Формула успеха

Намик Гейдаров (Миссия ООН в Багдаде): «Я думаю, что Азербайджану чрезвычайно повезло, потому что у нас есть настоящий мастер своего дела, истинный виртуоз международной политики — Президент Ильхам Алиев»

«Формула успеха» директора Аналитического центра политической миссии ООН в Багдаде (Ирак), дипломата Намика Гейдарова.Намик Гейдаров. Родился в г.Баку. Окончил Азербайджанский государственный институт иностранных языков, защитил кандидатскую диссертацию в Дипломатической академии МИД РФ по специальности «Политические проблемы международных отношений и глобального развития».В данный момент работает директором Аналитического центра политической миссии ООН в Багдаде (Ирак). Работал представителем регионального офиса ООН в г.Мазари Шариф (Афганистан), советником по экономическим и координационным вопросам в региональном офисе ООН в г.Гардез (Афганистан), директором Норвежского Совета беженцев в г.Исламабад (Пакистан), директором британской неправительственной организации «Мерлин» в Таджикистане и др. международных структурах.— Намик муаллим, сфера вашей деятельности насколько интересная, настолько и опасная, ведь работать вам приходится в так называемых «горячих точках». Как вообще получилось, что вы стали дипломатом, да еще стали сотрудничать с ООН?— Я думаю, что судьбу не выбирают — она выбирает нас. Конечно, с раннего детства я не мечтал о дипломатической или международной карьере, но зато запоем читал книги про путешествия Жака-Ива Кусто, Тура Хейердала, Юрия Сенкевича и других. Так что тяга к приключениям параллельно с интересом к изучению истории и культуры разных стран у меня была с раннего детства. Поэтому я предполагал, что моя жизнь будет с этим тоже как-то связана, просто не конкретизировал в том возрасте, как именно.— Эта тяга к изучению культуры других стран и путешествиям передалась вам от родителей? Или они работали в совершенно других сферах?— В других. Отец — в нефтяной, а мама была экономистом. От родителей мне досталось главное: воспитание; общение с ними, которое способствовало формированию моих взглядов на жизнь.— Судя по тому, что вы не пошли по стопам отца, они не давили на вас в вопросе выбора профессии.— Конечно, нет. У нас в семье царила атмосфера взаимопонимания и взаимоуважения.Но по окончании Института иностранных языков я, можно сказать, случайно попал в нефтяную сферу. В то время только-только начинался очередной бакинский «нефтяной бум» — недавно был заключен «Контракт века», и зарубежные компании нуждались в местных кадрах, владеющих иностранными языками. Я проработал в одной из крупнейших американских корпораций пять лет, в течение которых успел побывать и поработать и в Америке.Но поскольку я все же не нефтяник по профессии, с самого начала своей «нефтяной деятельности» я знал, что это — временно. Однако я благодарен этому периоду своей жизни, потому что работа в этой сфере многому меня научила.— Но ведь когда вы оканчивали институт, у вас наверняка были какие-то свои планы на будущее?— Я был уверен, что буду работать в сфере международных отношений еще до института. Именно этим и объяснялся выбор вуза, на сегодняшний день я владею пятью языками. Но поскольку жизнь поначалу распорядилась немного иначе, я решил найти плюсы в том, что она мне предложила. И ведь работать в энергетической сфере было на самом деле интересно. Моя первая работа заключалась в том, что я помогал президенту компании, а потом мне доверили решение более серьезных задач: послали в США работать советником по государственным вопросам, а это означало ведение и контроль над контрактами компании со странами СНГ.— Неплохой «взлет» для вчерашнего выпускника за столь короткий период времени.

