Город, куда возвращаются море и люди

Заместитель главного редактора основного государственного издания Кыргызстана — газеты «Слово Кыргызстана», выходящей на русском языке, Кифаят Аскерова на страницах газеты поделилась впечатлениями о поездке в сентябре этого года на свою историческую родину — в Азербайджан, уделив особое внимание Баку, столице Страны Огней. АЗЕРТАДЖ предлагает вниманию данную публикацию.

Недавно сделала вывод, что я возвращаюсь в Баку — столицу своей исторической родины — раз в десять—пятнадцать лет. В первый раз попала туда еще ребенком, на руках у мамы. Во второй — когда после окончания школы решила поступать на факультет журналистики Бакинского госуниверситета. Потом — солнечной весной 1989-го, когда Советский Союз уже неудержимо катился в тартарары и признаки катастрофы, как сейчас видно с расстояния лет, чувствовались во всем, но мы не предполагали, что крушение так близко… Мне посчастливилось той весной побывать на родине отца — в отдаленном горном селении Гекдере, расположенном в Зувандской впадине.

Зуванд считается одним из самых красивых регионов Азербайджана. Там земля соединяется с небом, погода весной меняется несколько раз в день, а дорога, взбираясь по кручам, извивается серпантином, повторяя силуэты гор. По склонам растут леса и кустарники, по камням сбегают водопады, на дне ущелий шумят реки. Помню, когда проезжали через долины, на обочинах дорог в лужах от обрушившегося накануне ливня лежали буйволы и с важным видом жевали жвачку, совершенно не обращая внимания на проносившиеся мимо машины. Еще поразило: несмотря на 9 Мая, все магазины работали — Азербайджан уже тогда шагнул в рыночную экономику: праздник, не праздник — торговали.

…Выходцы из Зуванда всегда гордились своими корнями. В советское время в Баку говорили, что если вложить в этот край деньги, то его можно сделать не менее привлекательным для туристов, чем Швейцария. Они и называли его второй Швейцарией.

В декабре 1990-го мне выпало счастье еще раз побывать в тех краях. Между Баку и Лериком — райцентром Зуванда — еще курсировали автобусы-коробочки. Дорога бежала вдоль Каспия, потом по изумрудному, несмотря на декабрь, бархату Лянкяранской низменности, затем начала подниматься все выше и выше… Салон автобуса не отапливался, коробочка натужно выла и тряслась. Такие новички-пассажиры, как мы, вцепившись в ручки сидений, не знали, то ли опасаться за свою жизнь, то ли восхищаться мастерством водителя-аса, то ли любоваться красотами за окном. Назад нас угораздило возвращаться 31 декабря. Когда выехали из Лерика, выяснилось, что путь перегородил упавший ночью с гор громадный валун. Пришлось ждать, пока подоспеет техника и уберет его. В итоге, отправившись в дорогу рано утром, мы добрались в Баку аккурат к новогоднему столу, заставив поволноваться и родственников, оставленных в Зуванде, и ожидающих в столице. Город, переживший в тот год Черный январь, был серым, пронизываемым насквозь ветром. Каспий бил свинцовой волной о парапет Приморского бульвара и остро пахнул нефтью. Когда успокаивался, покрывался жирной, отливающей цветами радуги, пленкой. В магазинах — шаром покати. Хотя там по сравнению с Казахстаном, где я тогда жила, еще можно было кое-что приобрести: например, сирийские ткани, из которых первоклассные портные, всегда ценившиеся в Баку, шили модные платья. Но, входя в магазин, требовалось, как пароль, дать знать о своем желании заплатить сверх государственной цены. И тогда перед тобой, как сказочная шкатулка, раскрывались кладовые, откуда доставались и рулоны тканей, и сверхдефицитные французские духи за 50 советских рублей при цене 25.

…В 2006-м, когда я полетела на Съезд азербайджанцев всего мира, Баку активно застраивался, однако море было еще грязным и так же пахло нефтью.

Наверное, десять лет — слишком большой срок, чтобы новшества не бросались в глаза. Нынешней осенью, когда довелось снова полететь в город своей юности, куда пригласили, чтобы участвовать в ставшем традиционным Бакинском международном гуманитарном форуме, поразилась тому, как многое изменилось.

