За "Базар", тем более литературный, надо отвечать", -

считает прототип главного героя фильма "Последний"

В начале лета режиссер Теймур Даими представил свою новую ленту - артхаузную притчу "Последний". На главную роль был приглашен известный азербайджанский писатель-фантаст Александр Хакимов. По сути, он исполнил в картине самого себя, и именно на него легла наибольшая ответственность за экранное воплощение режиссерской идеи... Обо всем этом корреспондент "Эхо" поговорил с Александром Хакимовым.

- За то время, что прошло со времени премьеры фильма "Последний", множество людей интересуется, где можно достать книгу Александра Хакимова "Последний"... Что вы можете ответить им?

- Замучили уже... Вначале я сердился - ведь из фильма явствует, что такой книги в природе не существует. Специально для фильма был изготовлен макет несуществующей книги, которую якобы написал главный герой, после чего и начались все глобальные ужасы... Книга "Последний" никогда не была написана, и, исходя из логики фильма, для всех будет лучше, если она никогда не будет написана... А потом я вдруг понял, что мне надо не сердиться, а радоваться - ведь люди поверили, что такая книга есть, они ищут ее... значит, рассказанная в фильме история выглядит убедительно! Значит, создатели фильма не сфальшивили!

- А как пришла идея создания фильма "Последний"? Когда это случилось? Не секрет, что Теймур Даими писал сценарий "Последнего" специально "под вас"...

- Кажется, это случилось года три назад... В купе поезда "Баку-Тбилиси", когда состав стоял на границе и мы ожидали таможенного досмотра. Теймур поведал мне об основной идее фильма и сказал, что хочет занять в главной роли, роли писателя-фантаста, который своим произведением неосторожно погубил целый мир, - не профессионального актера, а настоящего писателя-фантаста. По его словам, я ему подходил для этой цели как никто другой. Подумав, я согласился. Привлекла идея - каждый творец, особенно талантливый, должен быть предельно осторожен в процессе своего творчества, ибо, по моему мнению, во все времена (а сейчас - особенно) идеи и образы могут материализоваться, и результат этого может быть просто непредсказуемым... Тут я с Теймуром полностью согласен. Все это и привело в итоге к тому, что я "предоставил" свою личность и свое творчество в распоряжение режиссера... Кстати, первоначально съемки "мертвого мира" планировалось проводить на острове Наргин. Наргин - очень мистическая территория, изобилующая аномальными явлениями, НЛО и так далее, и натурные съемки на острове придали бы фильму специфический, неповторимый колорит... Но проводить съемки на Наргине Теймуру не разрешили.

- Где же режиссер отыскал столь "гиблые" местечки, которые в фильме отображали Землю после конца света?

- Теймур немало поколесил по Абшеронскому полуострову в поисках натуры. Открою секрет: постапокалиптическая Земля снималась в окрестностях поселка Гала и на тамошнем кладбище, на окраине поселка Бузовна, в степи между Шиховским пляжем и поселком Логбатан... Мы искали подходящие развалины, работали среди них - иногда и с риском для жизни. А самые живописные, на мой взгляд, пейзажи "вымершего мира" были сняты, как ни странно, в Ичери шехер и на стыке между двумя микрорайонами, на заброшенной стройплощадке! А вообще-то я был поражен обилием на Абшероне столь фантастических ландшафтов. Да ведь это же просто клад для киношников! Хочешь - снимай Луну или Марс, хочешь - Землю после атомной войны, хочешь - планету Плюк...

- Кстати, некоторые зрители сетуют на недостаток спецэффектов, на чрезмерную, как им кажется, затянутость фильма...

- Знаете, массовый зритель привык к динамичным и понятным фильмам, в которых все тщательно разжевано. Но ведь бывают - и должны быть - фильмы, заставляющие думать! А вот думать-то современный зритель в большинстве своем разучился... Я знал, что "Последний" будет создаваться приблизительно в манере Тарковского или, скажем, Сокурова... Это не будет "поп-корновое" кино, твердо заявил Теймур, и я был с ним полностью солидарен. А что касается спецэффектов... Фильм "Последний" - из разряда тех картин, где эффект должен достигаться не зрелищностью. В таком всемирно признанном киношедевре, каким является "Сталкер", тоже ведь ничего особенного на экране не происходит, и чудеса Зоны не показаны, но подразумеваются. Теймур решил уделить особое внимание цветовому и звуковому решению тех или иных сцен. Уверяю вас, чтобы поразить зрителя, необязательно показывать раскалывающиеся материки и обрушивающиеся небоскребы. Иногда эффект может быть достигнут гораздо более простыми средствами. Это - если серьезно. А если вы позволите мне пошутить... Лучшими спецэффектами фильма, по моему мнению, являются его исполнители... И еще - я очень признателен руководству кинокомпании "Бутафильм" и лично продюсеру Али Исе Джаббарову за то, что они пошли на риск и связались с таким редким, необычным и неблагодарным жанровым сплавом - апокалипсической притчей, снятой в манере авторского кино... Значит, они поверили в нас. И, надеюсь, "Последний" их не разочаровал.

