Ягуб Махмудов: Гейдар Алиев был великой личностью, обладал железной волей и ярко выделялся среди мировых лидеров

В российском журнале «Современная научная мысль» вышла статья «Гейдар Алиев и «перестройка» Горбачева» доктора философии, германского профессора Иоганна Рау, являющегося действительным членом Научного форума по международной безопасности при Академии штабных офицеров Бундесвера (Гамбург) и Академии защиты Отечества (Вена).

В статье освещены события, связанные с межличностной борьбой в Политбюро ЦК КПСС. Автор обращается к истории отношений Гейдара Алиева и Михаила Горбачева, показывает, что в основе неразрешимых противоречий между этими партийными руководителями лежали как личные качества крайне завистливого к чужим успехам М.Горбачева, так и принципиальные противоречия по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики.

Отмечу, что общенациональный лидер нашего народа Гейдар Алиев был редкой личностью, имевшей богатый полувековой опыт государственного управления, прекрасно знавшей все тонкости систем управления различного характера и уровня, возвысившейся до уровня одного из высших руководителей такого огромного государства, как СССР.

Иоганн Рау в первой части своей статьи касается особенностей борьбы в высшем руководстве КПСС в 1982—1987 гг.

Без сомнения, Гейдар Алиев обладал железной волей, был великой личностью и ярко выделялся среди мировых лидеров, определяющих международную политику. Яркое доказательство железной воли Гейдара Алиева — московские годы его деятельности.

В тот период, охватывавший 1982—1987 гг., Гейдар Алиев в качестве члена Политбюро ЦК КПСС и первого заместителя председателя Совета Министров СССР доказал кремлевскому режиму, в котором господствовали великорусский шовинизм и великодержавная психология, система преследований и предвзятости, что никакая сила не способна пресечь его богатый, неиссякаемый и всесторонний управленческий талант.

Гейдар Алиев, достигший больших успехов в управлении тяжелейшими отраслями в гигантской империи, переживавшей период внутриправительственных раздоров и упадка, завоевал за короткое время большой авторитет во всем СССР.

В тот период Гейдар Алиев являлся единственным государственным деятелем в Политбюро ЦК КПСС, способным управлять Cоветским государством и вывести его из глубокого кризиса. По этой причине некомпетентные и неспособные руководители Кремля, особенно Горбачев, считали Гейдара Алиева серьезным соперником.

Иоганн Рау пишет, что в высшем эшелоне советской партократии у Гейдара Алиева были не только доброжелатели и союзники. Еще до его переезда в Москву многие в Кремле опасались и всякими мерами тормозили его отъезд из родной республики, хотя было очевидно — ему на республиканском уровне тесно: он был политиком не только местного, но и всесоюзного, а вместе с этим и глобального масштаба. И когда, наконец, при Юрии Андропове (генсек ЦК КПСС — прим.ред.) Гейдар Алиев оказался в Москве, то взялся за дело с давно невиданной в Кремле энергией. Крупный организатор экономики Гейдар Алиев развил бурную деятельность.

Круг его обязанностей был необычайно широк: от борьбы с коррупцией до наведения порядка на железных дорогах, от реформы общеобразовательной школы до руководства ближневосточной политикой СССР. Отсюда напряженный рабочий день

Гейдара Алиева (на сон оставалось 4—5 часов) и огромная известность в СССР. Он пользовался большим авторитетом как у большинства министров, так и у секретарей обкомов КПСС. Многие из них говорили, если бы остальные работали вполовину того, сколько работал Гейдар Алиев, многое можно было бы сделать и без всякой горбачевской «перестройки»».

Высокая оценка деятельности Гейдара Алиева в Совмине, в частности, нашла отражение в том, что он был утвержден председателем Комиссии Президиума Совета Министров СССР по оперативным вопросам (КОВ). Это было сделано председателем Совмина СССР Николаем Тихоновым явно по инициативе Андропова и, несомненно, являлось шагом на пути продвижения Гейдара Алиева к креслу председателя Совета Министров СССР. Председатель КОВ обладал огромными полномочиями.

Автор статьи также отмечает, что к середине 1980-х годов Гейдар Алиев стал суперпопулярным в СССР. О нем почти ежедневно писала пресса, его регулярно показывали по телевидению, центральная печать нередко посвящала ему полосные материалы, его обожала московская интеллигенция, деятели культуры стремились к нему на прием — они знали, что Гейдар Алиев непременно решит их проблемы и поддержит справедливые требования. Эту популярность ему впоследствии не простили не только Горбачев, но и большинство других членов Политбюро ЦК КПСС.

