Натик Расулзаде двадцать я хотел изменить мир, в шестьдесят мир изменил меня"

Известный писатель о том, как он провел лето, о новых книгах и планах

Уже известно, что знаменитый писатель Натик Расулзаде равнодушен к отдыху, тем не менее он далеко не трудоголик, хотя работать любит. Прошло лето, и вот мы встретились с писателем, чтобы задать ему несколько вопросов, в том числе и об отдыхе.

- Лето выдалось жарким, а как вы его провели в творческом плане?

- Сочинение на тему?

- Примерно... Только не говорите, что все лето проработали.

- Ладно. Не скажу. Но вы знаете, для меня единственный полноценный отдых - это когда меня оставляют в покое, когда не нужно куда-то бежать, решать бытовые проблемы, не нужно куда-то стремиться, где-то непременно участвовать и изо всех сил притворяться, что все это доставляет тебе несказанное удовольствие. Летом я на самом деле немного поработал, начал новую вещь. Есть свои преимущества в напряженной работе бакинским летом при выключенном кондиционере - создается иллюзия, что на самом деле работаешь в поте лица. Многие мои друзья, приятели не очень-то, мягко говоря, одобряют мою такую малоподвижную жизнь и относятся с непониманием к моему полнейшему равнодушию к перемещениям в пространстве. Однако в молодости я немало поездил. И я понимаю, что неплохо бы повидать мир, людей посмотреть, себя показать, но мне всегда претило чисто туристское любопытство к историческим памятникам и достопримечательностям. Мне даже было неловко об этом говорить, это я ощущал в себе словно комплекс неполноценности. Но порой я вспоминал великих людей, таких, как Фолкнер, мало интересующихся путешествиями и странствиями по свету, таких, как Набоков, что прослеживается из его произведений. Последнего я даже могу процитировать близко к тексту, потому что совсем недавно перечитывал: "... От всяких достопримечательностей, музея или старинного дома меня тошнит...". У меня, слава Богу, позывов к рвоте не наблюдалось в поездках, но все-таки я старался всегда отделиться и отделаться от группы туристов под руководством сладкоголосого гида-всезнайки. С годами я все больше встречал себе подобных, и комплекс прошел. Так что, я не один такой. Охота к перемене мест с возрастом проходит, как и многое другое... И лето, таким образом, я провел в Баку, в своем любимом городе, за вычетом, буквально, нескольких дней, когда слетал в Москву по делам. А так - в поте лица, в поте лица, граждане трудящиеся, добываем хлеб свой насущный. Чего и вам желаю.

- Вот вы в городе, значит, знаете все городские новости...

- Какие, например?

- Стартует книжная премия...

- Пусть себе стартует. Я в прошлый раз стартовал вместе с ней и убедился, что, если себя уважаешь, то должен держаться подальше от всего этого. Я в свое время по горячим следам и устно, и в прессе подробно высказывался о так называемой деятельности устроителей и жюри книжной премии. Этого вполне достаточно.

- Сколько вам было лет, когда вы начали писать? Этот вопрос, наверное, не раз вам задавали?

- Представьте себе, нет. Никого, видимо, кроме вас, это не интересовало. Могу сказать: марать бумагу - назовем это пробой пера - я начал в школе, лет в пятнадцать, но так как подобные отклонения от нормы в нашей школе не очень-то поощрялись в среде моих сверстников ( все мы в эти годы стремились походить на "блатных", видавших виды, курили, тайно пробовали травку, пили дешевое вино в школьном туалете, короче - как могли, старались выглядеть хуже, чем были на самом деле, выглядеть старше и опытнее), я не очень-то афишировал свои недозрелые опусы. Конечно, сейчас от них ничего не осталось, но, признаюсь, было бы любопытно взглянуть. А профессионально я стал писать уже в стенах Литературного института, в Москве; в тех стенах всё этому способствовало, атмосфера располагала, мне было двадцать.

