На матрице истины

Азербайджан в контексте кавказской политики Российской империи: от Петра до Александра

Борьба екатерининской России за Кавказ велась по контурам кавказской политики Петра I. Твердыми шагами Россия продвигалась и устанавливала свое политическое господство в Кавказском мегарегионе.

Статья 10-я, часть 3-я

В отличие от своей предшественницы императрица Елизавета Петровна (1741-1761) целенаправленно продолжала политику Петра I. При Екатерине II (1762-1796) черноморская проблема, а также кавказский вопрос являлись первоочередной задачей во внешней политике России. Кючюк-Гайнарджийский договор (1774) укрепил позиции империи в Крыму и на Азовском побережье, включив Кабарду де-юре в состав Российской империи, и тем самым расширил сферу влияния России на Кавказе. Завоевав Северный Кавказ, Екатерина II целенаправленно продвигалась к Южно-Кавказскому мегарегиону. При этом так же, как и Петр I, не отказывалась от «армянской карты». Этой политике екатерининской России способствовали активные действия армян - богачей, покинувших пределы Сефевидского государства в период его падения. Образовав армянское лобби России, они, не жалея средств, приводили в движение тандем армянства и параллельно внедрялись в правящие круги империи. В этом направлении особые усилия приложили представители фамилий Сарафовых и Лазаревых. Они целенаправленно действовали по алгоритму Исраэля Ори и представителей индийской армянской колонии Иосифа Эмина и Ш.Шаамиряна, пытаясь реализовать интеллигибельную мечту армянства с помощью Российской империи. И здесь особо отличался Иван Лазарев - выходец из Новой Джульфы, назначенный в 1774 году Екатериной II советником по восточным делам, затем называвшийся викарием Эчмиадзинского армянского патриаршего престола и представлявший в этом звании интересы монофизитской армянской церкви, который служил посредником между армянами и российским двором. Превратившись в крупнейшего промышленника и землевладельца Российской империи в результате удачных торговых и финансовых сделок, он вкладывал огромные субсидии в насаждение интеллигибельной мечты армянства в высших кругах российского общества. Отмечая главенствующую роль армяно-григорианской церкви в распространении в российском обществе мифической «Великой Армении», этот армянский богач в последней четверти XVIII века строил армянские церкви в столичных городах Российской империи. Вступив в переговоры с известным фаворитом Екатерины II князем Г.Потемкиным, богач-армянин в унисон с главой армяно-григорианской церкви в России архиепископом Иосифом Аргутинским (1743-1801), он же Овсеп Арлутян Аргутян-Еркайнабазук, он же Аргуташвили-Мхагрдзели, вместе пытались убедить российского вельможу в целесообразности образования армянской государственности с центром в Иревани (А.Р.Иоаннисян. Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия. Издательство Ереванского государственного университета им. Молотова. Ереван, 1947, с. 20-22), на исконных землях Азербайджана. Дуэт Лазарев-Аргутинский в представленном проекте настаивал на завоевании российскими войсками этого древнего азербайджанского города. Короткая память тандема армянства в ходе создания этого проекта дала «сбой», и оно «забыло» о докавказской стране армян - Приевфратском хорониме. Сумев привлечь к придуманному проекту князя Г.Потемкина, эти армянские мифотворцы смогли направить внимание Екатерины II к интеллигибельной мечте армян, представив императрице земли правобережья Куры - Карабаха как армянские. Проект Лазарева-Аргутинского недолго фигурировал в политических кругах империи, и после, в годы русско-османской войны (1787-1891), екатерининская Россия потеряла к этой фальсификации всякий интерес. Эту действительность подтверждают в своих публикациях представители постсоветской армянской историографии (Мурадян М.А. Идея армянской государственности во внешней политике России (XVIII). Вестник РАУ. №1. 2003, с.14).

