Азербайджанский Даль

Он был создателем первого толкового словаря нашего родного языка

Говорят, каждый имеет право быть счастливым на своих собственных условиях. Не знаю, можно ли принимать такое утверждение как абсолютную истину, но, прослеживая нелегкий жизненный путь выдающегося азербайджанского ученого-лингвиста Алигейдара Алиаббас оглу Оруджева, понимаешь, что для этого человека главным условием или, скорее, источником счастья всегда был прежде всего труд. Труд, приносящий плоды.

Наверное, так показалось не только мне. В хронике издающегося в Баку журнала «Тюркология» я прочитала о научной сессии, проведенной Отделением гуманитарных и общественных наук совместно с Институтом языкознания Национальной Академии Наук в связи с отмеченным в 2005 году 100-летием ученого, который покинул этот мир, увы, задолго до знаменательной даты. Выступивший на сессии член-корреспондент НАНА А.А.Ахундов, коллега и единомышленник юбиляра, однозначно заявил: «Алигейдар Оруджев считал себя счастливым человеком — ему довелось при жизни увидеть все четыре изданных тома «Толкового словаря азербайджанского языка», работе над которым он посвятил многие годы». Достаточно сказать, отметил он, что только над первым томом издания, вышедшего в свет в 1966-м, Алигейдар муаллим трудился один в течение четырнадцати лет. Он был также главным редактором и основным составителем последующих трех томов.

Этот труд стал, пожалуй, венцом серьезного вклада ученого в науку и является, по общему признанию, практически первым и пока еще чуть ли не единственным в азербайджанской лексикографии словарем, в котором каждая словарная статья снабжена иллюстративным материалом, взятым из произведений классиков азербайджанской литературы. Наверное, именно «Толковый словарь азербайджанского языка» и позволил языковедам назвать А.Оруджева основателем современной азербайджанской лексикографии, ставшей специальной областью лингвистики, — ведь новый этап в ее истории связан прежде всего с именем этого большого ученого.

Хотелось бы отметить и то, что этот главный труд члена-корреспондента НАНА, заслуженного деятеля науки, лауреата Государственной премии СССР, доктора филологических наук, профессора Алигейдара Оруджева (так по праву назван «Толковый словарь азербайджанского языка» в 4-х томах) был составлен на основе научно-теоретических принципов, разработанных самим ученым, слывшим преданной передовым традициям науки, всегда ищущей, творческой личностью. И эти принципы, плоды долгого и напряженного исследовательского труда, нашли отражение в его ставшей ныне, как говорят профессионалы, раритетом монографии «Теоретические основы толкового словаря азербайджанского языка».

Однако, возглавляя 43 года Словарный отдел Института языкознания, талантливый лексикограф, которого, надо отметить, связывала крепкая творческая дружба с видными учеными нашей, тогда большой, страны, такими как тюрколог Баскаков, языковед Чикобава и другие, выступил составителем и редактором также двуязычных фразеологического и орфографического словарей азербайджанского языка, руководил Азербайджанским терминологическим комитетом. Справедливо считаясь горячим сторонником чистоты родного языка и выступая против неоправданного вхождения в него терминов иностранного происхождения, А.Оруджев, вместе с тем, весьма положительно оценивал те из них, что легко усваивались грамматическим строем азербайджанского языка.

Работу в области лексикографии Алигейдар муаллим осуществлял вместе с видным ученым-философом и составителем словарей Гейдаром Гусейновым. Он принимал непосредственное участие в составлении и редактировании однотомного «Русско-азербайджанского словаря» в 1942 году, такого же — спустя десять лет, а еще позже — «Азербайджанско-русского словаря» и ряда других. Плодом напряженного совместного с Гейдаром Гусейновым и Юсифом Мирбабаевым труда Алигейдара Оруджева стал 4-томник «Русско-азербайджанского словаря», результат труда ученых в 1940—1946 годах. Через два года после его выхода из печати А.Оруджев был удостоен Государственной премии СССР…

Вот такое богатое научное наследие оставил нам наш соотечественник, к счастью, современник многих из живущих ныне….

Однако, к большому сожалению, далеко не все знают и помнят о заслугах достойных представителей своего народа. И особенно досадно, когда такое незнание проявляют люди, которым это не дозволено по роду службы. На днях мне рассказали, как в одной из бакинских библиотек на просьбу дать «Толковый словарь азербайджанского языка» Оруджева сотрудница с недоумением посмотрела на читателя: что, мол, это за словарь. И только узнав, что речь идет о четырехтомном издании словаря, принесла его.

Этот, казалось бы, незначительный эпизод и стал основанием для того, чтобы вспомнить еще раз и рассказать о замечательном ученом, завоевавшем известность не только в своей стране, но и далеко за ее пределами, скромнейшем человеке, истинном интеллигенте, никогда не выпячивавшем своих заслуг, плодами которых мы пользуемся по сей день.