Немецкий ученый пишет: «Гейдар Алиев был убежден, что изменения, начатые в 1985 году под руководством Горбачева, не имели под собой ни серьезной научной, ни политической, ни экономически-хозяйственной основы. Как не имели они под собой и продуманной стратегии своего осуществления. Эти изменения походили скорее на мероприятия, предпринимаемые в спешке, а потому часто противоречащие друг другу и, как следствие, не имевшие сколько-либо устойчивых позитивных результатов. За перестройку экономики взялись в условиях нарастания в ЦК КПСС, во всей партии и в обществе политической нестабильности.

В итоге она оказалась, как и предвидел Гейдар Алиев и как показали позднейшие события, крайней формой политической безответственности, за которую «капитаны» перестройки на самом деле так и не ответили. Известно, что при Горбачеве были совершены многие непоправимые ошибки как во внутренней, так и во внешней политике. Чего только стоит разрушительная для экономики СССР в целом и Азербайджана в частности антиалкогольная кампания. Еще более трагичные последствия имели грубые просчеты в политике. Так, следует особо выделить серьезные недостатки в национальной политике, которые во многих союзных республиках создали поистине взрывоопасную ситуацию. События в Алма-Ате 1986 года, а затем в Тбилиси, Фергане, Баку, Новом Узене, Оше, в республиках Прибалтики расшатывали Советский Союз».

Иоганн Рау пишет, что «Гейдар Алиев, как бывший руководящий работник КГБ, слишком много знал о Горбачеве, в том числе о таких фрагментах деятельности, которые вовсе не красили последнего. Привожу показательную в этом отношению цитату: «Несколько лет назад экономист, профессор Татьяна Ивановна Корягина, объясняя происхождение советской мафии, указала на регион ее появления — Ставрополье.

Именно в то время, когда там «правил» Горбачев. Против Корягиной было возбуждено уголовное дело по факту оскорбления чести и достоинства президента СССР. Но через полгода дело закрыли. Следствие не нашло в словах Татьяны Ивановны клеветы, тем самым подтвердив, что заявление известного экономиста — правда».

Автор статьи приводит еще одну цитату, в унисон предыдущей: «У него там, в Ставрополье, в народе два прозвища было: «Мишка-конвертик» и «Мишка-шашлычник». Первое, думаю, понятно без объяснения, а насчет второго скажу: любил «дорогой Михаил Сергеевич» на широкую ногу высоких гостей принимать и при этом шашлыки жарил непременно сам». Несведущим читателям поясню, что в «конвертах», принимавшихся либо передававшихся «Мишкой-конвертиком» некоторым его гостям, была отнюдь не служебная корреспонденция. Весьма интересные свидетельства такого же рода приводил, кстати, и Рой Медведев — писатель-историк.

Горбачев был занят сельскохозяйственными «делами» и редко появлялся перед союзной публикой. Пресса, в том числе и зарубежная, о нем почти не писала и «наследника престола» в нем не видела. И на фотографиях того времени он стоит в отдалении от генсеков КПСС. Зато Гейдар Алиев на этих же фотографиях — в самом центре, со своей победоносной улыбкой.

Автор статьи справедливо отмечает, что к 1985 году Гейдар Алиев являлся одним из наиболее масштабных советских политиков. Однако его дальнейший карьерный рост затрудняли объективные причины, в том числе связанные с его «карьерным прошлым», как закавказского функционера.

Горбачев, мелкий политик провинциального уровня, неожиданно ставший первым лицом в СССР, энергично принялся за укрепление своей личной власти, легко, без видимых колебаний преступая любые существовавшие тогда официальные и неофициальные нормы — нравственные, правовые, партийные.

На взгляд немецкого ученого, Горбачев вообще не мог терпеть рядом с собой самостоятельно мыслящих людей. Учитывая характер нового генсека, недовольство Гейдаром Алиевым могло быть вызвано у Горбачева даже чисто формальными обстоятельствами. В центральном офисе КПСС советской прессе рекомендовали публиковать состав Политбюро ЦК КПСС по алфавиту. Получалось: Г.Алиев; М.Горбачев, В.Гришин и т.д. «Нравилось это не всем: открывает список кавказец Алиев, а Горбачев — только второй. Не ущемление ли это авторитета?!» — восклицает автор статьи.