Перво-наперво, Баку посветлел. Все здания, включая жилые дома в исторической части города, начинающегося от Приморского бульвара и далее, как на волнах, спускающегося вниз, заново облицованы плиткой нежнейшего песчаного цвета. Для этого использован природный известняк — аглай, издревле используемый в Азербайджане и считающийся прекрасным отделочным материалом. На Абшеронском полуострове в окрестностях Баку его месторождений немало.

Возраст города, к сожалению, так и неизвестен: у историков разные данные — по одним, ему полтора тысячелетия, по другим, он появился еще до нашей эры. Как бы то ни было, город древен и каждая эпоха оставила в нем свой след. В конце ХIХ — начале ХХ века Баку, переживавший нефтяной бум, привлек со всего мира капиталистов, включая и Ротшильда, и братьев Нобелей. Богатые люди приглашали лучших архитекторов мира. В результате здесь возникли красивейшие здания с причудливыми колоннами, арками, карнизами и балконами, искусно украшенными лепкой. При облицовке все старые элементы декора бережно сохранили и добавили какие-то новые детали и конструкции — например, башенки. На перилах балконов установили вазоны с цветами.

Жилые здания в этой части Баку всегда считались самыми дорогими, элитными, включая знаменитую пешую Торговую улицу, устланную камнем. Она была колоритной достопримечательностью Баку и в советское время. Можно было часами бродить по ней, спускаясь по узким лестницам в магазинчики-подвалы, где торговали знаменитыми плюшевыми покрывалами, повторяющими сюжеты из сказок Шахерезады, невесомыми платками из натурального шелка — кялагаи, а также обувью, сшитой в кооперативах, которые на Кавказе родились раньше, чем их разрешили на остальной части Советского Союза. От обилия расцветок нежнейших келагаи разбегались глаза. У каждой азербайджанки, включая тех, которые из-за репрессий оказались вынуждены жить далеко от Родины, в том числе у моей мамы, имелось несколько келагаи: бежевый — для каждого дня, белый — для свадеб, черный носили бабушки… Два года назад искусство производства этих платков включили в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО.

Генеральный секретарь организации Ирина Бокова прилетала в Баку, чтобы вручить Мехрибан Алиевой свидетельство об этом. В мамины годы келагаи стоили дешево, сейчас дорого — несколько десятков долларов в зависимости от размера, при этом распространены подделки.

…В 2006-м Торговая улица поразила обилием выставленных прямо на брусчатке тарелок с зеленой пшеницей — сямяни, выращенной к Новрузу (мой приезд пришелся как раз на канун этого праздника), — подходи, покупай на любой вкус. А в подвальчиках уже торговали в основном антиквариатом (медной посудой с чеканкой, глазурью, гравировкой) и коврами — чем древнее ковер, тем дороже… Азербайджанцы всегда славились и работой с металлом, и ковроткачеством.

В этот раз довелось попасть на Торговую ночью. Отреставрированная и реконструированная, она поражает прежде всего искусством освещения: привычных для любого города фонарей нет, каждое здание подсвечивается снизу и сверху.

Кстати, так подсвечиваются все старинные здания в городе, благодаря чему кажется, что стены светятся изнутри, вырисовывая

изящные арки, ажурные балконы и затейливую лепку. На Торговой свет льется еще и с неба — с перекинутых между крышами гирлянд, поэтому такое ощущение, что находишься не на улице, а в бесконечном дворце.

С весны по осень и зимой в теплые безветренные дни здесь полно отдыхающих, в основном молодежи, устремляющейся со всего города. Назначают свидания, сидят на уютных скамейках или общаются в кафешках либо просто гуляют вдоль и поперек по идеально подогнанной, шлифованной брусчатке, наслаждаясь абсолютной свободой от автомашин и дыша прохладным дыханием близкого моря. И так — до часу-двух ночи. «Разве им не нужно с утра на учебу или работу?» — интересуюсь у бакинских родственников. «Почему не нужно?» — отвечают. У поздних встреч-общений на улице Торговой и любимом, как и она, Приморском бульваре (рассказ о нем впереди) есть еще одно объяснение

— абсолютное ощущение безопасности. Мне рассказывали, что в любой точке города можно совершенно спокойно передвигаться в самый запоздалый час, не опасаясь грабежа или надругательства. Точно так же, как и по всей стране.