Впрочем, желание поделиться на страницах печати всем, что волею судьбы мне, журналисту, было известно о семье Оруджевых, уже давно поселилось в моей душе. О своих родных всегда очень трепетно и, прямо скажем, с гордостью рассказывала мне Халида Адигезалова (жена, увы, ушедшего из жизни любимого всеми композитора и нашего семейного друга Васифа Адигезалова). Будучи близким мне человеком, Халида не скупилась на воспоминания о своем детстве и юности, тесно связанных со взрослыми членами ее именитого рода и, в частности, с ее дядей, братом матери — Алигейдаром Оруджевым.

Совершая вместе с Халидой ханум экскурсы в прошлое ее большой семьи, я, как мне казалось, проникалась все более глубоким пониманием того, как формировалась в моем герое личность будущего видного ученого-лингвиста.

В этой дружной семье все и всегда учились: дед Алигейдара, а, значит, прадед Халиды, живший поначалу в Дербенте, как рассказывают, был достаточно просвещенным человеком, писал стихи. Он всерьез заботился об образовании своих детей. Его сын Алиаббас, ставший отцом Алигейдара, учился в русской школе. После переезда семьи в Губу сестра Алиаббаса Мешади Бибиханум открыла здесь женскую школу, где читали священный Коран. У нашедшего в Губе семейное счастье Алиаббаса родились два сына — Алигейдар и Алекпер, которые тоже получали образование в русской школе — их в Губе в то время было больше, чем азербайджанских. А когда случилась революция и всюду стали открываться рабфаки, братья Оруджевы вскоре поступили туда. Потом в жизнь Алигейдара ненадолго вошел Петроград, откуда он, не выдержав холодов, вернулся домой.

Трудовая деятельность Алигейдара Оруджева началась в Баку, куда семнадцатилетний юноша переехал в 1922 году. Поначалу работал в молодежной газете, самозабвенно занимался журналистикой, переводами, редактированием, одновременно продолжая учебу на рабфаке Азербайджанского государственного университета (забегая вперед, скажу, что позже он экстерном окончил его филологический факультет), затем перешел в Азернешр. Здесь встретил любовь всей своей жизни — Назакет Агаеву, дочь председателя парламента Азербайджанской Демократической Республики, ставшую позже до конца дней своих его верной спутницей. В Азернешре энергичному новичку доверили заведование отделом юношеской литературы. Того, что знал, что накопил за время практической работы, Алигейдару показалось недостаточно. Он решил пополнить знания и поступил в Москве на редакционно-издательский факультет Полиграфического института. Но завершил его спустя три года, сдав экзамены экстерном.

Произошло же это потому, что группу, в которой учился Алигейдар, выслали из Москвы, обвинив студентов, посмеявшихся, якобы, над «вождем народов», подвергшим критике известного языковеда Марра. Наш земляк попал тогда в Оренбург, где работал в редакции татарской газеты и готовился к экзаменам, которые сосланным студентам, как ни странно, разрешили сдавать, чтобы они могли получить диплом.

Вернувшись после ссылки в Азербайджан, Алигейдар Оруджев жил в Ханларском районе — въезд в столицу бывшим ссыльным был запрещен. Но через год по особому разрешению переехал в родную Губу, к матери. Как вспоминают Халида и ее сестра Фарида, подолгу жившие в бабушкином доме, дядя после ссылки стал совсем другим — даже они, тогда еще совсем дети, заметили, каким он часто бывает грустным и задумчивым. А еще они запомнили своего дядю — всегда за рабочим столом, обложившегося книгами и бумагами. Так было и в Баку, куда чуть позже, незадолго до начала войны, в 1941 году переехала семья.

Дело в том, что в то время как раз был создан Азербайджанский филиал Академии наук СССР. Так вот, по личному распоряжению тогдашнего руководителя республики, некогда преподававшего в губинской школе и запомнившего толкового ученика Оруджева, Алигейдар муаллим был приглашен в академию, где и узнал о том, что ему поручено важное дело — составление словарей.

Тогда-то и наступила в жизни завоевавшего впоследствии признание талантливого ученого пора напряженной работы: ведь составление словаря — тяжелый, требующий неимоверного терпения труд. Но для него это была плодотворная, приносившая несказанное удовлетворение работа, длившаяся до самых последних его дней. Не случайно, на еще прижизненном юбилее А.Оруджева прозвучали такие слова: «Мы все пишем книги, — сказал тогда один из выступавших, — но книга Алигейдара муаллима (имелся в виду его «Толковый словарь азербайджанского языка») является Книгой книг».

