Судьба Бахруз бека Кенгерли 10 октября, 2017 Книга под таким названием увидела недавно свет в Нахчыване

Ее автор — заслуженный деятель искусств, председатель секции критики и искусствоведения Союза художников Азербайджана Зиядхан Алиев. В Азербайджане он известен как самый авторитетный и высокопрофессиональный искусствовед. Зиядхан Алиев — автор многих книг о художниках. Его новая книга — уникальный искусствоведческий труд, посвященный творчеству известного азербайджанского художника Бахруз бека Кенгерли. Это настоящая энциклопедия жизни одного из первых профессиональных художников Азербайджана, вместившая в себя не только рассказ о его жизни, но и о той исторической эпохе, в которой он жил и творил. В интервью корреспонденту «БР» Зиядхан Алиев рассказывает о проделанной им работе. — Зиядхан муаллим, что вас заставило взяться за написание этой книги? — Бахруз бек Кенгерли — один из основоположников азербайджанского реалистического искусства, которое стало развиваться в начале ХХ века. Он первым из художников Азербайджана стал работать почти во всех жанрах реалистического искусства. Прожив всего 30 лет, Бахруз бек оставил большое художественное наследие. Хотя часто ошибочно пишут, что он был первым азербайджанцем, получившим специальное художественное образование, однако он был одним из первых. До него в Тифлисской художественной школе обучалась Гейсар Кашиева-Сеидбейли, бабушка нашего культуролога, президента Ассоциации «Симург» Фуада Мамедова. Вы спрашиваете, почему я написал эту книгу. Дело в том, что ни в одной из книг или брошюр, посвященных его творчеству, нет более или менее полной информации о нем. К примеру, в 1947 году к 25-й годовщине смерти был издан небольшой каталог к открывшейся выставке его работ. На обложке написано «Бахруз бек Кенгерли», а в самом тексте книги слово «бек» отсутствует. После этого оно («бек») исчезло из всей нашей искусствоведческой литературы о нем. Конечно, это деталь и не это главное, но, выбросив из имени слово «бек», тем самым как бы умолчали о происхождении художника, его родителях, его окружении, то есть той среды, в которой рос будущий художник и которая формировала его взгляды, внутренний мир, характер, будущую гражданскую позицию, отразившуюся в некоторых его работах. Мало того, ведь в те годы еще были живы его мать, братья и сестры, с которыми можно было бы встретиться, подробно расспросить, но почему ни один из искусствоведов старшего поколения этого не сделал, непонятно. Можно было бы встретиться и с его учителями, однокурсниками… Он ведь учился со знаменитым Ладо Гудиашвили, Кетеван Мегалашвили, режиссером Михаилом Чиаурели, отцом Софико Чиаурели. Уверен, их воспоминания помогли бы оживить образ Бахруз бека, дополнить интересными деталями. Они могли бы также поделиться своим мнением о его творчестве. Это ведь интересно. — Перед встречей с вами я просматривала информацию о Бахруз беке Кенгерли в Интернете и нигде не нашла упоминаний о книгах о нем. Сколько всего их было написано? — В 1957 году вышла книга о нем искусствоведа Мурсала Наджафова, затем, в 1962 году — Керима Керимова, в 1990-х — Нураддина Габибова (последняя), и в 2013 году — Хадиджи Асадовой, и ни в одной из них не было обстоятельного разговора о жизни и творчестве этого выдающегося мастера, зато ошибки своеобразной эстафетой переходили из одной в другую. — Что за ошибки? — Например, написали, что он был первым в Азербайджане оформителем театральных спектаклей, хотя первым был Али бек Гусейнзаде, который в 1908 году оформил первую азербайджанскую оперу «Лейли и Меджнун». Бахруз беку тогда было всего 10 лет. Также ошибочно написали, что он был основоположником жанра пейзажа, хотя первый пейзаж, под названием «Бибиэйбатская мечеть», был создан в 1905 году общественным деятелем, философом, врачом и художником Али беком Гусейнзаде. Как художник он был малоизвестен, тем не менее его кисти принадлежат три живописные работы. Много неточностей связано также и с семьей Бахруз бека Кенгерли. — А почему он учился