— Я думаю, что сначала огромную роль сыграли хорошее знание мною языка и трудолюбие. А уже потом, видимо, руководство углядело во мне талант дипломата и управленца. Я работал с правительственными органами Казахстана, России, Азербайджана по вопросам подготовки контрактов в Белом доме, a в Баку заведовал отделом государственных связей. Потом уже, что называется, «понесло» по международной карьере, а затем просто повезло — я встретил интересных людей, которые помогли мне начать работать именно в той сфере, в которую я стремился. Сразу после завершения работы в нефтяной корпорации я по приглашению хороших друзей стал сотрудничать с ООН и другими международными структурами по некоторым проектам. Уже с 2001-го я работал в международных структурах в Азербайджане, Таджикистане, Афганистане и Пакистане, а сейчас уже год как продолжаю свою уже политическую миссию в Ираке.— Насколько я знаю, вы закончили Московскую дипломатическую академию.— Да, но в моем случае получилось очень интересно: я сначала начал работать в этой сфере, а потом уже защитил диссертацию. Мне повезло встретить на своем жизненном пути замечательных и интересных людей, например, профессора Российской дипломатической академии Артема Рудницкого, с ним мы вместе работали в Пакистане. Меня всегда живо интересовали темы взаимоотношений стран и геополитика. И мы провели немало времени в горячих дискуссиях по этим темам. Однажды он мне и посоветовал написать диссертацию, так как углядел в моих рассуждениях интересные тезисы и, по его словам, как минимум глубину политических суждений.— Верно ли, что искусству дипломатии научить нельзя? Мол, это некое врожденное качество и оно либо есть, либо — нет?— Нет, я не согласен с этим. Вообще надо для начала определиться, что такое «дипломатия» и кто такой «дипломат», потому что само по себе это звучит как-то очень расплывчато.— Тогда конкретизируйте.— На сегодняшний день многие специалисты считают, — и я с ними согласен, — что дипломатия в том значении, которое придавалось этому слову раньше, устарела. Мир стал «ближе» — в том смысле, что с развитием информационных технологий контакты на международном уровне не нуждаются в посредниках. Зачастую они происходят между людьми напрямую, как говорится, Интернет им в помощь.Но это не означает, что дипломатия ушла в небытие, напротив — я глубоко убежден, что сегодня она стала сложнее. Она, образно говоря, опасно видоизменилась. Сегодня требования, предъявляемые дипломатам и международным чиновникам, ужесточились. В любой стране есть свой дипломат, посол, торговый представитель и так далее. Там все ясно — защищать мандат и интересы своей страны. А есть еще крупные международные структуры — «надстройки», которые занимаются более глобальными и широкими вопросами, говоря образно, они уже представляют некий «пакет мер» по решению целого ряда проблем не в одной стране, а в нескольких, иногда — десятке стран. Я это утверждаю на собственном примере, как сотрудник ООН я постоянно работаю в различных «горячих точках», и моя миссия — политическая и мирoтворческая. И неслучайно в ООН много бывших сотрудников МИД многих стран, потому что сюда они приходят, уже достигнув определенного опыта и профессионализма.А достигают они этого уровня на своей работе, потому что сегодня, в условиях нынешней непростой политической ситуации, посол какой-то страны может вмиг оказаться «кризисным менеджером». Вспомните события в Ливии, когда американское консульство в Бенгази было атаковано, и вся дипломатическая служба превратилась в кризисный центр. Все трагически там закончилось, погиб посол.