Путник в ночи

В сентябре известному азербайджанскому режисесру Арифу Бабаеву исполнился бы 81 год

Как-то российский актер и кинорежиссер Ролан Быков правильно заметил, что режиссура начинается с выбора позиции, с четкого нравственного самоопределения авторов фильма. Ариф Бабаев, которому в сентябре исполнилось бы 81 год и которого мы все очень хорошо помним по его полюбившимся фильмам "Вершина", "Главное интервью", "Человек бросает якорь" , "Последняя ночь детства", "Удар в спину" и др. навсегда останется в памяти народа. Почему? Именно потому, что у этого режиссера, все фильмы, несмотря на некоторый налет грусти во многих лентах (как и у самого режиссера), проглядывает глубокая лиричность. Ариф Бабев был также мастером монтажа. Об этом было даже отмечено в журнале "Экран" в 1972 году, когда вся Страна Советов узнала, что в Баку на киностудии "Азербайджанфильм" работает очень своеобразный режиссер.

Конечно, с точки зрения строгого вкуса и общего высокого эталона тогдашнего советского кино во многих его картинах немало недостатков. К примеру, сразу только по внешнему виду актеров можно определить кто положительный герой, а кто не очень. Игра актеров нередко излишне театральна. Но, во всех лентах присутствует главное - в крупных планах зритель рассматривая персонаж с разных точек зрения, имеет возможность постепенно разобраться во внутреннем мире героя, начиная от его сомнения до принятия правильного или альтернативного решения.

А что же был за человек, этот Ариф Бабаев, творчество которого отметили в крупном журнале? По внешему виду он смахивал на известного актера Омара Шарифа. Только у Арифа были большие усы, большие искристые глаза, которые всегда светились мягким юмором. Колкий на язык, он у многих оставлял не очень благоприятное впечатление. Но, присмотревшись в нему поближе, можно было понять, что под едким юмором скрывается израненная душа очень ранимого человека. Несмотря на коммуникабельность и яркий самобытный юмор, от которого млели девушки, у него не было семьи, и это обстоятельство Арифа сильно удручало. В человеческой душе, когда нарушается некий баланс, находятся силы, которые спасают ее от разрушения. Таким противовесом у Бабаева были сигареты, выпивка, и походы в Ичери Шехер, особенно после того, как в 1973 году его семье предоставили новую квартиру вне родной крепости. Это сильно удручало Арифа, потерявшего немало сил в борьбе за свое место в кинематографии Азербайджана.

Так получалось, что после очередного его фильма, вышедшего на экран, для режиссера наступало время застоя, продолжавшегося до трех лет и более. Это было невыносимо для деятельного и вечно ищущего новое в кино Арифа Бабаева. Он уходил из наскучившей ему квартиры к людям. Когда и это не помогало, ходил по ресторанам. Его часто видели в те годы в ресторане старого Интуриста, куда он приходил с Ниной Яровой. Тогда Ариф менялся на глазах. Вмиг исчезали грусть и апатия. Глаза, как и прежде, искрились юмором и казалось, что для этого человека не может быть никаких преград. Однако это было не так... Грусть и печаль, когда на сердце кошки скребут, не выбросить вон. Опять ему не ответили взаимностью на переполнявшие его чувства. И опять по киностудии пошел шепот, что Ариф снова "пролетел" со своим очередным киношным проектом.

Режиссер любил сидеть в буфете киностудии и быть, как говориться, душой компании. В буфете, как это обычно бывает в большой творческой организации, обычно велись творческие споры о возможностях новой техники и режиссерских находках. Нередко на повышенных тонах и при наличии острых, скабрезных анекдотов. Но когда он оставался один, то больше молчал, погруженный в свои думы. Однажды к столику Арифа подсел молодой тогда помощник оператора Алик Алиев, с которым они были довольно долго знакомы. И Ариф поразил Алика странной фразой: "У меня нет смысла жить!"

Что Бабаев подразумевал под ней? Боль и отчаяние, что близкие ему люди его не понимают? Или, что очередной творческий застой стал отражаться на состоянии его здоровья? Сегодня, за давностью лет, трудно сказать, от чего так быстро ушел от нас талантливый режиссер и добрый по натуре человек Ариф Бабаев.

Можно только предполагать тот или иной вариант в его неудавшейся, несмотря на кажущийся успех его картин, жизни. Быть может, он мечтал отыскать машину времени и вернуться в детство, в свой дом на старой улице в Ичери Шехер, где мальчишки гоняли голубей или на спор плыли к острову Нарген, или вернуться на телевидение и снова трудиться плечом к плечу с друзьми-коллегами Рауфом Кязымовским, Кямилем Рустамбековым и снова, как и раньше, вместе с ними принимать деятельное участие в постановках пьес или новых программ. Если бы старые стены крепости, к которым прикасался и делился сокровенным Ариф Бабаев в минуты отчаяния и очередных горестей, могли говорить, то очень многое нам рассказали. Рассказали бы о том, что творится в мятущейся душе, навсегда обреченного на одиночество. Но на людях свою боль Ариф никогда не показывал. Таким веселым мы и запомним режиссера Арифа Бабаева, сидящего на скрипучем стуле в старом буфете киностудии среди своих друзей и в очередной раз отпускающего колкие шутки в адрес входящих в буфетный зал актеров, режиссеров. Попавшие на его "острый язык "люди останавливались, кто по инерции улыбаясь, а кто и с виноватым видом говорил: "Опять ты, Ариф, принялся за старое!"

С лица Арифа, словно сбегает тон шутки, секунду - другую он смотрит на собеседника. И тот ощущает, что его Ариф не видит, весь в себе. Ариф еще постоит, решая что-то на потом, точно прервав этот затянувшийся немой диалог с самим собой, несколько вроде очнувшись, говорит: "Ну, так я поехал, прощай! - Прощай, брат!".

С.КАСТРЮЛИН

Эхо. – 2010. – 31 августа. – С. 1.