Ибрагим ИМАМАЛИЕВ: "У меня был имидж автора "неподцензурной" песни, и это привлекло слушателей..."

Интервью "Эхо" с известным бакинским бардом Ибрагимом Имамалиевым

- В одной из своих песен вы поете о яхте "Джолли". Эта песня стала гимном для яхты. Расскажите об этой яхте и песне...

- Это была частная яхта, на которой боцманом работал известный альпинист, супруг изотерика Стаси Алямовской. Однажды, по случаю дня рождения Стаси, на яхте собралась компания альпинистов и знатных туристов. До утра пели песни. Создалась дружеская атмосфера. Наверное, в голове отложились какие-то соображения на этот счет. Через полторы недели появилась песня, такая добрая и где-то даже детская. Недаром маленькие дети, услышав ее, думают, что это их песня, а не какой-то там неодушевленной яхты. Однажды, перед очередным концертом, ко мне подошла девочка с просьбой спеть песню "про щеночка". Я долго недоумевал, а потом сообразил, что, наверное, она имела в виду песню о яхте "Джолли".

- А вы не пробовали писать песни для детей?

- В моем репертуаре были и детские песни. Но больше я котировался, если можно так выразиться, как "классик неподцензурной песни". Недавно мой друг из США написал письмо, в котором речь идет о том, что он давно считал меня классиком "неподцензурной" авторской песни. То есть он практически приравнял меня к таким столпам авторской песни, как Галич, Высоцкий, Ким и др. Мне, конечно, приятно было это слышать, но как-то непривычно произносить все это вслед за словами моего друга. Конечно, я что-то там свое выразил в песнях в советское время. Но кто из бардов этим не грешил?

- А что побудило вас стать бардом и когда это произошло?

- Дело в том, что бардами не становятся. По диплому я электронщик. Закончил факультет автоматизации производственных процессов АзиНЕФТЕХИМА. Работал в ряде научных центров. Когда появилась эра персональных компьютеров, занялся их ремонтом, копировальной техникой, факсами, принтерами. Словом, стал зарабатывать. Что в советские годы было довольно сложным делом.

- А вы не пробовали открыть свое дело в этой области техники?

- Нет, мне это не интересно! Поскольку эта деятельность подразумевает общение не только с клиентами, но и с налоговыми органами, а это не очень приятно.

- Кто такой бард?

- Что касается слова "бард", то оно появилось не сразу. До него у разных народов были поющие поэты, которых называли: трубадур, шансонье, миннезингер, скальд, кобзарь, озан, ашуг, акын. Одни пели духовные песнопения, другие - хвалебные оды и баллады, в которых отражалась современная им жизнь. Так появилось обобщающее слово - "бард". Барды скитались по городам и весям, творили для народа и пели для него. Главное, что они совершенно не думали о своем популизме. В наши дни слово "бард" появилось в русском произношении как камертон, задающий тон предельной искренности, чистоты, честности и высокого духа. Когда я учился в институте, к нам на курс перевелся из Владивостока один парень по имени Игорь Кабаидзе. Во Владивостоке он был большим любителем авторской песни. Однажды он показывал мне свой паспорт, где было написано, что он родился в Порт - Артуре (Китай). Отца, военного моряка, он называл ревизионистом, а себя "простым китайским комсомольцем". Он стал вводить меня в курс дела об авторской песне. Приносил какие-то магнитофонные кассеты с пенями Окуджавы и других известных "бардов" авторской песни, стал доходчиво объяснять подтекст авторской песни. Он меня заинтересовал настолько, что я сам решил заняться этим делом всерьез. Вначале я писал песни на стихи Блока, Мандельштама, Евтушенко. Однажды, когда отдыхал в Украине, мне встретился друг одного барда из Санкт-Петербурга - Евгения Клячкина, Григорий Дикштейн. Расскажу, как это произошло. Встретились мы случайно после завершения горного похода. Тогда мы активно занимались альпинизмом. После спортивного похода по центральному-западному Кавказу (Архыз-Сухуми), наша группа туристов из клуба "Ориент", которым руководил Шамиль Гаджиев, спустилась на отдых в райское место, которое называлось 4-е ущелье Пицунды. Рядом воды Черного моря, песчаный пляж, рифы. Словом, романтика! В горах мы располагались, как тогда было принято, отдыхать "дикарями". Если помните, был такой фильм "Три плюс два", в котором быт отдыха "дикарями" очень хорошо показан. Итак, мы, как положено на отдыхе, сидим вокруг костра и поем песни в честь 30-летия освобождения Харькова от фашистов. Потом поступило предложение спеть у костра свои песни. Подошел скромный юноша и запел под гитару. Когда я спросил: "Чьи это песни, кто автор?", мне ответили: "Он перед тобой!". Тогда я задумался о том, а смогу ли и я что-то сказать людям через свою авторскую песню? Так, скромный парень Григорий Дикштейн дал мне импульс к сочинительству. Когда мы подружились, я написал ему в письме о своих чувствах, охвативших меня на том памятном концерте у костра. Когда он получил мое послание, то лежал больной с температурой под 40 с воспалением легких. Тем не менее он нашел силы ответить мне, что "тронут моим вниманием, которое поможет ему быстрее встать на ноги". Сейчас он живет в США, точнее, в Чикаго и ведет передачи на русскоязычной радиостанции о поющих поэтах.

