Лариса Лещенко: «Всемирный банк, как правило, не занимается только кредитованием, любая наша программа состоит из нескольких компонентов»

По мере развития и усложнения валютно-финансовых отношений в мире, государства все чаще прибегают к помощи и активизируют сотрудничество с международными финансовыми институтами. Азербайджан в данном случае не исключение, и в нашей стране представлены практически все крупные мировые игроки, занимающиеся операциями по кредитованию, инвестированию и заимствованию денежных средств с помощью различных финансовых инструментов. Со всеми этими организациями наша страна строит отношения на базе делового и взаимовыгодного партнерства. В связи с этим мы попросили главу представительства Всемирного банка в Азербайджане госпожу Ларису Лещенко рассказать о стратегии партнерства этой структуры с нашей страной и раскрыть детали по некоторым наиболее интересным проектам, реализуемым совместно с правительством Азербайджана.

— Информация, которая распространяется после встреч представителей ВБ (не важно — местного представительства, отделения по странам Европы и Центральной Азии или головного офиса) с представителями правительства Азербайджана, обычно содержит такие общие фразы, как «существующая глобальная экономическая среда» и «региональные вызовы». На ваш взгляд, какие региональные вызовы стоят перед Азербайджаном, как вы оцениваете существующую глобальную экономическую среду? — Здесь скрывать нечего. Перспективы экономического развития любой страны зависят от глобальных процессов, а также от ситуации стран-соседей, иными словами, существует так называемый эффект воздействия соседних стран и рынков. Если рядом с вашей находится страна, которая интенсивно развивается, значит — у нее есть рынки, где можно реализовать продукцию, воспользоваться ее инфраструктурой и реализовать другие возможности экономического сотрудничества. Мы все прекрасно понимаем, что именно происходит в регионе и с какими вызовами мы столкнулись. С одной стороны, есть огромное государство — Российская Федерация, имеющая свои экономические сложности, вызванные низкими ценами на углеводороды. Давно произведены расчеты, что если цены на нефть и газ продержатся на сегодняшнем уровне, то очень быстро Стабилизационный фонд России существенно сократится, и, в определенной степени, это формирует контент региональных вызовов. Если взять, к примеру, торговлю Азербайджана с другими странами в ненефтяной сфере, то в основном сельхозпродукция Азербайджана поступала в Россию. Если же там падает покупательский спрос и девальвирует рубль, что делает азербайджанскую продукцию неконкурентоспособной, то это значит, что торговля с Российской Федерацией сокращается. Есть такое понятие, как «гонка девальваций», которую мы наблюдаем последнее время в регионе, когда твой торговый партнер девальвировал национальную валюту, таким образом, опустил стоимость своей продукции в долларовом эквиваленте, и в итоге твои товары на его рынке стали неконкурентоспособными. Но этот процесс имеет объективные причины и оказывает сильное воздействие на внешнюю торговлю. Еще один момент. Азербайджан является важной транзитной страной. Через нее проходит большое количество товарных потоков из Китая через Центральную Азию, которые идут в ту же Россию, Турцию или Европу. Сегодня страны корректируют свои транспортно-транзитные коридоры, улучшают условия прохода товаров через таможню, ускоряют и удешевляют этот процесс, снижают тарифы на перевозки. Это означает, что товар, который раньше проходил через Азербайджан, сможет транспортироваться по иному пути или наоборот. Транспортные пути, словно поток воды, который находит самый удобный и быстрый путь протекания. Эти процессы создают новые реальности и новые возможности. Здесь же и санкционные вопросы, связанные с Ираном. Если санкций не станет, то это повлияет и на цены на энергоресурсы, и скажется на транспортных потоках, потому что новые партнеры станут выбирать оптимальные маршруты для сотрудничества и торговли с Ираном. И опять же возникнет конкуренция между разными транспортными маршрутами. Кстати, этот вопрос затрагивает и тему внешних заимствований. В долг брать выгодно, потому что если у вас есть деньги, вы можете потратить их на покупку конкретного товара. Купили продукцию — и что дальше? А если заимствовать деньги на улучшение дорожного сообщения, совершенствование процедуры таможенного перехода товаров через границы, то завтра, когда поток