Думаю, американцами были допущены серьезные ошибки и просчеты. На этом трагическом примере я хочу вам показать, что решать все вопросы приходится в жесточайшем режиме цейтнота. Те самые, «классические» дипломаты прошлого века вряд ли смогли бы решить эти задачи, им было бы сложно, если не сказать, невозможно справиться одновременно с целым рядом сложнейших вызовов, таких как терроризм и гуманитарные катастрофы. Потому что даже распределяя помощь беженцам, тот же американский посол должен понимать законы о статусе беженца в той или иной стране, их права, рассчитать, какую именно помощь им выделить правильнее. Потому что может получиться так, что выделенные, допустим, лекарства, будут использоваться не по назначению, а пойдут на продажу, дабы заработать деньги на пропитание. Или, если дать возможность людям обосноваться в какой-то точке, создав им новые очаги, пусть даже временные, они будут жить там в течение долгого времени, и это может вызвать «контр-эффект», когда они уже не захотят возвращаться обратно, на «историческую родину», или того хуже — образуют криминалитет. Я, конечно, сейчас упрощаю, но суть передал точно. Выделить деньги — это не самое главное, главное — направить их в правильное русло, дабы не вызвать новый, еще более глубокий, гуманитарный кризис. Помощь должна быть дифференцированной, и правильно провести эту дифференциацию — одна из задач современного дипломата в его непростой работе.— Да, но в любом случае, успешное решение подобных задач зависит от каких-то конкретных личностных качеств дипломата. Так что, в этом контексте, возможно, к лучшему, что вы сначала прочувствовали тонкости этой сложной профессии на практике.— Возможно.— Вы назвали работу современного дипломата иногда экстремальной. Вы — экстремал?— Нет, я просто человек, который осознает, что он делает, и допускает определенную степень риска, стараясь его избегать. Многие считают нашу работу опасной, для меня же она в первую очередь интересная.Была ситуация в одной из провинций на севере Афганистана, когда мы, как представители миротворческой миссии ООН, должны были встретиться с представителями радикальной оппозиции вахаббитского толка.К сожалению, именно в эти дни и без того сложная ситуация в этом регионе дошла до критической точки: губернатором провинции назначили шиита, а сами радикальные оппозиционеры были суннитами. Естественно, это решение вызвало, мягко говоря, их недовольство. И вот, пришли мы на встречу в мечеть. Сначала против нас, представителей ООН, было всего несколько человек от радикально настроенных ваххабитов. Постепенно помещение начало заполняться, и через час мы оказались в окружении «бородачей», явно настроенных не очень дружелюбно. —Было страшно?— Немного. Хотя и очень интересно. Я понял, что у них на сегодняшний день одно требование: убрать губернатора, о чем и пообещал передать Президенту через наш штаб в Кабуле, заручившись их обещанием не выводить народ на улицы после пятничного намаза. Мы поговорили с их главой об Исламе, Коране, и я думаю, что моя национальная принадлежность сыграла в благополучном разрешении как беседы, так и вопроса, решающую роль. Потому что ни с американцами, ни с англичанами оппозиционеры не согласились даже разговаривать. Более того, пост-фактум я узнал, что во время пятничной молитвы предводитель оппозиции сказал, что он выполнит обещание и не выведет людей на улицы лишь потому, что верит данному мною слову.Да, безусловно, все это немного экстремально, но я счастлив, что хоть каким-то своим движением, действием, поступком сумел помочь спасти человеческие жизни. Я очень люблю фразу Билла Клинтона, который сказал о ныне покойном Ричарде Холбруке: «Когда дипломатия действует, перестают гибнуть люди». Он прав, потому что дипломат действительно должен активно действовать, иначе что он делает на своем месте.— Намик муаллим, вы действительно ощущаете, что являетесь исполнителем некоей Миссии? Мне интересен ваш ответ на этот вопрос с той точки зрения, с которой вы начали разговор. То есть, вы считаете, что вам это было суждено?— Я скажу так: я благодарен своей судьбе за то, что я занимаюсь действительно любимым делом. Но вряд ли мне было интересно, если бы я не видел результата собственных усилий. Результат — это главное в любом деле. Что касается исполнения миссии,.. не знаю, но очень на это надеюсь. По крайней мере, каждый раз, когда мне удается добиться даже маленьких успехов в тех или иных ситуациях, например, в переговорах с радикалами, я бываю очень рад и даже счастлив. Это означает, что я работаю и живу не зря.

