Белла РАЙХ: "На Востоке, на Кавказе это еще понимают..."

На вопросы "Эхо" отвечает бакинка по происхождению и основатель Института благородных девиц

Нам только кажется, что времена институтов благородных девиц типа Смольного канули в прошлое. Жительница российского города Калининграда (который она упрямо называет на старый манер - Кенигсбергом) Белла Леонидовна Райх, бакинка по происхождению, еврейка по национальности, преподаватель французского языка по образованию и монархистка по убеждениям создала такой институт.

- Как вам пришла в голову идея создать такой институт?

- Да она не пришла! Она просто жила во мне. Столько, сколько себя помню. Точнее, даже не жила, я просто считала, что такой институт - норма, что его не может не быть, и удивлялась, что его нет. Моя бабушка, светлая ей память, окончила Смольный институт в Санкт-Петербурге. Она была коренной петербурженкой, потомственной дворянкой. С самого детства я слышала разговоры бабушки о том, как они жили до Советов, как она училась, чему, с каким удовольствием и интересом. Она учила меня правильно ходить, сидеть, держать осанку, она говорила, что без правильной осанки нет женщины. А современные несчастные девочки ничего этого не умеют! А все потому, что они не умеют танцевать. Да, они ходят на дискотеки, и я ничего не имею против, моя внучка туда постоянно бегала, и я ей не запрещала. Это новая жизнь, новые веяния, и я была бы полной идиоткой, если бы этого не понимала. Пусть ходят, проблема не в этом! Проблема в том, что дискотека - это место исключительно для сброса лишней энергии, для общения... Хотя я не очень понимаю, как можно общаться, когда вокруг сплошной грохот! Для того, чтобы научиться танцевать, а, значит, правильно двигаться, нужно ходить на бальные танцы. Только там можно научиться держать осанку, научиться элементарно передвигаться на своих ногах так, чтобы это было красиво. Бабушка учила меня правильно интонировать свою речь. Вы только послушайте, как говорят современные молодые девушки! Это же катастрофа! О том, что они говорят, я уже просто молчу, речь идет о "как"! Они же не знают элементарных правил интонирования! И это не их вина, их этому никто не учит. Они не знают, как правильно одеваться, и речь не о моде.

Я, хоть и практически старуха, прекрасно отношусь к современной моде, мне нравится ее смелость, раскрепощенность, яркие сочетания цветов. Речь идет о том, что они не знают, куда можно ходить в юбке, а куда в брюках и как в них правильно двигаться, как сочетать украшения. Сплошь и рядом на пальцах серебро, а в ушах золото. Бедные девочки не знают даже основ эстетики! То, что они проходят в школе под этим названием - это профанация! Они не знают основ этикета. Сейчас вы мне скажете, что времена изменились, что этикет поменялся, а то и вовсе пропал. Да, поменялся. И я не совсем в нафталине, чтобы пытаться учить современную молодежь этикету, бытовавшему сто лет назад. Но элементарные правила никуда не делись, и вот им-то никто и не учит! Нет, может быть, где-нибудь кто-нибудь и учит, я не знаю, не имею подробной информации. Но когда я после окончания МГУ пошла в школу преподавать, я еще тогда пришла в ужас, а это был 62-й год. Потом становилось все хуже и хуже. Я пыталась что-то делать, ходила по РОНО, писала куда следует... От меня отмахивались, как от назойливой мухи. Хорошо хоть не уволили, а могли бы - за мои далеко не советские взгляды. Более того, я стала завучем. В то время я была чуть ли ни единственным беспартийным завучем в своем городе. А вот когда наступила перестройка, которую я восприняла со всей душой, я поняла, что, кажется, времена изменились и что-то станет можно сделать. Но я ошибалась, и это "что-то" стало возможным только семь лет назад.

- Ваш институт имеет государственный диплом?

- Да что вы говорите! Нет, конечно! Строго говоря, это вообще не институт в юридическом смысле слова! Это ООО, курсы, частная школа, коммерческое предприятие - называйте как хотите!