в Тифлисе, а не в Баку или в России? С чем это было связано? — Тогда Тифлис был культурным центром Кавказа, где был собран весь цвет интеллигенции региона, издавался ряд газет, было много художников, а в Азербайджане — ни одного. Лишь в начале ХХ века стало известно имя талантливого художника-самоучки Азима Азимзаде. Бакинская художественная школа стала формироваться с 20-х годов прошлого века после открытия в Баку художественного училища. В конце ХIХ века из Тифлиса царю было направлено письмо с просьбой открыть в городе художественную школу. Вскоре туда для прояснения ситуации, изучения имеющихся условий командировали Илью Репина. Вернувшись, он обосновал необходимость открытия училища в статье «Нужна ли Тифлису художественная школа», опубликованной в двух номерах газеты «Кавказ». Школа была открыта в 1901 году под эгидой Академии художеств России при Обществе поощрения изящных искусств Кавказа, которое объединяло музыкантов и художников. Обидно, что никто из искусствоведов старшего поколения не поехал в Тбилиси, чтобы поинтересоваться, где же учился Кенгерли, как строилось обучение в тифлисской школе, кто преподавал, каковы были взаимоотношения педагогов и студентов. — Извините, что я вновь повторяю свой вопрос, хотя ответ на него, казалось бы, получила: все-таки чем творчество Бахруз бека привлекло ваше внимание настолько, что вам захотелось написать книгу? Для того чтобы взяться за такой большой труд, включающий в себя сложный поиск архивных документов, родственников и т.д., нужна сильная мотивация. В чем она заключалась? — Меня особенно взволновал тот факт, что в книгах наших искусствоведов не говорится об истории создания такой, например, серии картин, как «Беженцы». Кто они? Откуда они бегут — из Ирана или России, Армении? Это были беженцы из Иреванской губернии, о чем в советское время, наверное, нельзя было писать, но ведь и в книгах, вышедших в 1990-х годах, тоже об этом ни слова. Как это объяснить? У Бахруз бека Кенгерли есть работа, на которой изображена мечеть с разрушенным минаретом. Что стоит за этой картиной, о чем художник думал, создавая ее, о чем хотел сказать? Вообще, у него много изображений разрушенных домов. Как же можно, рассказывая о творчестве любого художника, не интересоваться побудительными мотивами, политической обстановкой времени, в котором он жил, тем, как формировалось его мировоззрение. Ведь через это раскрывается и атмосфера исторической эпохи, условия, в которых творит художник. — Ну в то время существовала цензура... — Я приведу одно сравнение. В 1968 году в СССР на Государственную премию выдвинули два памятника. Один из Баку, другой — из Еревана. Из Баку выдвинули памятник 26 бакинским комиссарам, а из Еревана... Какой вы думаете? Памятник геноциду. А мы не позволяли себе называть вещи своими именами: что беженцы с картины Бахруз бека — это азербайджанцы, изгнанные из родных очагов, со своих исконных земель. Да, Государственная премия была присуждена обоим памятникам, не в этом вопрос. Дело в том, какой выбор сделала каждая республика. Бахруз бек Кенгерли, несмотря на молодость, был очень тонким и чутким человеком. Его душа остро отзывалась на человеческое горе, на все негативные проявления жизни. Живя в большой нужде, он тем не менее старался хоть чем-то помочь беженцам — одеждой, едой, а в своих рисунках запечатлевал их образы для того, возможно, чтобы сохранить их для истории, для потомков, чтобы они знали о тех событиях, свидетелем которых он был. Бахруз бек был настоящим гражданином, поэтому 20 процентов его работ созданы для любования, а 80 — для истории, они являются документом эпохи. Большая их часть хранится в Национальном музее искусств, а 58 картин — в Музее Бахруз бека Кенгерли в Нахчыване. Взяться за это дело — написать полноценную, энциклопедическую книгу о жизни и творчестве Бахруз бека Кенгерли я решил два года назад. К работе привлек и своего бывшего студента Низами Алыева, который сейчас работает в Нахчыванском институте учителей. Он занялся поиском