Натик РАСУЛЗАДЕ: "Национальная книжная премия - "преферанс", или Игра в дурака"?

Впервые за историю НКП участник отказался от премии

В Баку состоялась церемония вручения Национальной книжной премии (НКП). Одним из фаворитов среди номинантов НКП этого года был известный писатель, заслуженный деятель искусств, кавалер ордена "Шохрат". Однако ему досталась только третья премия, и то - наполовину, так как жюри решило поделить награду между Натиком Расулзаде и Нариманом Абдулрахманлы. На церемонию вручения Натик Расулзаде не явился. О причинах и, в целом, о том, что он думает о премии, писатель рассказывает в интервью корреспонденту "Эхо".

- Вы получили премию НКП, но не явились на вручение. Какова причина?

- Причина в том, что я отказываюсь от премии. Такая премия, которая всего лишь за два года своего существования полностью дискредитировала себя, мне не нужна. За свою жизнь я участвовал во многих литературных конкурсах как у себя на родине, так и за рубежом, выигрывал, проигрывал... Это в порядке вещей. Но даже, когда я терпел фиаско, у меня были достойные, талантливые противники. Конечно, приятнее выигрывать, но я умею проигрывать, и знаю, что на этом жизнь не кончается. Скажу вам непреложную истину: чем выше статус и престиж премии, тем больше в ней политики, чем ниже премия - тем больше в ней свары, скандалов и мышиной возни. Теперь, оглядываясь на полгода назад, я с сожалением должен признать, что участие в конкурсе НКП - моя ошибка, я не должен был опускаться на такой уровень. Но, с другой стороны, ведь на сегодняшний день подобные премии - это для писателей в какой-то степени замена гонораров, которых фактически нет.

Раньше за книги и публикации платили гонорары, сейчас - нет, и желательно, чтобы премий и конкурсов было бы как можно больше, чтобы активно работающие писатели могли бы получать хоть какую-то компенсацию за свой труд. Конечно, при условии, чтобы премии получали талантливые произведения. Эту мысль я высказал на недавнем вручении мне премии Министерства культуры и туризма за лучшую книгу последних двух лет, и все с этим согласились. В европейских странах десятки и сотни премий в области литературы, искусства и т.д., у нас тоже должно быть так. Любой писатель может участвовать хоть сразу в десяти конкурсах при условии, что подаст на конкурсы десять разных произведений, соответствующих параметрам конкурсов. Так вот, говоря о степени политики в конкурсах. Вы знаете, как получил Нобелевскую премию Михаил Шолохов, выдающийся русский писатель? Премию присуждали французскому драматургу Жан Полю Сартру, но он от нее отказался (кстати, это был, по-моему, второй писатель, который отказался от премии. Первый был Толстой, но, в отличие от Толстого, Сартр отказался временно), мотивируя это тем, что ни один писатель-коммунист из огромной 250-миллионной Страны Советов не получал Нобелевскую, и не может быть, чтобы в такой стране не было бы ни одного достойного премии писателя, значит, нобелевская комиссия субъективна, она не воспринимает писателей-коммунистов, а это однобокий, ущербный взгляд, привносящий политические взгляды на мировую современную литературу.

Тогда присудили - и конечно, заслуженно - премию Шолохову, а вслед за тем получил и Сартр. Видите, вот вам и политика в литературных премиях. Но кроме политики в премиях и конкурсах, бывает много неожиданного, нежелательного, предвзятого. В Баку буквально за три-четыре месяца до своей кончины приезжал выдающийся писатель современности Чингиз Айтматов, в то время он возглавлял комиссию по "Русской премии" в Москве, учрежденной для русскоязычных писателей - граждан стран СНГ и, если не ошибаюсь, по всему миру. На встрече с ним я выступил и полушутливо открыто заявил в присутствии известных наших писателей и деятелей культуры, что очень рад его приезду в первую очередь потому, что он председатель "Русской премии", а я на этот конкурс послал свое произведение; я сказал это и подарил ему свою книгу, в которую была включена конкурсная повесть.

Буквально через неделю он из Москвы на мой е-mail прислал очень теплый отзыв и заверение, что я получу премию, что повесть вполне достойна ... Но жизнь вносит свои коррективы, в данном случае - смерть внесла коррективы. Чингиз Айтматов тяжело заболел, скончался, и, естественно, его мнение (которое, я верю, он как человек глубоко порядочный донес до членов комиссии) уже мало кого волновало. Тут с мнением живых не считаются, не то что мертвых...

- Но вернемся к премии НКП. В чем, по-вашему, ее ущербность?

