Как возник топоним «Армения»: свидетельство четырех цивилизаций - II часть

29 августа, 2012

Окончание. Начало в №157 за 28 августа 2012 года

3. Греческое свидетельство

Анализ греческого свидетельства в данном вопросе особенно важен, потому что именно с этим языком связаны возникновение и распространение топонимов «Арарат» и «Армения». Сразу же отметим, что, невзирая на мнение многих исследователей относительно того, что эти названия возникли на основе общего начального слога «‘àr/hàr», в их происхождении есть существенное отличие.

Оно заключается в том, что эти слова, несмотря на общность выражения посредством греческого алфавита, происходят из различных языков, и в этом — особенность греческого свидетельства, секреты которого мы постараемся раскрыть читателю в этой главе.

Прежде всего, обратим внимание на то, что представляют собой горы с геологической точки зрения. Это вертикальные поднятия ландшафта, физическое воздействие которых на перемещения человека по поверхности Земли выражается в том, что они вынуждают его двигаться вверх. Поэтому закономерно, что слова, издревле имевшие значение «гора», несут в корневой части векторную информацию. В связи с этим необходимо остановиться подробнее на вероятных греческих предпосылках, которые могли послужить поводом для выбора гласного звука «α» и использования апострофа «‘», имевшего определенное фонетическое значение при переводе иноязычного слова «r-r-t» на греческий.

Использование апострофа — вовсе не прихоть древних писателей, применявших его для украшения гласной буквы. Апостроф указывает на присутствие типичного придыхательного звука, предшествовавшего начальной гласной, написание которого заменялось условным знаком — это знак о наличии перед гласной вполне конкретной фонемы «h» (к сожалению, отсутствующей в русском языке).

При переводе на греческий к упомянутому выше согласному звуку, с которого начиналось древнееврейское слово «r-r-t», была добавлена не только гласная «а». Ее использовали в сочетании с апострофом именно потому, что усматривали в первом слоге некое родство со словами из греческого языка, содержавшими ту самую векторную информацию, связанную с движением вверх, и также имевших в первом слоге согласный звук «р». Например: «harden» — «на высоте»; «hort(h)ios» — «вверх по склону», «крутизна»; «hort(h)iade» — «выше», «вверху»; «horo» — «поднимать», «подниматься»; «horos» — «гора» и т.п.

Таким образом, наличие в греческом языке начальных слогов «hàr-», «hòr-» в словах со смысловым содержанием «гора», «высота», «верх» и т.п. было серьезной предпосылкой для грекоязычных евреев, переводивших древние иудейские писания, при выборе гласного звука для перевода на греческий первого слога в названии высокогорной территории, начинавшейся с согласной буквы еврейского алфавита «r» (р).

Остановив выбор на знакомом начале «hàr-» при переводе древнееврейского слова «r-r-t» (высокогорье) на греческий, переводчики применили ту же гласную и в отношении остальных согласных, получив в итоге пресловутое «‘Ararat».

Однако сохранение апострофа перед первым гласным звуком в полученном греческом эквиваленте иностранного слова (‘Ararat) указывает на то, что греческие переводы подразумевали такое же топонимическое определение — «верхняя страна», «высокогорье», как и еврейские, и ассирийские оригиналы.

Греческий же топоним «‘Armenia» (Армениа), в отличие от варианта иноязычного происхождения (Арарат), возможно, намного древнее и восходит, на наш взгляд, к XIII веку до Рождества Христова, к временам, когда в регионе впервые начинает обособляться некое царство, носившее название Лидия. Располагалось оно на западе современной Турции и просуществовало в более или менее обособленном состоянии вплоть до раннего средневековья новой эры.

Информация о древнем периоде формирования Лидийского царства изобилует белыми пятнами и представлена скорее мифами и легендами, нежели достоверным историческим материалом.

Принято считать, что первое письменное свидетельство о Лидии как царстве, находящемся на западе Малой Азии, относится к времени правления ассирийского правителя Ассурбанипала (660-е годы до новой эры).

