Символ красоты и власти

В наши дни тиары имеют большее распространение, чем век или два назад

24 мая отмечается один из интересных всемирных праздников - День тиары (International Tiara Day). Дата выбрана не случайно: это день рождения британской королевы Виктории, которая на протяжении всей своей жизни коллекционировала бесценные украшения этого вида головного убора.

В наши дни тиары имеют большее распространение, чем век или два назад. Они - не только украшение аристократок на светских раутах, но и неотъемлемая часть современной моды, примета свадебного наряда и даже элемент детского праздничного образа. Разница только в материалах. Не оттого ли интерес к старинным тиарам не спадает - и не только у историков и ювелиров, но и у поклонников моды?

Тиара, диадема или корона?

Словом «тиара» у древних персов назывался высокий и прямой войлочный головной убор царя, усыпанный драгоценными камнями. Именно поэтому, кстати, тиарой называется и головной убор Папы Римского - он создан по образцу того самого венца. Позднее древние греки подарили миру слова «диадема» (от глагола «обвязать») - так они называли ювелирное украшение в виде замкнутого венца, одинаковое по всей высоте, без выступов вверх. А древние римляне - точнее, римлянки, - перенявшие эту моду, предпочитали украшения в виде незамкнутого венца с центральным выступом наверху и называли его тиарой.

После распада Римской империи ее преемница Византия ввела в моду высоченные тяжелые короны. У подражающих византийцам европейских монархов и аристократов парадные головные уборы были пониже, но это тоже были короны, так как они служили знаком власти. И все эти королевские, герцогские, баронские и прочие регалии, прочно утвердившиеся на гербах, были мужской привилегией - женщины в ту пору редко оказывались у кормила власти.

В дамскую моду диадемы и тиары вернулись лишь в начале XIX века, когда в Европе вошел в моду стиль «ампир», подражавший античности. С тех пор и установилось определенное различие между этими терминами. Диадема - это женский замкнутый венец, сравнительно редкий вид украшения в последние века. Если диадема используется в качестве символа монархической власти, то это - корона, и такой убор могут надевать и мужчины. А слово «тиара» имеет два значения: распространенное даже в наши дни женское украшение в виде незамкнутого венца, а также головной убор Папы Римского и древних царей.

«Кое-что, взятое взаймы»

Как видим, между короной и женской тиарой нельзя поставить знак равенства. И все же у них есть кое-что общее - традиция передавать их по наследству. С короной все понятно, но отчего принцессы и королевы Европы нередко идут к венцу в тиарах своих матерей, бабушек и даже свекровей? Истоки этой традиции восходят к старинному европейскому обычаю, гласящему, что для гарантии семейного счастья на невесте должно быть надето кое-что новое, кое-что старое, кое-что голубое и кое-что взятое взаймы. Именно поэтому некоторые европейские женщины, в том числе и аристократки, блистают в день бракосочетания в «чем-то старом» - свадебном платье своей матери или в бабушкиной фате.

А тиарам в нарядах высокородных невест часто отводят роль «кое-чего, взятого взаймы», потому что счастливиц, которые имеют возможность после свадьбы оставить дорогую венчальную тиару себе, можно пересчитать по пальцам. Большинство же после торжества сдают уникальный венец туда, откуда его позаимствовали - старшей родственнице (своей или мужа) или в государственное хранилище.

Одна из самых знаменитых таких историй - «эстафета» тиары британской королевы Марии Текской, жены Георга V. В 1893 году та, еще принцессой, получила к своей свадьбе в подарок от бабушки жениха, королевы Виктории, роскошное бриллиантовое ожерелье. В 1910 году по распоряжению Марии Текской это ожерелье переделали в тиару, а через год хозяйка тиары стала королевой. В 1936 году Мария Текская подарила эту тиару своей невестке Елизавете Боулз-Лайон, которая через год стала королевой. В 1947 году королева одолжила эту тиару на свадьбу своей дочери, принцессе Елизавете. В день свадьбы тиара упала и раскололась, но принцесса не убоялась предрассудков и не стала выбирать для себя другую, а велела срочно, за два часа, починить бабушкину тиару. Через пять лет принцесса Елизавета села на трон. Тиару она после венчания вернула матери, и в 1973 году та снова одолжила ее для свадьбы - теперь уже внучке, принцессе Анне. После смерти матери Елизавета II унаследовала эту тиару и в 2020 году подарила ее на свадьбу своей внучке, принцессе Беатрис.