товаров пойдет по азербайджанскому маршруту, соответственно увеличатся доходы государства, откроются новые рабочие места, возрастут доходы людей, которые будут участвовать в этих проектах. В нашем регионе крупные страны, такие как Россия и Иран, зависят от энергоресурсов. Есть также государства, которые должны были бы получать выгоду от низких цен на нефть. Однако в этих странах тоже наблюдаются не очень высокие темпы роста. Ситуация сложная, поскольку параллельно идет множество процессов, воздействующих как на экономику стран потребителей нефти, так и на уменьшающиеся нефтяные доходы нефтедобывающих стран. Скажем, в августе 2015-го на азербайджанский рынок повлияла девальвация казахской тенге, а в начале этого года на курсе маната сказалась девальвация рубля. Все это вкупе и формирует то, что называется региональными вызовами. Но важно понимать, что вызовы это не всегда плохо. Если отойти от экономических примеров, то их можно сравнить с ветром, который дует в лицо. Вроде бы неприятно, но если встать боком, то можно пройти и, может быть, ветер даже ускорит движение, особенно если правильно выставить парус. То есть такие вызовы всегда создают новые возможности, и если любая страна, и Азербайджан в том числе, сумеет сориентироваться, например, вложить деньги в нужный сектор или применить оригинальную экономическую политику, то любые вызовы можно использовать себе на пользу, а ветер превратить в попутный. — Сегодня Азербайджан получает кредиты ВБ по линии и на условиях МБРР. На каких условиях выделяется большая часть этих займов? — Мы зависим от LIBOR, который постоянно меняется. Сегодня он очень низкий и меньше двух процентов. Плюс банк имеет свою маржу, которая равна примерно 0,5%. Эта маржа даже по самым высоким ставкам и долгосрочным займам все равно меньше 1%. А теперь считайте: все вместе делает нашу процентную ставку меньше трех процентов, что равно практически операционным расходам банка на подготовку этих же проектов. Если к тому же учесть уровень инфляции и срок заимствований, равный 15—20 годам, то получается, что кредиты достаются стране на очень выгодных условиях. Плюс в течение 4-х лет выплачиваются только проценты, и я, как экономист, могу сказать, что они формируют даже в определенной степени негативную ставку. Ставки очень низкие, и в создавшихся условиях азербайджанскому правительству очень выгодно брать в долг, потому что даже на разработку проектов, которые должны быть экономически эффективными и окупаемыми, надо затратить не меньше денег. Для сравнения можно сказать, что условия последнего выпуска евробондов правительства Азербайджана предусматривают 5% и десятилетний период погашения. Вы можете сравнить между собой эти условия заимствований. — Мне кажется, что вне зависимости от условий Азербайджан должен был выходить со своими евробондами на международные рынки капитала, поскольку эти ценные бумаги — показатель. Что касается выгоды привлечения денег посредством кредитов, то разве при анализе экономической стабильности государства инвесторы ориентируются не на объемы внешнего долга? — И да, и нет. Доверие инвесторов — вещь очень интересная и формируется оно по-разному. Иногда отмеченные вами факторы вообще принимаются во внимание весьма своеобразно. Что действительно важно — это способность правительства обслуживать свои долги. Есть страны с очень высоким уровнем долга, но им при этом доверяют. Существуют государства, у которых отношение внешних долгов к ВВП даже больше ста процентов, но им по-прежнему дают в долг, и рейтинговые агентства определяют для них достаточно высокий уровень доверия. Есть и другие причины. Возьмем, к примеру, страну, где наблюдается бум в какой-то сфере бизнеса, и экономика вдруг пошла в гору, произошла либерализация и т.д. Несомненно, это повлияет на настроения инвесторов. И таких факторов множество. Конечно, инвестор не всегда прав, порой, вложив свои деньги в какие-то новые сферы бизнеса, можно потерять все, но отмеченные вами условия — далеко не определяющие и далеко не единственные. К тому же инвестору важно ориентироваться на уровень бюджетного дефицита, чтобы понять, что долг не будет расти. Здесь решающими являются доходы на душу населения и затраты на внешний долг в процентном соотношении к общим доходам бюджета. Если обслуживание долга низкое, то, значит, ситуация нормальная. Без учета затрат на обслуживание долга у страны должен наблюдаться профицит, а если каждый год по 10% бюджетного