…Изменился и Старый город — тот самый Ичери шехер, как называют его бакинцы, который, живя за древней крепостной стеной, составляет одно из исторических сокровищ Баку и привлекает всех приезжих. Десять лет назад Ичери шехер был темным от времени и серым, а сейчас тоже облицован аглаем, и в фасадах по-прежнему обитаемых домов, да и в крепостной стене уже трудно найти неотреставрированный участок. Вымощены заново камнями и улочки, которые один из писателей прошлого века метко сравнил с узким и кривым лезвием восточного кинжала.

Отреставрированный облик города, с одной стороны, вызывает сожаление, потому что создается впечатление, что гуляешь среди декораций, а с другой — как быть, если стены, не выдерживая возраста, рассыпаются?

Для себя я сделала открытие: если хочешь ощутить себя по-настоящему в Старом городе, нужно нырнуть в подъезды домов — они остались почти прежними. Особенность их в том, что не поймешь — то ли это крошечный двор, то ли подъезд: у кого-то из обитателей квартир в него выходит окно, у кого-то — дверь, причем кухоньки, распахивающаяся прямо на крутую лестницу. От любопытства туристов жители не устали — напротив, приветливо откликаются на расспросы. В общей сложности здесь еще проживают примерно 1300 человек.

Часть домов выкуплена, реставрирована, и в них размещены отели. На небольшой площади Старого города — всего-то 22 гектара! — их расположено полтора десятка. Как мне рассказывали, при том, что вообще отели в Баку недешевы, в Крепости — так еще называют Ичери шехер — они одни из самых дорогих. Это и понятно: хочешь глубже погрузиться в старину, провести ночь среди куполов минаретов, которые призывали к молитве еще Ширваншахов, плати больше.

Кстати, у посольств нескольких стран — Греции, Италии, Швейцарии и Польши — такая возможность есть ежедневно: они облюбовали для размещения верхнюю часть Крепости, где располагались самые богатые здания, включая Дворец Ширваншахов. Одна из улиц в Ичери шехер носит имя Муслима Магомаева-старшего — самородка-музыканта и композитора, дедушки нашего знаменитого современника, от которого он и унаследовал талант.

Все больше квартир выкупают и приспосабливают под рестораны и кафешки. С уютных террас кафе доносятся аппетитнейшие запахи шах-плова, говурмы из баранины, галя (телятины с кизилом), кутума, запеченного на углях, кутабов и другой национальной вкуснятины, к которой по традиции подают стакан айрана с сушеной толченой мятой-нана. Азербайджанцы говорят: «Хочешь, чтобы сытная еда переварилась, а не отложилась в жирок, — запей айраном или съешь кусочек твердого соленого пендира, никакой фестал не нужен». Пендир — это брынза, изготовленная по старинному национальному рецепту.

…Тянет дымком самовара — здесь их кипятят на дровах, к чаю в традиционных армуды-стаканах подают рафинад и варенье из белой или темной черешни, начиненной грецким орехом. Иностранцы с удовольствием забредают на дымок, к вечеру холодает, и на террасах гостям выдают пледы.

По неровной крепостной брусчатке, которую реставраторы и по рельефу, и по цвету максимально приблизили к древности, не пройдешь так запросто, как по Торговой, — на каблуках то и дело рискуешь подвернуть ногу. Тем более что вся территория — это спуски-подъемы, причем довольно крутые: основатели Крепости облюбовали для поселения холм недалеко от моря. Впрочем, для удобства туристов здесь пущены электромобили.

Обычно приезжие из бывших советских республик ищут дом, возле которого споткнулся и упал со знаменитой фразой «Черт побери!» герой Никулина из «Бриллиантовой руки». Это здание, к слову, тоже облицовано песчаником. К сожалению, большинство туристов не знает или не помнит, что здесь же в живописных кварталах снимались «Человек-амфибия», «Тегеран-43», «Айболит-66» и другие фильмы.

Кстати, гонки «Формулы-1», которые нынешним летом впервые принимал Баку, проходили по городской кольцевой трассе, прилегающей на определенных участках к стенам Крепости. Выложенные брусчаткой улицы ради одного дня соревнований покрыли особым слоем асфальта. После гонок его отодрали специальными механизмами. Главный архитектор трассы Герман Тильке назвал Бакинскую трассу уникальной, имея в виду, что пришлось искать способы, как не только закрыть брусчатку, непригодную для колес «Формулы», но и защитить стены Крепости.