Во второй половине XVIII века проекты армянской государственности разрабатывались также богачами-армянами индийских колоний. Принимая за основу начертанные И.Ори контуры, представители армянских индийских колоний - Иосиф Эммин (1726-1809), Ш.Шаамирян (1723-1798) пытались привлечь внимание екатерининской России к многовековой мечте армянства. Эти проектировщики «Великой Армении», как и армянское лобби России, считали целесообразным выступить в союзе с Картли-Кахетинским царством (Галоян Г.А. Россия и народы Закавказья. Очерки политической истории их взаимоотношений с древних времен до победы Великой Октябрьской социалистической революции. Издательство «Мысль». Москва, 1976, с.86-89; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. Издательство «Наука». Москва, 1966, с.134). Сочиняя идентичные по своему содержанию проекты, они, так же как и их соплеменники - проектировщики российских колоний, - «забывали» докавказскую историю блуждающих армян - Приевфратский хороним, послуживший матрицей в процессе образования государственности армян - этноса-кочевника и, выдумывая виртуальные географические рамки своей многовековой мечты, эти фальсификаторы истории устремляли свои взоры на чужие для них территории, на исконные земли Азербайджана.

В последней четверти XVIII века политическая ситуация в Гаджаридском Иране в определенной мере была стабилизирована. Ага Мухаммед шах Гаджар, укрепив свою власть в Иране, не мог спокойно наблюдать за стремительным маршем России на Кавказский мегарегион, которая после Яссинского договора (1791) не скрывала свои истинных намерений в отношении феодальных единиц на Южном Кавказе. В целях предотвращения захвата земель Южного Кавказа Российской империей Ага Мухаммед шах Гаджар выступает походом на земли Азербайджана и Картли-Кахетинского царства. В свою очередь Екатерина II не скрывает своих политических планов в отношении азербайджанских земель и направляет русские войска под командованием графа В.Зубова в регион. Не отказываясь от кавказской политики Петра I и подчеркивая начертанные южные контуры внешней политики в целях установления политического господства на Южном Кавказе, Россия включала в свои планы христианский фактор, в данном случае «армянскую карту», осознавая важность образования социальной базы в хорониме, где доминировало мусульманское население. Параллельно поход В.Зубова импульсировал интеллигибельную мечту армянства, и, в частности, армяно-григорианскую церковь, пытавшуюся включить «армянский вопрос» в приоритетные задачи внешней политики екатерининской России. Архиепископ Иосиф Аргутинский принимает участие в военной экспедиции В.Зубова, пытаясь внедриться в планы экспедиции, в надежде на реализацию одного из проектов «армянского вопроса», автором которого он был сам (Эзов Г.А. Сношения Петра Великого с армянским народом. Документы. С.-Петербург. Типография Императорской Академии Наук. 1898, с. СIV-СV). Но внезапная смерть Екатерины II приостановила военную экспедицию В.Зубова, составную часть кавказской политики Российской империи.

Павел I (1796-1801), наследник Екатерины II, вступив на российский престол, отозвал русские войска с Кавказа, но не отказался от планов завоевания этого мегарегиона. Манифест, подписанный императором Павлом I от 30 декабря 1800 года (подтвержденный впоследствии его наследником Александром I от 24 сентября 1801 г.), является тому доказательством. Россия по данному манифесту присоединяла Картли-Кахетинское царство к империи. В годы правления Павла «армянский вопрос» также фигурировал в государственной политике России. Вращаясь в высших кругах павловского дворца, архиепископ армяно-григорианской церкви Аргутинский-Долгорукий смог сосредоточить внимание Павла на «армянском вопросе». Не отказываясь от армянского мифотворчества, Аргутинский-Долгорукий смог убедить императора России, что армяно-григорианская церковь не монофизитская, а православная, и до конца XIX века романовская Россия верила аргутинскому фейку, принимая блуждающих армян за православных христиан.

P.S. На страницах «Бакинского рабочего» на матрице истины показана реальная история: Российская империя в XVIII веке целенаправленно и поэтапно проводила кавказскую политику в мегарегионе. С целью установления своей политической власти, базируясь на христианском факторе, империя включала в приоритетные задачи кавказской политики переселенческую политику и политику христианизации. Романовская Россия, не отказываясь от начертанных контуров Петра I, расширяла южные границы империи и периодически фрагментарно включала в свои политические комбинации «армянскую карту».

В следующей публикации вашему вниманию будет представлена новая фаза кавказской политики Российской империи.

Хаджар ВЕРДИЕВА

Бакинский рабочий - 2023.- 8 сентября - С.6.