- Ничего не поняла!

- Да вы и не первая, кто ничего не понимает! Я сама с трудом во всем этом разобралась. Вот посудите сами: какой у нас перечень предметов? Танцы, музыка, рисование, пение, риторика, стихосложение, домоводство, этика, эстетика, литература, история, языки. Если после окончания школы девочка придет учиться в институт с таким перечнем предметов, куда ее после этого возьмут работать? Я ставила перед собой совершенно иную цель: дать девочкам не диплом, а знания, навыки, умения. После окончания моего учебного заведения девушка должна была быть готова стать хорошей домашней хозяйкой, матерью и одновременно Женщиной. Она должна была научиться быть обаятельной, женственной, привлекательной - и не только внешне, но и с точки зрения интеллекта, но в то же время уметь содержать дом, обладать навыками рукоделия и т.п.

- Вы считаете, что удел женщины - только дом?

- Ни в коем случае! Хочет работать на производстве - пусть работает! Хочет быть инженером или класть шпалы - это ее выбор. Я никогда не считала, что удел женщины - это кухня, дети и церковь. Я сама всю жизнь была свободным, самостоятельным человеком... Но поймите меня правильно! Наши женщины забыли, что кроме работы, карьеры, производства, все равно никто не отменил Божьего предназначения женщины - быть хозяйкой дома, хранительной очага, продолжательницей рода, да простят меня читатели вашей газеты за эту кучу трюизмов. А чтобы стать хорошей хозяйкой, счастливой женой, женщина должна прежде всего научиться быть женщиной, т.е. стать привлекательной для мужского пола, который чем дальше, тем больше ценит в женщине не производственные качества, а чисто женские. На Востоке, на Кавказе это еще понимают, в Европе и в России - растеряли это понимание. Женщины, я имею в виду, мужчины - те ничего не растеряли, те четко понимают, где и рядом с кем им хорошо.

- Так какой же официальный статус у вашего учебного заведения?

- Частная школа. Обучение длится четыре года, параллельно с общеобразовательной школой и другими учебными заведениями. Занятия пять раз в неделю по четыре академических часа. На первый курс приходят школьницы, в четырнадцать-пятнадцать лет. Для них занятия начинаются в четыре часа. Когда они становятся студентками техникумов или вузов, то в шесть. Есть еще воскресная школа - это по желанию, но желающие есть всегда. К счастью!

- А почему вы не берете девочек более младшего возраста?

- Это я делаю специально. Дело в том, что осознанное желание чему-то учиться у детей проявляется в подростковом возрасте, не раньше.

- А как же учащиеся музыкальных и художественных школ? Туда ведь совсем дети приходят!

- Видите ли, художественная школа - это для детей сродни развлечению, они не воспринимают нахождение в такой школе как обучение. Рисование для них - это потребность. Так же, как и потребность научиться танцевать. Если ребенок имеет тягу и способности к рисованию или танцам, он осознанно отказывается от других своих игр и развлечений. И из таких детей чаще всего что-то получается. В такие школы дети сами просят родителей их записать. Вот с музыкальными школами сложнее... Чаще всего это не потребность самого ребенка, а желание его родителей, их амбиции. И все эти разговоры, что ребенок должен получить музыкальное образование ради него самого - это, извините, разговоры в пользу бедных. Чаще всего родители хотят или быть "как все", типа "Вон у соседа мальчик пианист, так мой чем хуже?", или же - что еще страшнее - это некая родительская сублимация. Мол, я в свое время так хотел научиться играть на рояле, скрипке, аккордеоне, но не получилось, так пусть мой ребенок воплотит мою мечту. Эти эгоисты не понимают, что ребенок не обязан воплощать их мечты! У него свои мечты, вот пусть их он и воплощает. Но таким родителям что-то объяснить просто нереально! У меня есть соседка, неплохая, неглупая женщина. Она всю жизнь мечтала научиться играть на скрипке, у нее есть слух, любовь к музыке. Но судьба повернулась иначе. Когда у нее родился сын, она стала с шести лет мучить его скрипкой. Бедный мальчик! Вы бы видели его глаза, когда он стоит у окна со скрипкой и смотрит во двор, где его сверстники гоняют в футбол! Хрестоматийная сцена, честное слово! Сколько раз подобные сцены показывали в кино! Но, видимо, эти эгоисты-родители или кино не смотрят, или просто не понимают, что им показывают. Ну не нужна ему скрипка, ему бы или коллекционированием заняться, или спортом, или тем же рисованием, тогда из него вышел бы толк, он бы нашел себя, свое место в жизни. А так у него просто лет десять из детства выкинуты, и их украла мать, воплощая свои мечты. Сейчас он оканчивает школу, так она его в Гнесинское училище хочет отправить. Мальчик мне пожаловался: сбегу, говорит, в армию, устрою там себе какую-нибудь легкую травму руки и - прощай, Гнесинка! Он об этой травме просто мечтает! Дома ему даже мусор выносить не дают, пальцы берегут, в руках - только скрипка, а о скрипку не очень-то травмируешься! Это я все к чему? К тому, что девочка должна осознанно придти ко мне, чтобы чему-то научиться. Только тогда из нее выйдет толк.

