Гасан ГУЛИЕВ: "Когда я увидел, что даже не читая мою книгу, ее просто отложили в сторону, мне все стало ясно..."

Председатель ассоциации деятелей культуры "Луч", профессор комментирует деятельность Национальной книжной премии

С недавнего времени в Азербайджане появился стимул для писателей - Национальная книжная премия (НКП). В этом году премию вручали во второй раз. К сожалению, за свою недолгую историю существования репутация премии была подпорчена скандалами и разоблачительными заявлениями некоторых писателей.

Все дошло до того, что в этом году один из авторов - известный писатель Натик Расулзаде даже отказался от НКП. И таким образом широкая общественность снова получила возможность усомниться в этом конкурсе.

В интервью "Эхо" председатель ассоциации деятелей культуры "Луч", профессор Гасан Гулиев комментирует деятельность НКП и рассуждает на тему, какой должна быть литературная премия в Азербайджане.

- Известно, что и вы организовывали литературные конкурсы и знаете, образно говоря, где могут быть подводные камни. Поделитесь с нами вашим отношением к НКП и дайте ваш комментарий по поводу того, что один из победителей конкурса отказался от получения премии, заподозрив здесь закулисные игры?

- Когда два года назад прошла информация об учреждении Национальной книжной премии, у меня возник ряд вопросов к учредителю. Во-первых, насколько эта премия будет национальной? Заявляли, что в конкурсе могут принять участие произведения писателей как на азербайджанском, так и на русском языках. И это верно, потому что все они являются азербайджанскими писателями, независимо от языка, на котором они пишут. Однако впоследствие можно было ожидать, что русскоязычные писатели, а их тоже у нас немало, могут быть отодвинуты на "второй план..." Так и случилось.

И в первый, и во второй раз эти писатели, которые по своему творческому потенциалу были не хуже, а даже выше, составили "второй ряд" в списках. А некоторые их произведения, возможно, просто даже не рассматривались. Когда условия конкурса неопределенны и туманны, вообще, нельзя рассчитывать на объективность и справедливость. Если продолжать дальше, то вызывает удивление тот факт, что некоторые требования конкурса не оговаривались вовсе. Известно только, что условия предусматривали приток материалов как на русском, так и на азербайджанском языках. То есть это слишком большой поток литературы, с которым жюри справиться трудно.

Сошлюсь на собственный опыт. Когда наша ассоциация "Луч" обговаривала условия нашего международного конкурса, было четко сказано, что мы не ограничиваем приток материалов по национальному признаку. Главное, чтобы произведение было написано только на одном языке, в данном случае на русском. В условиях конкурса НКП, учредитель которого владелица сети книжных магазинов "Али и Нино" Нигяр Кочарли, такой договоренности не было. Тем не менее они показались более чем демократичными, поскольку предусматривали, в конечном итоге, привлечение молодых писателей, а также открытие новых имен. Все это должно было дать некий положительный импульс развитию литературного процесса в стране. В условиях конкурса было оговорено, что будут опубликованы книги авторов, победивших на конкурсе. В связи с этим возникал другой вопрос: если это национальная книжная премия, то зачем еще публиковать этих авторов (которые уже представили свои книги на конкурс). А если это всего лишь тексты новых работ, то какое отношение они имеют к национальной книге? Значит, конкурс текстов или книг?!..

- Быть может, эти условия конкурса способствовали созданию большей интриги?

- Товар можно рекламировать по-разному. Одно только должно быть неизменным - четкий подход, который учитывал бы определенные критерии. Уверяю вас, что любое литературное произведение нелегко оценить, поставив его в один ряд с другими, и сказать, что это произведение лучше остальных. Это трудная задача. Поэтому с самого начала вызывали сомнение подготовка и проведение конкурса. Конкурс должен проходить по следующему принципу. Это проза? Драматургия? Роман? Повесть? Рассказ? На каком языке? В виде книги или текста в Интернете? Рукопись? Или вышедшее в отдельных изданиях? Какой объем? И т.д. и т.п.

Впоследствии мои опасения и предположения подтвердились. Особенно, когда прочел в списках лонг-листа случайных людей.

