Истории уроки

Памяти Гаджи Зейналабдина Тагиева

1 сентября на кладбище Абшеронского поселка Мардакян, где похоронен Гаджи Зейналабдин Тагиев, состоялось мероприятие, посвященное 97-й годовщине со дня кончины этого известного нефтепромышленника и общественного деятеля.

В достойную акцию памяти, как и каждый год в эту дату, конечно же, вылилось приглашение сотрудниками расположенного в роскошном особняке Тагиева Национального музея истории Азербайджана бесплатно посетить в этот день специально созданный там при ремонте 2007 года в восьми освобожденных от некоторых экспонатов советского периода комнатах мемориальный уголок «Апартаменты семьи Тагиевых». Где все говорит о времени, дышит патриархальной стариной и, вызывая ностальгические чувства по тому, о чем мы слышали в скупых рассказах самых близких и дорогих людей и что век спустя пользуется особенно большим, каким-то родственным вниманием посетителей.

Отличная информация, вдохновляющая. Всегда. Сегодня особенно. Когда воздаем достойному прошлому. Когда вскрываем язвы, отягощающие самое святое, и, не уставая, разоблачаем отравленных ядом амбиций самозванцев. И не вспоминаем иногда, а помним всегда, на то и существует наука история, чтобы мы, не научившись разбираться в текущих событиях, и много лет спустя, одумавшись, устремились в собственное прошлое. Великое, достойное гордости. По мне, в числе многих грехов советской власти с ее бесноватыми опровергателями, объявившими себя нашими пасторами, вождями и генсеками, легко уничтожившими миллионы в гражданскую братоубийственную войну, а в момент развала СССР исподтишка вовлекшими в стоивший нам самых больших жертв и потерь карабахский конфликт, один из главных, за который следует особенно крепко винить ее, состоит в том, что, возвеличивая собственные химеры, она отвергала, втаптывала в грязь действительные, испытанные веками ценности, историческое прошлое народов, замалчивая и всячески принижая заслуги лучших из представителей народа, чья правда могла разоблачить их самонадеянные, состоящие из злобных намерений лозунговые предпочтения.