…Трудно представить, каким был бы Баку, не будь у него моря. Каспий — его очарование и особенность, как в Бишкеке и Алматы — панорама снежных пиков гор. Но ни в Алматы, ни здесь до сих пор не смогли выгодно воспользоваться природным ландшафтом так, чтобы присутствие гор, их дыхание чувствовались всегда и везде — и в архитектуре, и в каждодневной суете. Чтобы любой человек мог за считанные минуты попасть в горы и подышать другим воздухом. В Баку, благодаря метро и Приморскому бульвару, такая возможность есть.

Правда, Каспий не всегда был так близко к Баку. Во II веке нашей эры Птолемей на своей карте изобразил человеческое поселение находящимся далеко от него. Но Каспий своенравен и непостоянен: он то прибывает, то убывает, причем вода может находиться на относительно постоянном уровне сто лет, а может падать и подниматься в течение нескольких лет, как это происходит с 1978 года.

…Когда-то Каспий затопил близлежащие острова — так образовалась Бакинская бухта. Человек тоже не терялся и во время очередного отлива застраивал обнажившееся дно. Таким образом соблюдался какой-никакой баланс интересов, покуда не обнаружили значительные запасы нефти и вблизи моря, и на его дне. Более того, разросшийся на берегу город стал сбрасывать в воду свои канализационные и промышленные стоки. Акватория бухты превратилась в кладбище затонувших кораблей, паромов и цистерн с топливом — вот откуда шел запах нефти. Однако в 1990-е годы, уже после распада Советского Союза, город опомнился. Морское дно сначала исследовали, а потом, подогнав мощные баржи, буксиры, подъемные краны и используя труд водолазов, провели грандиозные работы по очистке. Со дна извлекли несколько десятков затонувших судов, а также тысячи тонн металлических конструкций — неиспользуемых гидротехнических сооружений, трубопроводов и т. п. Причем очищалась не только прибрежная полоса, но и район Нефтяных Камней, расположенных в более сорока километрах от города. И теперь Каспий, когда любуешься им с самой высокой точки бульвара — Нагорного парка — или просто прогуливаешься по берегу, уже не пахнет нефтью. Более того, в солнечную погоду он синий — верный признак прозрачности воды, проникновения в нее солнечных лучей и присутствия планктона — живых организмов. На мой взгляд, это самое большое изменение, которое произошло в Баку за последние десять лет.

Другим стал и Приморский бульвар, который несколько лет назад отметил свое столетие. Он растет и в длину, и в ширину. С прибрежной полосы убирают промышленные предприятия, в том числе судоремонтные, освобождая все больше пространства для пеших прогулок и возможности увидеть море с разных точек. В 1998 году бульвару придали статус Национального парка, на его последнюю реконструкцию, завершившуюся два года назад, выделили полмиллиарда долларов. От времен моей юности здесь осталось, пожалуй, только кафе «Мирвари» («Жемчужина»). 9 мая 1977 года под залпы праздничного салюта мы ели в нем вкуснейшее сливочное мороженое в металлических вазочках, тогда кафе казалось верхом архитектурной фантазии. Сейчас оно поблекло на фоне новых грандиозных проектов один смелее другого, которыми богат Баку. Какое-то время — как и у нас по поводу кафе, расположенного в скверике оперного театра и называемого в народе «Улитка», — шли дискуссии — сносить или нет «Мирвари», в итоге его оставили как историческую достопримечательность.

В своей восточной части бульвар когда-то заканчивался Нагорным парком. Говорят, все рано или поздно возвращается на круги своя, если совершена несправедливость. До советской власти на этом месте находилось мусульманское кладбище, его перенесли и разбили здесь парк, которому дали имя Кирова. После Черного января 1990 года в парке похоронили бакинцев, погибших под колесами и обстрелом введенной в город руководством СССР бронетехники. А нынешней весной тут предали земле ребят, погибших в Карабахе. Сейчас в парке мечеть, мемориал и огромный факел Вечного огня. Отсюда открывается потрясающий вид на сияющую огнями ночную бухту: город как будто обнимает море, а дальше на восток — на самой оконечности косы, куда шагнул бульвар, полощется на ветру гигантское знамя на Площади государственного флага и сверкает «Кристалл-холл», построенный специально к «Евровидению-2012». Здание спортивно-концертного комплекса, где проходил финал музыкального конкурса, как будто состоит из громадных кристаллов — отсюда и название. Площадь Государственного флага решено было создать Указом Президента Ильхама Алиева в 2007-м, а через три года ее построили и торжественно подняли знамя на флагштоке высотой 162 метра. Место выбрали такое, чтобы его полотнище виднелось из любой точки города. Флагшток занесен в Книгу рекордов Гиннесса и считался самым высоким в мире, пока в 2011-м в Таджикистане не построили на три метра выше. Патриотическому воспитанию в Азербайджане уделяется огромное значение: в поселках вокруг Баку на самых заметных местах тоже установлены государственные флаги, в одном из столичных районов нам встретилась даже копия Площади Государственного флага размером поменьше.