- Из скольких девочек в вашей школе толк уже вышел?

- У меня было уже три выпуска! В общей сложности пятьдесят две девочки. Вы бы видели, какими они ко мне приходят, и какими уходят! Нескладные, неловкие, все из рук валится. Буквально через год, полтора их не узнать! И походка меняется, и движения, и даже взгляд! Не говоря уже о теоретических знаниях.

- А зачем в вашей школе проходят историю и литературу? Эти же предметы есть в школе!

- Есть. Однако на каком уровне? Вы сами вспомните эту бесконечную зубрежку! Луч света в темном царстве, третий сон Веры Павловны... Вы вот задумывались когда-нибудь о том, что роман Чернышевского "Что делать?" - это не роман о феминистках, социалистах и прочих деятелях из этой когорты. Это любовно-авантюрный роман! И вопрос, вынесенный в название - это не думки на тему, как нам обустроить Россию, а что делать хорошему человеку, мужу, у которого любимая жена влюбилась в другого человека, и он ее понимает, и хочет ей помочь, но разводы запрещены, есть пресловутое общественное мнение, которое диктует правила поведения. А то, что ей там снилось...Так мало ли что нам снится? Изучать на полном серьезе сны? Вы меня извините! А с Катериной из "Грозы"? Ну, влюбилась женщина, будучи замужем, вот и вся трагедия. То есть это ее личная трагедия, а не борьба женщин против косности и бесправия. Расскажи сейчас Островскому, что сделали из его пьесы, он второй раз умрет! А поэзия? То, как в обычной школе проходят поэзию - это же ужас какой-то! Если у ребенка после таких уроков не отобьется интерес к поэзии вообще - то считайте, что или у ребенка нервы крепкие, или учительница не совсем примитивная попалась. У нас литературу проходят, точнее, изучают, литература - это не тракт, чтобы его проходить, немного не так. Мы изучаем жизнь самого литератора, то, каким путем он пришел к тому или иному произведению. Если это поэт, девочки читают его стихи, учат наизусть только то, что им самим нравится. Об этом можно долго рассказывать! На уроках стихосложения девочки познают азы этого искусства. Я вам так скажу: научить писать стихи можно любого, у кого есть музыкальный вкус и желание научиться.

- И хорошие стихи получаются? Стихи - это же состояние души, некий выплеск! Потребность, необходимость, если хотите!

- Хорошие получаются иногда, чаще - просто сносные. Мы же не ставим целью воспитать поэтов, наша задача - воспитать гармонично развитую женщину, которая в состоянии отличить если не ямб от хорея, то хотя бы хорошее стихотворение от плохого.

- А история зачем?

