Натиг РАСУЛЗАДЕ: "Хамство требует мордобоя..."

Интервью "Эхо" с известным писателем

А.ИРАДА

У известного писателя Натига Расулзаде в последнее время, несмотря на жару в столице и природные катаклизмы по всему миру, наблюдается повышенная творческая активность - он написал и издал несколько книг, закончил пьесу и сценарий, работает над новой повестью. В интервью "Эхо" писатель рассказал о творческих новостях и делах насущных.

- Вы выдающийся писатель, лауреат ряда отечественных и зарубежных литературных премий, автор десятков книг, сценариев и пьес, полюбившихся широкой читательской аудитории, заслуженный деятель искусств, кавалер ордена "Славы"... Многие ваши коллеги-писатели считают вас блестящим прозаиком и называют живым классиком. Как живется и работается под таким бременем знаменитости? Не тяжело?

- Хотелось бы еще тяжелее! Я готов выносить подобные тяжести. Но скажу вам честно - я нисколько не ощущаю это как бремя. Я попросту занимаюсь своим делом. И уже более сорока лет. Конечно, был бы рад, если бы к этому бремени еще и присоединилось бы и материальное благосостояние, которого мне остро не хватает. Надеюсь, присоединится.

- Надежды юношей питают...

- Спасибо за комплимент.

- На ваших книгах выросли поколения молодых людей, ваши произведения - говорят, было и такое - повлияли на судьбы отдельных людей... Вы проникаете в такие глубины человеческой души, что оттуда потом трудно выбраться. Ваши друзья открыто называют вас гением. А вы как думаете - вы гений?

- То, что я думаю, не так важно. Важно, чтобы так думали другие. Это вам традиционный ответ. А признаться - хотелось бы в это верить. У нас укоренилась некая псевдоскромная, ложная мысль, что нескромно называть человека, еще живущего рядом с вами, гением. Пусть умрет - потом назовем. Вспомните слова Моцарта про Бомарше из маленькой трагедии Пушкина: "Ведь он был гений, как ты да я". Моцарт признает гением Бомарше, Сальери, мало того - себя. Таким же гением признает себя и Пушкин. И правильно делает. Вещи надо называть своими именами. Без ложной стыдливости. Многие гениальные люди жили и живут среди нас - политики, писатели, художники: Гейдар Алиев и Черчилль, Булгаков и Кафка, Сальвадор Дали и Саттар Бахлулзаде. Вспомните: "Я гений" - Игорь Северянин. Человек без комплексов, потому и признает открыто. Зачем же это скрывать как какой-то изъян? Это может быть изъяном в глазах толпы, т.к. зачастую гений не может приспособиться к реальной жизни и выглядит смешным в быту. За мою творческую жизнь были буквально такие признания: "Ваши книги изменили мне жизнь". Это дорогого стоит для писателя. Если, конечно, изменили в лучшую сторону.

- Помню вашу книгу "Всадник в ночи". Она внесла свежую струю в нашу жизнь, стесненную цензурой... Эту книгу до сих пор ищут...

- И напрасно. После нее я написал много произведений более интересных. Просто та вещь была остросоциальной, потому на нее и набросились, так как в то время писать подобные книги было, мягко говоря, не принято. А где-то даже опасно...

- Вам завидуют?

- Наверное. И что интересно, я заметил - большинство из них чиновники. Видимо, они лелеют мечту стать писателями.

- Вы завидуете?

- Да. Завидую людям, которые могут не обращать внимания на мелочи. Меня мелочи дергают, нервируют, достают на каждом шагу. Я все принимаю близко к сердцу

. - Герои ваших произведений похожи на вас?

- В какой-то мере. Они импульсивны, нетерпеливы, лезут в драку, если видят несправедливость...

- Вы лезете в драку?!

- Примерно с трехлетнего возраста. Отчетливо помню картинку из детства: родители уехали, и бабушка ведет меня семилетнего в школу. На улице мальчишка что-то вякнул в наш адрес. Тут же портфель отлетел в одну сторону, бабушка - в другую, я вцепился в мальчика и стал колотить его и, естественно, получал сдачи.. Это продолжается до сих пор. Я бью, меня бьют... Пока не надоело. Жив.

- Что вас коробит?

- Хамство. Ненавижу хамство. Именно хамство требует мордобоя.

- А что вам не нравится в людях?

- Не нравится, когда мне лезут в душу и карман.

- Бывало и такое?

- И не раз.

- А что нравится в людях?

- Нравится, когда я им нравлюсь (смеется). Шутка. Если серьезно, нравится многое. Добросердечность, прямота, совестливость. Качества, прямо скажем, редкие в наше время.

- А как вы относитесь к нашему времени?

- Люблю, несмотря ни на что. Я вообще очень современный. И как писатель, и как человек. Чем более вызывающе одеваются девушки, тем больше мне нравится. Есть писатели, обращенные в прошлое. Эти, как правило, пишут исторические романы. Есть писатели, устремленные в будущее. Эти, естественно - фантасты. Я весь в сегодняшнем дне. Мне безумно интересна современность и современники. Я их изучаю. Наблюдаю.

- Я читала много ваших произведений. Сильное впечатление на меня произвела ваша книга "Дом". Не собираетесь писать по ней сценарий для кино?

- Уже собрался. Написал. Но станет ли это фильмом - не от меня зависит.

- Поговорим о вашей новой пьесе "Меме". Почему - Меме?

- Так называют старшую женщину в роду, как правило - бабушек. В центре пьесы очень интересный образ крутой женщины-бизнесмена, отчасти даже - мафиози. Она называла Меме свою бабушку, после смерти бабушки ее так стал называть отец. И прозвище закрепилось за ней. На протяжении пьесы она становится все мягче, человечнее. Влюбляется, как ни странно, в совершенно неприспособленного интеллигента. Вокруг Меме вращаются все остальные персонажи, она - босс. По большому счету, несмотря на острый сюжет, эта пьеса о любви. Я не хочу подробно останавливаться на ней, потому что пьеса уже печаталась в одной популярной газете, а также в журнале. Теперь ее судьба решается в Министерстве культуры и туризма. Я имею в виду - постановочная судьба. Ну, будем надеяться, что Министерство культуры и туризма на пройдет мимо интересной пьесы.

Эхо. – 2010. – 1 сентября. – С. 8.