МИХАИЛ ГУСМАН: «ПАМЯТЬ О ГЕЙДАРЕ АЛИЕВЕ БУДЕТ ЖИТЬ

НЕ ТОЛЬКО В ВОСПОМИНАНИЯХ, НО И В ЕГО ДЕЛАХ»

В очередном, 23-м номере журнала «Баку» за май—июнь текущего года, учредителем и главным редактором которого является вице-президент Фонда Гейдара Алиева Лейла ханум Алиева, опубликована статья первого заместителя генерального директора ИТАР-ТАСС Михаила Гусмана «Формула лидера», в которой он делится с читателями очень теплыми воспоминаниями об общенациональном лидере азербайджанского народа Гейдаре Алиеве. АзерТАдж предлагает полный текст этой статьи.

ФОРМУЛА ЛИДЕРА

Недавно я слышал воспоминания о Гейдаре Алиеве людей, которые лет тридцать назад работали с ним в правительстве в Москве. Они говорили о нем не просто сердечно и тепло, как о родственнике, а так, будто расстались с ним вчера. Их слова шли от сердца.

В президентской библиотеке Билла Клинтона в Арканзасе есть кабинет, где хранятся подарки от официальных лиц. Помещение небольшое, и тысячи подарков, скопившиеся за два срока правления Клинтона, конечно же, там не поместились. Выставлены только самые памятные. На видном месте я заметил сразу два подарка от Гейдара Алиева. А Клинтон в беседе со мной признался, что ему очень запомнилась встреча с Президентом Азербайджана. Этому человеку удавалось производить совершенно особенное впечатление и на простых людей, и на мировых лидеров.

ФОРМУЛА ВЛАСТИ

Когда мы только начинали цикл телепередач «Формула власти», я стал думать о фильме про Гейдара Алиева. С одной стороны, хотелось познакомить зрителей с Алиевым не только как с главой государства, но и как с человеком. С другой — было немного боязно. Я, чья молодость и взросление прошли в Баку в эпоху Гейдара Алиева, знал, с личностью какого масштаба мне придется разговаривать, и старательно готовился соответствовать собеседнику.

Насколько я помню, Гейдар Алиевич до последней минуты решал, подходит ли ему формат программы. Наконец он поинтересовался, сколько времени займут съемки. «Полчаса!» — поспешил заверить я. Забегая вперед, скажу, что, когда мы не сняли еще и половины, Алиев посмотрел на часы и заметил: «Вот ты просил 30 минут, а уже второй час заканчивается». Потом возникла проблема: как несколько часов интереснейшего видеоматериала вместить в 26 минут, которые длится «Формула власти»?

Я уговорил руководство телеканала разрешить сделать программу об Алиеве в два раза больше — 52 минуты. Но это было полдела. Дальше я вырезал из записи все паузы и междометия, выкраивал секунды, чтобы максимально полно сохранить наш разговор с Гейдаром Алиевичем.

Он оказался удивительно приятным, тонким собеседником. Для меня нет большего профессионального журналистского удовольствия, чем разговаривать с таким выдающимся человеком, наблюдать игру ума, потрясающую логику, поражающую воображение память, яркие впечатляющие метафоры. Но главное, Алиев был очень искренним. Я не чувствовал себя журналистом, который берет интервью у главы государства. Было ощущение, будто близкий человек делится сокровенным, доверительно рассказывает о себе. Искренний политик — явление очень редкое, можно сказать, уникальное. Политик уровня Алиева по определению не бывает откровенным. А он — был.

Всем хорошо знаком распространенный и не очень, на мой взгляд, приятный тип политиков, в которых живой человек почти не угадывается. Эдакие Политиканы Политиканычи. У них постоянно наготове набор дежурных улыбок и всегда есть ответ на любой вопрос. Они раскованны и демократичны до тех пор, пока их снимает камера. Гейдар Алиевич был другим: органичным во всем, абсолютно естественным в любой ситуации.

И еще одним, увы, редким для политика качеством обладал Алиев — прекрасным чувством юмора. Он понимал шутку и обладал тонкой иронией. У нас в ТАСС иногда собираются главные редакторы СМИ для застольного разговора с представителями власти. Это неофициальные встречи, что называется, не для записи. Гейдар Алиевич был на такой встрече лет девять назад, но редакторы до сих пор вспоминают тот разговор. Чем Алиев покорил их? Доверительностью, умом, иронией, афористичностью, тем, как легко и остроумно отвечал на каверзные вопросы.