дефицита формируют внешние долги, то это уже серьезный негативный сигнал для инвесторов. — Правительство и ВБ обсуждают сегодня рамки партнерства на 2016—2020 годы. Это потому, что у Азербайджана есть Стратегия развития до 2020 года, или этот период обозначен в каких-то глобальных стратегических документах банка? — На самом деле, здесь мы имеем дело с простым совпадением. У банка новая стратегия, которая называется «Концепция партнерства», и согласно внутренним процедурам она предусматривает 5—6-летний период реализации. Только недавно завершилась четырехлетняя стратегия, и мы начали готовить новую. Решили сделать ее пятилетней. Может быть, в какой-то степени для того, чтобы легче адаптироваться к возможным и меняющимся обстоятельствам в регионе и стране. Особенность новой стратегии в том, что она чрезвычайно гибкая, реально напоминает собой концепцию и включает основные принципы и ключевые направления партнерства. А дальше, в зависимости от того, как будут меняться условия, какие новые приоритеты определит правительство, и по каким направлениям будут выделяться денежные средства, через каждые два года будет пересматриваться и уточняться сама программа Всемирного банка. Вот через год будет готов отчет об исполнении первой фазы этой программы, тогда же будут определены конкретные направления для следующей фазы. — Поговорим об инициативе ВБ, известной как GGFR. Речь идет о едином стандарте для нефтегазодобывающих компаний мира при сжигании попутного газа из нефтяных скважин. В мире масса международных организаций, занимающихся чисто экологическими проблемами — Critical Ecosystem Partnership Fund, Международное общество экологической экономики, Международное агентство по возобновляемым источникам энергии и т.д. Почему именно с этой инициативой выступил ВБ? — GGFR — это международное партнерство стран и компаний, и Всемирный банк — один из участников и инициатор этого партнерства. Мы поддерживаем инициативу, но, повторюсь, — это партнерство стран. В этой области у банка есть свой опыт и накоплены знания, которыми мы делимся и оказываем техническую помощь. Плюс очень важен такой фактор, как сила убеждения. То есть мы можем убедить государства в необходимости предпринять конкретные меры в этом направлении. — Говоря мы, вы имеете в виду авторитет Всемирного банка? — С одной стороны, это авторитет, а с другой — наличие экспертов в данной области, которые готовят и собирают материалы. У нас много хороших специалистов, занимающихся этим вопросом. И, в-третьих, это способность банка выступить ядром, инициатором, объединить партнеров вокруг себя и убедить всех, что мы делаем это очень хорошо. Но поскольку партнеры вкладывают в этот проект свои деньги, то обладают, соответственно, и правом голоса. У них есть свои независимые секретариаты. То есть проект находится под эгидой ВБ и одновременно контролируется извне. — Так ли велика доля Азербайджана в общем объеме ежегодно сжигаемого в мире попутного газа, чтобы реализовывать стратегию и в нашей стране? — Есть четкий план действий. Это — третья фаза нашего сотрудничества. Особой финансовой поддержки Азербайджану в данном вопросе мы не оказываем. В первой фазе обеспечивали консультантами, которые помогли измерить объемы выбрасываемого попутного газа, установили оборудование, но все остальное делает сама Государственная нефтяная компания Азербайджана. Азербайджан подписал меморандум GGFR, тем самым взяв на себя определенные обязательства. Азербайджан присоединился к этой программе не потому, что больше всех выбрасывает в воздух отходы при сжигании попутного газа. Просто идея партнерства ВБ совпала с желанием самой страны решить эту проблему и сотрудничать с нами в этой сфере, а мы ей в этом помогли. Согласно планам самого Азербайджана, он намеревается до 2030 года довести до нуля объемы сжигаемого попутного газа. При этом замечу, что самые большие выбросы в атмосферу отходов при сжигании попутного газа у России, которая сжигает его в течение года больше, чем объем потребления природного газа Францией за год. Речь идет о 60 млрд кубометров газа. — Другая интересная программа ВБ затрагивает вопрос подготовки проекта по модернизации распределения энергии в Азербайджане, или, так называемый, APDM. Не могли бы немного рассказать о том, что именно предусматривает и этот проект? — Первое, что хотелось бы в этом плане отметить, — это то, что в феврале этого года произошло серьезное преобразование компании «Азеришыг», которая