Чужой

Версия Вусала Мехралиева на тему шекспировского «Отелло»

В репертуаре Мингячявирского государственного драматического театра им.Марзии Давудовой появились два новых спектакля - сказка для детей «Шангюлюм, Шюнгюлюм, Мянгюлюм» и вечерний спектакль «Чужой» по пьесе У.Шекспира «Отелло». Постановку спектаклей осуществил главный режиссер театра Вюсал Мехралиев.

История Волка, Козы и ее маленьких козлят сохраняется в традиции народных пересказов во многих странах. Есть она и у нас. Классическую народную версию в театре усовершенствовали современной трактовкой образов персонажей Волка и Козы, разбавив действие современными динамичными танцами. Это, в принципе, прием, которым пользуются все режиссеры детских спектаклей без исключения.

Что касается вечернего спектакля для взрослых, то здесь есть о чем поговорить.

«Чужой» («Отелло»)

Сюжет трагедии У.Шекспира «Отелло» знают все. Даже, если и не читали пьесы. Написанная в 1603 году, пятый век подряд, не утратив своей актуальности, история мавра Отелло кочует по театральным подмосткам всех стран и народов, предоставляя режиссерам возможность к различным постановочным версиям.

Хрестоматийно известная постановка «Отелло» - это спектакль Сергея Радлова в Малом театре (Москва,1935 г.). Здесь впервые, по решению постановщика, Отелло предстал перед зрителями темнокожим, и определение «мавр» обрело в спектакле конкретную рассовую принадлежность. Заглавную роль сыграл актер Александр Остужев, который к этому времени окончательно утратил слух. Но…

Среди актеров сдержанной психологической манеры игры именно он выделялся редчайшим сочетанием огромного темперамента и глубокого лиризма. Это идеально соответствовало трактовке Радловым трагедии Шекспира.

Отелло - лучший полководец на суше и море, поэтому ему доверяют командование венецианским флотом. Непревзойденный мастер военного дела в житейских делах он не искушен и доверчив, как ребенок. Главное для Отелло - Остужева - абсолютная чистота и доверчивость. Этот большой ребенок даже не понимал своего двусмысленного положения в Венеции. Он слишком благороден, чтобы не верить в искренность окружающих его людей, хотя на самом деле этот странный мавр для них только средство для достижения цели. А цель - завоевание права контроля над островом Кипр в ходе войны между Венецианской Республикой и Турцией.

Версия Вусала Мехралиева

Действие спектакля начинается на одном из причалов Венеции. После открытия занавеса мы видим часть небольшого двухъярусного судна, где десять квадратных иллюминаторов занавешены белыми шторками. На палубе, у борта, человек в черном плаще с капюшоном и шестом в руках, которым и гребет, как веслом, и, если надо, отталкивается им от причала. Я подумала, что это - режиссерский «парафраз» на Харона, который в греческой мифологии перевозил души умерших в царство мертвых через реку Стикс. Однако с таким же успехом этот кто-то может оказаться и антрепренером труппы бродячих артистов. В том числе и Хароном - антрепренером! И тогда в этой многовековой истории о трагедии Отелло возникает новый смысловой акцент. Харон, ставший антрепренером у человечества, дает возможность тем, кто когда-то были актерами, разыграть эту историю еще раз. В виде исключения - по эту сторону реки. Как напоминание для живущих. Вот, откидывая шторки на иллюминаторах, по одному выходят на берег мужчины в черных однотипных одеждах. Выходят и уходят вглубь Венеции девять мужчин. Уходят, чтобы потом вернуться к судну, подойти каждый к своему иллюминатору - каюте, забрать оттуда костюм, надеть его и снова уйти в пространство быстротекущего Времени; уйти, чтобы «прожить» вместе со зрителями историю вероломного коварства, изощренного предательства и любви. Поэтому их костюмы, по воле автора спектакля, не «приписаны» ни к какой эпохе. Они - вне Времени. Так же, как и философские понятия Добра и Зла.

Режиссер-постановщик Вусал Мехралиев предлагает своим зрителям вместе с ним и его актерами провести аналитическое исследование природы торжествующего Зла в образе Яго (актер Гусейн Мустафаев) и поверженного Добра в образе Отелло (актер Асим Амиров). Он утверждает, что Зло - не имеет конкретного лица, и по этой причине лица актеров Харона покрыты белым гримом, который лишает их индивидуальности и превращает в толпу. Грим стирает условно - разделительную черту в понятии: прошлое - настоящее - будущее, усиливая мысль постановщика о том, что Зло, укоренившись во всех временах, не сдает своих позиций и сегодня. Оно имеет неистребимую силу пока носителем его является человек. Человек, не умеющий преобразовать свои помыслы, чувства, действия и поступки так, чтобы не поддаваться искушающим его чувствам зависти и ненависти, толкающим на преступления.

