Микаил Мушвиг: судьба человека и памятника

Микаил Мушвиг... Поэт с трагической судьбой. Человек с душой, отзывавшейся на многообразие окружающего мира, на дыхание Космоса также трепетно, как струны музыкального инструмента на прикосновение руки талантливого и виртуозного музыканта. Может, он и сам был необычайным инструментом в руках самого Творца, с той разницей, что его душа и разум изливались в мир не музыкой, а поэтическим словом. Поэзия Мушвига наполнена богатством всех красок жизни, она и есть сама жизнь со всеми ее печалями и радостями, счастливыми и трагическими событиями, в ней растворено все то, чем жил поэт, чем был наполнен его внутренний мир. Стихи Мушвига одаривают каждого энергией живого чувства, волшебным светом любви ко всему сущему. В одной лишь его знаменитой строке:»Оху, тар? Сени ким унудар?» («Пой, тар! Разве можно тебя забыть!?»)воплощен такой заряд любви и боли, что и спустя десятилетия они воздействуют на читателя силой вложенного в них чувства. В этом стихотворении поэт проявился как воин, вставший на защиту народной ценности, музыкального инструмента, с помощью которого простой народ врачевал свою душу медитативным мугамом и который в известные времена пытались запретить. Как поэт и человек Мушвиг не пришелся ко двору советской власти с ее жесткой идеологией, с ее стремлением загнать людей в рамки раз и навсегда сформулированных правил, а главное, и самое страшное, гибельное для человека и общества, — жить в условиях запрета на свободомыслие. Вся «беда» для Мушвига была в том, что он был мыслящим человеком, поэтому не случайно слыл в своем кругу интеллектуалом. Настоящая беда была и в том, что талант нередко вызывает черную зависть. Не один человек падает ее жертвой, и Микаил Мушвиг не стал исключением. Он стал жертвой доноса и клеветы, был репрессирован и расстрелян. Ему было всего 30 лет. В 1970 году в Баку на проспекте Строителей погибшему в застенках КГБ поэту был установлен памятник. Его автором стала заслуженный деятель искусств Азербайджана Минаввар Рзаева. Эта работа стала вершиной ее творчества. Изображение памятника даже украсило одну из выпущенных в СССР открыток. Попав однажды в руки бывшего бакинца — горного инженера, доцента Воронежского госуниверситета Ильи Фурмана, это изображение произвело на него настолько сильное впечатление, что он написал письмо на имя Минаввар Рзаевой в Художественный фонд Азербайджана. Стоит привести отрывок из этого необычного по эмоциональному накалу письма: «Я по специальности геолог, — пишет Фурман. — Знаю, что такое гранит, как он подвергается и поддается обработке. Мой интерес к этому вовсе не праздный, знаю, что в ход должны были быть пущены не одни только кирки, но и мощная современная отбойная техника до взрывов включительно! И за всем этим стоит женская фигура, женская рука, которая направляла все то, что резало, рвало, крушило и дробило! Поразительно! Честь Вам и хвала, женщина, мявшая гранит, как глину, Разумом, Талантом и Рукой». Что особенно важно, — автор письма признался в том, что интерес к творчеству азербайджанского поэта в нем пробудила именно эта работа Минаввар Рзаевой. И вот недавно, спустя почти 50 лет бакинцев ввергла в шок весть о разрушении памятника многострадальному поэту. Нашлись люди, лишенные не только эстетического чувства, но и легко переступаюшие закон. Слава Богу, Президент нашей республики Ильхам Алиев, узнав о случившемся, распорядился досконально разобраться в ситуации и наказать виновных. Корреспондент «БР» попросил поделиться своим мнением по поводу случившегося народного художника Азербайджана, ректора Азербайджанской государственной академии художеств, кавалера орденов «Независимость» и «Слава» Омара Эльдарова, а также поэта, заслуженного деятеля искусств Чингиза Алиоглу. ОМАР ЭЛЬДАРОВ — Омар муаллим, я вам звоню по поводу сноса памятника Микаилу Мушвигу. Думаю, читатели нашей газеты хотели бы узнать мнение профессионала, скульптора, возможно ли восстановить памятник в том виде, в каком он был изначально?Дело в том, что, судя по размещенным в Интернете фотографиям, создается впечатление, что его «демонтировали» чуть ли не кувалдой, потому что на месте памятника разбросаны большие и маленькие осколки камней. Вы эти снимки видели? — Нет, но никакими кувалдами это вообще не делается, наверное, его сняли с помощью соответствующей техники, тогда все будет нормально: памятник поднимают стропами и уносят, восстановить не так сложно и не так дорого. Конечно, их надо обязать это сделать, потому что это просто варварство. И это не первый случай, их много. Были довольно значительные, большие памятники, которые снимали не по идеологическим или политическим соображениям, а просто так, потому что «строителю» интереснее было поставить вместо скульптуры