— Вы, я так понимаю, верите в судьбу?— Скажем, так: я считаю, что человеку все же дано право выбора, право принятия решений. Думаю, изначально предопределены лишь какие-то базовые таланты. Главное для человека — понять это и, желательно, как можно раньше. Психологи утверждают, что годам к 13-ти каждый человек уже осознает свое место в мире.— Но ведь есть люди, которые сумели определиться лишь на закате лет. А есть и те, кто так и не нашел себя.— Поэтому я и говорю об ответственности самого человека за свою судьбу. Свыше даются знаки, если хотите, наша задача — их прочитать. И действовать, потому что, какой бы ни был дан талант, развивать его приходится самому человеку.— Знаете, слушая вас, создается впечатление присутствия некоей Высшей логики в вашей жизни. Или вы так плавно обо всем рассказываете…— Возможно, потому что «плавно», к сожалению, или, скорее, к счастью, не было (смеется). Просто я всегда видел конечную цель тех или иных своих действий. Допустим, я вполне мог остаться в нефтяном бизнесе и сумел бы сделать там неплохую карьеру. Но тянуло меня именно туда, где я сейчас. Да, было сложно. Но я счастлив, что сумел.У меня вообще своя точка зрения на бизнес и все, что с ним связано. Частный сектор — одна из составляющих здоровой экономики, это, как говорится, классика экономической теории. Человеческие ресурсы являются важнейшей составляющей экономики, даже более важной, нежели природные. Да, я мог бы стать бизнесменом. Но мне не достаточно для удовлетворения своего «я» просто заниматься предпринимательством. Моя миссия должна как-то влиять на ход истории, она должна каким-то образом быть связанной с миротворчеством и как-то реально помогать людям.— Когда вы поняли, что именно в этом ваше предназначение? Ведь поначалу вы хотели быть просто путешественником или «международником».— Еще когда работал в той самой нефтяной корпорации, когда мы выделили для наших беженцев в Саатлы определенную гуманитарную помощь. Тогда я воочию убедился, насколько сильно может изменить жизнь людей правильно направленная и, в общем-то, небольшая финансовая помощь.— Сегодня ваша деятельность тоже касается миротворчества?— В какой-то мере, да. Сегодня я также курирую некоторые вопросы, которые связаны с политическим и экономическим развитием Ирака. ООН исполняет в этой стране не только политическую миссию, ведь установление прочного мира напрямую зависит от стабилизации экономики. И одно дело — просто пытаться договориться, а другое — предлагать конкретные экономические программы, разложив пошаговую инструкцию их исполнения с демонстрированием цели, которая будет достигнута в случае их выполнения. И правильно «разложить» все составляющие на «шахматной доске», чтобы прийти к победе мира, и является Миссией. Я — один из исполнителей уже составленной программы.— Хорошо, тогда спрошу иначе: бывали ли ситуации, когда вам, в силу каких-то причин, приходилось «переигрывать» ее?— Обычно, перед началом любой программы, мы заранее просчитываем множество вариантов, учитывая прошлый опыт и допущенные нами ошибки. Так что «разбор полетов» бывает регулярно. К слову, в Ираке у нас не такая большая политическая группа, хотя ситуация в стране очень сложная. Миротворческая составляющая там практически не присутствует, ввиду того, что выполняющие ее американские войска были выведены из страны в декабре 2011 года.Сегодня в Ираке необходимо решить проблему межконфессиональной вражды. Потому что мы наблюдаем сегодня очень проблемную кульминацию: с одной стороны, Северный Курдистан, который живет практически самостоятельно и, соответственно, имеет как свои ресурсы, так и свои законы. Есть проблема с определением границ этой автономии, которая решается весьма сложно. Параллельно с этим существует проблема борьбы между суннитами и шиитами. Кроме того, на ситуацию влияет Сирийский кризис, ведь через границу с этой страной на западе Ирака сюда постоянно проникают различные террористические группировки. И все это вкупе дестабилизирует и без того непростую ситуацию в стране.— Да, непростая у вас работа. Учитывая вышесказанное, вряд ли вы находитесь в Ираке с семьей.

