"Говорить о популярности национальных музыкальных инструментов излишне - это просто наша жизнь"

На вопросы "Эхо" отвечает Рашид МАМЕДОВ, 30 лет создающий музыкальные инструменты

Вас никогда не интересовало, как делаются музыкальные инструменты? Представьте, вы заходите в музыкальный магазин, а в нем - новенькие сазы, тары. У туриста вообще дух захватывает. Однако магазин - это заключительный этап, главный - это мастерская. Мастер по национальным азербайджанским инструментам с тридцатилетним стажем Рашид Мамедов рассказал газете "Эхо" о секретах своего мастерства.

- Как давно вы занимаетесь изготовлением национальных музыкальных инструментов? Это семейное дело или сами решили заниматься?

- Нет, это не семейное дело. Я занимаюcь изготовлением музыкальных инструментов около тридцати лет. Раньше был макетчиком. И во всем я по сути самоучка, поскольку никакого высшего учебного заведения не заканчивал. Помню, как с самого детства вырезал по дереву. В 1965 году приехал в Баку из Нахчывана и стал трудиться в Архитектурном институте в качестве рабочего. В этом институте был один русский по фамилии Шишков, он делал макеты. Этот человек в какой-то степени определил на время мою судьбу. Мне нравилось, как удивительно у него получаются макеты. Рабочий день у меня заканчивался в 14.00, но мне не хотелось идти домой, я стремился к деятельности. Несмотря на то, что русский язык я на тот момент совсем не знал, все равно решил помогать Шишкову в его работе. Помогал и тогда, когда он обустраивал Бакинский бульвар, потом уже участвовал в архитектурной разработке станций метро "Баксовет", "Сахил". В один день директор Архитектурного института узнал, что я помогал Шишкову, и предложил, продолжить деятельность в институте в качестве макетчика.

Надо сказать, что в институте мне помогали развивать свои навыки. А я не гнушался никакой работой. Так в общей сложности макетчиком я проработал 27 лет.

Но однажды жизнь моя изменилась. У меня был один знакомый, который как-то раз предложил мне: "Давай я научу тебя делать национальные музыкальные инструменты". И я согласился. Он показал, как делать тар. Вы знаете, в то время архитекторы, кем я и работал, никому не были нужны, а кушать-то нужно было, нужно было на что-то жить. Время было непростое. А музыкальный инструмент - это такая вещь, которая всегда нужна. Кстати, я считаю, что музыкальные инструменты сегодня покупают в основном для детей. Так это и хорошо, пусть молодое поколение развивается, впитывает в себя культуру и дарит свой талант и умение стране.

Вот так появились у меня две профессии. Если я умею делать что-то хорошее и интересное, значит, нужно это делать. Слава Богу, я купил помещение, в котором мы сейчас с вами находимся, еще в советское время, сделал из него удобную мастерскую. И изготовление музыкальных инструментов выручило меня, буквально вытащило из жизненных невзгод.

Так, днем я работал над макетами в Архитектурном, а по вечерам изготавливал музыкальные инструменты.

Вот скоро будет 90 лет со дня рождения Гейдара Алиева. И мы готовим макеты больших масштабов. В этот раз представляем памятники культуры Азербайджана: изображение Момине-хатун Нахчывана, Гоша Гала в Ичери шэхэр и т.д. Если вы пойдете к месту работ возле Дворца им. Гейдара Алиева, увидите подготовку к установке макетов. 10 мая экспозиция будет открыта на всеобщее обозрение. В этот же день пройдет и праздник цветов. Еще три года назад я занимался подобными вещами, делал большие макеты тара, кеманчи, гавала, саза, которые затем были покрыты живыми цветами и установлены у памятника Гейдару Алиеву. Потом мне передали, что президенту Ильхаму Алиеву экспозиция понравилась.

- Как долго вы делали макеты, о которых говорите?

- Те макеты музыкальных инструментов, которые делал три года назад, заняли у меня сорок дней. А тот проект, который сегодня разрабатываем к 90-летию Гейдара Алиева, длится уже пять месяцев.

- Что сложнее сделать - обычный музыкальный инструмент или архитектурные макеты большого размера?

- Ну, конечно, это вообще разные вещи. Макеты - большие по размеру, и чтобы их сделать, понадобятся силы многих людей. Но тар сделать сложнее, хотя бы потому, что он предназначен для игры и очень важно добиться правильного, красивого звучания инструмента. А когда делаешь макеты, звук-то не нужен.

- Какой инструмент вы сделали первым?

- Это был тар, который продали за 270 рублей.

Легко вам дался ваш первый тар?

- Было совсем не просто, но справился. С тех пор не знаю жизни без ежедневной работы над инструментами.

- Получается, что вы неожиданно для себя стали заниматься изготовлением музыкальных инструментов...

- Да, именно так. Но хорошо то, что после того как я начал работать над музыкальными инструментами, мой сын пошел в музыкальную школу по классу тара. И я доволен, что он посвятил себя этой деятельности. Игра на таре - древнее исскуство. Из таристов, скажу вам, я особо всегда выделял Кямиля Ахмедова, он отличный педагог. А сегодня хороши его ученики, он смог передать свое искусство, свою технику игры. У него была очень легкая рука, острый ум. Невозможно словами описать, какой это был человек. - Значит, вы работаете по разным направлениям...

- Ну, если человек сам о себе не подумает, о нем никто не подумает. Ту работу, которую делаешь, нужно любить. И не смотреть, сколько тебе платят. Бывает, что люди приносят сломанные инструменты, и я знаю, что обязан починить инструмент, независимо от того, сколько денег за работу мне дадут. На этом свете нужно делать хорошие дела, ведь мы думаем, что на том свете есть рай. И когда настает время, туда берешь с собой добрые дела, которые сделал здесь. А как по-другому?