Как не сказать сегодня, что мы, азербайджанцы, по нескольку раз в день, не спрашивая, за что им подобная честь, поминали таких «деятелей революции», как Киров, Осепян, Амирян, Авакян, Спандарян, Кнунянц, Полухин, Фиолетов, Монтин, Красин, Зевин, Дзержинский, Микоян, уже потому, что их именами долгие годы назывались улицы и другие объекты нашей столицы. Где засевшие в руководящих структурах соратники взахлеб упивались хитро внедренной в обиход модой на «увековечение деяний и деятельности» любимцев компартии, раздутых авторитетов Шаумяна и самопровозглашенного вождя не существовавшего мирового пролетариата Ленина. Явно торопившихся как можно большему числу объектов инфраструктуры - городам, центральным улицам, площадям, проспектам и районам в них, паркам, фабрикам, дворцам культуры, больницам, школам, колхозам, и райцентрам присвоить их имена. Тех как раз, кто ровно сто лет назад с дальним прицелом заложил в сердце Азербайджана мину замедленного действия, которая аукнулась нам Карабахом с его тридцатилетней оккупацией, изгнанием коренных жителей и жертвенной Отечественной войной. Когда гораздые на воровство материальных и духовных ценностей и жившие с нами в одних дворах и подъездах, учившиеся в одних с нами классах, работавшие в одних с нами учреждениях и редакциях «геополитические», но кругом завидовавшие нам соседи зарились на наши доброту, доверчивость и дружелюбие, на успехи в литературе, музыке, изобразительном искусстве, на достижения великих предков - на все лучшее, чем мы щедро делились с ними, а мысливший в унисон с ними гений Ленина занес руку, подписывавшую документ с найденнной, наконец, Шаумяном формулировкой «Нагорно-Карабахская автономная область», тогда «показавшуюся» не только легитимной для дипломатов и юристов, но и будто бы позволяющей отторгнуть территорию Карабаха от Азербайджана в любой удобной армянам отдаленной перспективе. При том, что с умением, затаившись, выжидать у армянского племени проблем нет. И за злобой на самых достойных представителей азербайджанского народа, за готовностью предавать самых достойных далеко ходить никогда не приходилось. Как и их покровителю, бесноватому кремлевскому мечтателю, на заре насаждаемой им перемены государственного и общественного строя в Российской империи, что вместе со своими подручными низвел Тагиева до положения бесправного бомжа. «Национализировав» имущество, выгнав из дома, власть силою страха отвернула от него вчера еще близких друзей и сослуживцев. Так, чтобы никто не признался, где и как его похоронили и почему более шестидесяти лет спустя историк Марат Ибрагимов с трудом отыскал его заброшенную, заросшую сорняками, явно никем не посещаемую могилу с нарочито заброшенным надгробием и едва различимой надписью на нем. Как не бывает, не должно быть там, где принимал зрителей сооруженный им театр; миллионы метров ситца и бязи выпускала на закупленных им станках на основанной им фабрике, ставшей комбинатом имени Ленина; восхищали посетителей великолепные залы Музея истории Азербайджана, расположившегося в роскошном особняке, построенном им для своей семьи… А его как бы и не было. Для всех эта личность вроде бы не существовала. И воображение не способно представить картины нравственных, психологических и физических мук, выпавших на долю Гаджи Зейналабдина Тагиева, которого и сегодня, через век боготворит народ. Просто потому, что нас слишком заботливо оберегали и нарочито лишали генетической памяти о лучшем, называя врагами народа граждан, не согласных с так называемой линией партии и приравнивая текст этого ярлыка к расстрельной статье уголовного кодекса про измену родине. Почти до начала 90-х годов века минувшего, когда на переломе формаций в нашем государстве появилась возможность не только говорить о пороках советской системы, но и вернуть из небытия имена лучших, достойнейших граждан Азербайджана.

Подлинный бум ликования пришел на экраны, на страницы газет, журналов и книг, активно печатавших архивные материалы, воспоминания о тех, чьи имена вызывали неподдельный интерес читающей публики, но более полувека было запрещено произносить.

Вот и Гаджи Зейналабдин Тагиев... А начиналось это с того, что в конце 1980-х была написана и опубликована первая книга о нем. «Предпринимательская деятельность Г.З.Тагиева» стала подлинной сенсацией. И совершил этот смелый поступок доктор исторических наук, в то время сотрудник Института истории Академии наук Азербайджана, ныне покойный Марат Джафар оглу Ибрагимов. При том, что понятия «поступок» и «смелый» здесь - ключевые и приводятся отнюдь не красного словца ради…

Помнится, беседуя об этом не ординарном для того времени событии, я спросила историка:

- Марат Джафарович, как это вам вдруг удалось издать такую книгу?

Но прежде чем ответить на вопрос, ученый вежливо возразил:

- Произошло это совсем не вдруг. Азербайджанцы, несмотря на запреты, всегда с благоговением относились к личности Тагиева - вон, посмотрите, с каким почтением во многих домах, учреждениях, магазинах на самых видных местах вывешивают его парадный портрет.

- Это в народе… Официально же…

- Официально даже в Музее истории Азербайджана оригинал этого портрета был упрятан в запасниках.

- Только ли это?

- В специальном фонде Государственного архива Азербайджана хранятся сотни дел с документами о жизни и деятельности Тагиева. Ученые, естественно, упоминали кое-какие факты, извлеченные из них, но до сих пор могли это делать как бы вскользь.

- Вы пошли дальше - все-таки целая книга о таком человеке… и притом первая… Время помогло?

- Деньги, - лукаво смотрит на меня собеседник. - Написал книгу в 1987 году и четыре года ходил на поклон к бывшим руководителям государственного издательства «Азернешр» - запреты на упоминание имени Тагиева вроде бы уже были сняты, и даже на словах приветствовалась публикация материалов о нем, но издание моей книги переносили из плана в план.

