Падала, падала с глаз пелена...

Шовги Гусейнов: Главное - не произносить слова, а проживать их на сцене

Азербайджанский государственный академический музыкальный театр вынес на суд зрителей моноспектакль «Кроткая», созданный по мотивам произведения великого русского классика Ф.Достоевского. Взывающий к совести мужей-деспотов, он поставлен режиссером, народной артисткой Джаннет Селимовой. Драматизм действия очень ярко оттеняет игра заслуженного артиста республики Шовги Гусейнова.

«Говорят, солнце живит вселенную. Взойдет солнце и - посмотрите на него, разве оно не мертвец? Все мертво, и всюду мертвецы. Одни только люди, а кругом них молчание - вот земля! «Люди, любите друг друга!» - это слова главного героя фантастического рассказа «Кроткая». Совокупность чувств, которыми наделил создатель своего персонажа, взывая к потаенным думам каждого, напоминает о важности взаимопонимания и искоренения духовных недугов, свойственных герою.

В моноспектакле отражен внутренний мир человека, обладающего уничтожающей силой. «Кроткая» - это обращение тирана к невидимому слушателю. Шовги Гусейнов, блестяще сыгравший роль виновного и обвинителя, воссоздал облик жертвы, пребывающей в ужасном отчаянии. Душевные терзания героя, ярко выраженные в игре актера, преподнесены в форме монолога, некоего «потока мыслей», будто бы записанного стенографом. Как отмечал сам писатель: «Предположение о записавшем все стенографе и есть то, что я называю в этом рассказе фантастическим. Но отчасти подобное уже не раз допускалось в искусстве: Виктор Гюго, например, в своем шедевре «Последний день приговоренного к смертной казни» употребил почти такой же прием, и хоть и не вывел стенографа, но допустил еще большую неправдоподобность, предположив, что приговоренный к казни может (и имеет время) вести записки не только в последний день свой, но даже в последний час и буквально в последнюю минуту. Но не допусти он этой фантазии, не существовало бы и самого произведения - самого реальнейшего и самого правдивейшего из всех, им написанных».

Мужчина противоречит себе, сломленный горем он взывает к Господу и обращается к усопшей жене с рядом волнующих его вопросов. Он преподносит зрителю свои предположения о том, как могла была бы сложиться их судьба, поступи он иначе.

...Настал тот скорбный час, когда сраженный горем муж находит свою усопшую супругу. Единственное, что реально, - смерть. Дотронувшись до «горстки крови», он осознает, что опоздал, «всего только на пять минут опоздал». Пелена падает с глаз, и он погружается во тьму, окутавшую всю сцену.

Шовги Гусейнов, пропустив сквозь призму своей души образ своего персонажа, начал рассказывать о горестях его, коснувшись вступления автора, переиначенного для речи героя: «Представьте себе мужа, у которого лежит на столе жена, самоубийца, несколько часов перед тем выбросившаяся из окошка», продолжив речью из первой главы «Кто был я и кто была она», в которой подробно описывает начало пути к трагическому исходу.

Завершая разрывающий сердце монолог, он обращается к зрителям: «Люди, любите друг друга» - кто это сказал? чей это завет? Стучит маятник бесчувственно, противно. Два часа ночи. Ботиночки ее стоят у кроватки, точно ждут ее... Нет, серьезно, когда ее завтра унесут, что ж я буду?»

После спектакля корреспондент газеты «Бакинский рабочий» побеседовала с заслуженным артистом Шовги Гусейновым:

- «Кроткая» - одно из последних произведений великого классика, прошедшего творческий путь, усыпанный множеством философских идей, а именно - «подпольем», «обособлением», «могуществом», «демоническим началом» и «духовной тиранией». Бытует мнение, что актеры вынуждены временно усыплять собственную личность для воплощения вымышленной. Каково же вам из раза в раз рождать образ того самого «живого мертвеца»?

- Безусловно, мы должны погрузиться в исторический период, в котором проживает персонаж, отобразив его духовную и эмоциональную составляющие. Если актер желает создать оригинальный характер, он должен прожить ситуацию настолько правдоподобно, словно она сейчас, в данный момент с ним происходит. Я никогда не испытывал потрясения жизней моих персонажей, но на сцене я должен пережить это, пропустив сквозь себя. Персонаж и его судьба уже давно созданы драматургом, но как этот образ будет жить во мне?

- Как-то вы отметили, что любите сам процесс подготовки моноспектакля. События, сплетаясь воедино, дают картину, созданную на основе произведений зарубежных авторов. Есть ли какие-то перспективы на воплощение образов, созданных азербайджанскими литераторами именно в жанре моно?

- Работа над моноспектаклями придает мне особое удовольствие. Причина этого не в том, что у меня мало ролей, напротив, я беспрерывно работаю. Моноспектакли - это совершенно иной мир. Вы верно подметили, сложилось так, что спектакли в любимом мною жанре созданы на основе произведений зарубежных писателей. Я также очень часто размышляю об этом, во мне кипит желание найти произведение азербайджанской литературы, будь оно современным или классическим, которое можно переложить в жанр моноспектакля. Надеюсь, что в скором времени мы сумеем воплотить все это в реальность.

- Вам доводилось воплощать героев в постановках «Записки сумасшедшего» Н.Гоголя, «Контрабас» П.Зюскинда, «Без слов» С.Беккета. Есть ли нечто, отличающее ваше отношение к работе в этом жанре, в моноспектакле «Кроткая» Ф.Достоевского?

- Сложно отметить тот самый отличительный фактор. Главным для меня в этом процессе является человек на сцене, что с ним происходит перед глазами зрителей. Это всегда очень интересно. Очень важно, чтобы в произведении были идея, мысль, проблематика и герой, который с ними сталкивается.

- Выступая на международных фестивалях, вы исполняли эту роль также и на русском языке. Претерпевает ли ощущение вами этого образа некие изменения при исполнении его на языке оригинала?

- В театре воплощена жизнь, нет в нем строгих ограничений, языковых барьеров. Зрители поглощены больше тем, какие эмоции и чувства транслирует артист в зал. Бывает такое, что на международном фестивале я исполняю роли на родном, азербайджанском языке. Я думаю, что это просто замечательно. Для меня большая честь доносить наш мелодичный язык до зарубежной публики. Образ не претерпевает никаких изменений в моем ощущении спектакля. Главное то, что заключено внутри, - эмоции. Есть хорошее выражение «Слова для хорошего актера - крылья, для плохого - костыль». Я стараюсь, чтобы слова окрыляли, возвышаясь над душами и сердцами почитателей театрального искусства. Главное - не произносить слова, а проживать их на сцене.

Фарида АББАСОВА

Бакинский рабочий.-2022.- 6 ноября - С.12.