- Является ли экранный Александр Хакимов точной копией, слепком настоящего Александра Хакимова? Или все же между двумя этими людьми есть какая-то разница?

- Разница, конечно же, есть. На экран попал не реальный я, а незначительно измененный и подправленный мой образ. Так было нужно. Например, по ходу фильма я заявляю, что я - эгоист, что я ненавижу человечество, что не несу никакой ответственности за свои тексты... На самом деле я не такой. Но в интересах дела мне пришлось изображать изрядного циника. И, слава Богу, в фильм не вошла та сцена, когда я на презентации самоуверенно заявляю, что, как всякий хороший писатель, являюсь Демиургом, и, таким образом, приравниваю себя к Создателю. Для любого верующего человека (а я именно таковым и являюсь) сие - тяжкий грех. Но, повторяю, я пошел на все это, дабы история "моя" послужила назиданием для других... демиургов. Кроме того, я, в отличие от Теймура, отнюдь не считаю, что молчание является высшей и чистой формой искусства. Сам я, напротив, люблю "говорить", но тщательно "слежу за базаром", как принято сейчас выражаться у культурных людей... Кстати, в фильме мой образ "после катастрофы", когда я грязен, оборван, лохмат и ненормален, намного привлекательней того образа, "докатастрофного", где я вылощен, хорошо одет и оч-ч-чень самоуверен. То есть, оставшись один и скатившись до состояния безобразнейшего, мой герой стал намного более похож на человека, чем ранее, как ни парадоксально это звучит. Мне пришлось серьезно поработать над этой "разностью потенциалов".

- Кстати, кто подбирал вам костюм бродяги?

- Я сам. Если приглядеться внимательнее, мое одеяние несколько напоминает костюм Сталкера из фильма Тарковского. Я тщательно подбирал потрепанную куртку, поношенные, линялые джинсы, рваные кроссовки... В течение десяти месяцев не стриг волос и не брил бороды. Добивался, чтобы все выглядело натурально. Отращивал ногти, специально "вбивал" под них грязь... Перед съемками втирал в руки и лицо угольный порошок, чтобы кожа выглядела посеревшей. Потом отмывался по нескольку часов... Вообще же, очень трудно было объяснять соседям, сослуживцам на работе, знакомым, почему я так оброс и посерел. Многие люди заботливо спрашивали, не умер ли у меня кто, не заболел ли я, а кое-кто подумал, наверное, что известный писатель-фантаст опустился и спился... Я скрипел зубами, но молчал. Теймур попросил меня держать факт съемок фильма в секрете. Кинематографисты - суеверный народ. Вот я и хранил тайну. Наверное, это и было самое трудное в процессе создания фильма...

- Спорили ли вы с режиссером Теймуром Даими в процессе съемок?

- Конечно, спорил, я ведь не просто исполнитель режиссерского замысла, но и живой человек, тем более - творческий человек... Но я не указывал Теймуру, Боже упаси, как снимать фильм. Это дело режиссера. Я спорил по поводу отдельных эпизодов, могущих украсить и обогатить структуру картины. У меня была масса таких задумок. Одна из них - вальс ополоумевшего писателя с глобусом посреди голой степи - в картину вошла. Но Теймур, увы, не включил в картину другие эпизоды, которые, по моему мнению, помогли бы ярче отобразить некоторые психологические нюансы, касающиеся личности главного героя. Так, например, в фильм не вошла сцена с мечетью и связанная с ней реплика (в вымершем мире герой видит мечеть, густо обложенную строительными лесами, и с горечью произносит: "Так и не успели!"), - а ведь это был важный штрих, говорящий о том, что религия не спасла человечество от Апокалипсиса... Не вошел в фильм и эпизод, в котором писатель, найдя треснувший мотоциклетный шлем, напяливает его на голову и воображает себя первым космонавтом, высадившимся на Марс - такова защитная реакция его поврежденной психики, попытка как-то логически обосновать тот кошмар, который он видит вокруг себя... Также не вошла в фильм и сцена, в которой писатель исступленно грызет глобус, воспылав к нему сильной ненавистью (глобус в фильме - символ планеты Земля, Ойкумены, всего мира). Ну и так далее. Случайно подвернувшееся высохшее крыло птицы на песке - еще один штрих к картине мертвого мира (я так хотел, чтобы это крыло попало в фильм!), или, вот, я просил включить в фильм кадры с прудом, густо затянутым тиной (по моей мысли, это был некий символ надежды, надежды на то, что жизнь на Земле появится еще раз, как появилась когда-то в таких вот набитых тиной мелководьях). Нет, все это в картину не вошло. Жаль, конечно, но Теймур - режиссер своего фильма, а, значит, хозяин его.