- Взятку пришлось дать?

- Ну это вы уж слишком, - засмеялся, помню, Марат Джафарович и протянул мне раскрытую книгу: «Читайте…»

И я прочла: «Издание осуществлено за счет средств автора». Подумалось: хорошо, что сотрудникам государственного издательства хватило совести не приписать государству (тогда про рыночную экономику в нашей стране никто ничего не знал) столь благое дело, которое мог осуществить лишь увлеченный человек, ученый от Бога, которому, кстати, совсем не легко жилось материально… Но не сделать этого он уже не мог…

Несколько десятилетий изучая историю нефтяной промышленности, по крупицам собирая в архивах Баку, Москвы, Санкт-Петербурга материалы, доступные лишь узкому кругу исследователей, Марат Ибрагимов решил обнародовать некоторые подробности о деятельности крупнейших предпринимателей, стоявших у истоков зарождения нефтяной и других отраслей индустрии Азербайджана. Так он заострил внимание на фактах биографий Мусы Нагиева, Шамси Асадуллаева, Муртузы Мухтарова и, конечно же, Г.З.Тагиева, имена которых были практически забыты.

Материалов о Тагиеве ученый обнаружил много, но для книги выбрал самый сложный аспект его деятельности - предпринимательство.

Задумав писать книгу о Тагиеве, историк прежде всего поехал в Мардакян, на его могилу. Это сейчас ее окружает сделанная в 1989 году ограда, за которой великолепный бюст на изящном постаменте, но тогда…

Тогда М.Ибрагимов вернулся в город за фотографом, чтобы увековечить факт человеческой неблагодарности: там, где погребен Гаджи Зейналабдин Тагиев, где долгие годы посетителей встречало запущенное, разбитое захоронение с едва читаемой надписью - «без даты рождения»… Может быть, это тоже побудило автора любой ценой добиться издания книги…

- Кто же навел порядок на могиле? - спросила я ученого.

- К сожалению, не я. Но горжусь, что сделанная по моей просьбе фотография заброшенного захоронения попала к членам ученого совета Института истории НАНА, где я работал, и они привлекли к этому факту внимание общественности…

Мы еще долго беседовали о Тагиеве и его сподвижниках, об их делах, ставших содержанием книги Марата Ибрагимова, ко времени нашего разговора уже общеизвестных.

«Родился Г.З.Тагиев в семье башмачника, жившего в Ичери шехер. В 10 лет он остался без матери, с детства привык к самостоятельному заработку: был каменщиком, торговал мануфактурой, занялся производством керосина, приобщился к нефтяному делу.

Благодаря неустанному труду и способностям в 1900 году был утвержден в звании потомственного почетного гражданина, в 1907-м высочайшим приказом произведен в чин действительного статского советника (IV класс). Чтобы представить, насколько высоким был этот чин в царской России, где иерархическая лестница состояла из XIV классов, достаточно отметить, что чином «IVкласс» обладали министр финансов России С.Ю.Витте и министр внутренних дел России П.А.Столыпин. В 1910 году указом правительственного сената Г.З.Тагиев был утвержден потомственным дворянином».

Эта небольшая выдержка из книги М.Ибрагимова говорит о двух вехах в жизни ее героя - полном лишений детстве и о зените славы. Между ними насыщенный фактами сюжет о трудном пути к успеху - названия фирм, контор, суммы расходов и накоплений, рассказы о сделках, удачах и промахах.

И опять вопрос к автору книги:

- В материалах о прошлом наши читатели нередко ищут пикантные подробности, сенсационные открытия, чуть ли не интимные диалоги. Даже считается, что без этого книгу скучно читать…

- У подобного жанра много поклонников, и он, несомненно, имеет право на существование. Но это не мое амплуа. Меня, как исследователя, волнуют не развлекательные подробности. Я имею дело с тысячами документов, ничего не говорящих многим, - с банковскими счетами, с купчими и закладными, с протоколами заседаний, ведомостями на зарплату, обыкновенными квитанциями. Но именно эта «голая» статистика говорит мне о многом, позволяет за бумажками видеть живых людей. И гордиться, если удается с ее помощью разгадать какую-то тайну.

