Творческий треугольник режиссера Ираны Тагизаде

Не надо быть психологом, чтобы предположить, что спектакли, которые ставит режиссер, могут многое рассказать о нем самом. Ведь не просто так, не наугад он выбирает то или иное произведение. Значит, в нем есть нечто, что-то близкое, что волнует или перекликается с его личными переживаниями. А потому в основу интервью с народной артисткой Азербайджана, режиссером Ираной Тагизаде, мы положили три постановки, каждая из которых занимает особое место в ее творчестве и при этом посвящена «вечным» темам. «Братья Карамазовы»– Ф.М. Достоевский – один из моих любимых писателей, и я счастлива, что мне довелось поставить спектакль по его роману. Это великолепное произведение, которое можно ставить по-разному на разных этапах жизни. Наверно, если бы я делала это сейчас, то спектакль получился бы другим. На мой взгляд, «Братья Карамазовы» – роман о вседозволенности, одном из самых страшных явлений на свете, потому что она чревата глобальными трагическими последствиями. – Ядро этого романа – семья Карамазовых и отношения между отцом и четырьмя его сыновьями. А как складывались ваши собственные отношения с родителями? И как они складываются с вашим сыном, теперь, когда уже вы сама выступаете в роли родителя? – Мне очень повезло с семьей. Моя мама, Аза Шихлинская была из дворянского рода. Она оказала огромное влияние на мое формирование как личности и как женщины: следила за моим гардеробом, обучала этикету, с ее помощью я полюбила литературу и историю. А благодаря отцу, Тофигу Тагизаде, я стала тем, кем сейчас являюсь: это он ввел меня в мир искусства, вместе с ним я ездила на кинофестивали, бывала на съемочных площадках. Можно сказать, что я с детства была окружена красотой во всех ее проявлениях. Конечно, как и в любой семье, у меня случались конфликты с родителями, но все они носили мимолетный, незначительный характер. Родители дали мне очень многое, а еще больше они впоследствии дали моему сыну Арману, которым часто занимались, когда я была занята работой. И сейчас в пристрастиях Армана я угадываю влияние его дедушки и бабушки. Папа всегда меня баловал, а вот мама была строга. И то же самое повторяется теперь в созданной мною семье: мой супруг балует нашего сына, а я, наоборот, требовательна. Точнее, была требовательной. Теперь уже меньше, потому что вижу успешные плоды своего воспитания. – Насколько важна, по-вашему, привязанность к семье? Некоторые считают, что если человек слишком привязан к своим корням, это мешает ему двигаться вперед, тормозит развитие… – Ни в коем случае. Корни очень важны. Что же касается семьи в целом, то я убеждена, что это самое главное в жизни. Куда мы идем, когда нам плохо, когда у нас проблемы, неудачи? Семья, дом всегда должны быть на первом месте. И я не понимаю своих коллег, которые говорят, что самое важное для них – это театр, и ради него они жертвуют семьей. По-моему, это просто очень одинокие люди, которые вынуждены все свое время проводить в театре и жить чужими жизнями. Или же они пафосно лгут для прессы…– Еще одна из важных тем романа «Братья Карамазовы» – это религия. Вернее, отношение человека к Богу. Герои романа ищут Бога, сомневаются, мечутся, верят или отрицают. А вы сами верующая? И если – да, то как вы относитесь к атеистам?

