Бахрам Багирзаде: «Кадры решают все!»

Эпилог. «Возможно, из-за того, что всю свою жизнь я примерял и носил разные маски, я ничего не ценил так высоко, как искренность». Виктор Пелевин. В преддверии 90-летия азербайджанского кинематографа мы решили встретиться с Бахрамом Багирзаде, за плечами которого не только победы в КВН, множество изданных книг и выставок карикатур и фотографий, но и более двадцати ролей в кино. — В каком возрасте вы почувствовали желание сниматься в кино? — В один прекрасный летний день мама отправилась на открытие универмага «Москва» и решила взять меня с собой. Мне, одиннадцатилетнему мальчику, абсолютно не хотелось несколько часов бродить среди прилавков, и мама, устав от моего нытья, отвела меня в ближайший кинотеатр «Москва», купила билет за тридцать копеек на первый утренний сеанс. Я оказался в пустом зале, где кроме целующейся парочки влюбленных на последнем ряду больше никого не было. Меня переполняла обида, но тут начался фильм, и я забыл обо всем на свете… Это была картина гениального режиссера Федерико Феллини по сценарию не менее гениального сценариста Тонино Гуэрра — «Амаркорд». На всю жизнь я запомнил то потрясение, которое испытал от этой истории про мальчишку, влюбленного в красавицу Градиску, потому что и сам в тот период переживал нечто подобное… Возможно, это впечатление впоследствии и подтолкнуло меня поступить на режиссерский факультет. А через несколько лет почти такие же чувства я испытал, когда на фестивале, проходящем в кинотеатре «Низами», впервые увидел на большом экране фильм «Мерзавец» Вагифа Мустафаева и казахскую картину «Фонтан», которые заняли призовые места. Я помню миллионы восторженных статей в «Огоньке», «Известиях» и «Правде» и то, какой фурор произвели эти фильмы в то время. В «Мерзавце» одну из ролей играл мальчик по имени Руслан, который жил неподалеку от нашего двора, на Кубинке, а потом мы с ним часто встречались в чайхане. Как же я жалел, что не принадлежал к этой потрясающей, магической среде кино! Я навсегда влюбился в этот фильм и в режиссера Вагифа Мустафаева, который внес значительную лепту в мое творческое становление. И правильно говорят, что наши эгрегоры делают все возможное, чтобы мы пришли к своим целям и мечтам! Может быть, именно в тот момент своей юности, где-то на подсознательном уровне я заложил эти файлы, которые впоследствии привели меня на съемочную площадку Вагифа Мустафаева, не побоюсь этого слова, великого режиссера. И сегодня я заявляю, что готов безвозмездно сниматься во всех его картинах, даже в самых крошечных эпизодах, потому что работать с ним — это счастье и огромное удовольствие! Хотя в жизни он очень сложный человек, с ним непросто общаться, но на съемочной площадке — это фантастический режиссер, который с полуслова понимает артистов и даже знает, о чем они думают! — Предположим, вы внутренне не согласны с тем, как видит вашу роль режиссер. Как вы выходите из такого положения? — Когда я играл в КВН, то Александр Васильевич Масляков из ста моих шуток отбирал только двенадцать. И я всегда рвал на себе волосы и трагически восклицал: «Почему угробили мои гениальные восемьдесят восемь шуток?!» Но после спектаклей я понимал, что Масляков, будучи профессионалом, отбирал именно то, что всегда приносило мне успех. Поэтому, пройдя великолепную школу КВН и переборов свой юношеский максимализм, я никогда не спорю с Вагифом Мустафаевым на съемочной площадке, а просто тупо выполняю его команды, полностью доверяя чутью великого мэтра. То же самое происходило и на съемках фильма Юлия Соломоновича Гусмана «Не бойся, я с тобой! 