- Тайну?

- Представьте себе! Скажем, я смог установить точную дату рождения героя моей книги.

- Она не была известна?

- Поверьте, это было не легко - ушли месяцы каждодневного упорного поиска, зато успех пришел. Я рад, что в награду за упорный поиск все-таки нашел подлинное свидетельство о рождении Тагиева, выданное Закавказским шиитским духовным правлением.

- Марат Джафарович, - спросила я тогда, - что вы думаете о феномене Тагиева? Почему человеку, по собственному признанию «не получившему никакого систематического образования», удалось в жестокой конкурентной борьбе с крупными фирмами и целыми монополистическими объединениями сохранить свою независимость, встать в один ряд с такими нефтяными королями, как Нобель, Ротшильд?

- Нам, ученым, удалось найти документы, которые свидетельствуют о деяниях Тагиева и его сподвижников, но бумаги почти ничего не говорят о мотивах их поступков, о том, что они думали и чувствовали, - тут еще невспаханное поле для исследователей. Следует обратить внимание на то, что через десять лет после начала работы в нефтяной индустрии Тагиев выступил на заседании авторитетнейшего Совета съезда бакинских нефтепромышленников с докладом, содержащим такой анализ и такие предложения, до каких не додумались титаны нефтяного дела. Тогда, когда велась ожесточенная борьба уже не за нефть, а за рынки ее сбыта, бакинский промышленник круто поставил вопрос о том, что соотечественники должны объединиться и четко разделить сферы влияния на мировом рынке между США и Россией, в состав которой тогда входил Азербайджан.

О его уме и умении чутко реагировать на происходившие в обществе процессы свидетельствует много факторов и, в частности, то, что со временем его стали занимать все более сложные идеи. Предметом особой заботы было создание финансово-кредитного учреждения, которое бы освободило соотечественников от кабалы иностранных предпринимателей. Свою мечту он осуществил на основе банкирской конторы «Г.З.Тагиев» - в 1913 году был открыт Бакинский купеческий банк, назначение которого состояло в том, чтобы оказывать всевозможную поддержку азербайджанским предпринимателям.

Свое финансовое и политическое влияние хозяева банка всячески использовали для того, чтобы улучшить жизнь народа.

Вот посмотрите: назрела необходимость и женщинам дать возможность работать, - он строит текстильную фабрику. Народу нужны специалисты, - открывает учебные заведения, финансирует их работу. Для улучшения быта людей создает столовые, строит театр, сады, парки, жилые дома.

- Как вы думаете, почему Тагиев и его ближайшие соратники пошли в своей благотворительности дальше других? - поинтересовалась я.

- Односложно тут не ответишь, но главной движущей силой, по-моему, было происхождение. Я считаю, что Тагиев, Асадуллаев, Мухтаров, Нагиев - выходцы из беднейших слоев населения - больше других знали положение соотечественников и остро ощущали потребность помочь им преодолеть отсталость, получить доступ к благам, которыми уже тогда пользовались люди в других странах.

Почаще бы нам заглядывать в свою историю, да так, чтобы за архивными материалами видеть живых людей, достойных самой высокой благодарности соотечественников.

Марат Ибрагимов практически одним из самых первых среди коллег в канун судьбоносных перемен и обретения Азербайджаном статуса независимого государства, воспользовавшись открывшимися в начале 1990-х возможностями оценить заслуги достойных граждан Азербайджана и вернуть доброе имя тем, кто стал жертвами коммунистических репрессий, выявил и осмыслил ценнейшие материалы, рассказывающие и о сокровенной правде. В эти дни особенно вдохновляющей.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Бакинский рабочий.-2021.- 15 сентября.- С.5.