На матрице истины

Азербайджан в контексте кавказской политики Российской империи: от Петра до Александра

В последней четверти XVII века на европейском театре произошли кардинальные изменения: создав статус-кво в пользу европейских государств, эти изменения давали надежды армянству еще до заключения Карловицкого мира.

Статья 10-я, часть 2-я

В 1678 году в Учкилисе во главе с католикосом Акопом Джугаеци было проведено тайное совещание, где было решено обратиться за помощью к Ватикану и христианским государствам Европы. С этой целью делегация из шести человек, возглавляемая католикосом армяно-григорианской церкви Акопом Джугаеци (1655-1680), отправилась в Европу (История армянского народа. Под ред. проф. М.Г.Нерсисяна, Ереван, 1980, с.165). Однако в 1680 году Акоп Джугаеци скончался в Константинополе, и делегация распалась, не сумев достичь поставленной цели. И только один участник этой делегации Исраэл Ори (1658-1711), сын сюникского помещика, остался в Европе. Долгие годы поскитавшись по странам Европы, он убедился в безразличии западных стран к «армянскому вопросу» и по наставлению Ватикана, а также решению армянского католикоса и армянских старшин-помещиков (позже преподнесенных арменоведами как мелики, что не соответствовало историческим реалиям. - Ред.) с надеждой отправляется в Россию. В ноябре 1701 года И.Ори, во время встречи с Петром I, удается привлечь внимание российского царя к «армянскому вопросу» и, составив карту раннесредневековой Армении, он убеждает российского царя о незатруднительном завоевании Азербайджана в силу ослабления Сефевидского государства. Также И.Ори удается заинтересовать Петра I во взятии малоукрепленной азербайджанской крепости Иреван, открывавшей прямой путь к Стамбулу. По представленному И.Ори плану перед Россией открывался Малоазийский мегарегион, где христианское население в ходе завоевательных походов России этого ареала могло бы стать для российских войск социальной опорой. Данный план соответствовал намечаемым контурам кавказской политики Петра I, ибо романовской России нужна была этноконфессиональная база, на которую могло бы опереться христианское государство в мусульманском хорониме. Петр I одобрил этот план, и весной 1702 года И.Ори было объявлено, что после завершения Северной войны Россия «вернется к этому вопросу» (Эзов Г.А. Сношения Петра Великого с армянским народом. Документы. С.-Петербург. Типография Императорской Академии Наук. 1898, XXXVII).

Ожидая окончания Северной войны, представители армянства предлагали проекты государю относительно намечаемой войны России с Сефевидами. С этой целью еще задолго до начала Каспийского похода, в ноябре 1714 года, вардапед Минас в представленном Петру I проекте предлагал «построить монастырь на берегу Каспийского моря, который в период военных действий мог бы заменить крепость» (Собрание актов, относящихся к обозрению истории армянского народа. Часть II. Типография Лазаревых. М., 1838, с.69). Данный проект стал объектом обсуждения в последующих письмах вышеуказанных сторон (Собрание актов, относящихся к обозрению истории армянского народа. Часть II. Типография Лазаревых. М., 1838, с.72), что свидетельствует о пристальном внимании Петра I к прикаспийским землям, где проживало автохтонное население Азербайджана - азербайджанские тюрки, исповедующие религию пророка Мухаммеда.

Будучи правителем христианской державы, царь романовской России ясно осознавал, что эта ойкумена, населенная мусульманами, не смирится с завоеванием инородным, иноконфессиональным государством, и доказательством тому было восстание жителей Баку осенью 1723 года. Поэтому, вынашивая грандиозные планы в отношении прикаспийских земель как стратегически значимых для России еще в ходе Северной войны, Петр I считал целесообразным образовать в этом мусульманском ареале этноконфессиональную базу.

Понимая значимость христианского фактора в кавказской политике, российский император включил в свои колониальные планы политику христианизации этого ареала, суть которой заключалась в создании конфессионального пласта в регионе - оплота политического владычества Российской империи. С этой целью Петр I планировал образование объединенного грузино-армянского союза во главе с картли-кахетинским царем Вахтангом VI под покровительством России (Мустафаза-де Т.Т. Азербайджан и русско-турецкие отношения в первой трети XVIII в. Издательство «Элм». Баку, 1993, с.27), с намерением превратить его в форпост в Южно-Кавказском мегарегионе.

Однако в политику христианизации завоеванных земель император включал не только образование единицы армяно-грузинского христианского союза. Основным компонентом этой политики был христианский элемент, который, вклинившись в этноконфессиональную структуру народонаселения Прикаспийского ареала, стал бы социальной базой российского владычества на завоеванных землях. Оперируя при этом колониальными алгоритмами, Петр I в своих указах подготавливал благоприятную почву для политики христианизации на указанной ойкумене.

Так, руководствуясь кавказской политикой Петра I, романовская Россия с целью усиления христианского элемента в мусульманской стране в ходе Каспийского похода заселяла на азербайджанских землях христиан - армян, грузин, русских. Предписания Петра I генералу М.А.Матюшкину (1676-1737) однозначно доказывают планируемые переселения христианских элементов, в частности армян, на земли Азербайджана. По замыслу императора армян следовало поселять в Дербенте, Баку, Гиляне и Мазандаране (Лысцов В.Г. Персидский поход Петра I. 1722-1723. Издательство МГУ, Москва, 1951, с.151).

Одна из приоритетных задач кавказской политики Петра I заключалась в ослаблении влияния османского фактора в регионе, который усилился после шамахинских событий 1721 года, и российский император видел в Османской империи большую угрозу в усилении политической власти Российской империи на завоеванных прикаспийских землях. Поэтому Петр I не только проводил политику христианизации, но параллельно выселял с прикаспийских земель автохтонное население Азербайджана - азербайджанских тюрков. Особенно этот процесс усилился осенью 1723 года, после восстания в Баку. Город был подвергнут этнической чистке. Но международная ситуация и внутриполитическая обстановка в империи не позволили Петру I реализовать христианскую колонизацию - составную часть кавказской политики в полосе Каспийского побережья.

В результате Каспийского похода Петра I Стамбульский договор (1724) утвердил в международной системе российские завоевания на землях Каспийского побережья. Однако после смерти Петра I установившаяся в России при правлении Анны Иоанновны (1730-1740) «бироновщина» не была заинтересована в кавказском вопросе. Анна Иоанновна, заключив Раштский (1732) и Гянджинский (1735) договоры, легко отказалась от петровских преобразований, при этом продолжая внимательно следить за социально-политическими процессами в регионе.

Хаджар ВЕРДИЕВА

Бакинский рабочий.-2023.- 7 сентября - С.6.