Франгиз Ализаде: «Самой большой своей творческой удачей считаю интерес к моей музыке прославленных исполнителей»

 

 Формула успеха выдающегося композитора, председателя Союза композиторов Азербайджана, народной артистки республики Франгиз Ализаде.

 Формула успеха Франгиз Ализаде — выдающегося композитора, удостоенного ЮНЕСКО звания «Артист Мира», председателя  Союза композиторов Азербайджана, народной артистки республики — это сложные, весомые вехи ее биографии на фоне развития национальной  и мировой музыкальной культуры.

 И трудно представить их в виде интервью, которое в одночасье можно получить у этого необыкновенно занятого, трудолюбивого, широко эрудированного и ответственного человека.

 Тем более сегодня, когда, сочиняя музыку по принципу «ни дня без строчки»  и занимаясь многообразными  заботами Союза композиторов, Франгиз  ханум в качестве художественного руководителя активно участвует в подготовке Международного фестиваля Muğam alяmi, который  под эгидой Фонда Гейдара  Алиева  будет в третий раз проводиться в канун праздника  Новруз байрамы.

 Так пришла идея объединить здесь отрывки  из состоявшихся в разное время бесед с композитором, привести цитаты из опубликованных ранее интервью, а также  рассказать об эпизодах, очевидцем  и участником которых мне довелось быть самой. Верю, что получится череда фактов и высказываний, которые  хоть в некоторой  степени  охарактеризуют эту неординарную, авторитетную  личность,  сосредоточенного человека, самозабвенно проявляющего себя в разных областях творчества.

 Думаю, так будет лучше, — тем более, что Франгиз ханум не любит рассказывать о себе. Она просто  по максимуму делает все, за что берется, и, не довольствуясь малым,  каким-то естественным образом получает самый высокий результат, достойный  талантливого мастера.

 Успех

 Вот и ее отчет на состоявшемся  в декабре 2012 года  IX съезде  Союза композиторов о выполненной за прошедшее пятилетие работе вызвал не просто удовлетворительную оценку, но и восхищение  делегатов и гостей. Уже тем, что  только для  перечисления всех проведенных союзом акций — исполнения новых  опусов  членов  объединения, ярких фестивалей, премьер, презентаций, выездных мероприятий в Гяндже, Нахчыване, Лянкяране и других регионах,  юбилейных чествований и вечеров памяти, тематических концертов и других — докладчику не хватило и традиционного часа.

 

 И так закономерно, что вслед за отчетом председателя  и другими выступлениями делегаты с энтузиазмом внесли предложение отказаться  от всяких там бюллетеней для тайного волеизъявления. «По-прежнему хотим видеть председателем Союза композиторов Франгиз Ализаде», — уверенно заявили они.  А единодушным  «голосованием» за это предложение стал лес поднятых всем залом рук. Так бывает, когда выбирают не только единогласно, но и единодушно, с искренней благодарностью за  причастность к соответствующему мировым «стандартам» уровню организаторской работы, за возможность и самим участвовать в том  насыщенном творческом ритме, который определила  Франгиз  Ализаде для своих коллег. Не только председатель, но и композитор, всемирно известный авторитетный мастер, чьи произведения считают за честь играть самые  востребованные и знаменитые исполнители-виртуозы, организуют  крупнейшие продюсерские центры  мира и театры, а слушают переполняющие престижные залы профессионалы и любители классической музыки.

 Помню наши беседы  в те дни, когда председатель Союза композиторов Азербайджана Франгиз Ализаде  с оптимизмом рассказывала о том, как воодушевило  и неизмеримо расширило возможности  Распоряжение Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева о возвращении этому творческому объединению изначально принадлежавшего ему особняка. О мероприятиях, уже в первые месяцы  после VIII съезда ожививших жизнь этого союза, мало-помалу выходившего из  жесточайшего кризиса, настигшего нас в 90-е годы.

 Тогда на вопрос: «Вы увлеченно, с редкой отдачей  принялись за реанимацию Союза композиторов Азербайджана, а  что будет с обширными связями за рубежом, где в последние годы  вы  активно сотрудничаете со многими музыкантами? Франгиз ханум ответила так:

 — С тех пор, как меня избрали  председателем, отказываюсь от многих приглашений — очень много работы здесь. Однако, связанная со многими проектами, порывать налаженные контакты не собираюсь. Знаю, что моя музыка прочно вошла в репертуар  лучших солистов и ансамблей мира, что в  расписанных на  годы контрактах — доверие  партнеров. Значит, сотрудничество будет продолжаться —  не в моих правилах кого-то подводить…

 И своему слову Франгиз Ализаде верна абсолютно.