…Воспользовавшись одним из отливов Каспия, в последние годы на бульваре построили еще одну террасу. Так что к воде можно подойти совсем близко. Для этого вдоль берега создали оригинальное плато из больших плоских камней, уложенных в бетон. Смельчаки — молодежь — усаживаются на самую кромку плато, свешивая ноги. Возможно, для подстраховки на случай падения в море у берега уложили огромные, выступающие из воды валуны.

Стало уже традицией в честь больших событий, происходящих в городе, оставлять память на бульваре. Гуляя здесь, вы набредете на изящную скульптуру газели, которая была талисманом состоявшихся в прошлом году I Европейских игр, а также их эмблему, соединяющую пять символов страны: огонь, воду, птицу Феникс, узоры ковра и гранат, считающийся национальным достоянием. Корявые с виду гранатовые деревья рождают на щедрой азербайджанской земле и впрямь необыкновенные плоды: крупные, с сочными зернами. И стоят они совсем недорого: в начале октября, когда я была в Баку, за килограмм просили полтора маната (примерно один доллар).

…Никогда не видела в реальности буровые вышки, тем более вблизи. Оказывается, грандиозное по масштабам зрелище.

Подъезжая ночью к бульвару, обратила внимание на достающие до небес светящиеся елки — это и были вышки. Их строят, как и корабли, недалеко от берега, а потом спускают на воду. А в окрестностях Баку можно увидеть силуэты старинных нефтяных качалок, с которых когда-то начинался промышленный бум города. В сумерках они похожи на гигантских уставших гусей, вытянувших шеи и застывших в этой позе.

…Кому-то пришла идея разбить в самом центре бульвара оранжерею кактусов. Почему именно их? Наверное, потому что в Баку в основном растут сосны, оливковые деревья и кипарисы. Картина, конечно, экзотичная: представьте себе кактусы в два человеческих роста на фоне плещущихся волн. Можно увидеть, как они цветут и даже дают плоды. Для растений пустынь завезли специальную почву, на зиму укрывают защитной пленкой. Из-за дороговизны проект в народе называют миллионным. Но всем интересно: подходят, изучают, молодежь фотографируется, некоторые даже ухитрились нацарапать на широких мясистых листьях признания в любви, хотя вокруг полно полицейских в темной форме и все наслышаны о том, что кого-то задержали и оштрафовали.

…Мне повезло: не зная толком города и сокращая путь к бульвару, вышла в той части набережной, где, видимо, ведутся портовые работы, — там стоял пришвартованный корабль «Муслим Магомаев». Как узнала позже, у него интересная история и назван он в честь Магомаева-младшего. Азербайджан специально заказал его на судостроительном заводе в Австралии. Взяв курс на Каспий, корабль плыл до Баку ровно два месяца, и в декабре 2014 года состоялся его торжественный пуск. Любопытная деталь: скоростной лайнер катамаранного типа стал первым в мире, который используют как пассажирский. На нем доставляют вахты промысловиков на нефтегазовые платформы Каспия.

На церемонию пуска корабля с участием Ильхама Алиева пригласили вдову певца Тамару Синявскую. На судне оборудовали уголок памяти Муслима Магомаева. Выступая на церемонии, Президент сказал, что лучше той песни о море, которую он создал, никто в мире не написал. В Баку, в кварталах которого прошли детство, юность Муслима и выросли у него крылья для дальнейшего полета, любят певца, называют своим парнем и гордятся, что последний приют он нашел на родной земле Азербайджана.

Бульвар расширяют и в сторону города. Планируется ближайшую к нему улицу — проспект Нефтяников — сделать пешеходной, пустив автомобильное движение под землей. Парковки туда уже спустили.

