Март 1918-го. Как готовилось кровопролитие в Баку

Накануне 97-й годовщины трагических мартовских событий 1918 года приходится констатировать, что геноцид азербайджанского населения, совершенный большевистско-дашнакскими формированиями весной 1918 года, является одной из самых кровавых страниц в новейшей истории Азербайджана. Первые работы в азербайджанской историографии с попыткой дать объективную оценку этим событиям появились лишь в конце 80-х годов ХХ века, когда постепенно набирал обороты армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе. Переход конфликта после распада СССР в активную военную фазу, последовавшие за этим геноцид азербайджанского населения в Ходжалы, оккупация 20% территорий Азербайджанской Республики вооруженными силами Армении значительно углубили исследования по данной проблеме. Снятие запретов на право пользования ранее секретными архивными документами обогатило источниковую базу исследований в этом направлении, вынося тем самым на поверхность до сих пор неизученные стороны армяно-азербайджанских отношений. Большим вкладом в этом направлении стали впервые обнародованные материалы Чрезвычайной следственной комиссии Азербайджанской Демократической Республики, созданной 15 июля 1918 года для расследования фактов насилия над мусульманским населением и в отношении их имущества в пределах Южного Кавказа со времени начала Первой мировой войны. Материалы этой комиссии имеют сегодня особую ценность, поскольку их сбор и хранение были осуществлены государственными органами с привлечением профессиональных юристов из прокурорских и судебных органов Баку и Гянджи, большинство из которых не являлись азербайджанцами. Так, среди членов следственной комиссии, расследовавших события в Баку, были А.Клюге, в Губинском и Шемахинском уездах — А.Новацкий, в Арешском, Нухинском и Зангезурском уездах — Н.Михайлов и т.д. Председателем ЧСК был министр юстиции АДР Алекпер бек Хасмамедов. За время своего существования — с 15 июля 1918 по 1 ноября 1919 года — ЧСК были собраны материалы, составляющие 36 томов и 3500 страниц. По результатам работы комиссии были подготовлены проекты решений о возбуждении уголовных дел против 194 лиц, в основном армянской национальности, обвиняемых в различных преступлениях, совершенных против мусульманского населения в г.Баку и Бакинском уезде, г.Губа и Губинском уезде, г.Шамаха и Шамахинском уезде, в Гейчайском уезде Бакинской губернии, в Арешском, Нухинском, Джеванширском, Джебраильском, Шушинском и Зангезурском уездах Гянджинской губернии Азербайджана. В то же время члены комиссии не были допущены к уездам Иреванской губернии (Нахчыванский, Сурмалинский, Иреванский) и Карсской области, где погромы мусульман продолжались и в 1919 году. К сожалению, после советизации Азербайджана в апреле 1920г. захватившие власть большевики попытались стереть из исторической памяти азербайджанского народа уроки мартовской трагедии. В течение 70 лет советская историография в один голос утверждала, что основное содержание мартовских событий 1918г. составляла гражданская война, а сюжет межнациональных армяно–азербайджанских кровавых столкновений преподносился с так называемых классовых позиций. При этом виновниками их считались мусульманские помещики и буржуазия, возглавляемая партией «Мусават». Примерно 6 томов и 740 страниц материалов Чрезвычайной следственной комиссии АДР отражали насильственные акты, осуществленные большевистско-дашнакскими формированиями в марте—апреле 1918 года в городе Баку и его окрестностях. В конце 1917-го—начале 1918 гг. Азербайджан постепенно превращался в региональный центр активности большевистских и националистических армянских партий и политических групп, место дислокации тысяч русских и армянских солдат, вернувшихся с ближневосточного и кавказского фронтов и осевших в азербайджанских городах, прежде всего в Баку. В городе с преобладающим азербайджанским населением (по официальным российским данным на 1 января 1916г.: армян — 75 тысяч, мусульман — 183 тысячи) явно ощущалось военное и политическое доминирование фактически сложившегося большевистско-армянского альянса. Кроме того, все функционировавшие в Баку центральные «советские» и партийные органы по своему этническому составу носили ярко выраженный «неазербайджанский» характер, что очень скоро отразилось на их практической политике в отношении коренного населения Баку и прилегающих районов. В состав избранного в начале ноября 1917г. Исполнительного комитета Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов, который был объявлен высшей властью в городе, вошли лишь два азербайджанца. Аналогичными были пропорции и в других властных органах, которые определяли политику в этом крупнейшем городе региона, а также в средних и низших слоях советских и большевистских структур. Вокруг Исполкома Баксовета во главе с С.