— Да, жена и двое детей живут в Баку. Я же приезжаю сюда, в основном, в отпуск. Иногда это случается раз в два месяца, иногда — в три. Что касается безопасности — в Ираке менее опасно, чем в Афганистане. Так что я как-то уже привык. Афганистан был, возможно, менее сложен, но более непредсказуем.Что касается моей личной миссии — я думаю, что если постоянно трудиться над этим, если идти, пусть маленькими шагами, к достижению прочного мира, то можно добиться прорывных результатов.— Вы действительно верите в мир во всем мире?— Я искренне убежден, что создание ООН, имевшее целью именно сохранение мира, было очень важным, нужным и своевременным шагом. Немногие знают, что за период с 1952 по 1970 год, именно благодаря ООН было разрешено около 60 различных, хотя и небольших конфликтов. И на этом миротворческая миссия организации не была исчерпана.Да, сегодня ситуация в организации немного трудная из-за того, что ее члены не могут пока согласиться между собой по вопросам конфликта в Сирии. Идет строгое разделение на «полюса»: Китай — Россия и США — Великобритания — Западная Европа. Но опять же, держится соглашение по поводу непоставок крупных систем вооружения в Сирию из России, хотя ходят разные слухи и сбрасываются разные информационные «утки». Однако на этой неделе все может измениться, если США решат вдруг вооружать сирийскую оппозицию. Белый Дом пока не сказал своего последнего слова. Несмотря на это я убежден, что ООН будет способствовать решению этого конфликта даже в режиме цейтнота. Мы не отступаем от призывов к миру.Честно говоря, я вообще не вижу на сегодняшний день альтернативы этой организации.— Слушая ваш рассказ про Афганистан и Ирак, лишний раз радуешься стабильности в собственной стране. Кстати, недавно в Баку с успехом прошел II Форум по межкультурному диалогу. В контексте сказанного выше, его необходимость сегодня чрезвычайно важна. Что вы думаете по этому поводу?— Я думаю, что Азербайджану чрезвычайно повезло, потому что у нас есть настоящий мастер своего дела, истинный виртуоз международной политики — наш Президент, Ильхам Алиев. Я неоднократно отмечал, что он как никто другой очень тонко понимает, чувствует и владеет ситуацией во всем регионе. И очень четко составляет план действий и шагов, которые претворяет в жизнь.Очень мудрым я считаю его решение о проведении как этого форума, так и всех остальных международных мероприятий, которые сегодня в Баку проводятся достаточно регулярно. Потому что я вижу «дальний прицел» все этих шагов, я вижу цель, которую Ильхам Алиев поставил и к которой весьма успешно идет.Думаю, что проведение подобных форумов в Баку — это огромное достижение, потому что сегодня мир как никогда нуждается в диалоге, а мы предоставляем им платформу для этого. И это одновременно решает две задачи — с одной стороны, улучшается ситуация в регионе, с другой — растет доверие к нашей стране, повышается имидж Азербайджана.— Намик муаллим, завершая нашу беседу, хотелось бы вернуться к названию нашей рубрики. Как вы считаете, существует ли некая формула успеха, и если да, то расшифруйте свою.— Для меня успех ассоциируется с отсутствием лени и наличием трудолюбия. Отсюда и формула: чтобы добиться успеха, человек должен работать над собой, постоянно расти. Все просто. Я понимаю, что многие хотели бы добиться всего, прилагая минимум усилий. Но… это невозможно и даже как-то неинтересно, на мой взгляд.— То есть, в «везунчиков» вы не верите?— Я очень люблю философию Лао Дзы. Одно из его изречений звучит так: «Изменив себя, ты меняешь весь мир».— Я с ним очень согласна. Я хочу задать еще один вопрос. Начало вашей карьеры совпало с непростым временем для нашей страны. Сегодня, по прошествии почти 20 лет, вы видите свою страну совсем иной, и вам, как человеку, проводящему за ее пределами долгое время, эти изменения должны быть видны намного четче. Как вы оцениваете все то новое, что происходит в Азербайджане сегодня?

— Я — настоящий, что называется, «осознанный», патриот своей страны. Не скрою, когда рухнул Советский союз, мне, тогда еще 16-летнему юноше, было страшно. Я не совсем понял, что именно произошло, хорошо это или плохо… Но потом я четко осознал, что независимость, которую, наконец, обрела моя страна — это невероятно важно. И путь, который сумело проделать государство за, в общем-то, небольшой срок — 20 лет со дня ее обретения — достоин восхищения. Возможно, пока еще не все поняли, насколько нам на самом деле повезло с лидером — нашим Президентом Ильхамом Алиевым. Ему нет альтернативы. Но поверьте мне, пройдет еще совсем немного времени, и мы увидим и другие результаты его мудрой политики. Я уже вижу, что его деятельность — это многоходовая «комбинация», которая, безусловно, приведет к выигрышу — нашему общему выигрышу, Азербайджана и его граждан.

Натали АЛЕКСАНДРОВА

Бакинский рабочий.- 2013.- 15 июня.- С.5-6.