Председателем Совета Министров СССР после Тихонова стал Николай Рыжков. Иоганн Рау отмечает, что «ожидания тех, кто делал ставку на Гейдара Алиева, не оправдались опять же «стараниями» Горбачева и его группы. Андропов не успел поставить Гейдара Алиева во главе Совета Министров СССР, слабовольный Константин Черненко (генсек ЦК КПСС после Андропова — прим.ред.) не решился на этот шаг. В свою очередь, Горбачев наверняка сделал сознательный выбор в пользу более покладистого и менее популярного в народе руководителя».

Автор статьи пишет, что «положение Гейдара Алиева серьезно осложнилось с появлением в окружении Горбачева доверенных ему людей — Егора Лигачева и Александра Яковлева. В своей неприязни к Гейдару Алиеву не отставал от двух вышеуказанных функционеров и первый президент России Борис Ельцин.

В отличие от Андропова и Черненко, Горбачев явно не стремился подключать Гейдара Алиева к вопросам, связанным с международной политикой СССР. Более того, с приходом к власти Горбачева Гейдара Алиева демонстративно отстранили от вопросов международной политики и ведения межгосударственных переговоров».

Ученый отмечает, что после прихода к власти Горбачева было создано состояние «искусственной изоляции» Гейдара Алиева не только от внешней политики, но и от деятелей искусства, творческих союзов, с которыми до горбачевской перестройки он имел самые теплые и плодотворные отношения. «Первый» явно ревновал Гейдара Алиева к его популярности среди творческой интеллигенции, а потому его стали последовательно отстранять от контактов с деятелями литературы и искусства.

Автор статьи приводит свидетельство Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева: «Гейдар Алиев был единственным из руководства Политбюро ЦК КПСС, кто пытался в преддверии алматинских событий 1986 года уговорить Горбачева не принимать скоропалительных решений. Он настаивал на том, что нельзя было ставить во главе Казахстана вместо уходящего на пенсию Динмухаммеда Кунаева «привозного» лидера, а надо выдвинуть местного. Однако к нему не прислушались, и случилось то, что случилось, — возмущенный народ вышел на площади и улицы, что в итоге вылилось в кровавое столкновение.

Так же было и потом, когда Гейдар Алиев начал активно критиковать руководство Кремля в отношении издержек в национальной политике, в частности, в Закавказье, и начал бить тревогу по поводу назревавшего карабахского кризиса». Авантюризм в экономике и политике, отсутствие продуманной экономической стратегии не могли не тревожить Гейдара Алиева. Он видел, что у Горбачева нет четкой, взаимоувязанной во всех жизненно важных составных программы и продуманного плана действий, в первую очередь в народно-хозяйственных делах. Дело затруднялось и тем, что Горбачев не терпел критических замечаний. Могла ли откровенно негативная, хотя и не декларируемая оценка Гейдаром Алиевым «перестройки» порадовать необычайно говорливого и весьма самонадеянного «капитана» «перестройки»? Вопрос риторический», — отмечает

Иоганн Рау...

Он пишет, что отношения резко осложнялись тем, что Горбачев положил начало институту «фаворитизма» в Политбюро. Триумф подобных партфункционеров областного масштаба привел в итоге к вытеснению из руководства СССР человека широкого государственного кругозора и высочайшей интернациональной культуры. Деятельность Гейдара Алиева в Азербайджане в период с 1969 по 1982 год показала его блестящие реформаторские способности. И на уровне СССР он смог бы проводить реформы не менее успешно. Причем не так, как Горбачев, а более продуманно, более осмотрительно, более всесторонне и системно, с основательно обоснованной стратегией поэтапного достижения поставленных целей. Однако это не совпадало с планами административно окрепшего «перестроечного» руководства СССР.

Иоганн Рау в своей статье коснулся и обострения ситуации в Азербайджане, и возвращения в республику Гейдара Алиева. В Москве Гейдар Алиев был изолирован от общества, находясь некоторое время под фактическим домашним арестом. Для вящего спокойствия Горбачева и проармянского лобби Гейдар Алиев не должен был возвращаться в Азербайджан. Там он был бы трудно преодолимым препятствием для начавшегося территориального передела Азербайджанской ССР. Более того, чтобы «очернить» Гейдара Алиева в общественном мнении Советского Союза и Азербайджана с благословения Кремля против него в СМИ была развязана наглая, беспардонная кампания дискредитации. И не только его, но и всей его семьи. И эта кампания также была частью попыток изолировать

Гейдара Алиева от советских граждан и азербайджанского народа. В этих условиях Гейдар Алиев не имел возможности в полной мере влиять на положение дел в Азербайджане, в частности, не мог предотвратить бакинскую трагедию 1990 года.