 Здесь вряд ли можно хоть коротко упомянуть все события из  «зарубежной жизни» композитора — участие в премьерах своих сочинений в исполнении великими музыкантами современности. Многочисленные презентации новых произведений, все чаще заказываемых ей, концерты с программами, сплошь состоящими из ее сочинений — давно ставших популярными и написанными в наши дни, а точнее — бессонными ночами. Резонансом отозвалась премьера специально заказанной Франгиз ханум Хьюстонским театром оперы Your name means the Sea,  ставшей первым  американо-азербайджанским проектом, в котором без затрат с нашей стороны состоялась встреча американских слушателей с азербайджанской  музыкой.

 Как тут не назвать участие в качестве члена или председателя жюри в сложнейших международных конкурсах на родине Моцарта и Бетховена и даже на фестивалях ее имени  — в Тбилиси, Киеве… Персонально посвященных ее  юбилею торжеств в городах Италии и  Франции — на родине Верди, Россини, Пуччини, Берлиоза, Бизе, Гуно, Сен-Санса, где ее чествовали как звезду мировой  величины.

 Знаки внимания, звания, награды — все, что хотелось бы  здесь перечислить, давно уже обозначено в материалах, постоянно публикуемых в прессе, на сайтах и других ресурсах социальных сетей, и потому  здесь хочу оставаться ближе к теме рубрики  «Формула успеха». К тому,  что сама  эксклюзивно  могла услышать в доверительных беседах, всякий раз  вводящих в тот или иной круг не забываемых, подчас судьбоносных проблем, решение которых сформировало личность, определяет день сегодняшний и завтрашний… Не случайно прозвучал и такой вопрос к Франгиз ханум:

 — Вы явно дорожите репутацией Союза композиторов Азербайджана, в котором то и дело проводите много ярких, не шаблонных, интересных для  участников и слушателей  мероприятий. Почему?

 — Хороший вопрос! Объединяя в середине 30-х годов прошлого века работавших в республике композиторов и музыковедов в Союз композиторов Азербайджана, Узеир бек заложил краеугольный камень всей системы музыкальной культуры талантливого азербайджанского народа. И эта основа — наш мировоззренческий базис. Эту нацеленность на возможность общаться, не чувствовать себя далеким от мира затворником, постоянно учиться мы оберегаем как только можем.

 — Но и в те годы, да и сейчас  многие смотрят на членство в союзе как на место, где можно  получить  скорее не творческую, а бытовую поддержку…

 — Мы пытаемся делать максимум, чтобы помочь. Но не все  в наших силах.

 — Вас впервые избрали секретарем в 32 года — как восприняли это?

 — Расстроилась. Столько творческих планов, уже принятых обязательств, а тут… Даже разговор с Кара Абульфазовичем Караевым  завела: организаторская работа  в должности секретаря помешает-де  моему творчеству.

 — А он?

 — Он доверительно сказал: думаешь, моему творчеству председательство не мешает? Но кто-то должен этим заниматься.  Но это наш долг и почетная обязанность.

 — Справлялись?

 — Наверное, если и на съезде 1990-го  меня вновь выбирали секретарем…

 Путь к успеху

 — К 60-м годам, когда кое-кто уже побывал за «железным занавесом» и страна вставала на ноги, в искусстве —  в кино,  музыке,  поэзии, живописи  зарождались тенденции, созвучные  новым, каким-то не нашим настроениям.

 

 — В годы учебы я много работала концертмейстером, и, позволяя себе разбирать непростые клавиры и партитуры современных композиторов, писавших в новой, непривычной манере, нередко первой озвучивала на публике фортепианные сочинения таких смелых, необычно мысливших по тем временам ассов авангардной музыки, как Оливье Мессиан, Джон Кейдж, Джордж Крамб

 — По тем временам это было очень не просто, смело!

 — Если бы вы знали, чего мне  это стоило!