Что еще рассказать про Приморский бульвар? Если Торговую улицу бакинцы любят, то бульвар обожают. В хорошую погоду здесь всегда полно отдыхающих, в летние душные вечера море просто спасает. Молодежь прогуливается, люди постарше наблюдают за Каспием: всегда разным, но редко спокойным. Моя сестра с противоположного конца города совершает марш-бросок, чтобы пройтись пешком по всему побережью, надышаться воздухом и зарядиться энергией моря. В последние годы на бульваре проводят много массовых зрелищных мероприятий. В тот день, когда я там находилась, шел молодежный фестиваль, посвященный 25-летию сближения Азербайджана и Европы. Молодежь раскрасила лица цветами национальных флагов разных стран. Ночью до позднего часа можно было увидеть мужчин, передвигающих фигуры на огромной шахматной доске, нарисованной на одной из террас бульвара. Другие стояли рядом, размышляя над ходами. Черно-белые доски — их несколько по городу — остались от проходившей в городе за пару недель до этого 42-й Всемирной шахматной олимпиады.

…Другим стал и Черный город, где издавна сосредоточена нефтяная и другая промышленность Баку. Южный балкон дома, где я когда-то жила, готовясь к поступлению в университет, выходил на море, и там всегда, даже в пасмурную погоду, когда Каспий сливался с небом в свинцовый занавес, пробивался свет маяка. А северный балкон смотрел на Черный город, и небо над ним ночами освещалось заревом множества факелов, вырывающихся из труб нефтеперегонных заводов. Это сжигали попутный газ, содержащийся в числе прочих примесей в нефти (сейчас задумываешься над абсурдностью подобного производства: мало того, что уничтожается природное сырье, еще и атмосфера загрязняется). По утрам на ПАЗике №35, пассажирами которого в основном были рабочие, мне приходилось ехать в Черный город и дальше идти пешком до БМУ «Термоизоляция», в конторе которого я работала. Эта часть пути осталась в памяти множеством трубопроводов — горизонтальных, вертикальных, прямых и изогнутых, свистящих и исторгающих пар. А еще — скользкой черной землей и маслянистыми лужами после дождя, которые приходилось обходить или перепрыгивать. …В этот раз, оказавшись возле того дома, где жила, я уже не увидела языков пламени, вырывающихся из труб. Их нет, и Черный город, как мне рассказали, стал Белым. По проекту британских и американских архитекторов там снесли устаревшие промышленные предприятия, восстановили грунт, построили магистрали и каскады фонтанов, разбили парки. Работы продолжаются, и в перспективе бывший Черный город должен стать новым деловым центром Баку. Правда, земля, говорят, все еще пахнет нефтью: слишком долго, больше века, со времен Нобелей и даже раньше, ее загрязняли…

…Баку не повезло с местом расположения. Почти вся территория Азербайджана — красивейшие зеленые горы, леса, долины, плодороднейшая земля, позволяющая выращивать все — от цитрусовых до зерновых и овощей. В большей части регионов — прекрасный климат: мягкая зима и относительно нежаркое лето, и мне понятно, почему так тосковали по родной земле родители, высланные в 1930-е годы в степи Средней Азии. Баку находится на краешке Абшеронского полуострова, и здесь климат, природный ландшафт те же, что и на противоположном берегу Каспия — на казахском полуострове Мангышлак. Почвы солончаковые, песчаные либо каменистые, растительность скудная — одним словом, полупустыня. Лето очень жаркое. Почему древние люди выбрали для поселения именно этот не очень-то пригодный для жизни край? Считается, их привлекли месторождения нефти, соли и, конечно, близость моря.

…Да, я еще не сказала о ветрах. Бакинский норд — местные называют его хазри — это нечто, особенно зимой. Снега нет, он здесь редкий гость, но ветер рвет и мечет с такой бешеной силой, пробирая насквозь, что никакая натуральная шуба не спасает. Вот когда с завистью думаешь о сухих снежных зимах. Поэтому, озеленяя город, бакинцам особо не приходилось выбирать. Здесь хорошо приживаются в основном оливковые деревья да сосна, которую все называют абшеронской. Ближе к бульвару встречаются пальмы, но после случившейся недавно очень холодной зимы, когда их макушки замерзли, деревья закутывают пленкой.

О соснах Абшерона — особый сказ. При виде их приходит на ум, что они сами по себе — памятники. Памятники противостояния ветру. В Баку почти не увидишь прямых сосен: стволы большинства из них наклонены градусов на 45, потому что им приходится расти, сопротивляясь все время ярости ветра.

