Портрет человека

О сущности человека, лишенного права жить

В Азербайджанском государственном театре юного зрителя состоялся показ моноспектакля, созданного по мотивам произведения Н.В.Гоголя «Записки сумасшедшего». В нем четко очерчены параллели, на которых расположен человек с его постоянной перспективой на лишение здравого смысла.

«Записки сумасшедшего» - постановка режиссера, народной артистки Джаннет Селимовой, которая на протяжении долгих 28 лет представляет на суд бакинской публики захватывающие эмоциональные спектакли. По содержанию идее повести предшествует увлеченность писателя рассказами из цикла «Дом сумасшедших» русского мыслителя эпохи романтизма В.Одоевского. В записках отражена печальная судьба бедного «маленького человека» дворянского происхождения, возомнившего себя королем Испании Фердинандом VIII.

Что же послужило причиной бунта безучастного к течению жизни человека? Вероятно, чрезмерная привязанность к женщине. Нежные чувства к даме высокого происхождения открыли ему глаза на мир. Тогда он и понял, что вся его жизнь - надругательство над личностью и человеческим достоинством.

Будучи одним из самых таинственных писателей, Н.В.Гоголь вдохнул во все свои произведения жизнь загадочную и огорчающую. Свидетелями этого и стали зрители, с глубоким интересом следящие за ходом действия. То, какие преобразования претерпел спектакль за долгие годы своего существования, видно по оформлению сцены, светоцветовым эффектам, придающим особую выразительность миру, созданному пером Гоголя, который утверждал: «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся эта толпа, ни в чем не сходная между собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом».

Первое, что привлекает внимание помимо технических премудростей и сценического оформления, так это игра актера, воплотившего образ человека, погрязшего в мании величия, исходящей из фактора уничтожения личности ввиду обстоятельств. Повествование идет от имени мелкого петербуржского чиновника, переписчика бумаг в департаменте, столоначальника Аксентия Ивановича Поприщина, образ которого все эти годы воплощает заслуженный артист Шовги Гусейнов.

Время позволило актеру настолько вжиться в роль, что наблюдая за действом, зритель забывает о том, в стенах какого учреждения он находится, ведь место, где разворачивается спектакль - дом для душевнобольных. Это и есть спектакль одного главного героя, повествующего о системе взглядов и мировоззренческих тенденциях, имеющих место в обществе Петербурга того периода. «Возьмите «Записки сумасшедшего», этот уродливый гротеск, эту странную, прихотливую грезу художника, эту добродушную насмешку над жизнию и человеком, жалкою жизнию, жалким человеком, эту карикатуру, в которой такая бездна поэзии, такая бездна философии, эту психическую историю болезни, изложенную в поэтической форме, удивительную по своей истине и глубокости, достойную кисти Шекспира: вы еще смеетесь над простаком, но уже ваш смех растворен горечью; это смех над сумасшедшим, которого бред и смешит, и возбуждает сострадание», - писал известный русский критик В.Г.Белинский в статье «О русской повести и повестях Гоголя».

На сцене царило циничное безумие, растворившее жизнь человека с изначально хрупкой психикой. К моменту начала повествования прогрессирующий недуг главного героя уже находился на стадии, позволяющей слышать голоса животных.

...Закутавшийся в белую простыню, отвергший сознательную жизнь Поприщин - портрет, отображенный артистом, голос которого утонул в звучании гениальной «Сонаты для альта и фортепиано» Альфреда Шнитке. Просторы скромного пристанища героя очерчены лишь несколькими предметами, больничной койкой и бумажными листами. Актер судорожно поднимает эти листы с отмеченной на них датой сообщаемых им зрителю событий. Он прикрепляет их на стену, находящуюся позади койки. К слову, этот элемент присутствовал и в самом первом варианте постановки. Это интересно, ведь по замыслу многих режиссеров, задействованных в работе над спектаклем по мотивам данной повести, актер лишь комкал листы, кидая их наземь.

