Художник - сын художника

Эльнур Бабаев: Я все доказал самому себе, что, имея здесь все, я оставил это и начал с нуля в чужой стране

Свободный художник и фотограф, член Союза художников Азербайджана Эльнур Бабаев - участник и победитель региональных и международных фотоконкурсов, в том числе конкурса Mother Jones International Fund for Documentary Phography.

Живописные и графические работы и фотографии представлял на многочисленных персональных и групповых выставках в США, Великобритании, Франции, Германии, Австрии, Дании, Финляндии, Тунисе, России и других странах. Его произведения хранятся в государственных и частных коллекциях, в том числе в Вене (Niederosterreich Landers Museum), в Министерстве культуры Франции в Париже, Арт-галерее современного искусства в Москве. Он также занимается резьбой по дереву и художественной керамикой

Художника отличают острое и эмоциональное восприятие действительности, неравнодушие и чувство причастности к тому, что происходит на его родной земле, и это отношение мы читаем по его и живописным, и фотографическим работам.

Идя на встречу с художником, сыном знаменитого мастера живописи Расима Бабаева, который последние два десятка лет жил далеко за океаном, я была настроена исключительно на тему его творчества и самореализации в чужой стране. Однако как-то невольно и незаметно наша беседа с любой темы то и дело возвращалась к теме личности и творчества его отца, народного художника Расима Бабаева, воспоминаниям прошлого и тем ощущениям, которые находили свое логическое объяснение сквозь толщу времени, и тем они были дороги моему визави.

Мастер кисти Эльнур Бабаев оказался в Америке после участия в творческих проектах, в которых был занят в конце 90-х годов. Сегодня, когда он находится в Баку, мы решили встретиться с ним и побеседовать. Рассказывая о своей жизни за океаном и о том, как отразился переезд на его творчестве, Эльнур Бабаев вспоминает о выставке молодых азербайджанских художников, за которой последовали другие проекты и выставки:

- Сначала мы ехали на несколько месяцев и возвращались, а потом пришлось остаться на более долгий срок и оформлять документы. Было немало приглашений, я много работал, причем выставлялись не только живописные работы, но и фотографии. Я работал в разных направлениях как реставратор и дизайнер, сначала в Вашингтоне, где огромное количество великолепных музеев, и все они, представьте, бесплатные, потом долго в Нью-Йорке. В плане творчества пока трудно судить, но опыт, полученный в Америке, и все пережитое описать очень сложно. Утвердиться в США как художник почти невозможно, там работают живописцы со всего мира, и не обязательно, что их должны все знать. Есть признанные, есть непризнанные, есть много очень талантливых художников, но их почти никто не знает.

Здесь меня воспринимали как сына Расима Бабаева, а мне хотелось иметь собственное лицо, испытать свои силы, понять, что я из себя представляю. Нью-Йорк - это в сотни раз серьезней, чем Баку, и если ты там выживешь, значит, ты чего-то стоишь. Я доказал самому себе, что, имея здесь все, я оставил это и начал с нуля в чужой стране, - все привел в порядок, был одним из руководителей новой компании, работал в интересных местах, расписывая стены и потолки и реализуя себя как художник и дизайнер.

- Родной воздух вдохновляет и мотивирует?

- В некоторой степени да, но признаюсь, та среда, которая была здесь раньше, практически исчезла, все изменилось, я не узнаю родные места, только редкие обрывки. Нет того бузовнинского побережья, где работал папа, оно почти полностью застроено виллами и особняками. Отец остался в истории живописи того, советского периода.

- Говоря о Расиме Бабаеве, не могу не затронуть серию его работ под необычным названием «Двери», предыстория которой очень впечатляюща. А есть ли двери, которые его сыну еще не удалось открыть?