Дешифровка ассирийских клинописей раскрыла информацию о дани, которую выплачивала Ассирии некая страна Лудду/Лудди (Luddu/Luddi), лежащая на западе. По всей вероятности, именно это, не греческого происхождения название и есть первичное наименование, преобразованное впоследствии в латинизированное «Lidia». Этимология ассирийского названия пока не установлена (одна из версий — «лесная страна»), но важно то, что упоминается оно в тексте, описывающем реальные исторические события. Мы отмечаем этот факт, потому что греческая версия происхождения названия от имени мифического правителя Лида произрастает из преданий сказочного характера, не подтвержденных достоверным историческим материалом, и потому не может рассматриваться как научная версия.

О том, что происхождение данного названия не связано с греческим языком, свидетельствуют также и древние ветхозаветные тексты. Например, в книге пророка Иеремии (46.9) обитателей данной территории называют на еврейском языке словом «лудим» (Ludim), поскольку считалось, что они являются потомками Луда, внука Ноя от его сына Шема (Сима).

Но исконно греческое название данной территории, существовавшее задолго до ассирийского вторжения, все же известно. Древнегреческий поэт Гомер, живший и творивший примерно в 850-е годы до новой эры, описывая Троянскую войну, происходившую где-то на заре XII века до христианской эры (более 3200 лет назад), упоминает союзников троянцев, поддержавших Трою в войне против греков, называя их меонийцами, жителями соседней Меонии (греч. Meonie). Именно это древнегреческое название данной территории, судя по историческим свидетельствам, было в употреблении на протяжении более чем трех тысячелетий (рис. 3).

Греки вторгались в регион Малой Азии с запада на восток, со стороны Средиземного моря, и территория, откуда начиналось греческое освоение малоазийской земли, была представлена для них одним топонимом — «Меония». Вполне возможно, что пределы «Меонии» в представлениях самих греков, живших здесь более 3000 лет назад, были намного шире границ, установленных для нее в умозаключениях современных исследователей. Не исключено, например, что понятием «Меония» охватывалась вся современная горная территория Анатолии, которую греки видели перед собой.

Высокогорная часть Малой Азии была поистине труднопроходимой (в сущности, осталась таковой и поныне) и далеко недружелюбной страной. Исследуя и осваивая малоазийские просторы, греки не могли не заметить, что западная область обширной горной страны, где высота отдельных вершин доходит до 2000 м и более, все же была относительно ниже по сравнению с высокогорным плато, выраставшим на глазах при продвижении к востоку.

Греки словно определили восточные пределы своей «Меонии» по природной границе, за которой наблюдалось значительное повышение ландшафта, переходящее в высокогорья, где вершины горных хребтов поднимаются до заоблачных высот в более чем 4000 метров над уровнем моря (рис. 4).

Следовательно, если западная часть Анатолии с относительно низкими горами называлась Меонией, то восточная часть, выделяющаяся очевидным высокогорьем, вполне могла называться (по аналогии с древнееврейскими и ассирийскими источниками) «верхней Меонией» (рис. 5). Использование упомянутого выше начального слога «hàr-/hòr-» в греческих словах со смысловым содержанием «верх», «верхний» в сочетании с данным топонимом образует слово «hAr-Meonie» (‘Ар-Меоние).

Это выражение, вероятно, существовавшее в просторечии древних эллинов с древнейших времен, за несколько веков могло легко и естественно трансформироваться в более позднюю запись топонима на ионическом греческом в виде «hAr-Menie»/«‘Армение».

Но в греческом языке содержится подсказка о еще одной, вполне вероятной версии происхождения древнегреческого топонима «hArmenie». Подсказка представлена хорошо известным словом «Oikumene» (Ойкумене/Ойкумена). Однако необходимо подчеркнуть, что в данном вопросе исключительно важное значение имеют правильная трактовка и понимание этого термина.

Слово «Ойкумена» состоит из двух частей — «Oi/oikos» — дом, жилище (ср. c тюрк. Öi/Üi — дом, жилище) и окончания «мene/mena». Принято считать, что термином «Oikumene» древние греки обозначали пределы греческой цивилизации, т.е. земли, на которых обитали сами эллины, включая отдаленные поселения колонистов. Но это далеко не так.