Тому, чего достиг Алигейдар муаллим в науке, что оставил он в наследие потомкам, я посвятила лишь первую часть своего повествования. А говоря далее о его весьма тернистом жизненном пути, о котором, кстати, довольно интересно рассказывали уже на страницах газет мои коллеги, хотела подчеркнуть еще раз, в каких нелегких условиях мужал характер этого, я бы сказала, несгибаемого человека, главным для которого всегда было его любимое дело.

Вместе с тем, Алигейдар муаллим запомнился всем нам, знавшим его, как очень приветливый, доброжелательный человек. Мне довелось убедиться в этом самой, когда однажды вместе с Халидой побывала у него дома. Тогда уже не было, к величайшему сожалению, Назакет ханум, и глава семьи почему-то показался мне каким-то потерянным, незащищенным — они ведь всегда, как рассказывала Халида, были опорой и поддержкой друг другу, эти два посвятившие себя науке человека. Но тем не менее, ученый тепло встретил нас и, если мне не изменяет память, с помощью сына Эльхана, кажется, даже чаем угостил, после чего у нас завязалась интересная беседа. Алигейдар муаллим много знал и был изумительным собеседником.

А еще, он относился к ряду тех людей, что щедро делятся всем, что знают и умеют сами. Потому молодые тянулись к нему, даже несмотря на то, что он был очень требовательным. Но рядом с требовательностью в нем обязательно присутствовали научная объективность и принципиальность. Об этом было известно молодым ученым, готовившим диссертации. Не удивительно, что деятельность многих представителей новых поколений научных работников в области лингвистики так или иначе была связана с именем профессора А.Оруджева.

Вспоминаю об этом человеке, а в ушах звучат слова Халиды: «Алигейдар дайы сказал…», «Назакет хала считает…» Племянница часто ссылалась на них. Они были авторитетом. И не только для родных Их любили, к ним прислушивались все их друзья, которых всегда было много. С ними с удовольствием общались самые разные люди — столько теплоты и искренности излучали они. В дни праздников, чьего-то рождения собирались вместе — и родные, и соседи, приходили и друзья дома. Здесь всем были рады, здесь всем было хорошо.

Алигейдар муаллим, красивый и внешне и внутренне человек, любил музыку, мог часами слушать классику, наслаждался мугамом, считая его чудесным творением человечества. В его доме как дорогую реликвию хранили пианино, на котором играл когда-то сам Асаф Зейналлы, друг семьи. В знаменательные дни на этом, дорогом для Оруджевых, инструменте — ведь его клавиш касались пальцы большого музыканта — играла Назакет ханум, а все присутствовавшие под ее аккомпанемент дружно пели.

Рассказ об Алигейдаре Оруджеве будет неполным, если не отметить еще и того, что был он великим бессребренником. В науке, говорят работавшие рядом с ним, его волновала только наука, а не то, сколько за нее платят. Как-то, представляя читателям другого азербайджанского ученого, Ислама Ибрагимова, внесшего серьезный вклад в развитие энергетики и по праву считавшегося одним из пионеров в области кибернетики и вычислительной техники, я позволила себе такое сравнение — живущий словно на взлете. Так вот именно таким, кристально чистым, живущим на взлете видится мне и Алигейдар Оруджев, человек вдохновенно погружавшийся в свой постоянный поиск, менее всего думавший о том, какие же материальные блага принесет ему его такой нелегкий труд.

Безумно влюбленный в родной язык, Алигейдар Оруджев берег и лелеял его. И сына своего, тоже занимавшегося наукой, призывал быть преданным ей. Блестяще владея литературным русским языком, предпочитал дома разговаривать по-азербайджански. И речь его была такой красивой, так тонко передавала многообразие оттенков родного языка, что, говорят, можно было заслушаться. Наверное, именно поэтому, вспоминая своего учителя, воспитанники называют его виртуозом в нашей лексикографии.

…Когда в 1863 году Х1Х века русский писатель, лексикограф и этнограф Владимир Даль выпустил «Толковый словарь живого великорусского языка», это стало огромным событием в научной жизни России, и составитель был удостоен высокого звания «Почетный академик Петербургской академии наук»…

…Когда спустя столетие, в 60-х годах ХХ века, вышел в свет первый том «Толкового словаря азербайджанского языка» нашего, азербайджанского Даля, Алигейдара Оруджева, он был вскоре избран членом-корреспондентом Академии наук Азербайджана, а еще через 20 лет, когда один за другим родились остальные три тома, ученый, взяв в руки последний, вышедший в 1987 году, том, воскликнул: «Слава Аллаху, теперь можно и умереть спокойно!..» Увы, произнесенные им слова оказались пророческими — через год Алигейдар Оруджев покинул этот мир…

Наградой же ему, фанатически влюбленному в свое дело талантливому ученому, за этот гигантский труд стали широкое признание и благодарная память потомков…

Эльмира Алиева

Бакинский рабочий.- 2012.- 13 апреля.- С.6.