Образ героя проникнут одной из самых пугающих черт, свойственных человеку, - одержимостью, которая во всех своих проявлениях является губительной как для одержимого, так и его окружения. С первых минут спектакля становится ясно: Поприщин одержим жаждой власти, а его безосновательные, ни на чем не зиждущиеся амбиции вперемежку с самомнением, рождают трагедию. Мелкий чиновник остается вечным слугой начальника департамента и терпит насмешки, а, окончательно сойдя с ума, производит самого себя в короли Испании, что и легло в развязку сюжета. Шовги Гусейнов со скрупулезной точностью описал картину безумия человека, чья душа, не успев раскрыться, омертвела в первую очередь из-за невосполнимых амбиций, а во-вторых, из-за общественного порядка, попирающего человеческое достоинство.

- Сегодняшний день - день величайшего торжества! В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я. Именно только сегодня об этом узнал я. Признаюсь, меня вдруг как будто молнией осветило. Я не понимаю, как я мог думать и воображать себе, что я титулярный советник? Как могла прийти мне в голову эта сумасбродная мысль? Хорошо, что еще не догадался никто посадить меня тогда в сумасшедший дом. Теперь передо мною все открыто. Теперь я вижу все как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде все было передо мною в каком-то тумане. И это все происходит, думаю, от того, что люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет, он приносится ветром со стороны Каспийского моря. Сначала я объявил Мавре, кто я. Когда она услышала, что перед нею испанский король, то всплеснула руками и чуть не умерла от страха. Она, глупая, еще никогда не видела испанского короля. Я, однако же, старался ее успокоить и в милостивых словах старался ее уверить в благосклонности, и что я вовсе не сержусь за то, что она мне иногда дурно чистила сапоги. Ведь это черный народ. Им нельзя говорить о высоких материях. Она испугалась от того, что находится в уверенности, будто все короли в Испании похожи на Филиппа II. Но я растолковал ей, что между мною и Филиппом нет никакого сходства, и что у меня нет ни одного капуцина... В департамент не ходил... Черт с ним! Нет, приятели, теперь не заманите меня; я не стану переписывать гадких бумаг ваших!

С особым пренебрежением Шовги Гусейнов рассказывает о том, как же все в департаменте удивились, когда он, наконец, отправился туда:

- Мне больше всего было забавно, когда подсунули мне бумагу, чтобы я подписал. Они думали, что я напишу на самом кончике листа: столоначальник такой-то. Как бы не так! А я на самом главном месте, где подписывается директор департамента, черкнул: «Фердинанд VIII». Нужно было видеть, какое благоговейное молчание воцарилось; но я кивнул только рукою, сказав: «Не нужно никаких знаков подданничества!» - и вышел.

После чего он прибывает в «Испанию», где сталкивается с «Великим инквизитором». Огорчающий феномен жертвы и его мучителей прослеживается в данном отрывке спектакля, ведь человек с ущемленными душевными и сознательными процессами не способен на проявление защитных функций, он обречен на последующее моральное насилие со стороны еще более ожесточенных наблюдателей:

- Нет, я больше не имею сил терпеть! Боже! что они делают со мною! Они льют мне на голову холодную воду! Они не внемлют, не видят, не слушают меня. Что я сделал им? За что они мучат меня? Чего хотят они от меня, бедного? Что могу дать я им? Я ничего не имею. Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя, и все кружится предо мною. Спасите меня! Возьмите меня! Дайте мне тройку быстрых, как вихрь, коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтесь, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего.

И вот адские муки Поприщина, сопровождающиеся красными, вызывающими ужас светоцветовыми эффектами и возгласами душевного отчаяния, заканчиваются. Ему мерещатся ясное небо, усыпанное сверкающими звездами, и яркий месяц, воцарившийся над лесами, покрытыми темными деревьями.

- Вон небо клубится передо мною; звездочка сверкает вдали; лес несется с темными деревьями и месяцем; сизый туман стелется под ногами; струна звенит в тумане; с одной стороны - море, с другой - Италия; вон и русские избы виднеются. Дом ли то мой синеет вдали? Мать ли моя сидит перед окном? Матушка, спаси твоего бедного сына! Урони слезинку на его больную головушку! Посмотри, как мучат они его! Прижми ко груди своей бедного сиротку! Ему нет места на свете! Его гонят! Матушка! Пожалей о своем больном дитятке!.. А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?

Фарида Аббасова

Бакинский рабочий.-2022.- 17 ноября - С.8.