- А чтобы девочки не думали, что в истории были только войны и восстания! Скорее, мы изучаем не столько классическую историю, сколько историю культуры. Кстати, у меня в школе очень большой национальный состав. Есть русские, евреи, немцы, представители всех прибалтийских народностей, украинки, белоруски, чеченка, лачка, пятеро азербайджанок. Это сейчас. В прошлых выпусках были татарки, башкирки, даже одна якутка. И все девочки должны были делать доклад о культуре своей нации.

- Откуда такой интернационал? Вы их специально подбираете?

- Зачем специально? В Кенигсберге кого только нет! Это же пересечение цивилизаций. Как Баку, только меньше.

- Кстати, как вы попали в Калининград?

- В Кенигсберг. Для начала надо было бы спросить, как моя бабушка попала в Баку. В Санкт-Петербурге она познакомилась с азербайджанским юношей, который приехал учиться в Инженерный институт, так, кажется, это тогда называлось. Учиться его отправил сам Зейналабдин Тагиев. Этот великий меценат отбирал талантливых юношей и отправлял их учиться в столицу Российской империи, в другие страны. Кстати, пылкий революционер Нариман Нариманов тоже учился благодаря Тагиеву. И даже когда Тагиев узнал, что Нириманов стал революционером, он все равно не снял его со стипендии - таким благородным человеком он был. Моя бабушка вышла замуж, уехала в Баку. Там родилась моя мама, там родилась я. До сих пор я обожаю свой город, я помню все, что там было. Но уже лет пятнадцать я не приезжала в Баку и вряд ли приеду. Мне страшно от того, что сделали с городом. Я помню то, каким он был, а теперь, видя по телевизору или в Интернете - да-да, я умею обращаться с Интернетом, это должны уметь сейчас все вне зависимости от возраста - мне становится дурно. Города нет, он исчез, его уничтожили. Моя мама родилась и выросла на улице Димитрова, мне страшно от мысли, что я приеду - и не найду ее дома. Потом, когда она вышла замуж и родилась я, мы переехали на Корганова. Этого дома тоже больше нет, там стоит какое-то высокое современное чудовище. Мой отец был родом из Черного города, его тоже скоро снесут, там теперь будет Белый город. Может, оно и хорошо, говорят, там построят экологически чистый район и всякое такое, но история моего детства и юности снесена полностью. Так что мой Баку... нет, не умер, он как бы переродился, но это перерождение меня не радует. И не надо мне говорить, что он стал чище, современнее, что от него сходят с ума иностранцы. Меня это не волнует! Пусть сходят от какого-нибудь другого Баку, который могли просто построить рядом или на окраинах. Ладно, это я отвлеклась и вы это все равно не напечатаете... Когда я училась в МГУ, я познакомилась с молодым человеком из Кенигсберга, моложе меня на четыре года. Он тоже приехал поступать, но не поступил - из-за происхождения. Он был полунемец, полуеврей - вот такое странное сочетание. Он плод большой любви. Мать еврейку из концлагеря спас немецкий солдат. История, как в кино! Его уже давно нет, но после его гибели я не уехала на родину, а осталась в Кенигсберге - в память о недолгих счастливых годах моего замужества. Он был очень благородным человеком, таким же, как моя бабушка.

- Благородство - это черта врожденная? Т.е. я имею в виду - благородное происхождение автоматом делает человека благородным?

- Трудно сказать. Наверное, нет. Я видела очень много примеров, когда человек из деревни вел себя гораздо благороднее, чем потомственные дворяне. И наоборот - человек из приличной семьи поступал, как последняя, извините, скотина. Но, конечно, воспитание, которое люди получали в благородных дворянских семьях - его никуда не денешь. Людей учили быть порядочными, гордыми, в них воспитывалась любовь к Отечеству - вне зависимости от их национальности. Воспитание сказывалось даже на внешности, об этом я уже говорила. Хотя опять же бывают счастливые исключения. Один раз ко мне пришла некая женщина, сказала, что о моей школе узнала от соседки. Обыкновенная деревенская женщина из какой-то российской глубинки, которую судьба занесла в Кенигсберг. Она привела с собой девочку. Вы бы видели эту девочку! Какая стать, какая грация! Какая пластика! Я спрашиваю - откуда все это? Мать молчит и пожимает плечами. Я уже, грешным делом, подумала - не иначе какой-нибудь залетный папаша постарался. Но когда девочка поступила ко мне в школу, я однажды увидела ее отца. Внешне она - полная его копия. Так что чудеса матушки-природы неисповедимы. Кстати, эту девочку я взяла бесплатно. Я подумала, что грех загубить такие задатки только потому, что у родителей мало денег.