- Случались ли во время съемок какие-нибудь страшные случаи, или, наоборот, курьезные?

- Случались, как не случаться... Самый страшный случай - это когда на съемках эпизода с "площадкой иллюзий" (там, где горит столик с фруктами) у меня вдруг лопнул сосуд в ноге, и началось внутреннее кровотечение. Практически вся нога ниже колена была сине-черной. Теймур, наверное, подумал, что после этого фильм накроется медным тазом. Но мне очень хотелось довести начатое дело до конца, и потом, не хотелось подводить стольких людей... Я продолжал сниматься. Перевязывал больную ногу эластичным бинтом и продолжал сниматься. Интересно, заметно ли в фильме, что многие сцены я исполняю с больной ногой?..

- Наверное, это подвиг...

- Безусловно, что-то героическое в этом есть... Кстати, эти самые развалины, в которых у меня лопнул сосуд... Оказывается, когда-то тут жила известная ведьма, наводившая на многих людей порчу, "джаду". В конце концов люди устроили над ней самосуд, убили. С тех пор это место проклято. Я этого не знал. Иначе хорошенько помолился бы перед съемкой эпизода, взял бы с собой какой-нибудь талисман... Страшновато было и лежать в старинной подземной усыпальнице, на кладбище у поселка Гала. Но что делать, надо - значит надо. Это работа, это - кино.

- Давайте лучше про курьезные случаи...

- Давайте. Вот, например, на экране создается правдоподобная иллюзия того, что я нахожусь совершенно один в совершенно обезлюдевшем мире. На самом же деле во время съемок в Гала, например, вокруг съемочной площадки толпилась чуть ли не половина поселка - всем интересно было поглазеть на то, как делается кино... Теймур прилагал гигантские усилия для того, чтобы ни один из этих многочисленных зевак не попал в кадр. Но несколько раз в кадр все же влетали расшалившиеся дети, и эти дубли оказывались "запоротыми". Да и мне поначалу трудно было притворяться, что я не вижу и не слышу галдящую толпу народа, обступившую нас со всех сторон, но я быстро привык. Кстати, я отчаянно мерз на этих съемках, ведь они проводились в феврале-марте, на пронизывающем ветру, а я не имел права как-то утеплять и вообще видоизменять свой раз и навсегда выбранный костюм... Еще курьезы? Пожалуйста. Нашу съемочную группу дважды задерживала полиция - главным образом из-за меня, потому что патрульные принимали меня за бомжа. "Спасибо, ребята! - растроганно говорил я им. - Можно обмануть кого угодно, но только не ментов! Если вы приняли меня за бомжа - значит, я прекрасно вжился в образ!". Я и в самом деле считаю это комплиментом. Ведь полицейского, в отличие от зрителя, и правда невозможно обмануть. Хотя, откровенно говоря, веселого в этих встречах было мало. Ведь оба раза мы, как на грех, забывали в офисе "Бутафильма" разрешение на съемку. Мы вполне могли влипнуть в неприятную историю - ведь во многих местах Баку и его окрестностей какие-либо съемки категорически запрещены, ибо в кадр могут попасть некие "стратегические объекты". Оба раза мы выкручивались благодаря находчивости. В первый раз мне удалось убедить молодых патрульных, что я - российский артист, и нас отпустили (я даже назвал несколько несуществующих российских телесериалов, в которых я якобы снимался, и один из полицейских даже "вспомнил", что он этот сериал смотрел; обратите внимание, что и в фильме, и вокруг фильма присутствуют несуществующие книги и кинокартины!). Во второй раз машина ППС подъехала тогда, когда снимался сложнейший диалог моего героя с героиней Рены Ахадзаде (она изображала некий мистический персонаж, предостерегающий писателя от создания роковой книги, посланницу каких-то высших сил - в общем, "бред взбудораженной совести", как сказали бы классики). И вот из машины вылезают молодые полицейские и устремляются к нам, стоящим лицом к лицу (элегантная большеглазая Реночка в элегантном наряде и я, одетый в невообразимую рванину и заросший диким волосом). Стражи правопорядка поинтересовались, чем мы тут занимаемся. Теймур ответил, что снимаем кино, а разрешение на съемку забыли в офисе. И о чем же ваше кино, поинтересовались полицейские, ну, хотя бы вот эта сцена? Объяснять им про бред взбудораженной совести я счел в данном случае неуместным, и вдруг меня осенило. Я сказал, что мы снимаем семейное кино. По роли я - спившийся забулдыга, а она (в смысле, Рена) - моя дочь. Вот мы встретились случайно, и она корит своего беспутного папашу, а мне от этого невыносимо стыдно... "О! - уважительно сказали полицейские - Очень хорошее, очень жизненное кино! Пожалуйста, снимайте дальше!". И уехали. Я прошу прощения у этих славных ребят за обман, но у меня просто не было другого выхода. Очень не хотелось прерывать творческий процесс, сбивать творческий настрой из-за какой-то забытой бумажки... Еще запомнилось, как снимали мое интервью с тележурналисткой (ее роль блистательно исполнила Таня Иванаева). Работали в какой-то студии, холод стоял собачий (январь месяц, отопление не работает). Ну я-то ладно - в костюмчике, при галстуке, а Танюша - в тонкой блузке чуть ли не на голое тело... В общем, она, в отличие от меня, принялась стремительно коченеть, но, несмотря на это, мужественно отыграла сцену до конца... Вообще, прекрасные девочки снялись в "Последнем", хоть и не профессиональные актрисы, но с задачей своей справились, я считаю, просто великолепно. И неподражаемая Фариза Бабаева. И мальчик, Басат Горчу...

