В орбите профессионального поиска

Творческое кредо Ильгара Сафата

Примерно четыре десятилетия назад на встрече зрителей с известным режиссером, профессором Георгием Товстоноговым ему был задан, казалось бы, простой и банальный, по сути, вопрос: «Что вы больше всего любите или презираете в режиссере в плане его человеческих и профессиональных качеств, и наоборот?»

Немного подумав, великий воистину режиссер высказал мысли, которые по большому счету можно назвать квинтэссенцией самой режиссерской профессии: «В режиссере не люблю, когда ощущаю, что он больше всего занят собственной персоной, - и в процессе, и в результате. А люблю… наверное, бескорыстие в творческом процессе… Победить в себе эгоизм - очень непростая вещь, и в искусстве особенно… наглядно видно, когда человек его победил. Возможно, это то, к чему я сам стремлюсь, поэтому я так люблю».

Слова внешне обычные, но, по сути, так трудно претворимые в жизнь, следовать которым далеко не так легко, вспомнились во время беседы с замечательным азербайджанским режиссером нового поколения, хотя буквально на днях он отметил полувековой юбилей своей жизни. Говоря «новое поколение», я имею в виду поколение не по возрасту, а по внутреннему мироощущению, наделенное высокой культурой мышления, собственной подотчетностью и четко знающее, чего и как оно хочет добиться в искусстве. Внутренняя гражданственная честность и бескомпромиссность, прежде всего, перед самим собой, неизбежно передаются окружающим, в том числе зрителям. Это, разумеется, отражается во всем том, чем он занят, и во что вкладывается без остатка. А раскрылись мне эти качества во всей своей неприкрытости, цельности и, не скрою, красоте в режиссере Азербайджанского академического русского драматического театра им.С.Вургуна Ильгаре Сафате, который, не удивляюсь, реализовал себя в творческих ипостасях театрального и кинорежиссера, сценариста и прозаика, поэта, рок-барда, и даже музыкального оформителя спектакля.

Снятый им 12 лет назад фильм «Участок» с неповторимым режиссером, ярким актером и мудрым реформатором Вагифом Ибрагимоглу произвел шок в моем представлении о кино, это было нечто новое, доселе невиданное, и весьма впечатляющее, раскрывающее непознанные глубины человеческого подсознания.

Однако давайте проследим, через какие пути-дороги пришлось пройти талантливому режиссеру, чтобы дойти до автора эпопеи о Карабахской войне.

Рассказывая о себе, Ильгар Сафат признается, что еще в 16 лет сделал свой выбор в плане профессии и четко знал, что станет режиссером. А начинался его творческий путь с документального кино «Корни неба», «Внук горы», «На злачных пажитях», «Дух, живущий в камне», которые были отмечены призами престижных международных кинофестивалей. Первая художественная лента «Участок» была сразу же представлена на соискание премии «Оскар» среди зарубежных фильмов и стала обладателем ряда престижных международных призов.

После школы поступил в Московский химико-технологический институт, но, не проучившись в нем даже года, ушел из института, записался в театральную студию в Москве и стал посещать просмотры классических фильмов во

ВГИКе. Вернувшись в Баку, работал на Киностудии «Азербайджанфильм», а для продолжения образования поступил на филологический факультет Азербайджанского педагогического института. В 2000 году вновь отправился в Москву и стал студентом Высших режиссерских курсов, где учился у одного из самых именитых режиссеров Владимира Хотиненко. После окончания уехал в Хабаровск по приглашению Дальневосточной студии кинохроники, где снял документальный фильм «Корни неба» об удэгейском шаманизме. В Германии картину внесли в каталог лучших этнографических фильмов, а в США включили в библиотеку American Museum of Natural History.

Вернувшись в Баку, начал работать на Киностудии «Нариманфильм», где снял знаменитый «Участок» - первый мистический триллер в отечественном кинематографе.

