Кинопочерк Расима Оджагова

«Вчера исполнилось бы…» Такая банальная фраза. Стандартный оборот речи, что-то наподобие «жили-были». Частица «бы» добавляет ей привкус безысходности, и текст с самых первых нот начинает звучать немного печально – как и положено звучать текстам, посвященным тем, кто ушел. «Вчера исполнилось бы…» Очень банальная фраза. За ней, как правило, следует красивое многословное описание того, каким замечательным был этот человек. Или скопированная из Википедии или еще откуда-нибудь биографическая справка, перечисляющая его заслуги и достижения. И то, и другое в одинаковой степени заезженный прием. Вчера исполнилось бы 80 лет азербайджанскому режиссеру Расиму Оджагову. Если прибегнуть к помощи Википедии, то выяснится, что он родился в Шеки, учился на операторском факультете ВГИКа, был народным артистом Азербайджанской ССР и снял полтора десятка фильмов. Если же пойти другим путем – путем малоинформативного красноречия, то можно сказать, что он был один из самых ярких режиссеров азербайджанского кинематографа и занял в нем собственную нишу, которую уже никто и никогда у него не отнимет. И что фильмы made by Rasim Ojagov – это своего рода бренд, «изделие», обладающее собственным неповторимым стилем, который угадывается по мелочам и деталям, если даже не видеть «ярлыка». Будь я кинокритиком (или хотя бы обладай достаточной наглостью, чтобы окрестить себя им), то, наверно, нашла бы какие-то весомые доказательства и объяснения своему ощущению. А так… Это всего лишь голое ощущение, безоружное и, возможно, ничего не значащее. Это ощущение того, что Расим Оджагов был одним из тех режиссеров, которые существуют вне географического пространства, и чье творчество нельзя назвать, к примеру, «азербайджанское кино». Или российское. Или английское. Малайское… Марсианское. Это просто кино – хорошее, интересное, искусно сделанное кино, существующее само по себе. Искусство в чистом виде, которое невозможно засунуть ни в какой отсек. Хотя при этом в картинах Оджагова очень ярко и достоверно показаны азербайджанские реалии, и почти все затрагиваемые в них проблемы и вопросы касаются именно Азербайджана. Но с тем же успехом он мог бы снимать и про жизнь ковбоев или гейш – тот самый пресловутый «почерк» и общая энергетика фильмов от этого вряд ли изменились бы. А энергетика эта – тревожная, немного давящая, засасывающая, как хмельной сон. В этих фильмах нет ничего поверхностного – они имеют форму не возвышенности, и даже не плоскости, а скорее ямы, глубокой психологической воронки. Но нет… Опять не то… Точнее – не совсем то, что надо бы. Все кажется верным, но все – очередное сотрясание воздуха. Очень сложно вот так вот, сходу сказать что-то новое и существенное. Разве что найти какой-то скрытый смысл, 25-й кадр, зашифрованное послание – это нынче модно. Но, наверно, все же не стоит так кощунствовать и извращаться. Зато можно вновь вспомнить фильм «Тахмина» – практически визитную карточку Расима Оджагова, фильм вне времени, вне вкусов и, к сожалению, все еще очень актуальный, поскольку в ментальности большей части общества изменений не произошло и не предвидится. А значит, и сам роман Анара, и его экранизация по-прежнему может считаться «энциклопедией» азербайджанской жизни. И даже забавно, что фильм этот неоднократно сам становился «жертвой» той самой ментальности – чиновники от искусства усматривали в нем эротику, которую пытались вырезать, чуть ли не садовыми ножницами, вызывая тем самым приступ досады и раздражения у зрителей… Вчера исполнилось бы 80 лет Расиму Оджагову. Но не исполнится. И сокрушаться по этому поводу, наверное, излишне – рано или поздно уходят все, а этот режиссер, по крайней мере, успел сделать за свою жизнь очень многое. Последний его фильм, «Комната в отеле» был снят в 1998 году, ровно 15 лет назад, и посвящен тому, как пожилому интеллигенту приходится выбирать между своими принципами и благополучием семьи. И очень интересно, какой фильм он снял бы в 2013-м, если бы у него была такая возможность.

Нигяр Мусави

Bakupost.- 2013.- 23 ноября.- С.24.