 — В самом деле,  трудная, но достойная практика, определившая путь…

 — Окончив с отличием  фортепианный, а через два года — и  композиторский факультеты Азербайджанской консерватории  (ныне Бакинская музыкальная академия), я  увлеклась музыкой классиков Второй венской школы — активно исполняла  сочинения известных только очень узкому кругу новаторов-первооткрывателей Арнольда Шенберга (циклы «Пьесы»), Антона Веберна («Вариации для фортепиано»), Альбана Берга («Соната»). То есть самую что ни  на есть авангардную музыку, еще не одобренную, не понятную современникам и всячески осуждавшуюся в обществе, а тем более — идеологами советской власти.

 — Но…

 — Мне повезло:  мой педагог Урфан Халилов не возражал  против этого увлечения, а Кара Караев, сам  пытливый новатор,  поощрял  сочинения, написанные в новой технике. Именно Кара Караев включил меня в 1976 году в состав советской  делегации, выезжавшей  в Италию, где меня услышала искушенная публика.

 Судьбоносным  для молодого азербайджанского композитора стало исполнение ее произведения в 1987 году на пленуме Союза композиторов  СССР в Москве — там ее заметили американские  музыканты. Так  Франгиз Ализаде  выехала в США. Там, как виртуозная пианистка, она сыграла свое новаторское произведение  в Институте Шенберга, где выступают только элитные музыканты.

 Интересно, что послушать ее специально из Сан-Франциско  приехал один из выдающихся музыковедов  современности Николай Слонимский. Он-то и   назвал нашу соотечественницу «чудом природы, на  50 лет опередившим других композиторов того времени», что, кстати, зафиксировано на видеозаписи 1989 года.

 — Я читала еще, что событием стала премьера в 1979  в Ленинграде вашего произведения «Габиль саягы», что, услышав его, знаменитый азербайджанский музыкант Габиль Алиев сказал:

 «В Азербайджане много замечательных композиторов, но только Франгиз Ализаде впервые осовременила мугам, чтобы донести его до  мирового слушателя…После того как Франгиз ханум создала «Габиль саягы», меня услышал весь мир. Я сразу вырос в десятки  раз, словно она поместила меня под микроскоп и показала мое творчество  всему миру под увеличительным стеклом».

   Считается, что мугам — для вас вообще ключевое понятие!  Написанный вами в 1993 году  по заказу квартета «Kронос» из Сан-Франциско «Мугам саягы»  тысячи раз  прозвучал на всех континентах и собрал более миллиона слушателей! Как это объяснить?

 — Можно смело сказать, что  обновления в азербайджанской музыке в 60-е годы начались с формирования нового взгляда на мугам. За короткий срок наши композиторы многое сделали, чтобы «соединить  прошлое с настоящим», традицию с экспериментаторством  и показали возможность сочетания восточного пиетета к прошлому с западным стремлением к обновлению. И получилось так, что мугам стал эстетическим и  стилевым  фундаментом композиторской школы Азербайджана.

 — И особенно ярко это проявилось в вашем творчестве… А конкретно «Kронос»… Такой судьбоносный заказ!

 — Будете  смеяться, но все получилось забавно. Я не просто любовалась поступившим в Баку свежим номером журнала «Америка», на обложке которого красовалась  фотография музыкантов  тогда уже знаменитого струнного квартета «Кронос», почему-то настойчиво всем показывала его — смотрите, мол, это они, это их руководитель Дэвид Харрингтон! Поэтому когда позвонивший заполночь  человек представился именно Дэвидом Харрингтоном, я решила, что меня разыгрывают друзья.

 — А оказалось…

 — Оказалось, что руководитель «Кроноса» хочет заказать мне квартет…

 — И появился…

 — И появился «Мугам саягы», премьера которого состоялась в 1993 году в нью-йоркском Линкольн-центре.

 — Который шествует по планете уже 20-й год в  исполнении многих коллективов.  Мы публиковали  сообщение о том, что в число включенных в выпущенный в Париже диск в связи  со 125-летием  легендарного композитора  Альбана Берга  — знаковой фигуры  европейской музыки ХХ века    в  исполнении  французской пианистки включена  написанная вами  в 1976  году соната «Памяти  Альбана Берга».