Автор начинает действие спектакля с той же проблемы, что и сам Шекспир, обнажая природу ненависти Яго к Отелло, которая в последствии приведет к трагедии. Обида Яго на Отелло в том, что он считает свою кандидатуру быть лейтенантом и заместителем Отелло более достойной. Но Отелло назначил не его, оставив того в чине поручика, а Кассио! Яго в ярости, Яго в обиде. Он уверен, что Отелло совсем незаслуженно повысил Кассио в чине, подозревая своего начальника в сговоре по протекции. Он говорит:

- В том и проклятье службы,

Что движутся по письмам,

по знакомству,

А не по старшинству,

когда за первым

Идет второй.

Здесь, именно здесь, находится отправная точка случившейся трагедии. Она коренится во вражде и соперничестве и, если бы режиссер прошел мимо этого, то все последующие события в спектакле, превратились бы в трагедию абстрактных добра и зла.

У Вусала Мехралиева эти понятия конкретны и имеют персональное воплощение: Яго - Зло, Отелло - Добро. И Добро проигрывает. Увы! Почему? Яго не знает, что причина назначения Кассио кроется не в протекции, а в том, что, выражаясь современным языком, Кассио - теоретик с аналитическим умом, а Яго, как и сам Отелло, - практик: отличный воин, умеющий увлечь и повести солдат за собой. И зачем Отелло в заместителях еще один такой же, как он сам? Но! Яго не знает об этом!!! И он, обиженный, одержимый чувством мести, становится прекрасным аналитиком, стратегом, тактиком и кукловодом. Но уже в плоскости собственных интересов. Он вовлекает в разработанную им интригу всех: собственную жену Эмилию (Вафа Исмайлова), венецианского дворянина Родриго (Эйваз Алиев), сенатора Брабанцио (Эльвин Акбарли), Отелло (Асим Амиров), Кассио (Афик Юсифов) и Дездемону (Вусаля Гулиева).

Режиссер убедительно доказывает нам, как простая человеческая обида может превратиться в хорошо скрываемую ненависть, в оружие для убийства. Медленно, шаг за шагом, Вусал Мехралиев, ведет зрителя по действию спектакля, обнажая фантастическую изворотливость и приспособляемость к структуре момента персонажа по имени Яго. А, между тем, у этого героя репутация «очень хорошего человека». Именно так о нем говорят и Отелло, и Дездемона, и Кассио. Говорят, даже не подозревая, что пред ними не человек уже, а воплощенное Зло.

Постановщик из пяти актов трагедии оставляет два, сконцентрировав внимание и аналитическое исследование на человеческих чувствах, которые способны не только разрушить душу, но и убить физически.

Это все те же пороки, которые упоминаются во всех священных писаниях - Коран, Библия, Тора, и которые все еще остаются движущей силой во всех малых и больших войнах, во всех межличностных трениях бытового и производственного характеров. Это - зависть, ревность, гнев, ненависть, месть и страх, порождающие ментально-эмоциональных чудовищ. Особенно уязвимой сферой человеческих взаимодействий является область чувств, которую мы называем любовью. Любовь между мужчиной и женщиной. Сфера, где возможности для кукловодов-манипуляторов типа Яго обретают форму беспредела. Об этом и говорит постановщик со своей аудиторией зрителей, предлагая им не только анализировать вместе с ним и актерами происходящее, но и делать выводы: стоит ли идти на поводу у манипуляторов всех видов и мастей? И, что же в конце концов важнее: быть марионеткой в их руках или… быть свободным от их воли? Решать зрителю. Однако вернемся к названию.

«Чужой»

Постановщик отказывается от классического названия пьесы «Отелло», вынося в название собственную концепцию. На мой взгляд в достаточной степени провокативную. Почему? Зададимся вопросом: кто и кому в этой истории чужой и почему? Отелло, потому что принадлежит к другому этносу и культуре? Яго, потому что цинизмом, вероломством и хладнокровно спланированным убийством Дездемоны и Отелло превзошел всех, вместив в себе все нравственные пороки человечества?

Свой выбор постановщик сделал. На чьей стороне его симпатии тоже ясно. Смею предположить, что и зрители на стороне режиссера.

Спектакль уверенно завоевывает зрителя. А главный режиссер Мингячявирского драматического театра им.Марзии Давудовой приступил к плановым репетициям пьесы итальянского драматурга Дарио Фо «У маляров нет воспоминаний». И параллельно - к внеплановой работе по рассказу молодого писателя - мингячевирца Эльчина Мегерремли «Манеж». Это - спецпроект для республиканского театрального фестиваля «4.4», который состоится в октябре. Сейчас ведется работа над инсценизацией литературного материала. Пожелаем удачи и режиссеру, и коллективу театра.

Валентина РЕЗНИКОВА

Бакинский рабочий.-2022.- 19 июля- С. 8.