Кстати, об ответах на вопросы. Обычно я не пересматриваю свои передачи, а программу с Гейдаром Алиевым смотрел за эти годы множество раз.

И замечал почти мистическую вещь: я каждый раз будто слышал в его словах что-то новое.

За почти 12 лет жизни проекта «Формула власти» моими собеседниками стали более 170 глав государств и правительств. Я научился чувствовать масштаб личности собеседника. Так вот, из всех героев нашего цикла самое сильное впечатление на меня произвели два человека: бывший председатель КНР Цзян Цземинь и Гейдар Алиев. При этом надо иметь в виду: за мощной фигурой Цзян Цземиня — Китай с его почти полуторамиллиардным населением. А что касается Алиева, то (пусть друзья-земляки на меня не обижаются) политический масштаб его личности был гораздо крупнее страны, которую он возглавлял. На мой взгляд, этим можно гордиться. Гораздо хуже, когда масштаб личности руководителя недотягивает до размера страны.

Какой стране соответствовал бы Алиев? В начале восьмидесятых Юрий Андропов ставил вопрос о том, чтобы выдвинуть Гейдара Алиевича на пост председателя правительства СССР.

Думаю, если бы история пошла по этому сценарию, масштаб Алиева как раз совпал бы с масштабом такой великой страны, как Советский Союз.

ФОРМУЛА ХАРИЗМЫ

Все, кому довелось общаться с Гейдаром Алиевичем, находились под огромным впечатлением от его харизмы. Вообще, для политика харизма (наравне с интуицией) — необходимое качество, без нее он никогда не станет крупной фигурой. Вырастить в себе харизму невозможно, это природный дар. Трудно и определить ее точный рецепт. Но какие-то важные ингредиенты видны, мне кажется, сразу. Из чего складывалась харизма Гейдара Алиевича?

Начнем с внешности. Он был высоким красивым мужчиной, очень фотогеничным. Кому-то это покажется мелочью, но для политика чрезвычайно важно, чтобы его «любила» камера. Кроме того, Гейдар Алиевич очень уверенно, свободно держался перед объективом, хотя никогда этому не учился. У него был природный артистизм. Помню, с каким восторгом отзывались об Алиеве фотокорреспонденты информационного агентства «Азеринформ»: он прекрасно выглядел в любом ракурсе, открыто улыбался в фотокамеру. При этом он всегда был очень внимателен, даже придирчив к своему фотоизображению.

От этого человека исходила сила, и это сразу чувствовалось. Он до последних своих дней сохранял эту внутреннюю силу и железную волю. В апреле 2003 года, когда Гейдар Алиевич уже серьезно болел, он все же решил произнести речь на торжественном заседании, посвященном 30-летию военного училища имени Джамшида Нахчыванского. Это военное учебное заведение — детище Гейдара Алиева. Он был инициатором его создания и опекал его все эти годы. Во время выступления ему стало плохо, он упал, но поднялся без посторонней помощи — а ведь ему было уже почти 80 лет! Опять пошел на трибуну, опять ему стало плохо, но он собрал волю в кулак и закончил речь. Символично, что это было его последнее публичное выступление.

Алиеву были интересны люди, он умел с ними разговаривать. А для людей встреча с ним становилась одним из самых ярких событий в жизни. Он мог влюбить в себя каждого, кто входил к нему в кабинет. Я хорошо помню, с каким нескрываемым уважением, эмоционально, почти восторженно рассказывал о встрече в Баку с Гейдаром Алиевым Дмитрий Шостакович. А уж он-то очень и очень многих повидал на своем веку.

Я слышал, что до того, как стать большим руководителем, Гейдар Алиевич был душой дружеских застолий. Он красиво танцевал. Поистине талантливый человек талантлив во всем.

Наконец, у Гейдара Алиевича была феноменальная память. О ней можно легенды складывать. Взять хотя бы его работу на всевозможных партийных пленумах и съездах. Несколько дней выступающие зачитывают доклады, а в конце — заключительное слово Алиева, которое могло длиться несколько часов. Он вспоминал, кто из докладчиков что говорил, комментировал их выступления, отвечал на вопросы — и все это аргументированно, с конкретными примерами, фактами.