 Тогда, да и целых два десятилетия — с 1980-го по 1990 год  — были у вас очень насыщенными…

 — Да, одно за другим  следовали приглашения со своими произведениями я ездила на фестивали в Европу и США,  участвовала в  премьерах и презентациях,  конкурсах  современной музыки  в Германии, Голландии,  Мексике,  в «Шведской весне», «Варшавской  осени»… Играла сама, слышула свои произведения в исполнении достойных солистов и ансамблей. Из Варшавы, кстати,  привозила в Баку чемоданами ноты, пластинки, кассеты…

 — Они были востребованы здесь?

 — В Баку в те годы был подлинный бум на новую музыку, на творческие вечера. Слушать лекции, которые в консерватории по линии Научно-студенческого общества (НСО)  устраивали мы с Юрой Габаем, полгорода приходило — студенты других вузов, молодые специалисты, старшеклассники…

   Как случилось, что воспитанная на классике блестящая пианистка, неизменно получавшая именную стипендию Узеира Гаджибейли, звездочка, буквально «вырвалась» из традиций национальной культуры в другое измерение и стала человеком мира, Артистом мира? Вам хотелось выехать навсегда за рубеж?

 — Никогда! Уже в  80-е  многие, даже люди творческих профессий, уезжали в основном из-за бытовых проблем. Из-за комендантского часа по вечерам не работал транспорт, отменялись спектакли, концерты, не платили зарплату.

 Когда  кто-то из зарубежных музыкантов обратился в издательство Ганса Сикорского за нотной записью моего квартета — на Западе это издательство известно как самое престижное агентство, аккумулирующее подобные материалы и свято охраняющее авторские права, — я оказалась в затруднительном положении. Лично Сикорский попросил  срочно выслать партитуру, а у меня  в условиях войны  никаких возможностей  скопировать ее. Две ночи вручную переписывала, а как отправила, и вспоминать не хочется… Кризис поразил и творческую жизнь.

 — Но все-таки уехали…

 — Лишь в 1992 году. Причем,  имея на руках подписанный министром культуры Турции престижный контракт на партитуру балета «Бош бешик» («Опустевшая колыбель») для  только еще строившегося в Мерсине Театра оперы и балета.

   Мне выпало счастье хоть на каком-то отрезке времени вести своеобразную летопись вашей творческой жизни. К моменту, когда  вас в 2007-м избрали председателем Союза композиторов  Азербайджана, вы успели  стать одним из самых исполняемых авторов, чести играть сочинения которого добиваются лучшие музыканты планеты. Мэтром, которого неизменно просят  провести  мастер-классы с талантливой молодежью из разных стран. Что способствует этому?

 — Самой  большой  своей творческой удачей  считаю интерес к моей музыке прославленных исполнителей. Благодаря их огромному таланту, блестящей виртуозности и высокому профессионализму  могу услышать адекватное воплощение своих идей. А это — ни с чем не сравнимое счастье для любого композитора. Я бесконечно благодарна и помню каждого музыканта, каждый коллектив, которые исполняют мою музыку. Особенно мне дороги те, с кем я сотрудничаю долгие годы, кто включил мои произведения в свой постоянный репертуар.

 Радует, что среди них появляется все больше молодых музыкантов. Таких  как участники канадского Annex-квартета, швейцарский виолончелист Эмиль Ровнер, французский Савойский камерный оркестр. Тех, кто вошел в мою творческую жизнь вслед за блестящей Эвелин Гленн, за квартетами «Кронос», «Танг», виолончелистами Иваном Монигетти и Йо-Йо-Ма, ансамблями «Берлин филармоникер», Amaltea… Всего здесь не назвать.

 Каждая встреча  с ними приносит ощущение того, что с нами то и дело что-то происходит.

 

 — Вы это на себе ощущаете?

 — Постоянно!

 — В том, что пишете?

 — И в том, что пишу, и в том,  какую работу проводим  в Союзе композиторов Азербайджана.

 — Благодаря вашему неиссякаемому энтузиазму, чувству ответственности  и титаническому трудолюбию союз расцветает…

 — Мы постоянно ощущаем себя частью целого, коллективом, который может и активно участвует в масштабных мероприятиях  международного уровня.

 — Особенно хочется отметить ваше участие в качестве художественного руководителя в проводимых Фондом Гейдара Алиева международных фестивалях и конкурсах мугама.  За ними явно прослеживаются кропотливая профессиональная подготовка, знание материала, развитый вкус.

 — Это дело чести и национальной гордости....

