История одного литературного пари

В мае этого года увидел свет альманах "Свеча памяти", изданный литературным объединением "Содружество" и приуроченный к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. В альманах наряду со стихами, рассказами и статьями различных бакинских авторов вошел и рассказ известного нашего писателя-фантаста Александра Хакимова "Танк, мягкий, как пластилин". Надо сказать, что в альманахе он стоит особняком, потому что сильно отличается от всех остальных рассказов. Как приходилось слышать, "Танк..." появился на свет при очень любопытных обстоятельствах и столкнулся с рядом трудностей, прежде чем был опубликован и привлек внимание читателей.

Вот сюжет рассказа. Журналист затрудняется написать статью к юбилею Великой победы, поскольку о войне знает лишь по рассказам и фильмам. Телевизор вываливает на него информационную мешанину - панорамы, передаваемые американским марсоходом, чередуются с репортажами о марше легионеров СС в Прибалтике... Отчаявшись, журналист вступает в мысленный диалог с фотографией своего деда, солдата, погибшего в Великой Отечественной, и делится с тем своей проблемой. Дед советует вообще не писать на эту тему. Журналист отвечает, что не может так поступать: его беспокоят признаки возрождающегося фашизма. Потом журналист впадает в дрему и видит странный сон. В пустынном, совершенно безлюдном Баку шестилетний мальчик играет с игрушечным немецким танком "Тигр". Мальчик в восторге, а журналист к ужасу своему замечает, что игрушка медленно увеличивается в размерах, стремясь вырасти до натуральной величины. Ребенок не понимает, что ему грозит смерть, зато это понимает журналист и бросается на растущую игрушку, чтобы обезвредить ее. Танк набрасывается на журналиста. Струсивший журналист бежит от преследующей его игрушки и оказывается в каком-то странном пространстве - мутном, затхлом, безлюдном, похожем на океанское дно. Наш герой понимает: это будущее нашей планеты, мертвая, застойная зона, и виноват в этом лично он - потому что в свое время струсил и не защитил ребенка от дьявольского танка. Журналист возвращается и возобновляет схватку. Дело в том, что танк этот, пока не вырос окончательно, мягок, словно глина, и наш герой пытается переделать военную машину во что-нибудь безобидное. Путем отчаянных усилий журналисту удается вылепить из танка марсоход. В финале рассказа журналист и мальчик стоят на улице, дальний конец которой в перспективе плавно переходит в марсианский пейзаж, и провожают марсоход взглядом. "Когда-нибудь ты, может быть, полетишь туда, - говорит журналист ребенку. - И другие люди тоже. Вы заселите эту планету, построите города, посадите сады... Это будет другая жизнь, совсем новая. Только я прошу тебя - в этой новой жизни не позволяйте кому бы то ни было делать абажуры из человеческой кожи..."

Конечно, такое смешение реализма, сюрреализма, мистики и фантастики не могло оставить читателей равнодушными. Посыпались мнения и оценки - от восторженных положительных до резко отрицательных.

Корреспондент "Эхо" решил взять интервью у популярного фантаста и расспросить его об этом рассказе поподробнее:

- Почему этот рассказ вообще появился на свет? Что послужило причиной?

- "Танк..." создавался зимой-весной 2005 года вот при каких обстоятельствах. Литературное объединение "Содружество", в которое я входил, составляло сборник, посвященный 60-летию Победы. В феврале 2005-го был объявлен прием работ. На одном из заседаний авторы (а среди них были и ветераны, знающие войну не понаслышке, и те, чье детство пришлось на годы Великой Отечественной, и совсем молодые, даже школьники) горячо обсуждали, что же они подадут, какие стихи и какие рассказы... И тут-то один из составителей будущего альманаха вскользь так, небрежно, обронил - мол, Александр, ты в этом проекте участвовать, конечно же, не будешь... Я опешил - почему это? Ну, сборник-то о войне, было сказано мне, а ты - фантаст, а фантастика и Великая Отечественная война - вещи несовместимые... Мой собеседник не был знатоком фантастики; я же, напротив, таким знатоком являюсь и мне известно немало фантастических произведений, касающихся Великой Отечественной - "Ночной Орел" Александра Ломма, например, или "В круге света" Ариадны Громовой... Я не стал всего этого перечислять, и лишь сказал запальчиво, что настоящий фантаст сможет написать рассказ на любую тему - в том числе и на тему Великой Отечественной войны... Вот так и было заключено негласное пари. На карту было поставлено мое реноме. Проигрывать никак было нельзя.