1919». Кстати, желание сниматься в его первой картине тоже было недостижимой мечтой моего детства. Во время съемок «Не бойся, я с тобой!», которые проходили в Баку и Гахе, мне было девять лет, и я только-только вернулся из Москвы, куда мы ездили с родителями на Олимпиаду. И когда я видел на экране, как другие мальчишки демонстрировали ката каратэ, я твердил про себя как заклинание: «Боже мой, как было бы здорово, если бы я тоже снялся в этой картине»… И через тридцать лет судьба подарила мне великолепную возможность сыграть у Юлия Соломоновича одну из главных ролей — Гафурбека — с такими мэтрами, как Лев Дуров, Мухтарбек Кантемиров, Полад Бюльбюльоглу, Михаил Ефремов, Эдгар Запашный. Благодаря Гусману, которого я считаю своим крестным отцом, и Александру Маслякову я достиг успеха в КВН. Есть даже такая песня: «О, ЦТ, ЦТ, ЦТ, надежда и мечта, пусть взойдет на КВН бакинская звезда. Пусть Гусман подтвердит, что никто не победит «Парней из Баку». И Юлий Соломонович постоянно подтверждал наши победы! Гусман и Масляков сформировали меня как актера КВН, а затем меня стали приглашать режиссеры, и кино стало значительной частью моей творческой жизни. И сегодня я получаю большее удовольствие от съемок, нежели от игры в театральных постановках, где, признаюсь, у меня порой случаются «осечки». В театре это непоправимо, а в кино всегда есть возможность что-то исправить, сняв второй дубль. К тому же, после того, как меня не станет, останутся фильмы, и мои родные и друзья по-прежнему будут видеть меня молодым… Также я благодарен Арасу Агаларову, преуспевающему бизнесмену и владельцу компании Crocus Group, с чьей легкой руки двадцать лет назад я впервые в своей жизни снялся в рекламе, и этот ролик целый год крутили по Центральному телевидению. Эта съемка оказалась для меня судьбоносной, и теперь в моей «копилке» 47 рекламных роликов. — Кто из режиссеров первым разглядел в вас талант актера кино? — Когда я учился на последнем курсе режиссерского факультета, Фикрет Алиев пригласил меня на главную роль в своей картине «Йуху» («Сон»). Но после того, как на фотопробах я обнажил свой торс, и режиссер увидел мое, скажем так, густое телосложение, Фикрет муаллим сказал: «Извини, в моем фильме будут пляжные сцены, и парня с такой растительностью нельзя делать главным героем. Это будет эстетически некрасиво». На что я, к счастью, не обиделся, потому что люблю кино и бесконечно уважаю людей, которые этим занимаются. «Никаких проблем, я вам найду того, кто сыграет главную роль», — ответил я. И пригласил Фикрета Алиева на игры КВН молодых школьных команд, которые в тот момент как раз проходили в Баку. И в одной из команд школы №17 под названием «Парни из Ахмедлов» мы нашли того парня, Ильхама Гасымова, который сейчас является звездой, телеведущим и продюсером. Ильхам всегда говорит: «Если бы не Бахрам, Фикрет Алиев не заметил бы меня и не пригласил на главную роль». А мне дали роль небольшую, второго плана, хотя многие запомнили этого худенького, симпатичного и высоченного парня... Это была моя первая картина, за что я благодарен Фикрету Алиеву, который дал мне путевку в кинематографическую жизнь. А уже потом были Вагиф Мустафаев, Александр Касаткин, Александр Абдулов, Эльхан Джафаров, Аяз Салаев, Надир Мачанов, Андрей Кончаловский и многие, многие другие режиссеры. На сегодняшний день в моей фильмографии около 20 картин, и в преддверии 90-летия азербайджанского кинематографа, которое будет отмечаться 2 августа, мне особенно приятно, что я снимаюсь 20 лет, внеся свою маленькую лепту. Если сравнивать наше кино с другими бывшими республиками, то мы после России самые активные, чему способствует огромная помощь правительства. Недавно я читал интервью какого-то российского политолога, где он сказал, что Азербайджан — единственное государство на постсоветском пространстве, которое начало жить лучше, чем при СССР. Я полностью с ним согласен! — Не все разделяют ваш оптимизм! — Просто некоторые люди потеряли творческую хватку и пассионарность, потому что привыкли мыслить советскими категориями. Но сейчас созданы все условия для творческой реализации — хотим, снимаемся в сериалах, хотим — в авторском кино или играем в КВН, можем сделать фотовыставку или выставку живописи, сниматься или снимать где угодно, и это не надо ни с кем согласовывать. Поэтому вместо пессимизма и бесконечной критики надо попытаться что-то изменить в себе, чтобы идти