какой-нибудь серийный, красивый китайский фонтанчик. И он это делает совершенно спокойно, потому что ему это разрешают. — Но, наверное, существуют какие-то правила, законы? — Есть правило не убивать человека, не нарушать закон... Вообще, ни один памятник без разрешения властей не устанавливается. Если памятник установлен до обретения независимости Азербайджана, значит, было разрешение 1-го секретаря ЦК Гейдара Алиева, потом это шло на уровне Совета Министров, затем городской власти. Так же не бывает: взяли и поставили. Значит, вследствие нарушения, самовольного демонтажа зачеркиваются все те постановления, которые до этого были приняты. Но у нас же первым секретарем ЦК, а потом и президентом была не та личность, в решениях которого надо сомневаться. И если это произошло — это первое нарушение. Второе — моральное нарушение. Как можно, допустим, взять и снять памятник Самеду Вургуну или Мушвигу!? Разницы здесь нет. Существуют же моральные правила, человеческие кодексы. То, что произошло, варварство в неприкрытом виде. Можно оправдать, хотя и это порой сомнительно, и требует в каких-то случаях обсуждения снятия памятника в связи с изменением идеологии общества, страны и т.д. Я понимаю, что памятник Кирову, каким бы хорошим он ни был, сняли потому, что он как бы стоял, довлел над городом, но в случае, если памятник стоит на площади и не влияет на весь город, в ряде стран, сменилась ли королевская или республиканская, любая другая власть, его не снимают. Даже Октябрьская революция не все памятники царям снесла. Остались памятники Петру Первому, Екатерине... В Италии убрали памятники Муссолини, но все остальные остались. — А тем более поэту... — Это вообще какое-то варварство. Тут даже нет политической подоплеки. Мое отношение к этому очень резкое. У меня самого снесли памятник Азиму Азимзаде, установленный в небольшом сквере, убрали с того места, куда он удачно вписывался по всем эстетическим канонам. Убрал хозяин расположенного рядом здания просто потому, что ему захотелось поставить там какой-то полированный, позолоченный китайский ширпотреб — фонтанчик. Но это же тираж, его по всему миру выпускают. — Вас даже не поставили в известность? — Нет, но был в курсе высокий государственный чиновник, и когда я его спросил, как можно было допустить такое, он мне сказал: «А я не знал, что это ваша работа». Но дело ведь в принципе: какая разница — моя или не моя. Это во-первых, а во-вторых — фонтан или клумба с цветами несут в себе низкий сегмент содержания, а памятник — это идеология, история народа, в нем выражено его отношение к конкретной личности, к историческому факту. Он, конечно, не может соперничать с цветком, который, наверное, красивее. ЧИНГИЗ АЛИОГЛУ — Насколько я знаю, там собираются разбить новый сад или парк, так что памятник заново будет установлен и будет смотреться во всем своем великолепии. Баку постоянно обновляется, строится новое, разрушается старое, а память о величайшем поэте чтится всеми прослойками общества. Я думаю, что усилиями наших талантливых мастеров, связанных с этим делом, памятник будет восстановлен, все будет нормально, прекрасно. тем более, что есть своевременное распоряжение нашего многоуважаемого Президента. Слава Богу, от его глаз ничего не скрывается. Памятник, хотя и не был монументальным, но по своему содержанию, уровню мастерства самого автора смотрелся очень выразительно, запоминающеся.Честно говоря, я очень любил его, и даже, когда, например, у меня бывали зарубежные гости, и мне хотелось показать им некоторые памятники нашим поэтам-классикам, я непременно включал в программу небольшой экскурсии памятник Микаилу Мушвигу. Он величайший поэт. Нить жизни этой ярчайшей звезды оборвала господствовавшая в те времена идеология, и он не смог просиять во всю мощь, во всю прелесть своего таланта. Этот маленький сквер и, в каком-то смысле, скромный по своим объемам памятник как-то очень гармонично сочетались с его биографией. Я, по крайней мере, так, в таком аспекте вижу эту неуловимую связь. Есть какой-то рок в том, что по прошествии стольких лет вдруг так вероломно поступили с его памятником, хотя на данный момент он один из самых любимых поэтов ценителей поэзии Азербайджана. В одну из своих книг я включил посвященные Мушвигу стихи. В свое время по линии Министерства культуры и туризма, Союза писателей я проводил мероприятие в музее его имени на малой родине поэта — в Хызы. Там установлен его бюст и в скале высечен художественный образ тара, которому он посвятил свои стихи. Удивительно, что в горной породе ясно прослеживаются кроваво -красные прожилки. Они смотрятся как продолжение струн тара, как некий образ трагической судьбы поэта.

Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА

Бакинский рабочий.-2017.- 3 марта.- С. 5.