Манифест дипломата

Я знал, что он видный специалист в своей научной отрасли. Поэтому название его книги, напомнившее хрестоматийное произведение "Манифест молодого человека", произведение отца Х. Пашаева - Мир Джалала Пашаева, выдающегося писателя, педагога и ученого, с увлечением читанное еще в школьные годы, заинтриговало: "Должно быть, хорошая книга". И я взялся за чтение "Манифеста одного посла" с позабытым запалом далекой молодости.

... Нашего брата трудно удивить по части изящной словесности, нашей литературой освоены все регистры и жанры; однако, когда речь заходит о произведениях, относящихся к дипломатии, мы пребываем в некоторой озадаченности... Впрочем, впредь причин нашей озабоченности решительно поубавится... Вы согласитесь со мной по прочтении "Манифеста одного посла" Хафиза Пашаева.

Могу с уверенностью сказать, что "Манифест..." Х. Пашаева может послужить учебником для начинающих дипломатов - как вводный курс.

В книге могут почерпнуть много полезного и политологи, и специалисты, исследующие непростые пути развития отношений между США и Азербайджаном.

Также в этой книге могут найти любопытные ситуации, поучительно- дидактические эпизоды любители дипломатической "экзотики"; в особенности на страницах, интерпретирующих проблемы нашей страны времен правления Народного фронта (очень колоритны вызывающие улыбку моменты в дипломатическом поведении тогдашних первых министров иностранных дел). Автор на убедительных и весомых фактах демонстрирует "инфантилизм" в государственных делах представителей бывшей администрации и в доверительной интонации сквозит иронический смех. Но это не смех изничтожающий, а смех вразумляющий!

Читатель проникается доверием к искренности взвешенных строк; автор совершено далек от необъективности, желания свести с кем-то счеты или потрафить кому-то.

Достоверность, непредвзятость в освещении фактов, личностей, событий - достоинство мемуарного произведения. "Манифест одного посла" памятует об этом условии.

Книга производит впечатление композиции из самостоятельных и емких политических этюдов; но это на первый взгляд, на самом же деле перед нами целостное повествование, и в этой состыковке деталей и фрагментов - душа сюжета, отдельные "кирпичики" ложатся в симметричную кладку, выстраиваются во внушительное здание книги.

Хронология охватываемого периода преимущественно соблюдена; приложение к тексту книги статей автора, написанных в разные годы, служит сверхзадачей и не преследует цель простого "раздувания" объема. Эти работы играют роль подсобного источника, помогающего постичь идеологию "Манифеста..."

Для тех, кто хочет разобраться в раскладе мировой политики, определить координаты Азербайджана в сложном пространстве геополитики, автор на дипломатической плоскости очерчивает конфигурацию международных отношений, и облегчает задачу непосвященным; умозаключения дипломата опираются на последовательную логику и исследовательскую интуицию.

В шестидесятых годах минувшего века по советской печати прокатились диспуты на тему "физиков и лириков" (Речь шла, по сути, о соотношении романтического начала и прагматизма. - Ред.). Возобновись эти неофициальные интеллектуальные баталии теперь, "наш Хафиз" мог бы внести свою лепту в мировидение и "физиков", и "лириков", внеся в него императивы дипломатии...

Талантливый человек талантлив во всем.

Слог "Манифеста..." доходчив, четок и сжат. Иные выражения образно- впечатляющи (об Азербайджане: "находясь между Ираном и Россией, словно начинка своеобразного сэндвича...")

Экономность в словах не усложняет изъявление мысли; помогает ее легкому усвоению; мне порой даже кажется, что наш выдающийся физик в школьные годы не жаловал уроков о сложносочиненных и сложноподчиненных предложениях...

Если вы хотите ощутить энергию простого лапидарного предложения (как в легендарной прозе Дж. Мамедкулизаде, Мир Джалала), можете найти тому подтверждение и в "Манифесте одного посла".

Дипломатия - это не только отрасль науки и сфера деятельности, это и образ жизни, среда с головокружительной спецификой несметных нюансов. Талейран говорил: "Слово дано человеку на то, чтобы скрывать свои мысли".

Читаю трехтомные мемуары Андрея Громыко - "господина Нет" в глазах западных оппонентов, - охвачена большая эпоха... но... как говорится, не за что "ухватиться", все суждения процежены и тщательно "упакованы"... Дискретный стиль письма Громыко - своего рода высокая дипломатия, а открытость Пашаева, "незакодированное" изложение - с выходом на публицистическую, я бы сказал, выстраданную откровенность, - это уже разговор дипломата, не обходящего острых углов и полемических моментов, что само по себе ценно как качество, углубляющее контакт с читателем.