Всего режиссер снял около 20 фильмов, а последним стал полнометражный художественный фильм Doğma Torpaq («Родная Земля», Motherland), съемки которого прошли в прошлом году в Баку, Гобустане, Гахе, Загатале, Губе, Барде и в освобожденной Шуше.

Широта творческих задумок привела И.Сафата в Азербайджанский государственный академический русский драматический театр, где он поставил «Гордость и предубеждение» по известному роману Джейн Остин, «Осеннюю сонату» Ингмар Бергман, «Али и Нино» Курбана Саида, а также «Артист и его тень», «Казанова: уроки любви», «Бульвар Сансет». Конечно, столь длинный перечень разных по стилю и эстетике театральных постановок не мог не подвести Ильгар муаллима к созданию своего театра. Так появился «Сафат-театр», в котором первой работой стала премьера спектакля «В поисках смысла» по одноименной пьесе израильского драматурга Идо Нетаньяху.

Нужно отметить и литературную деятельность Ильгара Сафата, который является автором книг «LUCIDITY: Сны о режиссуре», «Камлание рыб» и др. В 2019 году в Бакинском книжном центре был представлен дебютный роман Ильгара Сафата «Моя необработанная форма», изданный в Москве и попавший в список ярких новинок современной прозы, после презентации на российской книжной ярмарке «Нонфикшн».

Ильгар Сафат - это художник и личность, творческие методики, подходы и практики которого нужно не только изучать, но и обучать начинающих режиссеров, потому что они классически универсальны, глубоко продуманны и проанализированы вдоль и поперек с разных возможных и даже невозможных ракурсов. Творческое кредо Ильгара Сафата можно охарактеризовать так - всегда находиться в орбите профессионального поиска.

Сегодня режиссер Ильгар Сафат - гость нашей редакции, и я призываю читателей насладиться содержательной беседой с интереснейшей личностью.

- Каждый ваш фильм отмечен международной наградой или премией, что говорит о международном признании ваших профессиональных качеств. Скажите, в каких случаях вы смело представляете свое детище на международный суд кинокритиков, что придает вам эту надежду и, возможно, уверенность?

- Мне самому, как зрителю, очень трудно угодить, и я стараюсь, чтобы каждый кадр и каждый элемент картины меня устраивал. Работая над фильмом, на каждом этапе я стараюсь все делать с максимальной отдачей, и не включаю в картину того, что мне самому не нравится. Я всегда более или менее уверен в том, какой уровень выразительности содержит та или иная сцена, и какой эффект она может произвести на зрителя. Мне хорошо понятны и сильные, и слабые моменты каждой сцены, поэтому ни один критик не может меня чем-то удивить, и знать проблемные стороны моего фильма лучше, чем я. Многие, работавшие со мной люди, называют меня перфекционистом. Не знаю, так ли это, но я уверен, - если ты добросовестно и с полной отдачей относишься к своей работе, зритель, кто бы он ни был, это обязательно увидит и оценит.

- Что, в принципе, и происходит. Ваш фильм «Родная земля» - один из немногих, охватывающих эпопею карабахских событий на всем протяжении времени - его начала и конца. Какую цель вы ставили перед собой как сценарист и режиссер?

- В фильме «Родная земля» охвачен промежуток времени длиною в сорок лет. Мне хотелось вплести психологические переживания главного героя, его непростую судьбу в историческое измерение Карабахской войны. Мы видим советское время начала 80-х годов прошлого века, и первые, тогда еще скрытые, ростки армянского сепаратизма в советской среде. Затем, 1987 год, первые этнические чистки на территории Армении, изгнание азербайджанцев из Кафана. Видим устроенную армянскими боевиками резню мирного населения в городе Ходжалы в 1992 году, но становимся также свидетелями освобождения города Шуша в ходе 44-дневной Отечественной войны 2020 года.