Обычно конкурс должен проходить между равными по уровню и подготовке авторами. Автор, конечно, должен при этом представлять интерес для читателя. Поэтому еще до проведения конкурса читатель уже что-то должен знать об этом авторе. Не надо стараться открывать таланты. Талант сам должен открыть себя, а уж потом принять участие в таком авторитетном конкурсе. Открывать на конкурсе молодого автора - это не тот случай, когда надо бить в литавры. Конкурс - это отбор, селекция лучших из лучших! Причем конкурс должен быть конкурсом для писателей одного уровня, работающих в определенных жанрах. Всего этого не было. В результате образовалась некая мешанина, которая привела к тому, что произошло. Хочу отметить, что в первый год, когда была задумана Национальная книжная премия, я был безмерно рад этому. Я увидел, как стали консолидироваться учредители банков, фирм, помогающие в организации конкурса. Как раз это слабое место для нашей литературной ассоциации" Луч" для плодотворной деятельности которой мы не можем привлечь банки и фирмы. Я был рад за учредителя НКП Н.Кочарли и откровенно восхищался ее организаторскими способностями. И, не вникая в подробности конкурса, желал успеха его участникам. В первый раз я тоже представил на конкурс свою книгу, которая в свое время имела определенный резонанс и получила добрый отклик. Но когда я увидел, что, даже не читая мою книгу, ее просто отложили в сторону, потому что автором был неинтересный для учредителей автор, мне все стало ясно. Учредителями были мои недоброжелатели. Я потом понял, что такой расклад хоть и был неприятен для меня, тем не менее хорошо для меня закончился. Понятно, что там, образно говоря, была не моя территория. Там действовали другие законы и правила игры. В итоге я был рад, что мое имя не вошло в список авторов, где мне было бы неуютно. С тех пор я дал себе зарок не участвовать в подобных конкурсах.

- Я так понял, что не последнее место в определении победителей конкурса занимает оценка творчества автора со стороны жюри?

- Это очень важный вопрос! У меня возникли сомнения в объективности конкурса, когда прочитал, что в членах жюри будут участвовать самые видные литераторы и писатели. Особенно, когда я увидел в списках имена моих недоброжелателей... Обычно на подобных конкурсах, да и на других, такие детали принято не афишировать. Почему? Чтобы избежать давления на жюри со стороны. Как показала жизнь, у нас довольно активные авторы, старающиеся, мягко говоря, "урвать" себе больше того, что им полагается по таланту. Когда я прочитал имена авторов, заведомо претендующих на победу, то понял, что здесь имеет место групповщина, где во главу угла ставят корпоративные интересы, которые жюри предстоит защищать именно на этом уровне.

- Вы хотите сказать, что критерием отбора материала на конкурсе был не текст, а какие-то там интересы группы людей?

- Критерием отбора на конкурсе всегда является не сам автор, а текст произведения одного автора, который соперничает с текстом произведения другого автора. Понятно, что у нас в республике есть целый ряд (около пятидесяти) авторов - лауреатов всевозможных премий, со званиями, каждый из которых претендует на первое место в литературном процессе. Но мы же конкурсы объявляем не для удовлетворения тщеславия и амбициозности этих авторов, претендующих на все и вся?!.. А для того, чтобы поощрить то литературное направление, которое кажется перспективным. Конечно, надо награждать лучшие произведения. Не увидев в данном случае объективности, можно с большей уверенностью сказать, что на конкурсе соревновались не тексты, а авторы и те, кто за ними стоит. Это было заметно сразу, что и снизило творческий уровень проводимого конкурса.

- А когда вы проводили международный конкурс на лучший рассказ, такого не могло быть?

- Нет! Ведь в нашем конкурсе участвовали и иностранные авторы, которых мы здесь, в Азербайджане, не знали. И в этом была какая-то логика, смысл. Но продолжим наше исследование по поводу проведения конкурса НКП. Второй конкурс проходил в таком же ключе, что и первый, хотя ажиотажа там было больше. Если помните, некоторые претенденты на первое место, были уверены, что получат первое место и не стеснялись об этом говорить. Известны были и группировки, которые стояли за этими претендентами. Масштабно организовав конкурс, учредитель не сумел правильно подойти к вопросу его проведения. Здесь-то учредитель и показал себя дилетантом. Потому что механизм работы жюри был не до конца четко продуман, а больше представлял беспредел. В результате и получилось так, что номинант, получивший одну из премий, отказался ее получить.

- Вы можете прокомментировать весомость доводов номинанта на книжную премию, отказавшегося от ее получения?

- Разве можно беспристрастно говорить о поступке человека, который без конца себя пиарит в печати, считая себя чуть ли не единственным в республике писателем, заслуживающим доверия и внимания?! Но объективности ради, надо отметить, что он коснулся и болезненных тем, которые действительно заслуживают рассмотрения... Но коснулся когда? Не в порядке, так сказать, очередности. Ведь проблем много и без них. А когда это все коснулось и его самого... Поскольку его заявления относятся к НКП, то должен опровергнуть некоторые из них, опираясь на высказывание самого Натика Расулзаде. К примеру, он отмечает, что "Национальная книжная премия - это преферанс или игра в "дурака".