По прочтении мемуаров Пашаева тебе предстает появление фактора "Азербайджан" в международной политике; узнаешь подробности многих взаимоотношений; но для тех, кто ищет "жареных фактов", здесь не сыщется таковых, здесь нет и в помине привкуса сенсации, нередко соблазняющей мемуаристов.

У автора самоприсущий склад мышления. Я не физик, свидетельствую как филолог. Несомненно, сжатость в выражении мысли, выстраивание лексических единиц соответственно языковой природе, подчинение слова смыслу, а не погоня за эфемерными "красивостями", - это идет от дисциплины научного мышления. Можно сказать, что Х.Пашаев-дипломат взял на вооружение исчерпывающую точность и дисциплину мышления физика и филологическую опрятность изложения.

В ее интерпретации сложные политические проблемы получают более объемное, масштабное измерение. Он избегает избитых, затасканных выражений, говоря о карабахской беде. Он пишет: "Нагорный Карабах - проблема локальная, региональная и международная; эти интересы должны быть сведены воедино и выстроены как единый дом, и одному мастеру вряд ли справиться с этим делом..."

Или, чтобы сказать о нестыковке политических амбиций во французской политике с политической моралью, автор пишет без обиняков: "Франция самолично заставила избрать себя одним из сопредседателей ОБСЕ". И отсюда, по автору, вытекает выбор азербайджанской дипломатии: "В формировании новой сферы влияния в евразийском пространстве и нахождении альтернативы дипломатии с доминирующим парижским менталитетом в политике Евросоюза, - интересы Вашингтона для Азербайджана - наиболее благоприятный выбор".

Одна фраза. Но проницательному читателю достаточно и единственного знака.

Долгие годы в масс-медиа озвучивались сложные аналитические выкладки вокруг политической стратегии Азербайджана; как базис этой стратегической линии представлялись сопряжения императивов будущего вызовами настоящего времени. Выбор современных политических ориентиров происходил не так уж просто и легко, и поныне есть - и вовне, и в республике - воспринимающие этот курс отнюдь не с восторгом. Однако, обозревая пройденный путь, вновь изумляешься стратегической мудрости и дальновидности нашего общенационального лидера Гейдара Алиева.

Прогноз Хафиза Пашаева относительно американской перспективы побуждает к раздумьям: дипмиссии Азербайджана в США еще долгое время придется сталкиваться с трудностями.

Хафиз Пашаев, хорошо знающий американский истеблишмент, характерные свойства молодой нации этой страны, настраивает своего читателя на определенный лад: "Вопрос о том, через какую столицу должна проходить линия стратегической ориентации, может вызвать массу споров. Нашей целью не является навязывание какого-то одного мнения. Бесспорно, что различные интересы в мире противоречат друг другу, и приходится соблюдать между ними баланс. Независимо от того, в каком направлении протянется линия, необходимо чтобы, в конечном итоге она сфокусировалась на Вашингтоне".

Таково видение автора-дипломата. Такова реальность, в которой мы живем.

Я выше отметил, что "Манифест..." может послужить "вводным курсом" для будущих дипломатов; быть может, педантам от науки эта мысль покажется спорной; ссылаясь на "сор, вынесенный из избы", - будь то "синдром азербайджанских лжедельцов", или поведение экс-министра иностранных дел, действующего по принципу прессинга и нравоучающего зарубежных компаньонов, "примитивизм в поведении иных госчиновников" и т.д. - оппоненты могут счесть, что "Манифест..." далек от педагогических установок, предъявляемых к учебным пособиям.

А консерваторы найдут такие откровенные страницы вовсе недопустимыми.

Но, признаюсь совершенно искренне, что озвучивание моментов такого типа, нелицеприятный разговор о бывших госвельможах, "характеристики" строящиеся на колоритных фактах, - следует рассматривать как смелость автора, не забывающего и о дипломатическом такте; это наглядный урок молодой смене...

Реклама аппарата "Ксерокс" в 1993 году, показавшая на примере карикатуры в "Вашингтон пост", что и у американцев не всегда ладится со вкусом и уровнем корректности, вместе с тем послужила для нас основательным "благотворным раздражителем". "Чем мы хуже них?" - вот стимул к саморазвитию, к совершенству. Наши кадры в ответ на иронические пассажи заокеанских голосов овладеют совершенным образованием, пройдут добротную подготовку, займут на общественно-политической арене столь достойные позиции, что американцам самим придется "пиарить" и "раскручивать" Азербайджан! А почему бы и нет? Как вы думаете?