- Обучение стоит дорого?

- Недешево, но не дороже, чем в других частных школах. Меня многие упрекали (сейчас уже перестали, правда), что свое желание элементарно заработать я прикрываю всякими громкими словами о воспитании, о культуре и прочем. А ведь солидная плата за обучение - она не с неба свалилась, она четко просчитана. Аренда здания - раз. Всякие коммунальные расходы - два. Налоги, то, се... Учебные пособия, техника и прочее. И самая большая статья расходов - это зарплата преподавателям. Она раз в семь выше, чем зарплата в обычной школе. Но я не каждого преподавателя беру, какими бы хорошими рекомендациями и знаниями он не располагал. Он должен, прежде всего, любить свое дело, детей - это непременно, и сам вести себя подобающе. Выглядеть подобающе, говорить, одеваться... Если человек обладает знаниями, умениями, но ходит, как говорят в моем родной городе, чушка чушкой, то такому не место в институте благородных девиц. Вы уж меня простите, но я свою школу называю именно так. Однажды пришел ко мне мужчина, я считаю, что в школе обязательно должны быть преподаватели-мужчины. Он, как мне сказали, был прекрасным историком, таким, какой был мне нужен - повернутым не на датах, не на сражениях, а на культуре, искусстве и прочем. Но когда я его увидела, я пришла в ужас! Представьте себе: молодой, лет тридцати пяти мужчина, а на голове сноп вместо прически. На ногах ботинки типа "прощай, молодость". Рубашка мятая, пиджак кургузый. Я подумала, может, доходы не позволяют прилично одеваться, так это поправимо. Тактично спросила. Оказалось, что на доходы он не жалуется - пишет студентам и аспирантам работы и берет весьма недурственно. Я ему сказала, что возьму его на испытательный срок, если он поменяет, как сейчас принято выражаться, имидж. Он меня не понял. "Зачем? - спрашивает. - И что вас не устраивает в моем облике?" Я объяснила, что именно. Объяснила, почему. Рассказала, что у нас девушки воспитываются не только внутренне, но и внешне, что внешнему облику, аккуратности, опрятности, элегантности уделяется очень большое внимание. Он ответил, что не собирается быть, как все. Мол, это его внешнее проявление внутреннего состояния. Я согласна: быть как все - от этого отдает чем-то советским. Но зачем быть хуже, чем все? Выгладить рубашку - это быть как все? Подобрать пиджак по размеру - это тоже быть как все? В общем, мы расстались.

- А о каком испытательном сроке вы говорили?

- Обычно происходит так: в начале года, когда возникает нужда взять преподавателя для новой дисциплины или поменять предыдущего, я беру двух человек. На месяц, с минимальной зарплатой. Даю им время для лекций, но так, чтобы они шли не параллельно. Объявляю девочкам, что вот есть два преподавателя. Походите к одному, к другому, посмотрите. И сама тоже хожу на эти лекции. Примерно через пару недель уже становится понятно, кто есть кто: к одному ходят, к другому - нет. Неинтересно! Второй, тот, к кому ходят мало, как правило, до конца месяца не дорабатывает - сам уходит. А второму я выплачиваю полную зарплату, не минимальную.

- А бывало так, что ни к одному, ни к другому не ходили?

- Было один раз. Нашли третьего.

- А вы не думаете, что девочки в силу того, что они просто дети, могут быть предвзятыми, необъективными? Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что некоторые из тех учителей, которых мы в детстве не любили, были не плохими, а просто требовательными.