И еще одна деталь. Работая над фильмом, я нашел архивные кадры, снятые у Алиевых дома допотопной советской кинокамерой. За пианино сидела жена Гейдара Алиевича Зарифа Азизовна, фантастически добрая, умнейшая и благороднейшая женщина, при этом крупный ученый, академик и профессор медицины. А сам он пел. Это была трогательная, очень искренняя сцена. Даже на этих старых кинокадрах отчетливо видно, каким обаятельным человеком был Гейдар Алиев.

ФОРМУЛА ПРОСТОТЫ

Это было на закате СССР. Строй агонизировал. Гейдара Алиевича уже заставили оставить пост первого заместителя председателя Совета министров СССР, в прессе о нем стали появляться инспирированные злые статьи. Никто не предполагал, что совсем скоро Алиев с триумфом вернется на родину и возглавит Азербайджанскую Республику. В это смутное время в московском Доме кино состоялась премьера фильма «Вальс золотых тельцов» тогда еще совсем молодого режиссера Мурада Ибрагимбекова. На премьеру приехал отец Мурада, замечательный писатель Максуд Ибрагимбеков. Он пригласил на просмотр Гейдара Алиевича. Тот подъехал на очень стареньких «Жигулях», за рулем которых был бывший начальник его охраны Саша Иванов. Все были под большим впечатлением от этой сцены.

Когда фильм закончился, Максуд пригласил часть гостей, в том числе, разумеется, Гейдара Алиевича, в ресторан Дома кино. И тот, к всеобщему удивлению, согласился. Мне поручили быть рядом с высоким гостем и развлекать его.

И я не придумал ничего лучшего, как пересказывать Гейдару Алиевичу все байки и шутки, связанные с ним, которые ходили в Баку. Ну вот, например, в 1958 году на киностудии «Азербайджанфильм» вышел фильм «На дальних берегах» про героического разведчика Мехти Гусейн-заде. Он сражался в рядах итальянских партизан, под видом немецкого офицера постоянно проникал в тыл противника и что-нибудь там взрывал. Его партизанское прозвище было Михайло. Это знали все, в том числе враги. И когда по сюжету Гусейн-заде выходил на задание в фашистский тыл, все немцы передавали друг другу тревожную новость: «Михайло в городе» (по-азербайджански «Михайло шехердэдир»). А Гейдар Алиевич в свою бытность первым секретарем ЦК компартии Азербайджана очень любил неожиданно появляться там, где его совершенно не готовы были увидеть: в городском автобусе, в магазине, на улице, смотрел и проверял, как живет простой народ. И вот в такие дни бакинцы говорили друг другу: «Михайло шехердэдир».

А вот еще из серии «анекдот из жизни». Часто в дни, когда Гейдар Алиевич должен был выступать на открытии какого-нибудь памятника или на празднике — в общем, произносить речь на открытом воздухе, было так: с утра мог идти дождь или было пасмурно, непразднично. Но стоило ему выйти на трибуну, как дождь прекращался, тучи расходились, становилось тепло и светло. Мистика какая-то. Только и разговоров было об этом загадочном явлении.

И вот в разгаре очередное мероприятие. Пасмурно, сыро. Но слово берет Алиев — и тут же, как по команде, выглядывает солнце… Когда официальная часть закончилась, я подошел к тогдашнему руководителю «Азеринформа» Ефиму Гурвичу, в свое время одному из помощников Гейдара Алиевича, и сказал: «Смотрите, Ефим Григорьевич, а к Гейдару Алиевичу в небесной канцелярии, видимо, особое отношение!» На что Гурвич невозмутимо парировал: «Конечно. Там же, наверху, умные люди сидят. Зачем им его нервировать!»

Я все это в красках рассказывал Алиеву, пока не понял, что он эти байки знает лучше меня. Он даже добавил в мой рассказ пару сочных деталей. При этом сидящие рядом московские режиссеры и артисты никак не могли взять в толк, чему это Алиев так заразительно смеется.

ФОРМУЛА ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ

Говорят, человек живет, пока жива память о нем. К сожалению, люди, которые помнят великих людей, сами умирают. Однако память о Гейдаре Алиевиче будет жить не только в воспоминаниях — хотя и их надо бережно хранить, — но и в его делах.

Главное дело его жизни — независимый Азербайджан. А он навсегда.

Бакинский рабочий.- 2011.- 14 мая.- С.1, 3.