«Родная земля» был первым полнометражным художественным фильмом, снятым в городе Шуша после его освобождения. Я обдумывал сюжет фильма на протяжении нескольких лет и считал своим долгом снять эту картину. И в фильме «Участок», и в картине «Родная земля» парня, воевавшего и погибшего в Карабахе, зовут Эмиль. Это дань памяти моему однокласснику Эмилю Меликову, с которым мы учились в школе №6 и который геройски погиб в Карабахе. Этот фильм также - дань памяти всем нашим героям, отдавшим свои молодые жизни освобождению Карабаха, восстановлению территориальной целостности Азербайджана.

- Все сценарии документальных и художественных фильмов вы пишите сами, при этом успеваете еще создавать романы и философские трактаты, т.е. вы находитесь в беспрерывном процессе созидания и творения. Думаю, сценарист и режиссер - это две стороны одной медали, когда одна дополняет другую, и не может существовать без нее. Всегда ли удается претворить первоначальный замысел сценария на съемочной площадке, приходилось ли отступать от него в силу каких-то причин?

- Реальность всегда вносит свои коррективы, это неизбежно, но я всегда очень подробно разбираю каждую сцену, которая расписана у меня и зарисована. Я всегда знаю, что должно происходить в кадре, какой должна быть степень его крупности, и где будет стоять камера.

- Можно сказать, вы видите не только свой фильм задолго до его создания в мельчайших подробностях, но и все детали съемочного процесса?

- Выходит, так. Внешние обстоятельства могут меняться, но не суть сцены. Еще в период написания сценария и работы над режиссерским сценарием я всегда точно знаю, чего мне следует добиваться на съемочной площадке, и как я должен снимать ту или иную сцену. В фильме «Родная земля» я выступил также и в качестве художника-постановщика, в других своих фильмах я тоже контролировал визуальную часть работы. Мне нужно полностью держать на контроле и в зоне собственной видимости все, что происходит в кадре. Вы правы, фильм всегда рождается сначала в моей голове, а уже потом я лишь пытаюсь максимально приблизить экранное изображение к тому, что родилось в моем сознании. Иначе работать я просто не могу.

- Столь универсальный стиль работы присущ очень редким режиссерам мирового уровня, но я не сомневаюсь, что вы еще скажете свое слово, которое услышит весь мировой кинематограф, иншаллах! Однако как человек со сложным внутренним миром и глубоким восприятием происходящего вы реализуете себя и в литературе, и в кино, и в театре по всей, так сказать, окружности своего творческого диапазона. Думается, такая разноплановость только расширяет ваши профессиональные возможности и открывает невидимые доселе горизонты, а убедительным доказательством этого служат ваши слова о том, что… вы хотели бы поставить оперу. Какую оперу и какого автора вы видите в плане возможности максимального самовыражения и профессиональной реализации?

- Я большой любитель оперы. Проживая в Санкт-Петербурге, я посещал Мариинский театр чуть ли не каждую неделю, пересмотрел и переслушал огромное количество опер. Скажу больше, опера - это, пожалуй, единственное искусство, способное вызвать у меня слезы на глазах. Ну, еще, может быть, классическая живопись. Фильмам это не удается, тем более современным. Мне бы очень хотелось поставить «Волшебную флейту» В.А.Моцарта.

- Я уверена, что мы увидим эту оперу в вашей постановке. Если творчество для вас - это некое послание людям, скажите, менялись ли они (послания) во времени с каждой новой работой?

- И да, и нет. У каждого произведения, будь то мои этнографические документальные картины, художественные фильмы, спектакли или книги, разумеется, есть какая-то своя определенная тема. Работая над тем или иным произведением, я стараюсь раскрыть тему с наибольшей полнотой и выразительностью. Но и у меня самого, как у любого художника, есть, конечно же, и какая-то своя внутренняя тема, от которой я при всем своем желании не могу освободиться. По сути, каждая новая работа - это поиск и создание гармонического единства между темой материала и моей внутренней темой. Это моя оптика, мое видение той или иной проблемы, попытка создания произведения, форма которого вырастает из моих интимных связей с внешней действительностью. Поэтому я и говорю, что в каждой новой работе послание зрителям и меняется, и в то же время остается неизменным. Это - одно из таинств магии творчества.