Истинное содержание слова отличается одной существенной особенностью — выражение «Oikumene» означало «обжитая земля», «заселенная земля», т.е. земля в пределах заселенной человеком территории. Речь шла не столько о греках, сколько о землях, обжитых людьми вообще. Сюда в основном относились известные грекам пределы Средиземноморья, Причерноморья, Малой Азии и Египта. В Древней Греции считалось, что за пределами Ойкумены обитают только чудовища, невиданные звери и некие гибриды от их смешения с людьми. В слове «Oikumene» окончание «-mene» (мене/мена) трансформирует слово в территориальное определение. «Oi/oikos» — жилище, дополненное окончанием «-mena», становится географическим термином «земля, обжитая/заселенная людьми».

Еще более ярко передает территориальность термина встречающееся в древнегреческих текстах выражение «oikumenia» (ойкумения) — своего рода усиленная форма слова «oikumene» (ойкумена), расширяющее определение до статуса «пространство всех заселенных земель». Аналогией территориальных определений с окончаниями «-mene/-menia» являются выражения из русского языка, например: «Задон-щина» (все земли за Доном), «Рязань-щина» (все земли, относящиеся к Рязани), «Смолен-щина» (все земли, относящиеся к Смоленску), в которых благодаря окончанию «-щина» слова обретают статус обширных территориальных определений.

О смысловом содержании начального слога «hàr-/hòr-» в греческом языке мы уже говорили выше (в словах, связанных с понятиями «верх», «высота»). Но как в таком случае должно выглядеть слово, обозначающее не просто высоту, а большие пространства земель, поднятых на высоту? Это слово естественным образом возникает из сочетания «hàr-/hòr-» с окончанием «-mene/-menia», которое играет определяющую роль в формировании территориального термина (аналогично выражению «oikumene»/«oikumenia»). Так, по всей вероятности, и возникло исконно греческое выражение «‘Armene/’Armenie» (‘Армене/’Армение), что на греческом буквально означает «верхние/высокие земли», т.е. иными словами, все то же «высокогорье», как и в случае со словами древнееврейского и ассиро-вавилонского происхождения.

Таким образом, становится очевидным, что греческое «‘Armenie» (‘Армения), безусловно, является географическим определением. Именно в таком статусе оно и используется в трудах древнегреческих историков Геродота, Ксенофона и др.

Хотелось бы вкратце остановиться на еще одном вопросе, касающемся правильного прочтения терминов. Как известно, обитателей гор и высокогорий во все времена называли «горцами», т.е. словом, которое обозначало их географическое местообитание, но никак не указывало на национальную принадлежность. Поэтому следует подчеркнуть, что перевод греческого слова, которым называли многоплеменное население высокогорного региона — «‘Armenioi/’Armenioisi» (буквально «обитатели гор») и которое прочно вошло в русскоязычную литературу как «армяне», на самом деле в соответствии с грамматическими правилами русского языка, учитывая лежащее в его основе географическое определение, должен читаться как «арменийцы» (как, например, «иберийцы», «африканцы», «патагонцы»).

4. Персидское свидетельство

Персидское свидетельство связано в основном со знаменитым памятником истории, находящимся на северо-западе современного Ирана, в горах Загрос. На труднодоступной высоте, среди нагромождения безжизненных скал мастерами древней Персии был создан огромный барельеф, содержащий бесценную информацию о деяниях правителя Персидской империи царя Дария Ι, совершенных им в 522—521 годах до новой эры.

По какой-то странной прихоти именно здесь, на скалистой гряде, вдали от глаз распорядился великий царь выточить в камне иллюстрированное повествование, рассказывающее на трех языках (старо-персидском, эламитском и вавилонском) историю его славных побед над узурпатором персидского трона Гауматой и девятью правителями, восставшими против власти Дария (рис. 6).