Немецкий ученый отмечает, что «Январская трагедия 1990 года стала итогом политики Абдурахмана Везирова. После Январских событий к власти пришел Аяз Муталибов. Но вместо того чтобы проводить политику, направленную на объединение народа, он продолжил политику Везирова, раздробил народ и занял враждебную позицию в отношении находившегося фактически в блокаде Нахчывана, продолжил политику очернения Гейдара Алиева.

Драматические события 20 января 1990 года Гейдар Алиев воспринял как личную трагедию. Он не мог оставаться простым наблюдателем трагедии своего народа. Однако в январе 1990 года Гейдару Алиеву не дали даже возможности поехать в Баку на похороны жертв Черного января. А руководство в Баку и не думало сопровождать эти жертвы в их последний путь. В этой ситуации Гейдар Алиев 21 января пришел в представительство Азербайджана в Москве и сделал заявление, в котором выразил соболезнования семьям жертв Черного января, всему народу Азербайджана и осудил убийц мирных граждан. Это был мужественный поступок, учитывая, что уже на следующее утро после трагедии правительство охарактеризовало жертв этой трагедии как «кучку преступников».

Ученый подчеркивает, что колоссальный резонанс имело решение Гейдара Алиева, о котором он объявил 19 июля 1991 года, — о выходе из Коммунистической партии. Московское руководство во главе с Горбачевым реагировало на него невиданной по интенсивности клеветнической кампанией в СМИ. При оценке коммунистического прошлого Гейдар Алиев выступал, с одной стороны, глашатаем идеи национальной независимости, а с другой — сторонником бережного сохранения прежних достижений. В частности, Гейдар Алиев прямо указывал: «Надо сказать, что имеются факторы, оправдывающие наше служение Советскому Союзу в прошлом. Сильный социально-экономический и интеллектуальный потенциал, который тогда был создан, является богатством нашего народа и служит хорошей основой самостоятельности Азербайджана». И действительно, в его деятельности в советский период не было дел, которые бы не служили и не приносили пользу родной республике. Политическое возвращение Гейдара Алиева к власти в Азербайджане было вполне логичным. Его политическая программа оказалась востребованной историей и была поддержана азербайджанским народом», — резюмирует Иоганн Рау.

Со своей стороны, я, как историк, должен отметить, что единственным препятствием для того, чтобы великий сын нашего народа Гейдар Алиев встал во главе Советского Союза, было то, что он — представитель мусульманского населения. Несмотря на всю сложность ситуации, Гейдар Алиев, находясь в высшем эшелоне советского правительства, постоянно держал Азербайджан в центре внимания, оказывал всяческую помощь и заботился о развитии. Гейдар Алиев был непреодолимым препятствием на пути армянских националистов в их попытках отторгнуть Нагорный Карабах от Азербайджана. Именно поэтому Горбачев, будучи послушным инструментом в руках армянской мафии еще со ставропольского периода деятельности, добился ухода гениального сына нашего народа из руководства СССР. Это стало сильнейшим ударом, нанесенным нашему народу за все годы советской власти. Не случайно, что сразу после этого армянские националисты, покровительствуемые Горбачевым, приступили к активной фазе борьбы за отторжение Нагорного Карабаха от Азербайджана, создалась благоприятная ситуация для оккупации исконных азербайджанских земель армянскими вооруженными формированиями, которые получали различную помощь из Москвы.

1987—1990-е годы стали годами тяжелых преследований великого сына нашего народа Гейдара Алиева кремлевским режимом. Но, как и во все периоды своей жизни, в эти годы Гейдар Алиев жил ради родного народа, поддерживал тесную связь с интеллигенцией и прогрессивными представителями нашего народа. Он искал для своей Родины пути выхода в условиях наметившегося распада огромного Советского государства, использовал всю свою силу, давал мудрые советы для выведения Азербайджана из тяжелого кризиса. Однако в результате предательской политики покорных Москве некомпетентных руководителей, стоявших тогда во главе Азербайджана, в этот период азербайджанский народ был лишен интеллектуального потенциала своего великого сына.

Ягуб Махмудов,

заслуженный деятель науки,

член-корреспондент НАНА,

директор Института истории

Бакинский рабочий.-2016.- 11 мая.- С.10.