- В последние годы снимается немало фильмов, которые не остаются незамеченными на международных кинофестивалях, но широкому зрителю они недоступны. Когда, по-вашему, наш кинопрокат сможет оперативно знакомить зрителя с последними работами национального кинематографа, и что нужно для этого, ведь вроде и госпрограмма принята, и техническое оснащение, и реконструкция киностудий и кинотеатров произведены, а проката все нет и нет…

- Говорят, вся история кинематографа - это история кризисов. В нашем случае это подтверждается. За тридцать с лишним лет я видел много деятелей кино, бравших на себя роль «изобретателей велосипедов». Поколения приходили и уходили, но все возвращалось на круги своя. Сегодня ситуация в кино по-прежнему остается плачевной, но главная проблема, на мой взгляд, это потеря значимости самого кинематографа, который перестал быть частью культуры, и стал чем-то вроде «субкультуры». В советское время часто звучала фраза Ленина о кино как о самом значимом из искусств. Сегодня, к сожалению, кинематограф стал чем-то маргинальным, им занимается кучка маргиналов, снимающих фильмы уже не для людей, а для фестивалей. Однако фестивали сегодня тоже не имеют прежнего веса, они крайне политизированы, и отбирают фильмы, в основном, по соответствию «политической повестке». Одним словом, сегодняшний кризис в кино тотален. Я не говорю о засилье американского коммерческого кинематографа, практически подмявшего под себя все национальные индустрии по всему миру. Как этому сопротивляться? Это очень трудный вопрос, ситуация крайне запущена, но, понятно, что национальному кинематографу необходимо вернуть его некогда высокий статус, без которого все усилия людей, работающих в кино, будут тщетны.

- Верите ли вы в будущее азербайджанского кино, обретет ли оно свою былую аудиторию?

- Знаете, без этой веры работать в кино было бы совсем невыносимо. Пока есть оптимизм и энтузиазм одиночек и благодарные отзывы зрителей на наши фильмы (а они есть! - И.С.), еще не все потеряно. Есть шанс, что когда-нибудь ситуация в нашей киноиндустрии изменится к лучшему. Вернее, есть надежда, что когда-нибудь сама эта киноиндустрия все-таки возродится и окрепнет.

- Ильгар муаллим, как, по-вашему, грамотный и просвещенный зритель, - это проблема национального кинематографа или, скорее, социальная метаморфоза? Как воспитать художественный вкус и повысить роль кино в нравственном воспитании молодежи?

- Нельзя недооценивать суггестивную силу кинематографа. Зрители всегда примеряют на себя маски тех персонажей, которых они видят на экранах кинотеатров. Но формировать личность ребенка надо приучая его к классическому кинематографу, как это делается с классической литературой и живописью. Это задача семьи, задача родителей - прививать ребенку правильный вкус, знакомить его с образцами высокого искусства, будь то литература или кинематограф.

- Какие, с вашей точки зрения, отечественные фильмы могут считаться успешными в идеологическом плане и правдивом, исторически обоснованном, показе сути карабахских событий?

- Мне кажется, ранние фильмы, снятые о Карабахской войне, были еще слишком приближены к этой трагической эпохе. Для того чтобы в полной мере увидеть и оценить масштаб этой войны и ее трагичность, должно пройти время. Как и в случае с Великой Отечественной войной - самые значимые фильмы о ней появились лишь спустя пятнадцать-двадцать лет после ее окончания. «Баллада о солдате», «Летят журавли», «Иваново детство», «Судьба человека» - все эти фильмы были сняты в 60-х годах. Я уверен, наш кинематограф еще не раз будет обращаться к теме Карабахской войны, чтобы в полной мере ее пережить, осмыслить и оценить.