Огромный объем проделанной работы свидетельствует о том, сколь большое значение придавал этому произведению персидский царь. Достаточно отметить, что для выравнивания обширных скальных поверхностей, на которые затем были нанесены сотни выбитых в камне клинописных строк и вырезаны барельефные изображения, все трещины и щели заполнялись расплавленным свинцом. При этом работа производилась почти на отвесной крутизне, на высоте более ста метров.

Но в контексте нашей статьи интерес представляет запись, в которой Дарий Ι перечисляет названия стран и земель, над которыми была установлена его власть. Именно к ней в основном и апеллируют те, кто считает, будто в этих строках упомянута страна Армения.

Итак, что же говорит персидский царь в своем послании грядущим поколениям?

Перевод бехистунского текста, ряд 1-й, строки с 9-й по 17-ю:

«Царь Дарий сказал: это есть страны (земли), относящиеся ко мне (подчиняющиеся мне), и по воле Ахурамазды (бог в Зороастризме — А.И.) я стал царем над ними: Персия, Элам, Вавилон, Ассирия, Аравия, Египед, земли у моря (считается, что речь идет о Черном море — А.И.), Лидия, земля греков (Греция), Мада (Мидия), Армина, Каппадокия, Парфия, Дрангиана, Арийа, Хоразамйа (Хорезм), Бахтриша (Бактрия), Сугуда (Согдия), Гадара, Сака, Сатагуш, Харауватиш (Арахозия), Мака, всего 23 земли».

Следует отметить, что мнение исследователей относительно информации, заключенной в текстах Дария Ι, неоднозначно, взгляды варьируют, и споры все еще продолжаются. В частности, это относится и к списку перечисленных стран и территорий — действительно ли Дарий Ι установил свое правление над колоссальным участком планеты, включавшем пространство от Средиземного моря до Средней Азии и Индии? (рис. 7).

Если власть его была столь велика, что простиралась до междуречья Амударьи и Сырдарьи, включая весь современный Афганистан и Пакистан, не логично ли предположить, что верные слуги его должны были бы оставить хоть какую-то клинопись о хозяине этих земель в горах Гиндукуша или Памира, а не прятать информацию о нем за сотни верст на потаенной скальной гряде в горах Загрос?

Вопросов много, и эта интереснейшая тема еще ждет своих пытливых исследователей, но в рамках настоящей статьи мы остановимся только на названии «Армина» из приведенного выше списка. Прежде всего, обратимся непосредственно к оригинальному клинописному тексту (древнеперсидский вариант — рис. 8):

Название, переведенное дешифраторами, как «Армина», передавалось клинописными знаками, показанными на рисунке 9. В соответствии с правилами силлабической письменности, которые соблюдались также и в древнеперсидской клинописи, подлинное прочтение данного названия должно звучать как «‘А-ра-ми-и-на». Очевидно, что оно несколько отличается от версии «Армина», широко разошедшейся по страницам популярных изданий. Но отличия, выглядящие на первый взгляд незначительными, на самом деле имеют существенное значение.

Прежде всего, это касается знака, выступающего в роли начальной гласной, читающейся как «а». По мнению специалистов, находясь на позиции первого гласного звука, он мог произноситься с придыханием, так же как и в случае с начальной греческой «‘а/’А». Здесь необходимо отметить, что ученым прекрасно известно о языковых параллелях между древнегреческим и древнеперсидским языками. Древнее родство, по всей вероятности, уходит корнями во времена, когда далекие предки эллинов (греков) более 3000 лет до новой эры также обитали на Малоазийском пространстве. Но мы не будем углубляться в анализ древних языков Средиземноморского и Малоазийского регионов, отметим только, что сочетание клинописных знаков, передающее первое слоговое звукосочетание древнеперсидской записи, оказывается уже знакомым нам слогом «‘ар» (рис. 9).

Наличие этого слога в начале наименования, а также то, что речь идет о регионе Анатолийских высокогорий (Лидия, Каппадокия и т.д.), позволили предположить, что и в старо-персидском клинописном варианте первый слог «‘Ар» нес ту же смысловую нагрузку «верх/верхний». Кстати, в современном персидском языке также можно встретить слова с аналогичным смысловым содержанием, начинающиеся на «hар».