 — А на вашем счету, кроме активного участия в грандиозных музыкальных проектах Üzeyir dünyasi и Muğam alяmi, фестиваль «Шелковый путь», который Союз композиторов регулярно проводит в Шеки и Баку, восстановление партитуры оперы Узеира Гаджибейли «Асли и Керем»  по чудом сохранившимся  отрывкам на разрозненных листочках в рукописном варианте…

 — Кстати, считаю важным то, что  с получением здания мы обрели возможность сохранить уникальное собрание рукописей произведений азербайджанских композиторов, уникальные партитуры с расписанными по голосам партиями всех инструментов — это бесценное богатство.

 — Действительно, много получается… Как одаренный человек, вы явно с легкостью добиваетесь многих успехов. Но что-то же огорчает?

 — О легкости не может быть и речи.  Ну, а самые амбициозные планы… Их мы связываем с молодежью. При СК создан и успешно работает струнный  квартет «Оазис». Для них даже удалось  организовать мастер-класс со струнниками из  прославленного, пожалуй, лучшего в мире сингапурского квартета «Танг». Музыканту нужны среда и возможность ощущать дыхание зала, испытывать творческое волнение…

 Франгиз ханум! Неизменно повторяя, что на детях гениев природа, чаще всего,  отдыхает, журналисты  почему-то упорно  приписывают  достоинства интервьюируемых героев  исключительно  их генетической предопределенности, неизменно подчеркивая, что, скажем,  талантливый музыкант родился в музыкальной семье. Получается, если в роду у вас не было музыкантов, то и вы… состояться не можете!

 

 — Замечательный  вывод, мне  особенно близкий. Я  как раз из тех, кто  родился не в музыкальной семье. В средней школе-десятилетке  для одаренных детей — так тогда называлась  нынешняя школа имени Бюльбюля  чувствовала себя уверенно. Там встречали, как говорится, по уму и заслугам, поощряли.

 Сочиненную в 7 лет и записанную нотами песенку под аккомпанемент учителя по сольфеджио распевали всем классом. А в седьмом классе концертмейстером в школьный хор работать пригласили. Иное дело в консерватории… Среди студентов  большинство  составляли дети преподавателей. Там, где им  всегда поблажки, остальным приходилось что-то доказывать. Я, к  примеру, тридцать билетов по историческому материализму штудирую, а они бравируют тем, что им и так поставят  высшую оценку и нечего время зря тратить…

 Сыграешь,  бывало, сложный концерт, но  похвалят не за достоинства исполнения, а за то, что, мол, наизусть  такую трудную, большую  вещь выучила…

 Я имела полное право на рекомендацию в аспирантуру, но место отдали другому: «мальчика ведь в армию  забрать могут»… Это  лишь кое-что из мелочей, больно ранивших и потому запомнившихся. 

 — Но и закаливших!  Сказал же А.Шенберг, получая престижную премию, что  удостоился ее… благодаря своим… врагам!  Зато талант, трудолюбие, чувства справедливости и ответственности  не остались подавленными, а вели по жизни…

 — Согласна. Но и  родители в стороне не остались. Они не были музыкантами, но с каким уважением относились к своим детям!  В двухкомнатной квартире на улице Пушкина у нас всегда было много гостей  — родственники и знакомые из Лянкярана и Шеки,  однако никакого шума, во всем порядок. Старшая  сестра регулярно водила нас в театры,  потом обсуждали увиденное. Много читали — книги  всегда  покупались. Папа — он работал заместителем министра водного хозяйства — правдами-неправдами  проводил  меня на спектакли и концерты в оперном театре, которыми заканчивались серьезные пленумы и  праздничные заседания. Он  заметил, как я  у соседей на рояле подбирала на слух мелодии, услышанные через репродуктор-тарелку. И однажды, оказавшись в командировке  в Ленинграде, купил по случаю замечательный рояль фирмы «Беккер»…  Получив его, я ощутила себя  самым счастливым человеком, и  никто в семье ни разу не сказал, что их утомляют звуки моих бесконечных упражнений.

 — Да, впечатления детства питают нас всю жизнь.  И выигрывают не те, за кого мама  или дядя ходатайствуют.  Счастье, успех  там,  где родители не только поддерживают в ребенке талант, приучают его к самостоятельности, к порядку, труду, ответственности, но и  оберегают чувство собственного достоинства.