Возникает вопрос: если номинант знал об этом заранее, то почему принял в ней участие? А если бы он получил первую премию, то разве рискнул бы так негативно перечеркнуть организацию и проведение НКП?

Выходит, что номинанта не устраивает то, что он получил третью премию, и это ввергло его в гнев и раздражение. Как избалованный мальчик он обиделся и отказался от премии. По-другому нельзя рассматривать это решение, поскольку это тоже проявление амбициозности и нескромности. Человек должен принимать вещи такими, какие они есть, сделав для себя выводы: участвовать ли дальше в конкурсе или не участвовать?

Но обязательно при этом поблагодарить, поскольку люди читали произведение автора и сравнивали с произведениями других авторов. Кстати, насчет других авторов. Я не знаком с некоторыми номинантами, получившими премии. Например, я не знаком с автором, получившим первое место. Второго номинанта конкурса Магсада Нура я знаю. Он, как и Натик Расулзаде, был членом нашей литературной ассоциации "Луч". Это писатели примерно одного уровня. Третьего номинанта Наримана Абдулрахманлы, с которым Расулзаде разделил третью премию, я тоже не знаю. Поэтому судить о их творчестве не буду. Хочу сказать, что, проявляя недовольство по поводу присуждения премии, Натик сам себе противоречит. Он забывает в своих высказываниях, что есть какие-то приличия, какие-то нормы поведения. Так, он утверждает, имея в виду прежде всего себя, что произведения русскоязычных писателей в несколько раз интереснее, чем произведения азербайджаноязычных писателей. Тут я бы хотел задать вопрос: а имеет ли он в виду и своих руководителей, от которых он получал немало благ и которые, как я знаю, его всегда поддерживали? Выходит, что он считает себя на порядок выше своих руководителей, пишущих на азербайджанском языке! Где же здесь логика? Во-вторых, он хотел показать, что русскоязычные писатели оказались в худшем положении в рамках проводимого конкурса. Откровенно скажу, что такие тенденции в писательской среде наблюдаются. Отметаются писатели, чьи произведения написаны не на азербайджанском языке. А азербайджаноязычные авторы считают себя чуть ли не главными фигурами на литературной арене, хотя они сами не всегда являются писателями и отвечают этим нормам. Но факт остается фактом, что по условиям опубликования произведений у азербайджаноязычных авторов дела обстоят лучше, чем у русскоязычных авторов. Говорить же, что по качеству написания произведения на русском языке лучше, чем на азербайджанском языке, рискованное дело. Лично я бы не взялся утверждать это. Тем более, что в своих высказываниях Расулзаде задевает и своих руководителей. Он здесь проводит еще одну линию, которую я считаю интригой довольно нехорошего свойства. Он говорит, что в стране "...мы, русскоязычные писатели, как бы отодвинуты на второй план..." Это неправильно! Как председатель русскоязычной литературной ассоциации могу сказать, что никто и никогда нас не отодвигал. Другое дело, что нас и не поддерживают, так как этого хотелось бы, но "отодвигать", "запрещать" - такого я никогда не чувствовал. Наоборот, я ощущал внимание, а иногда и поддержку.

Конечно, раздраженный человек может и ругаться. В данном случае, считая себя незаслуженно оскорбленным, Натик Расулзаде считает себя лучшим писателем. Я бы здесь возразил таким образом. К примеру, Натик не знает всех тех иноязычных писателей, которые сегодня существуют и которых знают во всем мире.

Расулзаде не устает повторять, что он Кавалер Ордена, что его издают в Европе чуть ли не на тридцати пяти языках.

Интересно, существует ли в Европе столько языков? Или это маниакальное обобщение?

И еще. Он затрагивает вопрос о некогда действующем механизме выдвижения писателя. В советские годы действительно существовал такой механизм, когда, в силу политических или других каких-либо соображений, по номенклатурному списку проходило выдвижение писателя или о нем старались "забыть".

В свое время Натик попал в число выдвигаемых. Чтобы о нем не забыли сегодня, он постоянно напоминает об этом. Натик постоянно говорит о своем таланте. Но ведь это "яканье" никогда не украшало писателя, особенно такого, которого уже можно причислить к "старшему поколению". В нашей литературной ассоциации "Луч" много молодых авторов, дебютантов. Какой пример он может дать своим поведением молодому поколению? К слову сказать, и наша литературная ассоциация "Луч" много внимания уделила творчеству Натика Расулзаде. Он получил у нас премию "Гранат". Ассоциация послала его рассказ в московскую "Литературную газету", и он был там опубликован. А это редкий случай для наших авторов.

