«Вторая кожа» артиста

Трудно переоценить роль сценического костюма в успехе постановки и, напротив, в ее провале. В современном театре костюм перестал быть просто «второй кожей» артиста, он еще и несет в зрительный зал информацию о своем «носителе» – его характере, времени и среде его существования. И поэтому задолго до премьерного показа ответственность за будущее постановки разделяет с режиссером и художник по костюмам. К примеру — Ольга Аббасова, которая уже третий десяток лет обшивает актеров Театра русской драмы имени Самеда Вургуна. В интервью New Baku Post она рассказала о том, как воссоздаются времена и нравы на сцене. – Определенная часть ответственности за спектакль ложится на плечи художника по костюмам. Поскольку именно костюмы визуально усиливают или ослабляют все сценическое действо…– (перебивая) Костюмы вносят большую лепту в результат всей творческой группы, потому что первое, что видит зритель на сцене, – это костюмы и декорации. И костюм диктует образ, очень часто работает на мизансцену. У нас был спектакль «Брачное агентство +1», в котором играла Александра Никушина. Она была против моего видения ее костюмов. По сюжету 5 бабушек в деревне очень нуждаются в крепких мужских руках, которые помогали бы по хозяйству. И вот они наряжают одну из них в самое лучшее, что у них только есть, и отправляют искать жениха. Никушина хотела одеться чуть ли не по-светски, в какой-нибудь костюм. А я представляла себе такую «невесту», которая в народном одеянии пойдет производить впечатление на мужчину. Мне удалось настоять на своем, так как одно дело – когда приходит чуть ли не председатель колхоза выбирать себе мужчину, а другое дело, как в этом спектакле, – приходит бабушка, разнаряженная, отвоевывать себе мужчину. И после премьеры она мне сказала «спасибо», потому что все – и критики, и зрители, да и партнеры по сцене – отметили, насколько гармонирует ее образ и именно эта сцена с ее нарядом. В данном случае ее наряд оголил, можно сказать, ее намерения и при этом еще и охарактеризовал ее как женщину.– В последнее время в мировом театре эксперименты ставятся не только с текстами и мизансценами, но и с костюмами. И нередки нынче постановки, в которых средневековую эпоху играют в современных нарядах, и называется это синтезом времен. Вы считаете, что от этого спектакль что-то выигрывает?– Я сама не очень это люблю, хотя и приходилось работать в таких постановках. У нас есть спектакль «Король Лир», в котором костюмы были созданы вне времени. Конечно, короля Лира можно и так сыграть, но он более, на мой взгляд, колоритен в нарядах своего времени. Но режиссер имеет свое видение. Была у нас и «Чайка» такая же. В этой постановке мы соблюдали стиль эпохи, но немного отошли от привычного художественного хода. И когда наша «Чайка» гастролировала в Санкт-Петербурге, один театральный критик сказала, что лучше бы Нину одели в черную юбочку и белую кофточку. На что режиссер спектакля ответил: «Ну тогда возьмите книгу и читайте!» То есть всегда должно быть свое видение произведения, художественная трактовка. – Художник по костюмам – это больше, чем просто портной или модельер. Вы еще и должны владеть большой информацией исторического характера, чтобы не только правильно передать крой, к примеру, средневековых нарядов, но и аксессуарами подчеркнуть и даже рассказать о нравах того времени. В этом смысле вам помогает литература, или вы руководствуетесь интуицией и накопленным опытом, памятью, в конце концов?– У меня дома столько литературы по моему профилю! Без этого никак! В каждую поездку, где бы я ни была, обязательно приобретаю новые книги о пошиве и создании театральных костюмов. Однако меня больше притягивает работа над костюмами из исторической эпохи. Эта работа сложнее, но интереснее. В них каждый маленький штрих имеет значение и может о многом рассказать. Конечно, без книг никак. Чтобы сдать костюмы для одного исторического спектакля, приходится столько книг проштудировать, столько искать в Интернете, чтобы не была пропущена ни одна деталь. Каждому времени свойственны свои ткани, рисунки и даже цвета. И ориентироваться в этом многообразии помогает историческая литература. И знаете, для меня самое страшное – это когда на актерах надето что-то из той же ткани, что и на ком-то из зрительного зала! Если зритель увидит на актере что-то, что надето и на него самого, тогда магия театра, как мне кажется, пропадает! «А у меня такое платье есть дома!» – думает зритель. И все! Поэтому я стараюсь костюмы создавать, а не просто шить, как это делают в ателье. И для этого использую ткани без определенного рисунка, не сильно «читающегося», желательно однотонные, и потом «начиняю» наряд мелкими аксессуарами. Кроме этого, на сцене костюмы должны быть не только красивыми и нарядными, но прежде всего удобными. Если шов тянет, актер не может оставаться в образе, он будет дергаться из-за неудобств. Как-то у меня был случай, когда актрисе не понравился костюм, который я создала. И онаобратилась в частном порядке к каким-то модельерам, которые сшили ей прекрасный наряд. Но после первого же спектакля она к этому костюму не вернулась. И одевала только то, что сшила я. Театральный художник по костюмам и модельер – не одно и то же. Последний не знает всей специфики нашей работы. И создает лишь то, что визуально красиво, но в театре не всегда может быть использовано.– Долго живут театральные костюмы, «перерождаются» в новых спектаклях?– Редко. И то только после серьезных изменений. Как правило, они списываются сразу после того, как спектакль сходит с репертуара. Однако исторические костюмы мы держим в наших запасниках.

АЙНУР ГАДЖИЕВА

Bakupost.- 2013.- 22 мая.- С.16.