 — Мне запомнилось, как лучший из ректоров — заботливый, внимательный, добрый мой педагог  по композиции Джовдет муаллим Гаджиев сказал после второго курса: я дал тебе все, что мог, а теперь время переходить тебе к Кара Абульфазовичу.

 Когда уже работавший в Москве Караев узнал, что местом работы мне определили кафедру педагогической практики, где обучала  нотной грамоте начинающих  малышей, он пришел в ярость. Хорошо помню, как  кричал на  тогдашнего заведующего кафедрой композиции: во всей консерватории нет сложнейшего предмета, который Фира не могла бы преподавать, а вы!!!

 — Вот  в какой непростой обстановке — напряженной и счастливой    оказывается,  формировалась

Формула успеха

 Формула успеха нашей соотечественницы Франгиз ханум Ализаде — это  поступательный творческий путь на музыкальный Олимп мира, где она — в числе безоговорочных лидеров и авторитетных профессионалов.

 Признаюсь, с гордостью рассказывать в подробностях о такой личности — одно удовольствие, но пора, как говорится, и честь знать. Тем более, что     много   интересного о больших  успехах композитора и руководителя профессионального объединения соотечественников  изложено в изданной Фондом Гейдара Алиева книге «Франгиз Ализаде. Триумфальные пересечения Востока и Запада», появившейся и благодаря  кропотливой работе журналиста  Хадиджи Ордухановой.

 Она,  в частности, разместила там впечатляющую  подборку фактов под названием «Впервые»…  О значимости творчества нашей соотечественницы  написано в книге о зарождении балета в Турции,  где ее уверенно называют в числе основоположников  этого вида искусства  в стране. Публикуют материалы и в немецких изданиях.

 Много  интересного можно прочитать в Интернете. Там, кстати,  есть подробные цитаты из высказываний мэтров от музыки, в частности, великого музыканта современности, нашего земляка  Мстислава Ростроповича, в сердцах сказавшего: «Берегите Франгиз Ализаде

 Оказывается,  практически не проходит  дня, чтобы по электронной почте к Франгиз ханум ни поступило сообщений о том,  кто, как  и где исполняют ее музыку в разных странах. Корифеи и талантливая молодежь  с благодарностью признают, что испытывают творческий подъем при общении с духовно богатым и возвышающим национальным  азербайджанским мелосом и при работе над технически совершенными и новаторскими сочинениями Франгиз ханум, отвечающими современным стилю мышления и настроениям.

 Уже третий год в разных странах публика с восторгом воспринимает балет Du Don de Sol, оригинально поставленный с помощью самых современных технологий португальским балетмейстером Пауло Рибейро на музыку Франгиз Ализаде. Именно  музыка вдохновила  хореографа на то, чтобы воспроизвести навеянные  киномиром Андрея Тарковского  образы, знаменующие собой высокую духовность и  обращенные к будущим поколениям.

 Зная, что перечислить все судьбоносные для  Франгиз Ализаде события здесь невозможно, напомним только, что весьма  плодотворным для  композитора были 2011-й и 2012 годы. Когда состоялись  премьеры в Амстердаме и Хьюстоне, авторские концерты в Париже и Дублине, запись нового диска в Ирландии. Когда в 2012-м прошли персональные фестивали в честь ее  юбилея в Италии и Франции. А еще состоялась премьера сочинения для скрипки и фортепиано под названием «Импульс», которое она  написала по настойчивым просьбам выдающейся, пожалуй, самой популярной сегодня молодой американской скрипачки нашего времени Хилари Хан.

 На днях в числе многочисленных посланий, поступающих ежедневно в ее почтовый ящик  по электронной почте, Франгиз Ализаде получила очередную, но неизменно радующую весточку: Хилари Хан, уже не в первый раз поблагодарившая  маэстро за горячо встреченное публикой произведение «Импульс», попросила написать специально для нее новое произведение крупной формы для исполнения с оркестром.

 А стремительно набирающий известность  недавно организованный  в Японии Piaceri-ensemble, в который объединились  молодые японские струнники, каждый из которых уже успел сделать карьеру как солист-виртуоз,  сообщают, что при составлении программ многочисленных  концертов все чаще отдают предпочтение музыке азербайджанского композитора Франгиз Ализаде,  считая ее украшением репертуара.       

     Разве умолчишь об этом…

 

 Галина МИКЕЛАДЗЕ

Бакинский рабочий.- 2013.- 5 марта.- С.4-6.