- То есть, практически, рассказ был "зачат" в результате своеобразного литературного пари?

- Получается, что так. Впрочем, в истории литературы такое случалось не раз. Например, свою первую фантастическую повесть "Астронавты" великий Станислав Лем создал в результате шутливого пари с редактором одного из польских издательств. Одну из первых своих фантастических повестей не менее великие братья Стругацкие написали в результате такого же шутливого пари со своими женами. А известный писатель Юрий Олеша как-то шел по улицам Москвы и увидел в окне второго этажа девочку, с увлечением читавшую какую-то книжку. Писатель спросил, что это за книжка, девочка ответила. "Спорим, - воскликнул тогда Олеша, - что через год ты с таким же интересом будешь читать мою книжку?" И написал сказку "Три толстяка". Да и Достоевский, помнится, создал своего "Подростка" в результате жесткого пари с издателем... Впрочем, это отдельная история.

- Ну, хорошо, пари было принято. И что же дальше?

- А дальше я шагал по вечерней Торговой улице, вдыхая холодный зимний воздух. Я ввязался в драку и ничуть не жалел об этом, но в голове у меня не было ничегошеньки, что годилось бы для работы. Ни наметки, ни зацепки, ни мало-мальски завалящей идейки. Предстояло найти идею. И меня осенило практически через несколько минут, буквально на ходу.

- А что послужило толчком?

- Сейчас скажу. В пассаже кинотеатре "Вэтэн" расположено много магазинчиков, и вот в витрине одного из них я увидел множество сборных моделей - танки, пушки, автомбильчики... И мне бросилась в глаза модель германского танка "Тигр". Я остановился. Посмотрел на игрушку. И вдруг представил себе, как эта безобидная пластмассовая игрушка вдруг приходит в движение, проламывает витрину и оказывается на Торговой улице! В этом танке сидит дух агрессии, дух фашизма, танк желает взять реванш за проигранную войну! Так-так-так, сказал я себе и пошел дальше, усиленно скрипя мозгами. А на следующий день я играл с соседским шестилетним пареньком и тут меня как током ударило: вот оно! Танк находит на улице маленького мальчишку и вступает с ним в игру! Ребенок - это символ человечества, которое уже подзабыло, что такое фашизм, и легкомысленно смотрит на все более усиливающиеся его проявления... А танк - это, собственно, сам фашизм и есть, побитый, побежденный, съежившийся до размеров модели, но готовый в любую минуту (как только человечество зазевается) воспрянуть и вновь приняться за свои черные дела... Вот такая парочка сложилась в моем воображении - игрушечный "тигр" и маленький ребенок.

- А под журналистом вы подразумевали, разумеется, себя?