– Я глубоко верующая. И я уважаю и чту все религии. При этом я спокойно отношусь к атеистам. У каждого свой путь, каждый имеет право сомневаться, верить или не верить. А, ставя такие спектакли, как, например, «Братья Карамазовы», я все же как-то влияю на их мировоззрение, заставляю невольно задуматься… «Телескоп»– Это спектакль, который я поставила по пьесе народного писателя и драматурга Эльчина, современного классика азербайджанской литературы. «Телескоп» был нашим первым «творческим соприкосновением», и оно оказалось очень успешным. А через год на сцене Азербайджанского академического национального драматического театра я поставила еще одно его произведение – спектакль «Судьба артиста» о трагической жизни Гусейна Араблинского. Эльчин – великолепный писатель и драматург. Его пьесы остро психологические, ставить их – одно удовольствие. Он так тщательно вытачивает характеры персонажей, виртуозно двигает сюжетную линию, и сами сюжеты такие оригинальные… Эльчин – эскулап человеческих душ. – Спектакль «Телескоп» рассказывает о человеке, впавшем в кому и оказавшемся в неком «чистилище», между небом и землей, между адом и раем… Вы верите в ад и рай?– Верю. И верю в то, что после смерти тела душа продолжает жить. И то, как и где она будет жить, зависит от самого человека, от того, как он ведет себя на земле. Наверно, поэтому люди, творящие зло, отрицают существование ада, рая и божьей кары. Потому что это отрицание дает им ощущение вседозволенности – той самой, о которой идет речь в «Братьях Карамазовых». Федор Карамазов спрашивает у своего сына Алеши, есть ли Бог, ибо боится ответить за свои грехи. – Главный герой «Телескопа», будучи в коме, наблюдает за своими близкими, которые лгут, предают, пытаются отобрать друг у друга побольше денег и т.д. Герой приходит в ужас от всего этого, но ведь надо признать, что в такой же ситуации, как он, хоть раз в жизни оказывался каждый из нас. Разве что без комы…– Да, конечно. Мне тоже часто приходилось сталкиваться с предательством, ложью, завистью, жадностью, клеветой и так далее. И, к сожалению, от этого нет лекарства или защиты. Ты мучаешься, переживаешь, но ничего не можешь поделать. В моем случае меня спасает только одно – я по натуре очень ответственный человек. Я очень остро ощущаю ответственность перед семьей, другими людьми… И это помогает мне собраться и взять себя в руки. «Трамвай желание»– Для меня Тенесси Уильямс – «сумасшедший автор». В хорошем смысле этого слова. И спектакль «Трамвай желание» получился очень удачным. Он пользовался огромным успехом. Зал всегда был полон, а потом у входа нас ждали зрители, брали автографы, благодарили. И тем обиднее, что этот спектакль так рано сняли с репертуара. Причиной всему – завись. Та самая, о которой мы говорили чуть раньше, та, с которой столкнулся герой «Телескопа»… Видите, как взаимосвязаны все мои спектакли? Но я все равно повторно поставлю «Трамвай желание», уже на другой сцене, и, наверно, на этот раз он будет еще более жестким, яростным и откровенным. – В «Трамвае желание» речь, так или иначе, идет о любви. Жестокой, трагичной, жертвенной. А каково ваше отношение к жертвенной любви? – Я признаю только один вид жертвенной любви – материнскую. Только ради любви к своему ребенку женщина может пожертвовать собой. Но в отношениях с мужчиной такой вид любви неприемлем для меня. И не потому, что любовь к мужчине этого не стоит, нет. Просто, если женщина жертвует собой, то от нее попросту ничего не остается, а значит, и сама любовь обречена, она закончится фатально. Жертвенность, отказ от себя только вредит любви, убивает ее. Я придерживаюсь именно такого принципа, при том, что безумно люблю своего мужа. – Бланш, главная героиня «Трамвая желание», живет в выдуманном мире. Отчасти это свойственно всем людям, а тем более – творческим. А вы, будучи творческой женщиной, в каком мире живете: реальном или выдуманном?– Я вообще очень противоречивая, двойственная натура. Когда я работаю над спектаклем, то на несколько месяцев буквально выпадаю из жизни. Все остальное перестает для меня существовать, я провожу в театре по 12-15 часов. И, получается, что в эти периоды я живу в воображаемом мире, мире своего будущего спектакля. И, конечно же, я очень люблю мечтать, это ведь так прекрасно. И, кстати, Бланш жила в мире своего прошлого, трансформированного воображением. Она жила с воспоминаниями о большом белом доме с белыми колоннами под названием «Мечта». Дом, корни, семья… Опять мы возвращаемся к тому, о чем говорили, обсуждая «Братьев Карамазовых».

– Да, судя по всему, треугольник замкнулся. Спасибо вам.

Нигяр Мусави

Bakupost.- 2013.- 12 октября.- С.24.