Придет тот день!

Поскольку речь зашла об интеллектуальном уровне, то призадумаемся о других аспектах вопроса. США, конечно, не страна сплошных гениев, и там хватает своих "митрофанушек". Но преимущество Соединенных Штатов в том, что там точно определены образовательный уровень граждан, расклад и соотношение грамотных и неграмотных; при назначении, трудоустройстве - главный критерий - уровень образования... Когда российский сатирик Михаил Задорнов прохаживается по "американской тупости", он иронизирует над отечественными нигилистами, что "на буржуев смотрят свысока".

Хафиз Пашаев обходится без таких сатирических "бумерангов", он - дипломат. Он пишет, что гражданин Америки может определить свою политическую позицию в угоду продавцу бакалейного магазина, чьим клиентом является; он может проголосовать против Азербайджана ради армянина-бакалейщика, продающего ему продукты; может даже выступить в защиту персон вроде Моники Левински. Здесь высокие принципы не при чем. Налицо политическая бесхребетность и циничный прагматизм. Автор доводит до читателя эти реальности, и читатель толковый мотает себе на ус. В этой поведенческой серии и то, что сенатор Боб Доул - рекламщик виагры, обзванивает своих коллег с призывом поддержать армян в усилиях за сохранение вредной для Азербайджана 907-й поправки к Акту о защите свободы.

Когда на формировании убеждений и позиции сказываются гастрономические и меркантильные соображения, - начинается затмение ума, деформация морали.

Лобби, таким образом, играют значимую роль в раскладе политических сил в США. Завоевать лобби - архисложное, ответственное, но и необходимейшее дело. Без лобби, пожалуй, и ехать не стоит в Америку, надеясь "провернуть" дело.

Американские политики, зная этот "рычаг", превратили лоббирование в легальный метод работы. То есть если у тебя есть приличные деньги, щедрость, терпение, то - "Милости просим, сообщи свою заботу-печаль, раскошелься, уплати "членский взнос" и жди; по прошествии испытательного срока займемся вашим вопросом, однако не обещаем скорого решения; жизнь продолжается, я ваш лоббист..." Вот вкратце схема выстраивания отношений с лобби. Ответственнейший момент - выбор компании, структуры и прочих ведомств в потенциальные лобби, какие качества должны служить основой; полезные на будущее детали - налаживание теплых отношений. Не имея в окружении солидные мозговые силы, сверхвлиятельных покровителей, в США невозможно быть "игроком". Это аксиома. Об этом поведал нам полномочный посол, представлявший долгие годы нашу страну в Америке.

Вопросы государственного управленчества в этой супердержаве, в особенности все внешнеполитические проблемы, позиционируются таким образом, что без консенсуса между Белым домом и Конгрессом предпринять какие-либо серьезные шаги невозможно. То есть одна госструктура разбирает проблемы за столом переговоров в контексте политических реальностей и приходит к какому-то решению; а другая властная структура разрабатывает законодательную подоснову, ставит на голосование, принимает соответствующий вердикт, который трактует проблему в амплитуде, не вписывающейся в общегосударственную (общенациональную) политику. Документ представляется президенту. Шах! Глава Белого дома ищет выхода. Зачастую создается патовое положение. Возникает напряженность. Администрация президента не правомочна нарушить закон. Таким образом, утрачивается фактор гибкости и оперативности, очень важный во внешнеполитических делах.

Или, скажем, конгрессмен принимает вас в связи с какой-то проблемой, выслушивает, соглашается со справедливостью ваших требований (претензий), но, увы, дальше слов дело не идет. В этот момент на арене должно появиться "Его Превосходительство" лобби...

Лоббизм - родное детище американского истеблишмента, и имеет возможности проникновения и влияния во все структуры (все зависит от того, кого вы выбирали своим лобби).

Хорошо зная анатомию лоббизма, автор подробно рассмотрел его, поделился своими соображениями, проникнутыми страстным патриотическим ревнительством. Как продолжение темы рассматривается вопрос важности использования контактов между диаспорой и электоратом, все это прослеживается на реальных фактах, идущих из опыта, и воспринимается как полезная информация для общей деятельности.

Американский истеблишмент сформировался таким образом, что конгрессмен, даже не сведущий в вопросах истории, географии, возможно, имеет право голоса в решении судьбоносных вопросов.

Такова еще одна ипостась политической кухни Америки, которую хотел показать Хафиз Пашаев.