- Ущербность - это мягко сказано. Но прежде всего должен отметить, что в комиссию из семнадцати членов жюри вошли уважаемые, достойные личности, известные в республике члены Милли меджлиса, секретари Союза писателей, известные ученые, деятели искусства. Но вместе с тем, к сожалению, были и люди, немедленно образовавшие некую группировку (или скорее, уже в готовом виде, этой самой группировкой вошедшие в состав жюри), которые с первых же дней стали активно проталкивать своего человека, участника конкурса - Парвиза (обладателя первой премии и победителя интернет - голосования. - Авт.).

С чего это началось. На сайте НКП разместили по три страницы из произведений каждого из десяти претендентов на премию, чтобы читатели могли проголосовать за вещь, которая им понравится, в результате победитель читательских симпатий (назовем это так) должен получить диплом или грамоту. Ну, мелочь, но приятно, особенно начинающим литераторам. Если учесть, что ничего крупного нет. Я несколько раз открывал эту страничку: по итогам читательского голосования у меня набралось шестьдесят тысяч с лишним очков, на втором месте шел Парвиз - сорок с лишним тысяч, на третьем - Магсад Нур. Это, скажу откровенно, меня мало волновало. Но как-то, выйдя на эту страничку, я обнаружил, что мои 60 с лишним резко похудели, спустившись до 31 тысячи с хвостиком очков. Эти двое так и остались, как были. Теперь скажите мне, как такое возможно? Ведь эти очки могут только увеличиваться и ни в коем случае уменьшаться. Ведь ни один нормальный человек не станет забирать свои очки назад, да это и невозможно.

А вот как: группировка, в которой заправляли Шахбаз Худуоглу, Афаг Масуд и иже с ними, решила во что бы то ни стало провести своего человека на первую премию - Парвиза, и потому старались обеспечить ему победу со всех сторон, искусственно занижая мои очки. Что ж, молодым дорога. Но желательно, чтобы эта дорога была прямая, не следует с самого начала приучать их к кривой дорожке. Для меня невелика потеря, но так низко опуститься, пойти на такие мелкие махинации недостойно членов жюри, в котором наряду с членами группировки есть независимые, уважаемые личности республики, на мнение которых никто не может повлиять. Как говорится: маленькая ложь рождает большое недоверие, а большая ложь - лично у меня - презрение.

Дальше - больше. Пошли среди членов группировки настойчивые разговоры, что участие писателей, пишущих на русском, - неправомерно, надо их исключить, надо поставить им нули по 10-балльной системе, надо их любыми средствами провалить (что они и проводили активно в жизнь, поставив мне за мой роман по 2 балла, но даже тогда остальные члены жюри, прекрасно разбирающиеся в литературе и руководствующиеся своей совестью и безупречным литературным вкусом, поставив за мой роман высшие оценки, в результате перетянули по количеству баллов, и мое произведение шло как минимум на второе место) и тут среди группировки Шахбаз-Афаг-Парвиз-др. начались уже крупные игры в мышиной возне, нет, не в преферанс, это для интеллектуалов, в примитивного "дурачка". И не зря вышли из состава жюри Рабият Асланова, Чингиз Абдуллаев, Рашад Меджид, и, думаю, если и дальше так пойдет, ни одного уважающего себя человека в этом жюри не останется. Что ж, это вообще развяжет руки группировке... В стаю, господа, в стаю, тогда вас будет трудно одолеть. И вот начался перезвон между группировкой и сочувствующими, кто плохо еще держался на своей платформе, не зная, к кому примкнуть и кому было все равно что ставить за произведения: вы поставьте нашему 10, а мы за это завалим неугодного вам, не поставите, мы сами поставим десятку неугодному, ну и так далее...

- Откуда это вам известно?

- Изначально допущена была ошибка в количестве жюри. Когда семнадцать человек, подобные вещи невозможно скрыть, члены группировки забыли об этом, забыли о неминуемой утечке информации. Так что, дни стояли жаркие.

- Ходили слухи...

- Вот это и плохо. Вы не слушайте слухов, вы меня слушайте.

- Но ходили упорные слухи, что некоторые из десятки оказывали давление на жюри...

- До меня тоже дошли эти упорные слухи, и мое имя тоже склоняли и трепали. Но это также часть игры, затеянной группировкой, вот, мол, все оказывают давление, а наш пай-мальчик, который скоро получит премию, не оказывает. Какой славный мальчуган, правда? Должен сказать, что, в отличие от этой девятки, я популярный, известный писатель, меня знают все, в том числе и члены жюри, и мне нет никакой необходимости оказывать давление или кого-то о чем-то просить. Просить могут участники, никому как писатели неизвестные. Меня можно любить или не любить, можно воспринимать или не воспринимать как человека, но трудно принизить талантливую прозу, где, в отличие от поэзии, все на виду, как на открытой ладони, трудно - что ни говори - называть белое черным, хотя многие стараются это делать, но время, время покажет; и оно показывает все, оно показывает, что мои произведения, написанные сорок, тридцать, двадцать лет назад, читаются до сих пор, переводятся на другие языки, по ним пишутся диссертации.