- Разумеется, да! Тем более что мне в жизни действительно приходилось писать о Великой Отечественной, и я страшно при этом мучился. Тема меня очень волновала, но я ведь не воевал, в окопах не гнил, в атаку не поднимался, в окружения не попадал, под огнем не ползал... что я могу написать обо всем этом? А писать чужими, казенными, штампованными фразами мне категорически не хотелось. Отсюда и вылился воображаемый разговор моего героя с фотографией деда-фронтовика. И бессильное бешенство перед телевизором, по которому то ветераны легиона СС по Риге маршируют, то скинхеды опять кого-нибудь избили или зарезали... Злодействуют призраки прошлого, и это в то время, как человечество создает все новые, более совершенные технологии, успешно исследует космос, проникает в тайны Жизни... Как совмещаются эти несовместимые вещи - мрачное средневековое изуверство, факельные марши, сжигаемые книги, "Хайль!" - и нынешняя наша жизнь, орбитальная станция "Мир", адронный коллайдер, роботы, айфоны, клонирование? А ведь совмещаются, еще как совмещаются! Прямо как у Стругацких в "Трудно быть Богом" или в "Хищных вещах века". И в истории появилось третье действующее лицо - журналист, который понимает всю подоплеку происходящего и пытается встать между ребенком и танком - сначала неудачно, потом удачно. Журналист символизирует всех тех, кто осознает опасность возрождающегося фашизма и пытается хоть как-то этому воспрепятствовать.

- Почему вы выбрали "фоном" для рассказа именно Баку?

- Что значит - "почему"? Да потому что я люблю наш город, беспокоюсь о нем, Баку является "действующим лицом" многих моих рассказов, и фантастических, и реалистических. Кроме того, все, происходящее в Баку (в литературных произведениях), должно волновать нашего читателя сильнее, чем события, происходящие где-то в другом месте.

- А почему действие происходит во сне? И откуда такая идея - растущий танк?

- Мне хотелось, чтобы фантастический элемент в рассказе был минимальным. Поэтому я использовал сон как прием. Каждый из нас видит сны, причем иногда самые фантастические... А насчет растущего танка - я ведь по профессии биолог, и часто наблюдал, как растут некоторые насекомые. Они сбрасывают старый хитиновый панцирь, и, пока новый панцирь не затвердеет, насекомые интенсивно увеличиваются в размерах. Так и у меня. Танк (фашизм) из игрушки (то есть из чего-то несерьезного, неопасного) неуклонно вырастает до размеров настоящего "Тигра" (то есть реального фашизма). И тут самое главное - не дать ему вырасти и затвердеть... Или переделать во что-то хорошее...

- В марсоход?

- В марсоход. По моему мнению, эта умная машина, заброшенная на другую планету, работающая там, посылающая на Землю информацию - символизирует самый мирный, самый прогрессивный продукт человеческого разума. Помимо сборника "Танк..." был выставлен на какой-то международный русскоязычный интернет-конкурс. Вызвал шквал самых разнообразных откликов - и положительных, и отрицательных. Одни считали, что я написал очень злободневный и правильный рассказ, другие - что я вижу фашизм там, где его на самом деле нет, и не вижу там, где он реально присутствует... А моя супруга Елена, тоже литератор, написала на рассказ ядовитую пародию в стихах. В ее версии ребенок не так глуп и беззащитен, как у меня, и "крутой" мальчик в конце концов расплющивает коварную модель молотком... Я знаю, что известный наш поэт и переводчик Салим Бабулла хотел перевести "Танк..." на азербайджанский язык. Перевел ли, нет ли - я не в курсе. Знаю также, что рассказ собирались перевести на венгерский. Тоже не знаю, чем там дело кончилось. Поживем - увидим.

- И последний вопрос. А в реальной жизни - как, по-вашему, фашизм имеет шансы победить?

- Боюсь, что такая опасность существует. К сожалению, в глазах многих фашизм начинает приобретать привлекательные черты. И претендует на звание поборника справедливости в этом мире. Многие уже забыли, что реальный фашизм попахивает порохом, трупным смрадом расстрелянных, газом "циклон Б", запахом горящих жилищ, кровью истязуемых. И - идеологией. Гнусной теорией, гласящей, что одни из нас - люди, а все прочие представляют собой мусор, шлак, навоз. И что одна часть землян имеет право существовать за счет истребления и разграбления другой части. На свете нет и не было теории гнуснее, чем эта. И каждая наша, пусть даже незначительная уступка фашизму - губительна для человечества в целом.

С.АЛИЕВ

Эхо.- 2010.- 14 августа.- С. 11.