В главах, связанных с лоббизмом и диаспорой, также предпочтение отдается естественным фактам, "списыванию с натуры" предмета, персоны, события.

В девяностые годы я занимался вопросами соотечественников, проживающих за рубежом, и мне помнится тогдашнее состояние нашей диаспоры в США - с положительными и отрицательными сторонами; сейчас, при написании этих строк, перед взором оживают десятки наших сонародников и сонародниц, истинных патриотов, нравственно безупречных, горячо отстаивающих интересы Азербайджана. Но, к большому сожалению, находились и ловкачи, прикрывавшиеся именем, знаменем родины, как ширмой, дравшие глотку с трибун и рядившиеся "патриотами" перед официальными чинами Азербайджана, и в какой-то степени добивавшиеся своих корыстных целей.

По сути такие люди ничего, кроме вреда и неуважения, Азербайджану не приносят. Я не забываю и о таких персонажах. Хотя и не видел нигде Ахмеда Али, Махмуда Зарекейвана, представляемых нам Хафизом Пашаевым, я хорошо знаю этот типаж. Такие для достижения своих целей не гнушаются в средствах, могут пойти и на шантаж, и на клевету, и на обман... Много головной боли испытал я от них. (Быть может, Хафиз муаллиму, по сравнению со мной, досталось поменьше...) Ахмед Али, Махмуд Зарекейван - реальные образы...

В "Манифесте..." меня привлекло и популярное изложение, и освещение аналитических аспектов.

И тему "демократии", сегодня муссируемую с различных международных трибун - особенно дискутируемую в пространстве СНГ, - автор трактует в аутентичном контексте. Точное словосочетание обретает силу термина. Речь идет о "твердой демократии".

Он пишет: "По-моему, это понятие займет важное место в истории Азербайджана.. Речь идет о десятилетнем способе управленчества. И этот способ управленчества приходится на судьбоносный период для Азербайджана. Сегодняшняя реальность свидетельствует, что твердая демократия - выдержавший испытание историей способ правления".

Дают пищу размышлениям и те страницы книги, где автор выступает не как мемуарист, а как политический эксперт, выдвигающий свои суждения и предложения.

Азербайджанскому общественному мнению адресуется умозаключение о том, что "социально-политическое содержание совершенного периода рекомендует отдавать предпочтение не военному, а экономическому "оружию". Не случайно, что "с первого дня своего президентства Билл Клинтон отдавал предпочтение экономическим интересам перед геополитическими вопросами", - отмечает автор, информируя скорее как эксперт, чем мемуарист.

Все эти моменты привожу, чтобы подтвердить факт, что "Манифест..." - произведение, расширяющее жанровые возможности мемуаристики. Под этой призмой с интересом читаются мысли о госдеповской политике США: "Россия - в первую очередь" (инициированной Стробом Тэлботом); смелые альтернативы предстают в вариантах урегулирования армяно-азербайджанского конфликта: "Азербайджан и Армения должны продемонстрировать большую политическую волю и выбраться из выстроенного Россией заколдованного круга" (Пол Гобл); и, далее, "инициатива превращения противника в союзника должна исходить от Азербайджана"; "следует объединить усилия с Турцией и убедить официальный Ереван в том, что в современный период Армения не находится во враждебном окружении..."

Есть страницы "Манифеста...", которые напомнили мне о поездках в США, когда нашу республику там представлял в ранге посла Хафиз Пашаев; встречи начиная от Белого дома, Конгресса до Пентагона, форумы, обсуждения - от Института демократии до многочисленных неправительственных организаций; участие и выступление на II Конгрессе азербайджанцев мира... Наши беседы, общение, обмен мнениями с Хафиз муаллимом... - в любой ситуации, при любых закавыках он запомнился мне своей выдержкой, обязательностью, профессионализмом, высокой культурой и интеллектом.

Прочитав "Манифест одного посла", мы вместе с автором прошли вновь проделанный им путь. Наше общение было полезным. Хотел бы завершить заметки о книге словами самого Хафиза Мир Джалал оглу Пашаева: "На чашу весов поставлены интересы.. национальной безопасности Азербайджана... на противоположной чаше весов - сил более чем достаточно... Эту тяжесть можно перевесить только тем, что на другую чашу весов был бы поставлен монолит, сплавленный из единства искусного политического лидера и исполненного энтузиазмом народа. Американцы именуют такое единство "сплочением под единым стягом".

ГИДАЯТ

Эхо. – 2011. -3 мая.- С. 3.