- А чем занимались вы в "Ориенте"?

- Ходили группами по всему Азербайджану, преодолевали полосы препятствий, ходили по азимуту, наводили переправы через реки. Сам я не раз вел туристстские группы по избранным маршрутам. Это я говорю к тому, что большинство песенных клубов Страны Советов формировались в туристской и альпинистской среде. Руководство Азербайджанского совета по туризму в лице Тамары Ивановны Завьяловой благосклонно относилось к песням у костра и даже решило ввести песенные конкурсы в программу соревнований. Своим, как говорится, "в доску", был и начальник Контрольно-спасательной службы (КСП) при Совете по туризму Октай Рзаев, работающий ныне в туристской компании. Я был у него внештатным инструктором. Когда нас вызывали по тревоге, то мы выезжали на спасательные работы в горы. В 1973 году туристы "Ориента" выступали с концертом на пятилетии клуба. У меня даже сохранился билет на "встречу туристского актива Азербайджана с редакцией журнала ВЦСПС "Турист". Среди выступающих там были Владимир Цирульник и другие талантливые ребята.

- А когда произошло то, о чем вы тогда задумались у костра?

- Это произошло в 1974 году в актовом зале АзиНЕФТЕХИМА. В пригласительном билете значилось - Клуб любителей песни объединенного студенческого клуба "НИАЛ". Перед концертом ко мне подошла пожилая женщина с просьбой включить в состав исполнителей молодого певца Яшу Когана. Я согласился и правильно сделал. Его выступление оказалось самым ярким на четырехчасовом концерте. Потом он стал дважды лауреатом Грушинского фестиваля. Его песню на одном из "Новогодних огоньков" исполнил известный киноартист Александр Абдулов.

- Выходит, что вашей основной публикой была только туристская общественность?

- На тот период - да! Причем это были спортивные туристы, а не те, которых прозвали "матрасниками". Поэтому и тематика песен того периода была туристская.

- А кто был председателем второго песенного клуба авторской песни в Баку?

- Люба Лебзон. В 1977 году бакинцы со своими рюкзаками и палатками выехали на первый Всесоюзный фестиваль авторской песни имени Грушина. Почему имени Грушина? Этот человек тоже был туристом и автором и исполнителем авторской песни. Грушин организовал песенный коллектив "Бобры" в Куйбышеве. Он погиб, спасая детей на таежной речке Уде. В память о нем его друзья решили собраться под Куйбышевым. Тогда там собралось 40 тысяч любителей авторской песни. Из Баку приехали сразу два автора песен: я и Миша Коган. Миша тогда занял второе место с песней "Сон семилетнего", а я выступил с туристской песней "Голубой горизонт", но не занял никакого места. Но на следующий год, когда приехал под Куйбышев, мне показали буклет прошедшего фестиваля. Что удивительно, там не было опубликовано ни одного текста из песен победителей фестиваля, а мой "Голубой горизонт" там опубликовали. Как говорится, без ведома и согласия автора. Тем не менее это было приятно. Мою песню прочитал восходящая звезда авторской песни москвич Саша Ткачев. И он тогда сказал в мой адрес: "Вот этого типа я персонально приглашаю на свою свадьбу". Мне позвонили из Белокаменной и пригласили приехать для участия свадебной церемонии у Ткачева. Через неделю после его свадьбы намечался городской слет авторской песни. У меня был уже имидж автора "неподцензурной" песни. Как я полагаю, и это тоже привлекло слушателей к моим песням. В то время, которое мы называли "веком неразрешенной смелости", такие песни петь было опасно. В московском КГБ была даже организована служба по контролю за деятельностью московского КСП (Клуб самодеятельной песни), где пели авторские песни. Когда я на пятом слете КСП спел недозволенное со сцены, то в мой адрес пошли недоброжелательные оргвыводы. Тогда у первого секретаря московского горкома партии Гришина сложились недоброжелательные отношения с московским отделением КГБ. Он обвинял их в рецидивах 1937 года, а кэгэбэшники обвинили его в развале идеологической работы. В роли стрелочников выбрали КСП. Послали инструктора горкома партии на слет КСП, который написал в довольно черных тонах докладную на имя Гришина. В третьем пункте той докладной, речь шла об "идеологически незрелом выступлении ряда авторов". Среди которых были я и еще один московский автор.

