Антигерои нашего времени

Народный артист Азербайджана композитор Фаик Суджаддинов давно махнул

рукой на молодых певцов, так как считает занятия с молодыми эстрадными исполни-

телями пустой тратой времени. И он не желает принимать участия в «подготовке кадров для свадеб». В интервью New Baku Post Фаик Суджаддинов отметил, что живет воспоминаниями, так как только они способны вдохновлять. – К сожалению, сегодня в почете совсем другая категория деятелей от «культуры». На их фоне ваш голос теряется…– Да какие это деятели культуры?! Это микробы от культуры. И это тоже веяние времени. Таковы герои нашего времени! Чтобы говорить о музыке и быть в музыке, мало быть востребованным на свадьбах. Они элементарных вещей не знают. Когда в эфире у Самеда Самедова спросили о том, кто автор слов и музыки нашего гимна, он не смог ответить. Потом в частной беседе, когда я его пожурил за это, он мне ответил: «Антиреклама тоже реклама»!– Проблема в том, что сегодня все критикуют – и те, кто имеет на это право, и те, кто в своем «творчестве» не поднялся выше плинтуса, чтобывыглядеть поинтеллигентнее. Подрастающему поколению, воспитывающемуся на музыке этих героев нашего времени, как отличить конструктивную критику от словоблудия?– Много лет назад было принято говорить: «Мы в пути, мы в поиске». И вот уже 20 лет мы в этом пути, но так никуда и не можем прийти. И на фоне этих поисков истины я как-то увидел по телевизору передачу, на которой двое молодых ребят, один из которых в женском платье, вопрошает второго: «Я беременный или нет?» И это идет в эфир в самое смотрибельное время, когда у телевизора могут оказаться и дети, и взрослые, и старики. Как это назвать?! Это какая-то пропаганда совсем не той ориентации. Сегодня парни считают, что если они одеваются и ведут себя развязно, то выглядят ультрасовременными. На самом же деле выглядят поголовно как голубые. Я этого всего не понимаю и даже понимать не хочу. Наши телевизионщики делают все, чтобы отвадить зрителя от отечественного телевидения. – У вас осталось желание учить чему-то молодых?– Я семь лет работал на Кипре, преподавал в Билькентском университете, где студентов и преподавателей, наверное, наберется человек сто тысяч. И там была совсем другая атмосфера. У нас молодые живут в мире, понятном только им самим. Я прожил жизнь в прекрасное время, когда нам нравилось учиться. Нас в консерватории на фортепианном факультете «гоняли» так, что мы по пять-шесть часов в день играли. У нас была цель. Чего не скажешь о нынешней молодежи. – Я заметила, что в разговоре с людьми вашего поколения, о чем бы вас ни спросили, вы всегда, отвечая, «уходите» в прошлое. Неужели в настоящем времени нет ничего, что бы вас радовало и вдохновляло?– Недавно я дал концерт в зале Союза композиторов Азербайджана. Послушайте, как я в этом зале изобразил ностальгию по своему детству. (Играет на фортепиано) Это настоящая музыка. А теперь послушайте, какая была любовь в наше время. (Играет на фортепиано) А теперь изображулюбовь. (Продолжает играть. Музыка далека от современных ритмов, но воображение рисует самые прекрасные романтические картины – от авт.) Я живу, пишу. Живу в совсем другом мире. В этом мире есть место науке, потому что писать и играть такую музыку невозможно, не зная науки. После такой музыки как мне вернуться в настоящее время?– Если у вас отнять вашу память и вашу музыку, вы сможете найти себе место в сегодняшней действительности?– Для меня музыка – это громоотвод. Когда уходишь в музыку, все кажется комфортным. Когда подхожу к инструменту, мысленно переношусь в другое измерение. И там я счастлив. И совсем не чувствую времени, не замечаю, как часы пролетают. Так рождаются мои песни. Поэтому мне не хочется ничего менять.– А кому петь ваши песни? – Никому. Сейчас мои песни и не нужны. Нужно поставить памятник фонограмме. Есть синтезатор и все – песня готова. Это просто мошенничество. Композиторами становятся, не владея инструментом, не зная нот. Это просто хаос! – Вопрос, поставленный Чернышевским, остается открытым. Что делать? – Нужно пожалеть наших детей! Они не знают, что такое вкус! Плохая музыка – это криминал. Под музыку Тофика Гулиева не может быть криминала.– А вы себя и свое поколение ни в чем не вините за тот беспредел, что сейчас происходит в музыке? – Но если я выйду на телевидение и скажу об этом, меня просто на том канале запретят! Поэтому все и молчат. Я как-то в эфире одного местного телеканала заикнулся о том, что творится с подачи телевидения, так меня на этом телеканале больше нет! Я стал врагом для них. Поэтому и сам мало выхожу в эфир. Чтобы не приходилось врать или замалчивать. К тому же в эфир зовут тех, кто может что-то смешное сказать или подраться. Я такое шоу не устраиваю. Вот и молчу. Как-то покойный Васиф Адыгезалов в телеэфире поставил под сомнение профессиональную пригодность одного певца, тот вышел в эфир и сказал: «Да кто он такой?!» Мне стало стыдно. За него, за Васифа, за себя. Я не хочу в свой адрес слышать от каких-то бездарей подобное! Сейчас такая молодежь пошла, что своими беспардонными выступлениями могут и до инфаркта довести! Потому что наш шоу-бизнес – это грязь. Там и клевета, и пошлость, и бездарность! И все делается на потребу денег. Сегодня не пишется и не исполняется азербайджанская музыка. Одна только индо-пакистанская музыка! Когда Фикрет Амиров написал оперу «Севиль», на следующий день после премьеры весь город распевал арию Балаша. А с 90-х годов у нас пошло засилье плохой музыки. И по сей день продолжается

АЙНУР ГАДЖИЕВА

Bakupost.- 2013.- 8 мая.- С.16.