- В своих книгах вы много используете материала из своего личного опыта, из своей жизни?

- Разумеется. О чем бы писатель ни писал, он прежде всего пишет, опираясь на свой личный опыт. В моей жизни немало случалось всякого. Как, наверное, и в жизни любого человека моих лет, который не стоит на месте, ставит себе цели, стремится к ним. На пути этого движения я узнавал людей, учился прощать себе и другим человеческие слабости. Не все, конечно. В определенные моменты необходимо проявлять твердость характера. Но чаще приходится идти на компромиссы. Мы ведь не живем в безвоздушном пространстве, на необитаемом острове. Мы среди людей, они очень разные, не похожи на нас, хотя человеку свойственно отождествлять всех окружающих, особенно друзей и близких с самим собой. Надо стараться понимать окружающих. Жизнь, вполне естественно, может не отвечать нашим желаниям, не отвечать нашему представлению о жизни. Надо проявлять терпимость, уметь проигрывать, ведь ни одна жизнь не может состоять из одних только выигрышей. Я, кстати, говорю именно о том, чего сам не умею. Но с годами все меньше остается понятий, которые меня бесят и раздражают. В этой категории понятий остаются навсегда несправедливость и непорядочность, это не перестает раздражать и вызывать желание драться и отстаивать. В двадцать я хотел изменить мир, в шестьдесят мир изменил меня. Так что, все нормально, все идет по плану, как у нормальных людей. К сожалению.

- Писатель может иметь своих постоянных читателей?

- А почему нет? Вам, наверное, это напоминает фанатов эстрадных певцов, поэтому спрашиваете? Может, может... Если он своими произведениями завоевал, скажем так, симпатии определенного круга читателей, пусть они его и читают. Конечно, желательно, чтобы круг этот был как можно шире, чтобы в него входили люди разных категорий, разных социальных слоев общества. И потом, как становятся постоянными читателями? Прочитал книжку автора - понравилась, попалась вторая, потом стал искать книги этого писателя, рекомендовать их своим друзьям, вот так и становятся постоянными читателями того или иного автора. Это можно только приветствовать. Если какого-то автора читают и интеллигенты, и заключенные в тюрьме, значит, каждый в его книгах находит что-то важное для себя, что-то отвечающее потребностям его души. Писать надо, не адресуясь к каким-то определенным читателям и их вкусам, не потакать им, а вкусы эти формировать, расширяя кругозор и диапазон восприятия читательской аудитории, тогда ваш читатель и будет разный и тем не менее - ваш.

- Что для вас цель литературы?

- Каждый ответит вам по-разному. Кто-то ставит себе целью прославиться посредством литературы, и это вовсе не означает, что такой автор не может быть талантливым, кто-то ищет путей спасения человечества - ни много, ни мало - как в голливудских фильмах. Мне нравится то, как определял свою цель как писателя итальянский писатель-сказочник Джанни Родари. Он говорил, что писатель должен стремиться предотвращать войны на земле. "Это невозможно, - говорил он, - Но к этому надо стремиться". Мысль такая, и она мне очень нравится. Может, на самом деле писатель должен по большому счету стремиться к тому, что невозможно. Например, исследовать человека. Что тоже до конца невозможно. Это то же самое, как познать самого себя, и, кажется, что уже вот - вот и познаешь до конца, дойдешь до цели, но тут вдруг возникает нечто совершенно неожиданное... и весь многолетний труд идет насмарку. Человек непредсказуем. Тем не менее пути познания характеров, внутреннего мира, индивидуальностей безумно интересны. Человек всегда между Богом и дьяволом. Сегодня он идет по пути, диктуемым дьяволом, наутро молит Бога: Прости, черт попутал... Каждый день, каждый час жизни - это своеобразный экзамен для человека, он - перед выбором... Но это скорее предмет литературы, а цель - разделение, разделение добра от зла.