Шаумяном постепенно началась консолидация боевых большевистских дружин, иррегулярных армянских сил, включая вооруженные отряды Татевоса Амирова, Степана Лалаяна, Аветисова, Казарова, Амазаспа. Что касается материально-финансовой поддержки военных приготовлений большевиков и солидарных с ними армянских кругов, то наряду с Москвой посильную помощь им оказывали представители крупного армянского капитала. В середине марта наиболее влиятельная армянская партия «Дашнакцутюн» перебросила в Баку из Петровска (ныне Махачкала) большое количество боеприпасов и оружия, которые хранились на складах нефтепромышленника Манташева и других армянских предпринимателей. На состоявшемся 15 марта 1918г. заседании Бакинского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов (Баксовет) Шаумян, чувствовавший за собой значительную военную и политическую силу, фактически призвал к превращению этого органа власти в оплот гражданской войны на Южном Кавказе. В принятой по докладу Шаумяна резолюции Баксовета «О политическом положении в Закавказье» содержался призыв превратить Баку в опорный пункт борьбы за советскую власть на всем Южном Кавказе. В связи с этим в резолюции Исполкому было поручено ускорить создание отрядов Красной армии, а также «принять все меры для упразднения или вывода из Баку отдельных национальных частей и подчинения всех вооруженных сил города Баку власти Совета». Данное решение в условиях фактического сближения между большевиками и вооруженными силами Армянского национального совета в Баку означало разоружение мусульманских вооруженных отрядов и создавало прямую угрозу безопасности азербайджанского населения. Следует при этом отметить, что численность этих отрядов была незначительной, так как в царской армии не было крупных азербайджанских воинских формирований, которые в этот ответственный период могли бы составить основу организованной воинской группировки. Однако масштабы мартовской трагедии 1918 года, наряду с объективными факторами, определили, несомненно, и некоторые моменты субъективного плана, в частности, факт нахождения во главе Бакинского Совета такой одиозной личности, как С.Шаумян. Даже на фоне других большевистских лидеров Шаумян выделялся своим крайне враждебным отношением к праву народов на самоопределение, категорически отвергая простое декларирование этого принципа. Шаумян и его сторонники считали идею азербайджанской автономии главным препятствием для своего господства по всему Азербайджану и интерпретировали его как «мечту азербайджанских националистов» сделать Баку столицей «Азербайджанского ханства». К тому же, большевики, проповедующие идеи классовой борьбы, считали данную программу национальных сил дезориентирующей и дезорганизующей трудовые массы в этой борьбе. Подобная позиция Шаумяна вызывала недоумение даже у В.Ленина и И.Сталина. Последний в телеграмме С.Шаумяну от 1 апреля 1918 года, то есть в самый разгар развернувшихся в Баку кровавых событий, предлагал «если мусульмане требуют автономии, нужно им дать ее». При этом Сталин исходил вовсе не из особых симпатий к азербайджанцам, а сугубо из прагматических интересов, видя в налаживании отношений с мусульманским большинством в крае источник установления политической стабильности. Но письмо Сталина пришло слишком поздно. Да и сложно сказать, прислушался бы Шаумян к советам Сталина. Шаумян слышать не хотел о самой возможности предоставления коренному азербайджанскому населению какого-либо автономного статуса. Кровавые события в конце марта—начале апреля 1918г. являлись ярким свидетельством этому. Для руководства боевыми действиями в Баку 30 марта большевики создали Комитет революционной обороны, который стал высшим военно-политическим органом, объединившим все советские организации Баку и его районов. Состав КРО был весьма показательным — С.