в ногу со временем. — У вас было много великолепных партнеров, какие из них наиболее запомнились? — Мне посчастливилось сниматься с выдающимися артистами — Пуговкиным, Ефремовым, Быковым, Дуровым, Бертолуччи, у которых я многому научился. Но больше всех мне запомнился покойный азербайджанский артист Эльдениз Зейналов, с которым я снялся в двух фильмах Вагифа Мустафаева — «Все к лучшему» и «Между небом и землей». Эльдениз муаллим, понимая, что мне чуть больше двадцати лет, в перерывах между съемками давал мне бесценные актерские советы, за что я ему бесконечно благодарен. — Как вы относитесь к сериалам? — Кто-то из кинокритиков сказал, что «сериалы — это социальное пособие для нищих духом». Я полностью согласен с автором этих слов, и стараюсь не сниматься в сериалах. Но чтобы не обидеть своих многочисленных друзей-режиссеров, я могу согласиться на роль, где максимум пять предложений. — Сериалы вам не нравятся как зрителю или как артисту? — И как зрителю, и как артисту. Снимаясь в сериалах, мне кажется, что я работаю на конвейере Генри Форда, и мне это не нравится. Я люблю штучную работу, и пусть роль будет маленькой, но в большом кино, и я сыграю ее, как надо. А каждый день сниматься в сериале и пудрить мозги пенсионерам и восторженным дамам, которые последние годы, не отрываясь, смотрят бразильские или мексиканские «мыльные» оперы, а теперь уже и наши, извините… Я могу годами не сниматься, но если какой-нибудь выдающийся режиссер пригласит меня на роль из двух предложений, соглашусь без всяких раздумий. — А если Вагиф Мустафаев вдруг начнет снимать сериал? — Что бы ни снимал этот режиссер, это всегда будет большое кино. — Что сегодня является для вас определяющим в выборе роли — команда, деньги, удобный график съемок или возможность создать новый образ? — В молодости у меня был товарищ, который любил повторять: «Говорят, что женщины нас выбирают. А я выбираю из тех женщин, которые выбрали меня». Если перефразировать, то главным для меня является режиссер, и я выбираю тех, кто выбрал меня. Лет пятнадцать назад я мог согласиться на многие предложения, а сегодня я стал избирательным. Но если какой-нибудь гениальный режиссер предложит мне сыграть в его картине, и при этом скажет, что у него очень маленький бюджет, я с удовольствием снимусь даже за крошечный гонорар. А уж в социальных роликах, типа антитабачной кампании или вопросов градостроительства, я готов сниматься и вовсе бесплатно — И получится, как в «Криминальном чтиве», когда Квентин Тарантино заплатил артистам мизерный гонорар, а на следующее утро они проснулись знаменитыми! — Для меня кино — это не бизнес, а огромное удовольствие. И если мне понравится проект и не будет гонорара, я все равно соглашусь. — Ваши экранные образы, роли, сыгранные вами, когда-нибудь помогали вам в жизни? — Да, потому что кадры решают все! Быть узнаваемым, начиная от ЖЭКа и дорожной полицией и заканчивая самыми высокими чиновниками, для артиста очень приятно. — Но вас и без кино везде узнают благодаря КВН! — Кино — это более серьезно… Кино — это на всю жизнь… — Как вы работаете над своими ролями? Для вас этот процесс мучительный или радостный? — Мучительный! Во-первых, у меня очень слабая память, и я не боюсь об этом говорить. Когда я делал первые шаги в КВН, то был самым слабеньким игроком. И если ребята репетировали час-два, то мне приходилось приходить раньше и уходить позже всех. Я не спал ночами, оттачивая каждое движение, выражение лица или реплику, как будто знал, что когда-нибудь это мне пригодится. И когда я понял, что у меня получается, стал репетировать еще больше. То же самое происходит и с киноролями. Есть актеры, которые буквально с листа читают и сразу же идут играть. У меня так не получается… Наверное потому, что у меня старая, советская закалка. Я трудно и мучительно, по Станиславскому, работаю над каждой своей ролью. — Какой из фильмов вы можете назвать самой большой творческой удачей в своей жизни? — Такого пока нет, я в ожидании… — А о какой роли вы