- Я с вами совершенно согласна! Но я-то для чего на лекции хожу? Я ведь тоже составляю свое мнение, и оно, поверьте мне, объективно. Если оно совпадает с мнением моих девочек, результат однозначный - преподаватель уходит. Если не совпадает, я тактично разъясняю моим девочкам, что они неправы, и объясняю, почему. Конфликтов на этой почве, как правило, не бывает. Конфликт был только один раз. Одна дама при мне вела себя ну просто изумительно, а без меня могла и накричать, и оскорбить девочку. Причем накричать не потому, что она что-то сделала не так, а из-за склочности характера.

- А она не понимала, что в частной школе, когда дети платят за обучение, таких вещей себе позволять просто нельзя?

- Таких вещей себе нельзя позволять и в обычной школе! Ребенок - существо бесправное, он нам в ответ на наше хамство ответить не может. Кричать на ребенка - последнее дело!

- Даже если он сам хам и хулиган?

- Даже в этих случаях! Нужно уметь объяснять, нужно уметь уговаривать, убеждать. Есть, конечно, безнадежные случаи, и их немало. Но чаще всего учитель сам виноват. Если дошел до крика - значит, других методов убеждения нет. А очень часто бывает, что тебя, когда ты кричишь, просто не слышат. Слышат как раз тогда, когда ты говоришь тихо и убедительно. А что касается того, что в платных учебных заведениях спрос с детей менее строгий, то я считаю, этого допускать ни в коем случае нельзя! Ребенок таким образом привыкает, что деньги решают все. Мол, я плачу и, значит, имею право ничего не делать и хамить учителю. Я своих первокурсниц предупреждаю: будете нарушать дисциплину, хамить преподавателю, не выполнять домашних заданий - отчислю. И никакие деньги никаких высокопоставленных родителей не спасут.

- И отчисляли?

- Два раза. До сих пор с болью об этом вспоминаю. Но это были, что называется, те самые безнадежные случаи. Оба раза это были девочки из очень богатых семей. Я таких называю зажравшимися, хоть это и не совсем культурное выражение.

- Чаще всего девочки из каких семей к вам приходят?

- Чаще всего как раз из обеспеченных. Но очень часто бывает, что люди среднего достатка прилагают все усилия, чтобы зарабатывать на обучение. И если девочки талантливые, если хотят учиться, то я таким обязательно делаю скидку.

- Вы даете рекламу?

- Никогда не давала! И не буду давать. И не потому, что деньги экономлю. Не хочу это дело ставить на поток. При массовости всегда теряется качество.

- А как о вас узнают?

- Сарафанное радио, цыганская почта. Рекомендации, иными словами. В моем первом наборе было всего девять девочек. Тогда у меня еще даже здания не было, мы арендовали три комнаты в Доме культуры, точнее, в том, что когда-то было Домом культуры. Сейчас у нас два этажа в пятиэтажном здании. Оно не очень презентабельное снаружи, но вполне комфортное и просторное. При желании можно будет набрать на курс не пятнадцать-двадцать человек, а даже больше. Но я не сторонник этого. Если в классе много учеников, индивидуальный подход невозможен. Это прописная истина.

- Есть ли у вас данные, что обучение в вашем институте благородных девиц как-то повлияло в положительную сторону в судьбе ваших выпускниц?

- Есть, и я этим очень горжусь! Но это очень длинные истории, поэтому просто поверьте на слово!

- И традиционный последний вопрос: какие у вас планы на будущее?

- Очень бы хотелось получить другой статус, статус института. Настоящего, с государственным дипломом. Есть же подобные примеры в виде многочисленных гуманитарных институтов, институтов культуры и прочее. Ведь моя школа, мой институт благородных девиц - вещь очень нужная, я это говорю без ложной скромности! Говорят, что красота спасет мир. Я бы добавила еще и культуру. Этот наш сумасшедший мир может спасти только культура!

О.БУЛАНОВА

Эхо. – 2011. -25 июня. – С. 8.