связанных с Бахруз беком Кенгерли документов в нахчыванском архиве, а я отправился в Тбилиси, в Академию художеств, где встретился с руководителем Общества азербайджано-грузинских культурных связей Тамарой Лампарадзе. От нее я узнал, что здание Тбилисской художественной школы сохранилось до наших дней. Когда мы приехали на место, здание оказалось на замке, было видно, что оно разрушается и, как мне сказали, стоит в ожидании сноса. Нам открыли дверь, впустили, и я сделал необходимые снимки интерьера. Посетил и Дом-музей Ладо Гудиашвили, с которым Бахруз бек дружил. Смешная деталь: Ладо Гудиашвили не любил рисовать уши женщин, а Бахруз бек, который в детстве после болезни потерял часть слуха, был глуховат. И вот эти два человека, оба — талантливые, неординарные личности, дружили со студенческой скамьи. Я разыскал также родственников художника, которые мне очень помогли: рассказали многое из того, что оставалось неизвестным о его детстве, родителях, о личной жизни. Так, многие считали, что Бахруз бек никогда не был женат, однако родственники развеяли этот миф. Они даже помогли мне найти среди портретов беженцев портрет его жены. Оказалось, она изображена художником на созданной в 1920 году картине под названием «Беженка Ханум». Принадлежащий к роду Кенгерли художник Ханлар Мамедов сказал мне, что его мать до самой смерти говорила, что женщина, изображенная на этой картине, на самом деле жена Бахруз бека Хюрниса. Это подтверждается и тем фактом, что «беженка» на картине изображена в нормальной, красочной, а не в рванной одежде. Просто, принадлежа к бекскому роду и боясь за судьбу своих родных, художник, создавая эти портреты, скрывал их под различными названиями. Также и его брат Рустам, живя под Москвой, взял себе имя Борис Ширалиев, а сестра Гюльтадж — фамилию Таирова. Все эти и многие другие факты установлены мной впервые, и это очень большая удача. Рассказали мне и об истории рода Кенгерли, его родоначальниках, которые приехали с Алтая, поселились в Нахчыване и частично в Карабахе; о деталях биографии известных представителей рода, часть которых в царское время взяли фамилию Нахчыванских и стали известными генералами. Словом, поездка оказалась продуктивной. — Книга получилась большой, объемной? — В ней более пятисот страниц, и это самая настоящая энциклопедия, содержащая полную информацию о жизни и творчестве Бахруз бека Кенгерли. В ней впервые публикуются неизвестные многим документы, фотографии, литературные произведения, а также картины, посвященные Бахруз беку Кенгерли, которые созданы по моей просьбе 20 художниками специально для этой книги. Любители искусства также впервые увидят репродукции картин Кенгерли, хранящихся в частных коллекциях и недоступных для широкого обозрения. У Бахруз бека есть серия картин, посвященная детям. Я сумел разыскать этих, ставших уже взрослыми, детей. Оказалось, что все они родственники художника, его братья и сестры. Их современные фотографии в книге опубликованы рядом с портретами, созданными художником. Я с большой любовью писал эту книгу. Помню, на открытии Музея Бахруз бека Кенгерли в Нахчыване наш общенациональный лидер Гейдар Алиев сказал, что о Бахруз беке надо обстоятельно написать, поскольку из-за его происхождения о нем в советское время мало писали. Не думал тогда, что спустя годы его наказ выполню я. — Без спонсорской поддержки издать такую монументальную книгу вам было бы не под силу. — Дело в том, что раз в два года в мае в Нахчыване проходит международный фестиваль «Нахчыван — колыбель цивилизации». В прошлом году в его программе было открытие памятника Бахруз беку Кенгерли работы молодого скульптора Рахиба Гараева. Во время встречи с председателем Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Республики Васифом Талыбовым я рассказал ему о книге, ознакомил с ее макетом, и он очень заинтересовался, одобрил и сказал: «Мы эту книгу напечатаем». Так и случилось.

Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА

Бакинский рабочий.-2017.- 10 октября.- С. 6.