- Вы считаете, экран должен погружать нас в сон, и иногда тем самым пробуждать в нас глубокие уровни восприятия реальности. Вы написали трактат «Lucidity. Сны о режиссуре», некоторые сценарии привиделись вам во сне. Интересно, какое значение вы придаете бодрствующему во сне мозгу человека, и тому, что он выдает нашему сознанию из подсознания?

- Сознание человека - это сфера моего многолетнего интереса. Наше сознание текуче и глубоко, как оды океана. Мы боимся заглядывать в глубины своего бессознательного мира, чтобы подобно ныряльщикам в океане не столкнуться случайно с подводными чудовищами. Но эти чудовища продолжают жить в темных водах нашего подсознания, и иногда дают о себе знать, и поднимаются на поверхность. В своем романе «Моя необработанная форма» я исследовал самые темные аспекты человеческой психики, описываю опыты своих «люсидных», т.е. осознанных сновидений. Конечно, этот интерес никуда не девается, и я часто использую эти свои наработки в театральных постановках и фильмах. Например, фильм «Участок» был вдохновлен «люсидным» сновидением, и является, по сути, первым и единственным в нашем кинематографе фильмом, исследующим феномен «потока сознания».

- Как человек, побывавший в разных странах, имевший плодотворное общение и профессиональный обмен с самыми разными людьми и коллегами, много читающий, анализирующий и пишущий, знакомый с самыми разными режиссерскими стилями и методиками, какую режиссуру вы хотели бы видеть в Азербайджане, и какую, - не хотели бы?

- Мне не нравится, когда искусство дублирует реальность, т.е. когда в фильме мы находим ровно то же самое, что видим на улице. Такой натурализм, к сожалению, сегодня очень востребован и фестивалями, и работающими под них молодыми режиссерами. Настоящее кино, на мой взгляд, должно не дублировать реальность, а привносить в нее новое измерение, если угодно, - вертикаль. Кино должно потрясать, возвращать вкус к жизни, раскрывать реальность с новой, незнакомой еще стороны. С этим сегодня большой дефицит. Очень легко включить цифровую камеру, и, подобно акыну, петь о том, что видишь. Но какое отношение это имеет к искусству, и в чем тут авторская позиция, где тут творческое усилие? Такое обезличенное недокино называют обезличивающим словом «артхаус», но такое «кино» мне неинтересно. Слава Богу, эстетические и профессиональные вкусы мои формировались в другую эпоху.

- Поможет ли создание в нашей стране интернет-кинотеатра AzCinemaOnline и кинокомиссии Filming Azerbaijan в улучшении отечественной кинопродукции и ее интеграции в мировое пространство?

- Ресурс AzCinemaOnline, созданный Нариманом Мамедовым, собрал воедино всю классику азербайджанского кино и одновременно с этим стал площадкой для молодых режиссеров. Я приветствую любое усилие, предпринятое для развития киноиндустрии. Все это имеет смысл и, рано или поздно, даст свои результаты.

- Если бы у вас были возможности, что бы вы в первую очередь предприняли для поддержки и поощрения кинопроизводства в Азербайджане?

- Нужна масштабная государственная программа поддержки национального кино и занятых в этой сфере людей. В кино должны быть отпущены большие финансовые средства. Финансироваться должны частные студии, хорошо зарекомендовавшие себя за последние годы. Проекты должны отбираться самими студиями, без каких-либо комиссий и комитетов, которые всегда очень тормозят процесс. Независимые студии должны брать на себя ответственность за отбор сценариев и их реализацию. Может быть, так появится много новых и разнообразных фильмов, что оживит наш кинематограф, и вернет к нему интерес зрителей.

- Благодарю за искренний и непредвзятый разговор, и желаю вам дальнейших творческих успехов!

Афет ИСЛАМ

Бакинский рабочий.-2022.- 12 февраля.- С.5.