И я знаю, что я представил на конкурс отличный роман, это я знаю как самый строгий читатель и критик своего произведения, и этого мнения придерживаются многие известные писатели нашей страны, прочитавшие этот роман; на него были рецензии в популярных газетах и журналах. Кроме того, я уже не молод, и для меня неприемлемо выходить на какой бы то ни было конкурс со слабой вещью после более чем тридцати изданных в Баку, Москве, странах Европы книг, полутора десятков сценариев, ставших фильмами, после различных литературных и кинопремий, полученных за эти годы, после почетного звания "Заслуженный деятель искусств", которым оценил мои заслуги в области литературы и кино великий Гейдар Алиев, после ордена "Шохрат", которым меня наградил наш уважаемый президент Ильхам Алиев, президент, который никогда не делил писателей и деятелей искусства на русскоязычных и азербайджанских, все талантливые люди для него - достояние Азербайджана, коими можно гордиться, как мы гордимся нашим президентом.

К сожалению, члены группировки, обосновавшиеся в жюри и чувствующие себя там, как у себя дома, диктующие, кто прав, а кто правее, не понимают этого. Они считают русскоязычных писателей чуть ли не изгоями, людьми второго сорта, хотя в то же время иные из них, не успев закончить очередное писание, тут же бегут отдавать его на перевод на русский и жадно печатаются на русском языке, настаивая, чтобы сочинение непременно сопровождалось фотографией, чтобы народ знал своих героев. Позвольте вам напомнить, господа группировка, любящие собираться в стаю, что русскоязычная интеллигенция Азербайджана - это великий Кара Караев, выдающиеся Азад Мирзаджанзаде, Имран Касумов, Муслим Магомаев, братья Ибрагимбековы, Чингиз Абдуллаев, Эльмира Ахундова... Пусть простят меня те, кого не назвал, но список можно продолжать долго.

Каждый из них делал и делает для славы нашей родины в тысячу раз больше, чем все вы вместе взятые. У нас есть прекрасные настоящие интеллигенты, выдающиеся творческие люди - Анар, Акрам Айлисли, Рамиз Ровшан, Джамиль Гасанлы (список можно продолжать долго), но это не означает, что нужно поставить крест на русскоязычных творческих личностях. Кстати, ни один из по-настоящему талантливых творческих личностей никогда не опускался до этого примитивного уровня, чтобы рассматривать русскоязычных интеллигентов как чужих, не наших, изгоев. А вам, господа группировка, я должен сказать, если вы этого еще не знаете, что главное в литературе - это мысль, а потом уж язык. Можно писать на хорошем литературном языке слабые вещи, которые, не успев родиться, умирают, как бабочки-однодневки. Если бы Достоевский или Толстой писали свои романы не на русском, а на французском или английском, что бы изменилось? Это все равно бы стало достоянием всего человечества в силу идей и мыслей, заложенных в этих произведениях, и они переводились бы на десятки языков. Набоков писал на двух языках, и теперь две великие страны считают его своим писателем и по праву гордятся им. Я понимаю ваше желание вариться в собственном соку, чтобы было как можно меньше конкурентов, чтобы вы на фоне друг друга казались бы друг другу гениями. Что ж, дело ваше. Кажитесь. Но умейте хоть иногда видеть дальше носа. У нас, слава Богу, демократическая республика, наша страна идет по пути демократии и на этом пути приобретает все больше знаний и завоеваний, и, следовательно, все, что делается в республике, должно опираться на принципы равноправия и демократии, в том числе и подобные конкурсы. И русскоязычные писатели должны и могут участвовать в подобных конкурсах наряду со всеми. Тем более что премия НКП изначально была заявлена как конкурс, в котором могут участвовать и на русском, и на азербайджанском. Не следует забывать, что наша страна, как и все республики СНГ, долгие десятилетия пребывала в составе страны, где основным языком общения был русский, так уж сложилось исторически, а историю нельзя перечеркнуть, она должна быть как есть, с победами и поражениями, с ошибками и успехами, и русский язык, естественно, оставил много русскоязычных интеллигентов, которые любят свою родину и считают ее неотъемлемой частью своего сердца.

И.АСАДОВА

Эхо. -2011. – 7 июня. – С. 8.