- Чем замечательна лично для вас работа в фильме "Последний"?

- Желанием. Неослабевающим желанием работать и постоянной готовностью к работе. Большая сумка с "нарядом бродяги" стояла у меня в коридоре, и я готов был по первому же звонку Теймура сорваться и ехать за город на съемку, иногда - по ужасному гололеду, мокнуть под дождем и дрожать от холода, поджигать собственную одежду, мазать лицо угольной пылью, и так далее... То же самое могу сказать и об остальных ребятах и девчонках, занятых в фильме. Как много вещей должно было совпасть - подходящая погода, свободная камера, транспорт, актеры - чтобы снять ту или иную сцену! Тем не менее все удавалось, хоть и с большим трудом. Говорят, что тот, кто не хочет чего-то делать, ищет отговорку, а кто хочет - ищет способ. Правдивость этой поговорки я наиболее полно осознал во время работы над фильмом. Мы очень хотели снять именно такое кино - и сняли. Я пользуюсь случаем и благодарю всех, кто помогал нам в работе, в том числе Нигяр ханым Кочарли, владелицу сети книжных магазинов "Али и Нино", и моего друга, фотографа Этибара Гасанова, и других.

- За прошедшие дни высказывалась ли какая-нибудь критика в адрес фильма, негативные отзывы и т.д.?

- Да, мне звонили некоторые друзья и знакомые из числа кинематографистов и высказывали замечания и критику в адрес фильма. Но вся критика относилась к режиссуре и техническим деталям, к моей игре претензий абсолютно никаких нет... Что я отвечал этим людям? Конечно же, фильм имеет ряд недостатков, как, впрочем, и любой другой фильм. Глупо было бы отрицать это. Но в фильме "Последний" сокрыта своеобразная магия - добрая, позитивная магия. Попомните мое слово: пройдет какое-то время, и все вы перестанете замечать технические недочеты фильма, и все чаще и чаще с симпатией и сочувствием будете вспоминать главного героя - одинокую фигурку полубезумного писателя, косматого и оборванного, бредущего по пустыне с глобусом в руке и пишущей машинкой в рюкзаке. Это человек, раскаявшийся в своем поступке. И этот образ часто будет приходить к вам и бередить вас, потому что он не придуман из головы - он рожден из сердца...

С.АЛИЕВ

Эхо.- 2011.- 27 августа.- С.11.