Магия розового бриллианта

Но и в тех странах, где такая примета не в ходу, принцессы тоже порой обращаются к драгоценностям матерей и бабушек в день свадьбы. Так, принцесса Иман, дочь короля Иордании Абдаллы II, надела на свадьбу бриллиантовую тиару своей бабушки по отцу, принцессы Муны Аль Хусейн. А вот Фарах Диба в день своей свадьбы с иранском шахом Мохаммедом Резой Пехлеви красовалась в специально заказанной для нее мужем двухкилограммовой, усыпанной бриллиантами тиаре «Нур-аль-Эйн» с огромным, 60-каратным индийским розовым бриллиантом, давшим название и самому изделию.

Интересно сложилась судьба другой диадемы с розовым бриллиантом, 13,5-каратным, сделанной примерно в 1800 году для императрицы Марии Федоровны, супруги российского императора Павла I. Хотя женскую судьбу этой императрицы трудно было назвать счастливой, ее диадема - так уж вышло - на несколько поколений стала обязательной частью свадебного наряда невест российских правителей. После революции это изделие оказалось единственным сохранившимся в стране экземпляром из всей великолепной коллекции тиар российского императорского двора. Его оставили благодаря академику-минералогу А.Ферсману, обратившему внимание властей на редчайший оттенок бриллианта. Сейчас эта тиара хранится в Алмазном фонде Кремля. Прочие же тиары этой коллекции, как и многие другие драгоценности низвергнутой династии Романовых, были проданы большевиками за рубеж, и следы большинства этих вещей затерялись. Теперь эти прекрасные изделия можно увидеть только на портретах.

В Национальном музее искусств Азербайджана можно увидеть один из таких портретов. Он написан Жан-Жозефом Бенжаменом-Констаном в 1900 году и изображает последнюю русскую императрицу Александру Федоровну. Из украшений на ней, помимо колец, жемчужных серег и жемчужного сотуара (сверхдлинной нити бус), имеется огромная бриллиантовая брошь с темно-синим камнем - вероятно, сапфиром, - и тиара с такими же камнями. По дизайну она напоминает сапфировую тиару «Волна» из коллекции русских царских драгоценностей. Однако «Волна» принадлежала не самой императрице, а ее свекрови. Это украшение впоследствии тоже затерялось где-то в революционных вихрях.

Филигранная «Невеста»

Современные правила ношения диадем и тиар, возникшие два века назад в Европе, предполагают, что такие уборы можно носить хотя и различными способами (спустив ко лбу, или подняв на макушку на манер ободка, или сдвинув назад, к пышному узлу прически), но в любом случае - прямо на волосах. Исключение - те случаи, когда диадема служит короной: тогда под нее может надеваться особая шапочка.

Интересно, что на мусульманском Востоке, в том числе в Иране и Турции, правители тоже размещали подобные украшения поверх головных уборов, но несколько по-другому. К примеру, небольшие диадемы носили по большей части на манер эгрета. Такова, например, диадема из золота, рубина и бриллиантов, изготовленная в первой трети XIX века при втором иранском правителе из династии Каджаров - Фетх-Али-Шахе.

В Азербайджане среди множества разновидностей женских головных украшений были и такие, как джутгабагы, напоминающие налобные тиары. Позднее они стали традиционной деталью сценического костюма танцовщиц, придавая стилизованному национальному образу красоту и изящество. Народная артистка СССР Лейла Бадирбейли в одном из интервью вспоминала, что в 1938 году, при подготовке к проведению Декады азербайджанского искусства в Москве, великий Узеир Гаджибейли, будучи председателем комиссии по организационным вопросам Ансамбля песни и пляски, весьма требовательно относился к форме, покрою, орнаментам и украшениям национальных костюмов танцовщиц: «Он собственноручно поправлял ряды джутгабагы (элемент головного убора) на наших головах, показывал, как правильно их носить…»

Известный искусствовед Севиль Садыхова пишет о другом виде головного украшения азербайджанок XIX века - тадже: «Самым презентативным и драгоценным головным украшением был тадж (диадема), который в западных регионах Азербайджана назывался «дингя» или «джигга». И это не случайно, поскольку здешние аристократки крепили тадж на головной убор дингя». К слову, «дингя», представляющий собой своего рода чалму из нескольких платков, носили женщины зрелых лет.

В Ювелирном фонде Азербайджанского национального музея ковра хранится и вполне современная тиара из позолоченного серебра, выполненная в 1990 году. Это - головное украшение из филигранного комплекта Gəlin («Невеста»), представляющего собой авторскую работу художника-ювелира Рашида Мамедова. Выполненное в духе традиционных головных уборов, но в современной интерпретации, оно изумляет тонкостью работы: украшающие его гранулы можно рассмотреть лишь с помощью увеличительного стекла.

Наиля БАННАЕВА,

Искусствовед

Бакинский рабочий.-2023.- 24 мая.- С.7.