мечтаете? — Я мечтаю, но не о ролях. — О чем же? — Не скажу, это секрет. — Есть ли общая черта у ваших героев? — В любой роли постоянно присутствует мое внутреннее «я», где бы я ни играл — в КВН, кино, сериале, рекламе. И в этом мне помогает фильм «Мимино», который я часто пересматриваю и каждый раз нахожу в нем что-то новое. Я считаю режиссера Георгия Данелия в первую очередь патриотом, а потом уже режиссером и талантливым человеком. Мне приятно смотреть сцену, когда Мимино приходит к Басову, и трехлетняя русская девочка открывает дверь и говорит: «Папа, папа, к тебе грузин пришел!» Это режиссерский патриотизм высшего пилотажа! — Но раньше в Москве грузинами называли всех брюнетов! — Тем не менее Данелия это сделал гениально! И я всю жизнь пытался показать, что я не Бахрам Багирзаде, а тот самый азербайджанец из Баку, и принимайте меня таким, какой я есть. Да, может быть, в чем-то он наивный и излишне традиционный, но при этом он читает Чехова и Коэльо и говорит правильные вещи. И это главный девиз всех моих ролей, начиная от кепки в КВН и заканчивая Гафурбеком и фильмом «Баку, я люблю тебя». Я никогда не перевоплощался в кого-то, я всегда был самим собой в разных обстоятельствах. Это я, это мы! Принимайте нас такими! — Есть вещи, которые ни за что не станете делать перед камерой? — Играя роли, я в первую очередь думаю о своих детях, чтобы им никогда не было стыдно за своего отца. — Например, сыграв наркобарона? — Нет, играя столь одиозную личность, я бы показал отвратительную изнанку его жизненного пути. Но я никогда бы не сыграл в интимных сценах, даже если бы мне заплатили миллионы. — Как вы относитесь к своей популярности? Нравится ли вам внимание поклонников, прессы или докучает? — Лет двадцать назад мне это нравилось, через десять лет я с этим свыкся, а сейчас я просто не обращаю на это внимания. Но если человек искреннее и интеллигентно делает мне шаг навстречу, то я сделаю десять шагов, чтобы поблагодарить его за внимание к моей персоне. Как говорится, радость от славы проходит довольно быстро, и ты понимаешь, что главная награда не в том, что тебя вдруг стала узнавать на улице каждая моль, а в том, что твои фильмы останутся после твоей смерти. — С каким режиссером вы хотели бы поработать? — Однажды у Феллини спросили: «Есть ли у вас мечта?» «Да, — ответил режиссер, — чтобы я спал два часа в сутки, а остальные двадцать два часа снимал бы свои сны». Мне бы очень хотелось, чтобы наши режиссеры снимали по два фильма в год, и чтобы в их картинах я играл хотя бы двухминутные роли. — Какие фильмы сейчас нужны азербайджанскому зрителю? — В первую очередь, нам нужны фильмы на социальные темы, чтобы воспитывать и просвещать народ. Нам необходимо вспомнить то, что мы немного подзабыли и восполнить то, что еще не знаем. К сожалению, малообразованные люди не то, что не хотят получать новые знания, они вообще их отвергают! И нам сейчас нужны фильмы не про наркобаронов или мафию, а воспитательное кино, которое бы помогало нашим людям преодолевать духовные и нравственные проблемы. В детстве моим героем был Михайло, прообраз Мехти Гусейн-заде. А какие герои у современной молодежи? — Что вы как зритель и как артист хотите пожелать азербайджанскому кинематографу в этот праздничный день? — От всей души мне хотелось бы пожелать нашему кинематографу три вещи — деньги, деньги и еще раз деньги. Потому что все остальное у нас есть — талантливые режиссеры, актеры, продюсеры, и, самое главное, зрители, которые соскучились по хорошему азербайджанскому кино. В детстве я каждый день ходил в Парк офицеров, где просмотрел все шедевры мирового кино. Сейчас, к сожалению, и фильмов таких нет. Недавно в беседе с директором кинотеатра «Низами» я высказал пожелание, чтобы он хотя бы в одном из небольших залов устраивал тематические программы ретро-фильмов, потому что есть довольно большая когорта «больных кино» людей, которые с удовольствием бы ходили на фильмы своего детства и молодости

Бакинский рабочий.- 2013.- 26 июля.- С.6.