Но если первый слог «‘А-р/’А-ра» в названии «‘А-ра-ми-и-на» (Армина) означает «верх/верхний», то что же такое «Ми-и-на» или «Мина»?

Дело в том, что за несколько веков до правления Дария к северо-западу от материнской Персии и ее столицы Парса (которую греки называли Персеполис) и к востоку от озера Урмия действительно существовало царство под названием Минни (Манна). Ко времени, когда составлялась запись деяний персидского царя в горах Загрос, остатки этого некогда процветавшего царства, разрушенного в войнах с Ассирией и скифами, уже более ста лет как были поглощены Мидией. Той самой Мидией, которая была упомянута в списке стран, покоренных Дарием Ι, под названием Мада (рис. 10).

Покорив Мидию, персы двигались на запад, но многоплеменное высокогорье, выраставшее перед ними, было уже не Мидией. Это была другая территория, вздымавшаяся массивами горных перевалов с заснеженными вершинами. Для этой земли у персов, пересекавших пространство бывшего царства Минни с востока на запад и поднимавшихся вверх, на высоты более 3000 метров, существовало другое название. Это было название, которое для персидского взгляда на географию и историю региона было естественным и правильным — «Верхняя Минни» или «‘А-ра-ми-и-на», что, несомненно, было территориальным определением, наподобие выражений «Нижний Урал» или «Восточная Сибирь».

Таким образом «‘А-ра-ми-и-на»/«Армина» — это, по существу, персидская версия географического термина «высокогорье».

Данная версия прекрасно подтверждается вавилонским и эламитским вариантами трехъязычного текста о деяниях царя Дария Ι. В записи на вавилонском языке, в той части, где перечисляются страны и земли, находящиеся во власти персидского царя, нет никакой «Армины». Вместо нее присутствует уже хорошо знакомое название «Уру-Ашти» — вавилонский термин, означавший «высокогорье».

Вариант же эламитского языка использует слово, почти в точности повторяющее персидское название — «hАр-мин-у-йа». В этом нет ничего удивительного, поскольку ко времени правления Дария Ι остатки Эламитского царства почти сливались с непосредственно соседствующей Персией и находились полностью под ее влиянием, включая доминирование персидского языка.

Отметим также, что в списке Дария не только «‘А-ра-ми-и-на»/«Армина» упоминается как географическая территория. На самом деле территориальных определений несколько. Например, упомянутая выше Дрангиана на самом деле в древнеперсидском варианте читается как «Z-ra-(n)-ka», что означает «земля вод» (современный Заранг в Иране). Довольно пустынная территория Дрангианы (Заранга), помимо озер Хамунд и реки Гильменд, имела также и несколько оазисов с пресной водой, что в целом послужило поводом для такого названия. Но в истории нет никаких свидетельств о самостоятельном государственном образовании с таким наименованием, за исключением сведений о переходе данной территории от одних завоевателей к другим.

Аналогичные выводы могут быть сделаны и в отношении названия «Сатагуш», означающего «страна сотен коров». Персы не сочли необходимым указать, кому принадлежали земли, находящиеся где-то в горах современного Пакистана, на которых паслись многочисленные стада.

Напрашивается вывод, что названия княжеств или царств, народов или племен, обитавших на пространстве с неопределенными границами, не имели для персов никакого значения — важно было то, что они установили контроль над территорией, где было развито животноводство.

А в отношении названия «земли у моря» комментарии, как говорится, излишни — это очевидное географическое определение. Ученые сходятся во мнении, что в этой фразе речь идет о территориях, расположенных вдоль южной береговой линии Черного моря.

Подводя итог свидетельствам четырех древнейших и величайших цивилизаций в истории человечества, еще раз подчеркнем: миф о том, что топонимическое определение «Армения» содержит в себе намек на некое государственное образование, возраст которого якобы соизмерим со временами Ноева потопа, — это всего лишь миф, который исчезает при ближайшем рассмотрении, как мираж.

Аббас ИСЛАМОВ

Бакинский рабочий.- 2012.- 29 августа.- С.1, 4-5.