- В этой серии есть закрытые и открытые двери, есть двери, которые он взрывает, есть распахнутые настежь. Эти работы пользовались большой популярностью, он дарил их многим художникам, и однажды по моей просьбе подарил мне одну и даже надписал ее. Так что одна дверь у меня сохранилась…

- Наверняка она и открыла вам все другие двери по жизни, тем более в чужой стране…

- Он и напутствовал меня, чтобы я открыл все другие двери по жизни, и думаю, его слова не остались несбывшимися, хотя, наверное, какая-то одна дверь впереди тоже ждет, чтобы я ее открыл. Папа был свободолюбивым человеком, и под дверями он имел в виду свободу, а одна из главных причин, почему я уехал в Америку, состояла в том, что эта страна в моем представлении всегда была неким островом свободы, где человек при непременном трудолюбии и работоспособности может добиться всего, что он наметил.

- Вы занимаетесь живописью и фотографией. Скажите, что для вас есть в одном, чего нет в другом, и дополняют ли они друг друга?

- Фотография и живопись - это разные восприятия, и они отличаются друг от друга взглядом на мир. В середине 90-х известный художник и режиссер Тарлан Горчиев пригласил меня на работу в самый большой лагерь беженцев в Сабирабаде, в группе были психологи, музыканты, художники, которые осуществляли своеобразную арт-терапию, чтобы устранить у детей синдром стресса, полученный во время военных событий. Мы вместе играли, рисовали, лепили, т.е. программа была очень насыщенная. В то время у меня был простой любительский фотоаппарат, которым я снимал для себя. Но когда я оказался в лагере беженцев, я был поражен тем, в каких условиях там жили люди и растили детей. Я фотографировал и даже пытался делать какие-то наброски, чтобы передать свои ощущения. Я понимал, что фотографии станут подлинным документом происходящих в Азербайджане событий, и не без трудностей приобрел хорошую профессиональную камеру. Так появилась серия о беженцах. Потом были другие проекты с беженцами, в связи с чем я посетил много лагерей по стране, где жили наши соотечественники, изгнанные со своих родных очагов. Мои фотографии вошли в изданные правительством документальные альбомы и книги, изобличающие армянскую агрессию. Эти проекты оставили во мне как в художнике неизгладимое впечатление.

Что касается вашего вопроса, скажу так: живопись - это больше внутреннее видение и переживания, и не все, что мы фотографируем, можно перенести на холст. Живопись очень деликатна, она не терпит рядом с собой ничего другого, делить ее с чем-то не получается, ибо ей надо отдаваться целиком и полностью, а фотография мобильна.

- Какие события за время вашего отсутствия на родине вызвали к жизни новые работы и иное осмысление истории?

- Смерть отца стала для меня поворотным пунктом, после которого я стал чаще приезжать на родину, хотелось возвращаться сюда снова и снова. И второе - конечно же, 44-дневная Отечественная война, во время которой я находился в Азербайджане. В тот момент мои фотографии обрели вторую жизнь, их стали вновь активно выставлять. Когда москвичи увидели их, начали расспрашивать, что это такое, и выяснилось, что они не имели никакого представления о том, какие трагедии разыгрывались в Карабахе на протяжении последних 30 лет, что произошло в Ходжалы...

Баку - очень родной, он как мать, которую не выбирают, и сегодня я наслаждаюсь шумом моря, красотой природы, рассветом, это и есть самое настоящее и вечное. У отца была картина «Последняя весна», где у раскидистого дерева стоял старик и с восторгом, запрокинув голову, смотрел, улыбаясь, на его цветение. Я всегда думал, что же это такое, почему последняя, ведь отец жил и ничто не предвещало его конца. Эта работа внушала мне непонятный страх, и даже через много лет в Америке это ощущение не покидало меня, хотя все случилось много позже, - но именно весной, в апреле, я потерял отца.

- Настоящие художники во все времена были провидцами и умели предвосхищать грядущие события… У Расима Бабаева была своя миссия на абшеронской земле, которую он так любил и воспевал в своих полотнах. Благодарю вас за интересную беседу, даже если она была пронизана ностальгическими нотками!

- Очень рад, что старейшая газета «Бакинский рабочий» издается до сих пор в XXI веке, и желаю ей читательской любви и высокой востребованности в обществе!

Афет ИСЛАМ

Бакинский рабочий.-2023.- 1 марта.- С.8.