Шаумян (Чрезвычайный комиссар по делам Кавказа, председатель), Г.Корганов (председатель Военно-революционного комитета Кавказской армии), П.Джапаридзе (председатель Бакинского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов), И.Сухарцев (левый эсер, председатель Бакинского Военно-революционного комитета). В состав Комитета были, как отмечалось в официальном сообщении, «приглашены» С.Саакян (лидер бакинских правых эсеров), С.Мелик-Еолчан (лидер бакинской организации партии «Дашнакцутюн») и Н.Нариманов, который, видимо, должен был служить «декорацией» для демонстрации псевдоинтернационального характера этого органа. Ранним утром 31 марта начался обстрел боевых позиций мусульманских отрядов и жилых кварталов города с помощью гидроаэропланов авиационной школы и артиллерии военных кораблей, стоявших в бакинском порту. Спровоцировав вооруженный конфликт, КРО начал одновременно и открытый террор против мирного населения Баку, его пригородов и соседних районов. В течение трех дней (30 марта — 1 апреля) в Баку и его районах лишь в силу своей национальной принадлежности были убиты свыше 12 тысяч азербайджанцев; были разрушены школы, больницы, мечети, сожжены типографии и редакции азербайджанских газет («Каспий», «Ачыг сöз»), культурные учреждения (практически полностью сожжено здание благотворительного общества «Исмаиллие»). 1 апреля в адрес «Мусават» и других азербайджанских партий был направлен ультиматум КРО со следующими условиями: открытое и безоговорочное признание власти Баксовета и полное подчинение всем его распоряжениям; вывод из Баку мусульманских воинских частей или их подчинение Баксовету; открытие железнодорожного пути Баку — Тифлис и Баку — Петровск. Однако Шаумяну было прекрасно известно, что требовать таким наскоком от партии «Мусават» признания власти Советов дело несерьезное. Требовать вывода мусульманских частей из города — бессмысленно, поскольку и выводить было некого. 13 апреля 1918 года в письме Совету Народных Комиссаров РСФСР Шаумян следующим образом подвел итоги кровавой вакханалии, которую устроили большевистско-дашнакские формирования в Баку и его окрестностях: «Результаты боев для нас блестящие. Мы продиктовали им условия, которые беспрекословно были подписаны. Советская власть в Баку все время висела в воздухе благодаря сопротивлению мусульманских националистических партий. Эти партии во главе с феодальной (бекской и ханской) интеллигенцией, укрепившись в Елизаветполе и Тифлисе, благодаря подлой и трусливой политике меньшевиков, стали в последнее время очень агрессивны и в Баку… Если б они взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана, все немусульманские элементы были бы обезоружены и вырезаны… Мы должны были дать отпор, и мы воспользовались поводом, первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд, и открыли наступление по всему фронту. Благодаря стараниям и местного Совета, и перебравшегося сюда Военно-революционного комитета (из Тифлиса и Сарыкамыща) у нас были уже вооруженные силы — около 6000 человек. У «Дашнакцутюн» имелось также около 3—4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Мусульманская беднота сильно пострадала, но она сейчас сплачивается вокруг большевиков и вокруг Совета». Как видно, С.Шаумян не скрывал осознанного характера своей политики и солидарную ответственность большевиков и дашнаков за совершенный в Бакинском регионе геноцид. В целом «мартовский террор», который продолжался до середины 1918г. и привел к гибели почти 50 тысяч азербайджанцев только в Бакинской губернии, был направлен на уничтожение социальной базы и организационных структур азербайджанского национально-демократического движения, укрепление большевистской власти в Баку. В рамках этого курса большевики ставили цель не допустить возрождения азербайджанской государственности на геополитически значимых и экономически развитых азербайджанских территориях Южного Кавказа, а армянские партии и движения стремились создать в нефтеносном бакинском регионе выгодную для себя демографическую и политическую ситуацию.

И.НИФТАЛИЕВ,

доктор философии по истории

Бакинский рабочий.-2015.- 31 марта.- С. 4.