занимается распределением электроэнергии. Она отделилась от АО «Азерэнержи». Это правильно, такая практика применяется во многих других странах мира, поскольку генерация электроэнергии, ее передача и распределение — три разные функции. И когда произошел процесс отделения «Азеришыг», то данная структура обратилась к Азиатскому банку развития и Всемирному банку с предложением о партнерстве и сотрудничестве. И уже с лета 2015 года мы начали подготовку соответствующего проекта. В этом вопросе мы тесно сотрудничаем с АБР, поддерживаем диалог и совместно с ним готовим проект. Если вам известно, то «Азеришыг» вложила огромные инвестиции в улучшение структуры, подстанций, линий электропередач в Баку. Все это обеспечивает более надежное и качественное обеспечение электроэнергией и бизнеса, и домохозяйств. Что касается регионов, то наша команда выезжает в регионы и изучает ситуацию на месте, да и сама «Азеришыг» подтверждает, что там есть, что улучшать. На самом деле, уже проведена оценка ресурсов, которые должны быть вложены в проект для того, чтобы привести всю эту систему в порядок. ВБ работает в ряде районов, где мы провели предварительную оценку, и до марта 2016 года мы могли бы представить проект совету директоров ВБ. Возможно, финансирование будет двухэтапным, но пока об этом рано говорить. — Хотелось бы также услышать об инициативе ВБ подключиться к программе очистки абшеронских озер. Такая программа реализуется правительством Азербайджана, но в чем именно ваш банк видит свое участие. Только в кредитовании? — Мы, как правило, не занимаемся только кредитованием. Любая программа, которую предлагает ВБ, состоит из нескольких компонентов. Например, если речь идет об инвестициях в инфраструктуру, то параллельно происходит развитие институтов, которые управляют этой инфраструктурой. Если мы говорим о железных дорогах, то, помимо средств, направляемых на улучшение инфраструктуры, проводится также работа по улучшению качества управления железнодорожным хозяйством. Такой же подход применяется нами и в вопросе программы очистки озер. Вы абсолютно правы, что правительство уже реализует проект очистки абшеронских озер, и ВБ по просьбе Министерства экономики и промышленности подключился к процессу. Мы начали активно готовить проект с прошлого года. Вначале просто оказывали техническую помощь, проводили оценку, изучали озера. Затем мы выступили с предложением, что могли бы внести и свой вклад в дело очистки четырех озер, находящихся рядом с поселком Локбатан. Что именно банк привнесет в программу, если мы станем ее реализовывать? Во-первых, это — технология очистки, которая будет самой современной. Ведь речь идет не просто об очистке от загрязненного ила, находящегося на дне озера, или осушении, которое всегда рискованно тем, что вода может начать проступать на поверхность в другом месте. Предстоит сделать серьезный анализ ила и всего того, что находится в озерах, чтобы найти оптимальный путь очистки. Эти четыре озера соединены между собой, и потому наше предложение подразумевает одновременную очистку всех озер. Во-вторых, технология очистки зависит от того, как именно будут использоваться эти и прилегающие к озерам территории. Если это место, где живут люди, то проект подразумевает один способ очистки, но если там будет высажен парк или построена промышленная зона, то метод будет другим. То есть банк находит и адаптирует наилучший практикуемый в мире метод очистки озер. И, в-третьих, процесс очистки откроет новые возможности для бизнес-структур, которые будут задействованы в работах, а значит, речь идет и о трудоустройстве людей. Дальнейшее более продуктивное использование этих территорий тоже предусматривается и также предполагает экономические выгоды от использования очищенных озер и территорий. Но не хочется сейчас забегать вперед. — То, как именно будут задействованы очищенные земли, решать будет правительство. Я правильно понимаю? — Это — партнерство. Мы предложим свои варианты, а правительство само выберет оптимальный. Никогда банк не приходит с готовым решением. Мы лишь предлагаем мировой опыт и сообщаем, что в других странах, скажем, в данном случае применялись такие-то технологии, ставились следующие задачи и каковы были результаты. Выбирать в любом случае предстоит правительству, но давайте вместе думать о последствиях и планировать так, чтобы позитивные результаты почувствовали все люди.

Рауф НАСИРОВ

Бакинский рабочий.-2015.- 3 декабря.- С.4.