А сам Натик Расулзаде ничего не сделал для того, чтобы посодействовать работе ассоциации в то время, когда имел такие возможности. Здесь он тоже показал свои амбиции, индивидуализм человека, который думает только о себе, любимом. Он всегда пытается, образно говоря, быть пушистым и в шоколаде. Если прочитать все его интервью, то можно заметить, что он не поднимает какие-либо глобальные литературные или волнующие всех общественные проблемы. Он говорит только о себе и своем таланте. И удивляется, если особо этот талант не подчеркивается где-либо. А ведь главным критерием хорошего писателя, который утвердил себя в обществе, является то, что его читают. Натик говорит, что у него есть читатели, но в то же время жалуется, что гонораров у него мало. А ведь давно известно, что если автор талантлив, то он постоянно будет переиздаваться, и автор никогда не будет испытывать затруднений в материальных благах. Далеко за примером ходить не надо. У нас есть талантливые писатели, которые живут только за счет реализации своих книг. Почему же Натик не может этого добиться, если он считает себя талантливым писателем? Если он такой, как он говорит, почему же он не создает свою литературную нишу и не доказывает на своем примере по реализации своих книг, что он и талантлив, и далеко продвинутый писатель? Натик Расулзаде хорошо и мастерски занимается интригами. Было бы хорошо, если бы этот свой особенный талант он использовал в своих сюжетах. К примеру, он говорит в своем интервью, что из представителей группы его поддержки вышел из состава жюри НКП секретарь Союза писателей Азербайджана Чингиз Абдуллаев. Быть может, Натик хочет этим сказать, что и Чингиз Абдуллаев тоже возмущен тем, как обошлись с Натиком Расулзаде при присуждении премии. Мне кажется, что это высказывание Натика Расулзаде из разряда очередных интриг. Понятно, конечно, что если человек с амбициями и чем-то обделен, по его мнению, несправедливо, то он постоянно будет об этом помнить. В данном случае, человек обделен, по его мнению, и местом, и суммой премии, которых всего три. Он, конечно, будет, катить, образно говоря, "бочку" и на победителя, и на его ближний круг, оказавший моральную поддержку победителю.

- По какому принципу работало жюри при присуждении премии? Как решали этот вопрос члены жюри, в состав которого входили двадцать человек? Открытым голосованием или тайным, которое было положено в основу выдвижения того или иного номинанта на получение премии?

- Если брать пример присуждения премии нашей литературной ассоциацией, то члены жюри пользовались десятибалльной системой, которая работала на двух уровнях. На основном, где отбирались работы не только известных авторов, но и работы дилетантов, что было заметно по почерку. На другом уровне мы пользовались десятибалльной системой для подсчета голосов в пользу авторов из довольно длинного списка участников, составленного из сложившегося писательского коллектива. Сюда мы подключали вторую группу жюри, составленную из авторитетных литераторов, на литературный вкус которых мы особенно рассчитывали. При подсчете голосов мы использовали шорт-лист. Победителям международного конкурса мы денег не давали. Мы просто их не имели. Поэтому нас нельзя было упрекнуть в том, что мы занимаемся какими-то махинациями. Потом, наряду с нашими авторами - участниками конкурса, в числе представивших свои работы, были и авторы из других стран. Нашей задачей было сделать так, чтобы все было объективно. Какие были возможности у членов жюри или у меня как председателя конкурса, чтобы отметить того или иного номинанта? Возможность завысить или уменьшить на один балл, давая оценку произведению. В результате, мы, можно сказать, попали в точку. Первую премию у нас получил американский писатель Най Светланин, сумевший, как никто другой, с достоверностью развернуть тему на азербайджанском материале. Он показал нас со стороны, и это было довольно интересно.

- Что же надо сделать на будущее, чтобы проведение литературного конкурса в Азербайджане не показалось очередной интригой?

- Думаю, что наступило время, когда проведением таких конкурсов должен кто-то заниматься честно и с высокой долей ответственности. Этим должен заниматься такой орган, который бы охватывал не только отдельные литературные организации, но и всю республику. Считаю важным отметить, что пришло время возродить практику присуждения Государственных премий по всем видам искусства. Причем, в области литературы отдельно, учредив одну литературную премию. И необязательно здесь завышать количество членов жюри при подведении итогов конкурса. Пусть будет пять-шесть компетентных людей, отвечающих за принятые свои решения. Было бы желательно, чтобы эти члены жюри, после присуждения премии, по случаю объяснили в аналитической статье нашему читателю, по каким критериям они выдвигали или убирали из списка того или иного номинанта на присуждение премии.

С.КАСТРЮЛИН

Эхо. – 2011. – 6 августа.- С. 12.