наших выдающихся композиторов.

— Строите планы на 10—15 лет вперед?

— Об этом сейчас сложно говорить. Но могу с уверенностью сказать, что буду стремиться достойно представлять нашу исполнительскую культуру как в Азербайджане, так и за рубежом.

— У вас подрастает сын. Каким вы видите его будущее? Хотелось бы видеть в нем музыканта?

— Хороший вопрос. В последнее время я не могу спокойно репетировать дома. Мой сын то и дело подходит и стучит по клавишам. И самое интересное, он под серьезную музыку успокаивается и даже засыпает. Кто знает, может, и он станет музыкантом...

Мне бы не хотелось, чтобы его выбор зависел от моего желания. Я хочу, чтобы он занимался тем, к чему у него ляжет душа. Естественно, если он увлечется музыкой, мы с супругой будем стараться помочь ему. Если же нет, мы все равно будем рядом и поддержим его в выборе, который он посчитает правильным.

— У вас есть хобби?

— Коллекционирую сувениры. Привожу с собой из каждой поездки статуэтки. Они напоминают мне о концертах, а вместе с ними — о впечатлениях, связанных с ними.

— Ваши друзья — коллеги или люди других профессий?

— Преимущественно, коллеги.

— Что вы цените в коллегах и с кем из них наиболее интересно?

— Я искренне рад дружбе со многими коллегами. Для меня в дружбе и общении важны простота, искренность, преданность, порядочность. Мне кажется, что в первую очередь каждый из нас должен сам соответствовать тем требованиям, которые мы предъявляем другим. Поэтому больше всего требований я предъявляю себе.

— Как в наше время стать востребованным пианистом?

— Есть хорошая фраза: надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Когда ты фанатично любишь свое дело, тогда тебе открываются многие глубины творчества. Важно быть искренним как в профессии, так и во взаимоотношениях с людьми.

— И последний вопрос: в чем формула вашего успеха?

— Мне очень повезло с родителями и педагогами. Многое зависит от той атмосферы, которая царит в семье. Мой успех — это успех моих родителей и педагогов. К себе я отношусь, как к частичке целого.

Беседовала

Ругия АШРАФЛИ

Бакинский рабочий.- 2011.- 18 июня.- С.6.