После ХХV слета КСП были запрещены все наши грушинские фестивали на всей территории СССР. Друзья мне обещали, что если меня "тронут" в Баку, то будет организован сбор подписей и выступлений на радиостанции "Голос Америки". В то время в моде была уголовная статья "за обнародование сведений, заведомо порочащих существующий политический строй". И как следствие, за это давали три года тюрьмы. В Баку меня не тронули. Однажды, когда мы собрались на какой-то праздник в международном молодежном лагере "Гянджлик" в Загульбе, одна знакомая показала мне человека, который был полковником КГБ. Он был в милицейской форме. Когда я с ним познакомился и разговорился, то в разговоре гордо заметил, что никакого влияния со стороны силовых структур на меня не ощутил. Он повел плечами и сказал: "Напрасно вы так думаете. С вами велась работа опосредованная". "Как это?". К примеру, подойдет к вам дружбан из вашего окружения и скажет: "Что за ерундой ты занимаешься?! Вот лирика у тебя хорошо получается, особенно про женщин! Этим лучше и занимайся!". Мне тогда показалось это предположение в мой адрес полковника КГБ смешным. Но спустя некоторое время с почти таким же текстом обратился ко мне знакомый. Возможно, что это было случайное совпадение, а может, и нет.

- Чем было наполнено ваше творчество за последние 20 лет?

- После начала репрессий на КСП, которые разразились в восьмидесятые годы, мне советовали все бросить и уехать куда-нибудь в глухомань, чтобы переждать нелегкое для бардов время. Как это сделал бард второго поколения Владимир Турянский. Он был геологом, и когда обрушивались на бардов репрессии, уходил с разведывательной партией на долгие месяцы в поиск. Но я никуда не уезжал, но резко перестал выступать на публике. И меня не трогали.

- А где вы собирались в Баку в те годы?

- В Баку наше место встречи было в Доме культуры завода имени лейтенанта Шмидта. Там было около четырехсот посадочных мест. У второго Клуба авторской песни местом сбора был Дом культуры автомобилистов. Был такой дом около кинотеатра "Азербайджан". Тогда зал заполнялся полностью. Сегодня, когда русскоязычной публики поубавилось, нам хватает места в Центре русской культуры.

Шло время, я женился и спустя некоторое время развелся. Потом в моей жизни на короткое время был фронт в Карабахе. В 1995 году Джавид Имамвердиев воссоздал Клуб авторской песни, который стал функционировать, но с меньшим количеством авторов. Тогда председателем Клуба был Мурад Волков, который всеми силами поддерживал, образно говоря, святое для нас "пламя" авторской песни. То было нелегкое время. Надо было выживать со всем народом. В 1996 году в филармонии прошел первый концерт Самира Раджабова. Потом в Клуб стали приходить известные авторы: Сергей Аранович, Рашид Талышинский и другие. Они собрались в ТЮЗе и устроили концерт, который имел большое значение для воссоздания КПС. На концерт я попал случайно. Посмотрев, я сказал себе, "у ребят достаточно высокий уровень, их надо поддержать!". Дело в том, что исполнители на том концерте не опирались на старую школу авторской песни, где у истоков стояли Михаил Анчаров, Александр Галич, Юрий Ким, Владимир Высоцкий.

- Говорят, что вы на спор могли исполнять песни Высоцкого на протяжении нескольких часов?

- Это правда! Не останавливаясь и не повторяясь, я мог спеть песни Высоцкого на протяжении четырех часов. А петь Высоцкого нелегко. Голос садится только так! Но это была школа. Вольно или невольно, эти поэтически приемы, ассоциативная поэзия, аллюзии, подтекстовки внутри души как бы оседали. Вглядываясь в прошлое, могу с удивлением констатировать, что мне не стыдно за свои первые песни. Это было не графоманство, а школа. А все началось с того, что мне стало интересно, отчего москвичи "тащатся", когда поют их барды? А они были написаны, образно говоря, "мозолистой рукой плаката" и без особых поэтических изысков. Мне так понравилось выступление на том концерте молодых исполнителей, что навел справки о продюсере. Мне дали адрес Сергея Арановича. С трудом нашел его дом, постучал в дверь. Когда открыли, спросил:" Александр Аранович здесь живет?" Вообще-то меня Сережа зовут, - последовал ответ, - но это ничего". С тех пор мы с ним подружились, и я снова занялся авторской песней. В 2004 году состоялся юбилей - тридцатилетие Первого клуба авторской песни. У авторов песен возникла идея собрать всех бакинцев. И вот Владимир Рагимов, Александр Маркман (Лос-Анджелес), Роберт Авадяев, Александр Барьюдин, Чингиз Бахадов (Москва), Джавид Имамвердиев (Баку) бросили клич по всему миру. В Москву стали слетаться КАПовцы - авторы и исполнители легендарного творческого объединения КАП "Баку".

С 20 по 27 сентября в Центральном доме журналистов были проведены пять гала-концертов. Закрытие состоялось в бард-кафе "Гнездо глухаря", где прошел концерт под названием "Легенды бакинского КАПа". Потом стали проходить почти ежегодно Бакинские фестивали авторской песни. Словом, авторская песня не умерла, она окрепла и стала отстаивать новые свои приоритеты.

- А чем вы будете заниматься летом?

- Поеду к другу в Америку погостить. А по возвращении домой расскажу, как обстоят дела с авторской песней в США...

С.КАСТРЮЛИН

Эхо. – 2011. – 20 августа.- С. 12.