Природа-скульптор создала рукою ветра в сосновых скверах удивительные композиции из наклонившихся, искривившихся, но не падающих деревьев. Даже в условиях жаркого лета и штормовых ветров Баку уделяет все больше и больше значения озеленению, реконструируя старые парки и разбивая новые, давая при этом им красивые, романтические названия. В те дни, когда мы там были, один за другим открылись два новых парка — «Розовый сад» и «Севирям», что означает «люблю». Один создали на территории построенного в 1906 году и заброшенного здания радиоцентра Азербайджанского Каспийского морского пароходства, второй — на участке, освобожденном от промышленного производства, очистив его от нефтяных отходов, мраморной пыли и покрыв 3,2 гектара плодородной почвой. В парках обязательно строят детские аттракционы и фонтаны. Интересно, что наряду с саженцами высаживают и взрослые деревья, хотя известно, что они приживаются гораздо труднее, чем молодые. К примеру, в «Севирям» высадили 35-летний кипарис и 30-летнюю эльдарскую сосну — очень редкий вид, сохранившийся в естественном виде только в Азербайджане и занесенный в Красную книгу. Территория ее произрастания в республике является заповедником.

На Международном гуманитарном форуме, для участия в котором я и прилетела в Баку, министр экологии и природных ресурсов Азербайджана с удовлетворением сообщил, что в стране положили конец промышленной вырубке лесов. Их вообще вырубают мало.

Площадь лесов составляет 12% территории, это гораздо меньше, чем, например, в Грузии, но ставится задача в ближайшие годы довести долю зеленых массивов до 28%. Площадь оливковых посадок уже увеличена более чем в три раза.

Вернувшись, прочитала с сожалением, что у нас только в Иссык-Кульской области с начала этого года срублено 1280 деревьев, самое большое количество из них — 599 — в Джеты-Огузском районе.

Я уже отмечала в предыдущем материале, что в последнее десятилетие Азербайджан стремится проводить у себя множество крупнейших мировых политических форумов, включая Бакинский гуманитарный, который уже стал визитной карточкой города, Саммит религиозных лидеров мира, Глобальный форум Альянса цивилизаций ООН. Кроме того, здесь проходят многие мировые зрелищные и спортивные мероприятия: упомянутые «Евровидение», Европейские игры, «Формула-1», Всемирная шахматная олимпиада. В следующем году в стране пройдут IV Исламские игры солидарности. Разумеется, все это требует огромных финансовых средств. Народ спорит: какая польза от таких расходов? Но после каждого события в стране остаются грандиозные объекты, созданные с привлечением лучших архитекторов мира. «Кристалл-холл», построенный к «Евровидению», я уже упоминала. Европейские игры оставили после себя Олимпийский стадион, Дворец водных видов спорта, Национальную гимнастическую арену и Олимпийскую деревню. Есть и другие нововведения. К примеру, новенькие такси лилового цвета — в народе их называют «баклажанами», сиреневые электрички метро и комфортабельные автобусы.

Кроме того, страна становится узнаваемой во всем мире. Азербайджан уже переносит ставку с добычи нефти и газа на развитие других сфер, включая туризм. Поэтому большое внимание уделяется обеспечению безопасности, строительству дорог, объектов сервиса и восстановлению исторических памятников. Как результат — растет количество туристов. Причем увеличивается приток желающих не только увидеть Баку, но и познакомиться со страной. Знакомый, основавший небольшую туристическую фирму, только успевает встречать и везти в разных направлениях группы иностранцев. Отличные дороги, отели-люкс на всех маршрутах, красивейшая природа, вкуснейшая еда, приветливые люди и, конечно, множество памятников истории, культуры и архитектуры, отреставрированных и поддерживаемых в хорошем состоянии, — все это привлекает гостей. Как не провести здесь параллель с нашей страной, в частности с Бишкеком. Он не древен, памятников старины — раз-два и обчелся, и те снесены либо доживают свой век разрушаясь.

Достаточно упомянуть уничтоженные строения на бульваре Эркиндик, улице Токтогула и погибающую усадьбу купца Терентьева.

Вернемся в Баку. Из той информации, которая интересна читателю, пожалуй, остается сообщить, что обменки в республике закрыты, менять валюту разрешено только в банках, а рассчитываться можно только в национальной валюте.