- Не угнетает вас, что количество читателей резко сократилось? Ведь вы привыкли к огромным тиражам ваших книг. Не падаете духом?

- Я духом падал и поднимался не раз и по разным поводам. В том числе и по поводу, приведенному вами. Главное, не то, что ты упал, а то, что сумел подняться.

- Но, несмотря на сокращение числа читателей, число писателей растет. Сейчас много молодых писателей, издающих свои первые книжки. Среди них наверняка есть талантливые?

- Несомненно.

- Что бы вы им посоветовали?

- Я бы им посоветовал всегда помнить, что есть на свете Чехов, Гоголь, Физули, Джалил Мамедкулизаде и многие другие гении, помнить это и уметь реально оценивать свое творчество. А когда работают, то есть в процессе творчества, советовал бы все это забыть и быть уверенными в том, что каждый из них - большой, неповторимый талант. Только так можно чего-то добиться в литературе и жизни.

- Как коренного бакинца меняющийся облик нашего любимого города вас радует?

- Однозначно - не раздражает. Города, в особенности в наш стремительный XXI век, не могут оставаться такими же, как 30-40 лет назад... Кстати, так же, наверное, говорили о городах и сто лет назад - в наш стремительный век... Меняется облик городов, становится более современным, меняются люди в них, сама атмосфера. Я это хорошо понимаю и считаю, что тут неуместно желание повернуть все назад. Я сам, да и люди вокруг меня, уже не такие, как тридцать-сорок лет назад, люди меняются, города меняют облик...

- Вы кто по гороскопу?

- Близнецы.

- Верите в предсказания своего гороскопа?

- Честно говоря, не очень слежу за этим. Было время - следил, но тоже не очень пристально. Кое-что порой совпадало, оправдывалось, но многое - нет. Это как интуиция, то она помогает, угадывает, то подводит. Анекдот про внутренний голос знаете? Племя людоедов поймало туриста, а внутренний голос ему говорит: "Врежь, как следует вождю племени". Он так и сделал, и тут же его стали кушать, а внутренний голос напоследок: "Извини, ошибся!". Так вот и гороскопы ошибаются: "Сегодня не выходите из дома, опасно!" И человек, забросив все дела, сидит один дома, кукует. И вдруг в четырех стенах совершенно неожиданно умирает, поперхнувшись глотком воды... Кстати, кажется, неплохая идея для рассказа... Да, насчет гороскопов, я бы сказал: не верю, но не хочу быть столь категоричным. Я готов верить всему, что хоть сколько -нибудь разумно, рационально.

- А вы рациональный человек?

- Не думаю. Не всегда.

- Что же вы ни на один вопрос не отвечаете конкретно?

- Если б мне было лет двадцать, мне было бы легче отвечать конкретно, но чем дольше живешь и познаешь мир и жизнь, тем больше понимаешь, что истина в большинстве случаев находится между "да" и "нет".

- Но на этот мой вопрос ответьте конкретно: над чем вы работаете в настоящее время?

- Я летом (в поте лица, не забудьте) также работал над составлением однотомника избранных произведений. И теперь считаю, как говорится, довел до ума этот проект и буду искать возможность издания. Я тщательно выбирал произведения, и это, поверьте, нелегко - вместить в один том все, что тебе нравится, что проверено временем, что в свое время принял благосклонно твой читатель, что ты написал совсем недавно, что много лет назад, но до сих пор читается и перечитывается. Надо было все хорошенько продумать, что я и старался делать. Может, это именно то, что останется... Хотелось бы...

- Зачем же так пессимистично?

- По двум причинам. Первая: по сути человек я не очень-то оптимистичный, больше склонный видеть изнанку жизни; вторая: как верно говорил Воланд из романа Булгакова - человек не просто смертен, он внезапно смертен. Думаю, этих двух причин вполне достаточно, чтобы спешить что-то оставить после себя.

С. Алиева

Эхо.- 2012.- 8 сентября.- С.-11