«На сделку с сатаной я не пойду»

Народный художник Азербайджана Агали Ибрагимов только-только закончил свою очередную большую работу, на которую у прославленного живописца ушел без малого год. Мы договорились не анонсировать ее раньше официального представления публике, но уверяем, что это полотно станет художественным историческим наследием азербайджанского народа. Просим прощения у читателей за то, что заинтриговали, но уговор дороже денег.– Почему вы считаете, что все потеряло в наши дни свою ценность? Разве плохо, что есть Интернет, что прочитать книгу стало легче, и не надо таскать килограммы макулатуры, чтобы купить редкий экземпляр? И чем плохо, когда у тебя 100 с лишним телевизионных каналов, а не два-три с непременным «Сельским часом» и ангажированной «Международной панорамой»?– Ну возможно меня не совсем правильно поняли. Я вовсе не против Интернета и многоканального телевидения. В конце концов, это современные способы получения информации. Но вот, скажем, библиотека, которую я собрал, кстати, сдавая ту самую макулатуру, для меня бесценна. Мне как-то дочь сказала, давай книги перевезем на дачу, ну чего они так много места занимают? Есть же Интернет, там ты любую книгу найдешь без проблем. Но для меня это память о не самых плохих годах моей жизни. А телевидение хорошо хотя бы тем, что из него получаешь новости, причем если много разных каналов, то можно составить объективную картину, анализируя полярные точки зрения. – То есть вы смотрите телевизор?– В основном только политические новости и новости вообще, потому что там больше смотреть нечего. Ну еще, конечно, футбол, когда бывает время.– Политические новости, говорите. Значит, интересуетесь политикой?– Как же ею можно не интересоваться? Если ты творческий человек, это не означает полного отрыва от реальности. – Тогда чуть-чуть о политике. Часто человек знает, что нужно обществу, но не имеет рычагов воздействия, как у политиков. У вас не возникало мысли заняться политикой не власти ради, а из лучших побуждений?– Вы знаете, когда-то Эйнштейн сказал, за точность не ручаюсь, нечто вроде того, что «я познал Бога, но так и не понял, для чего он создал все это». Чтобы стать политиком, нужен кругозор такого масштаба, какой был у гениального ученого в той области, которой он посвятил свою жизнь, – науке. А ведь политик должен быть еще и дальнозорким человеком, если хотите, провидцем. Я веду к тому, что каждому человеку отведена своя роль в этой жизни. Я убежден, что как нельзя стать мудрым политиком, так и нельзя стать всенародным художником, актером, музыкантом. И тем, и другим надо родиться.– Скажите, вы способны взяться за работу, к которой не лежит душа, но за нее предложили большие деньги?– Если бы этот вопрос задали мне лет 30 назад, я ответил бы нет. Впрочем, в те годы мы жили и работали в СССР. Как говорится, что заказывали, то и писали. И была возможность отказаться, хотя платили по те временам тоже прилично. Сегодня мы живем в независимой стране, в демократическом обществе, нет никаких разнарядок сверху. Но любой творческий человек должен жить на что-то, ведь он не может слесарить или проводить электропроводку.– Довольны ли вы уровнем современной азербайджанской живописи?

– Если вы имеете в виду молодежь, то недоволен. Сегодня молодые художники считают себя великими мастерами, не имея на то никаких оснований. Им кажется, что они уже все познали, и самосовершенствоваться не имеет смысла. Но мы теряем в живописи свой путь. Наше поколение ориентировалось на выдающихся мастеров кисти и трепетало при мысли, что они придут на твою выставку и будут оценивать твои работы. К слову, возвращаясь к вашему вопросу об Интернете, добавлю, что его пагубная роль заключается еще и в том, что молодежь быстро познает мировые тенденции, и начинается копирование их образцов. Но, знакомясь с творчеством представителей других стран, нужно всего лишь познавать их опыт, мировоззрение. Свой же собственный путь надо пестовать, и ни в коем случае нельзя терять традиций не только своего народа, но и тех великих азербайджанских живописцев, которые оставили молодежи богатейшее наследие.– С молодыми художниками ваша позиция ясна. Но, откровенно говоря, деятельность Союза художников вызывает некоторые нарекания. Как вы думаете, может, стоит упразднить все эти творческие объединения, которые чаще всего являются яблоком раздора между творческими людьми?– Принято считать, что великий Ван Гог был эдаким отшельником, а он не раз говорил, что мечтает собрать всех живописцев своего времени и просто посидеть вместе, поговорить, обсудить наболевшее, излить душу, наконец. Есть и более современный пример. Гениальный Пиросмани всегда хотел собрать своих коллег-современников за длинным столом с огромным самоваром в центре. Творческие союзы – это отдушина для нас, но они еще и связь поколений. Да, я не стану отрицать, что в творческой среде всегда было и будет место зависти, интригам, козням, но в творческих объединениях есть несомненные плюсы. Кто помогает молодежи, кто поддерживает стариков? Все это в равной степени относится и к Союзу художников, и нарекания в его адрес явно преувеличены.– Вы можете провести параллели между сегодняшним Баку и другими мировыми столицами, в которых побывали? – Скажу с точки зрения градостроительства. Да, есть современные красивые постройки. Но мы зачастую разрушаем старые красивые здания, не думая, что это историческая память. Даже на Ичери шехер замахнулись, хотя и вовремя опомнились. А ведь это мировое культурное наследие, где каждый булыжник имеет историческую ценность. Вы меня простите, но недавно я побывал в Париже, где в одном из самых людных мест прекраснейшей мировой столицы сохранился самый обыкновенный общественный туалет, построенный еще в незапамятные времена.– Можно несколько блицвопросов? – Пожалуйста.– Вы сторонник или противник легализации легких наркотиков, принятой в ничуть не менее прекрасной стране – Нидерландах?– Ну что вы? Конечно, противник. Я еще в 1976 году бросил курить и пить. Даже кофе не пью.– Вы сторонник или противник восстановления смертной казни?– Непростой вопрос. У каждого, наверное, человека возникает мысль, что того или иного преступника надо бы расстрелять. И у мусульман есть даже обычай, вроде того, что око за око, зуб за зуб. Но все же в душе я противник смертной казни. Не следует человеку вмешиваться в божий промысел.– Кстати, о Боге, точнее о религии. Если бы сатана вам пообещал бессмертие в обмен на душу, вы бы согласились с этим предложением?– (Смеется) У меня есть картины, где дьявол изображен в негативных тонах. Мне кажется, что мои договоренности с ним о чем бы то ни было уже невозможны.Да я и не пойду с ним на сделку. И, кроме того, разве Всевышний не гарантирует бессмертия?

Намик Ибрагимов

Bakupost.- 2013.- 6 апреля.- С.12.