И еще: отношение к русскому языку изменилось. Было время, когда после распада СССР детей предпочитали отдавать в азербайджанские школы, в результате выросло поколение, не знающее русского языка. Теперь знание его ценится, наряду с ним молодежь стремится изучить английский и турецкий. С Турцией отношения близкие, она находится недалеко, поэтому в страну завозится много турецких товаров, в магазинах и на базарах огромный выбор, и цены ниже, чем у нас. Базары, к слову, вынесены далеко за город. К примеру, знаменитый «Садарак», на котором еще пару лет назад отоваривались закупщики из Северного Кавказа, Ирана и других стран, как раньше у нас на «Дордое» — из Казахстана и России, построили на месте затопленной низины, высушив ее. Там же возведены промышленные холодильники, в которых оптовики хранят фрукты и овощи. Чтобы представить зрительно: в «Садарак» попадаешь, перевалив по другую сторону холма, на котором находится Баку.

Ну и в заключение о том, какую роль играет в жизни бакинца родной город. Если бульвар они обожают, то, родившись в Баку, отдают ему сердце, не оставляя в нем места ни одному другому уголку на планете. Несмотря на летнюю жару и норд. О себе они говорят: коренного бакинца можно узнать в любой точке земного шара. В самом деле: редко какой город может похвастаться таким количеством посвященных ему сайтов. Живущие здесь или разлетевшиеся по разным уголкам мира бакинцы воссоздают истории улиц детства, делятся фотографиями, скрупулезно ищут ответы на вопросы о прошлом. «Причинами создания этого сайта явились любовь к моему древнему и вечно молодому городу и желание систематизировать материал о Баку, — пишет основатель сайта «Окно в Баку» 50-летний Фаик Насибов, выпускник механико-математического факультета Бакинского государственного университета, работавший в прошлом в Академии наук, родном университете, гуманитарной организации «Врачи без границ», а ныне — в нефтяной компании British Petroleum. — Если у вас есть любая информация и фотографии, связанные с Баку, и вы хотите поделиться этим с интернет-сообществом, присылайте мне. С благодарностью рассмотрю все замечания, комментарии и предложения».

Много важной информации можно узнать на сайтах «Наш Баку. История Баку и бакинцев», «Парапет: сообщество истории Баку и бакинцев», в блоге «Мой Баку»… Знатоки-энтузиасты собирают молодежь, интересующуюся историей своего города, и ведут на экскурсии по старым кварталам, где у каждого дома, как и у человека, своя биография.

Точное происхождение названия Баку, к сожалению, как и его возраст, не установлено. Есть несколько версий. По одной — название означает «Бог», «солнце», по другой — «холм», по третьей — «обдуваемый ветрами»… В любом случае каждый из смыслов верен.

…На улицах Ичери шехер местных жителей почти не встретишь. Во всяком случае, когда мы завернули туда с сестрой в предзакатный час короткого осеннего дня, на одной из ближайших к стене улиц, кажется, Большой Крепостной, никого не оказалось, кроме мальчонки лет восьми-десяти. Он играл сам с собой в какую-то придуманную им игру. Увидев нас, подбежал — огромные черные глаза на выразительном лице буквально лучились дружелюбием — и предложил: «Хотите, я покажу вам самое интересное место?» Грешным делом, подумалось, что мальчишка хочет заработать на туристах.

Заинтересованные поднялись вслед за ним по лестнице и очутились на галерее. Построенная над улицей, она связывала, как мостик, верхние этажи двух противоположных домов. Отсюда открывался вид на каменистые улочки Крепости. Наверное, для мальчонки это был капитанский мостик, с которого он видел свой город сверху. Как чайки, летающие над бухтой. Никаких денег, как оказалось, нашему маленькому гиду не требовалось. Просто, как истинный бакинец, он спешил приобщить к своему открытию гостей, чтобы знали, чем удивителен его город. Мальчишка также рассказал, что он «из русского сектора» (так здесь, оказывается, называют в школах русские классы) и что мечтает выучить китайский язык. Почему именно китайский? Потому что, по его словам, благодаря китайскому он много поездит по миру, узнает нового и, вернувшись в родной город, применит знания. Счастливого тебе плавания, маленький капитан с Большой Крепостной!

Бакинский рабочий.-2016.- 20 декабря.- С. 2-3;4.