- Какие вообще в своей мастерской вы делаете музыкальные инструменты?

- Я могу сделать детский, молодежный, обычный тар, саз, кеманчу, гавал. Все то, что нужно для исполнителей мугама и прочих жанров музыки.

- Какой инструмент считаете самым сложным в изготовлении?

- Самый сложный инструмент - тар. Но это еще и мой любимый инструмент. Да любим он не только мной. У меня были клиенты, заказывавшие тар, из Финляндии, США, Германии. И это помимо наших азербайджанцев. Настолько это популярный, интересный и универсальный инструмент. Я считаю, что тар давно стал не менее классическим инструментом, чем фортепиано, гитара, cкрипка, и он во всем мире представляет нашу богатую азербайджанскую культуру.

- Вы не могли бы рассказать об этапах работы над таром?

- Вообще тар - это струнный щипковый инструмент, он, как правило, является главным сопровождающим инструментом при исполнении мугама. Для изготовления тара традиционно наилучшим считается тутовое дерево. Нельзя делать тар из дуба, из железного дерева, потому что их древесина не подойдет - это тяжелые деревья. Даже можно проверить так: если дерево тонет, то для тара оно не подойдет. Непригодна для изготовления тара и ель. Ель - хорошее, музыкальное дерево, из него делают фортепиано, но оно непрочное, а на таре нужно натягивать струны, древесина может не выдержать, дать трещину, ведь ель нагрузок сильных не терпит.

А тутовое дерево вообще универсальное, ведь что только из него не делают: и шелк можно получить, и самогон. Все, что человеку нужно для жизни, тутовое дерево может дать.

Так вот, берется необходимых размеров кусок тутового дерева, обычно дерево нам приносят поставщики, из него мы и делаем инструмент. Смотрим на его качество, из дерева похуже делаем детский тар. Так принято. Но вообще древесина должна быть отменного качества - без трещин, иначе инструмент будет непригоден, а работа пойдет насмарку.

Чертится рисунок тара. Корпус тара состоится из двух слитных чашеобразных частей - одна нижняя побольше, верхняя - поменьше. Обычный тар имеет длину корпуса 29 см, детский - 24 см. Вырезается по необходимым конфигурациям тар. Вся древесина изнутри вычищается, и заготовку оставляют на год для высыхания. Ведь древесина изначально содержит много влаги, которая на первый взгляд может быть нам незаметна, но она есть. А если больше года заготовка лежит - то еще лучше. Дерево должно стать совершенно сухим. Влажный тар звук не даст. Также очень важно никак не повредить, не дать древесине трещину во время работы над заготовкой. Поэтому тутовое дерево и идеально, поскольку после высыхания заготовка становится очень легкой, а сама древесина обладает особой звучностью, что является, пожалуй, самым важным в деле изготовления инструмента. Звук должен быть мягким. Сделать инструмент звучным - особое искусство.

После года высыхания все части тара склеиваются. Затем на тар натягивают пленку из коровьего сердца. Поставщики приносят ее как в мягком, так и в засушенном виде. В любом случае пленка опускается в воду, а затем натягивается на инструмент.

Особо дорогими считаются инструменты инкрустированные, к примеру, перламутром. Это сама по себе трудная работа, требующая больше времени, cил, терпения и аккуратности. И при этом пыль от перламутра вредна для здоровья. К примеру, у меня есть тар, гриф которого я сделал посредством инкрустации перламутром, рисунок изображает караван верблюдов. Получилось очень красиво. На самом деле все зависит от заказчика или собственной фантазии. К примеру, корпус тара при желании также можно украсить резьбой.

Еще скажу о струнах. Старинный тар имел от 4 до 6 струн. Затем в конце XVIII века великий исполнитель на таре Садыхджан, которого впоследствии стали называть "отцом тара", изменил количество струн до 11. Раньше тар был размером побольше, его держали на коленях. Садыхджан размеры тара уменьшил, более того, тар стали держать во время игры на уровне груди.

Гриф тара имеет 22 лада, на нем и располагаются 11 металлических струн (белые, желтые и красные). Внизу расположены две парные струны (белая и желтая). Это основные струны инструмента. Именно они дают основной звук инструмента. Повыше расположены красные струны - басовая, тональная. После аккомпанирующих струн идут попарно две белые струны - звенящие. Во время игры на таре музыкант может пользоваться разными способами удара по струнам.

Расскажу и о кеманче. Как известно, кеманча - струнный смычковый инструмент. Вместо тутового для корпуса используется ореховое дерево. Корпус инструмента округлый. А вместо пленки коровьего сердца на деке используют кожу сома. Общая длина инструмента - 70 см, высота корпуса - 17,5 cм, ширина - 19,5 см. На сегодняшний день у кеманчи 4 струны. 3-я и 4-я - басовые струны. Звук инструмента извлекается с помощью смычка, который делают, как правило, из кизилового дерева. К основе смычка прикрепляется связка конских волос.

И, конечно, как можно представить мугам и ханенде без гавала. Гавал представляется в виде обода, сделанного из ореха. Одна его сторона открыта, а другая обтянута рыбьей кожей. На внутренней стороне обода гавала прикреплены медные кольца. Диаметр обода в целом 34-45 см, а ширина 4-5 см. Гавал издает звук ударом по нему ладонью, а медные кольца звучат при встряхивании инструмента. Кстати, в зависимости от того, как ханенде держит гавал, он может менять направление звука голоса. Также инструмент в конце концов играет роль резонатора.

Вы главное заметьте, как умны были наши древние предки, если нашли все эти подходящие материалы для инструментов, а ведь они невероятно прочные!

- Но ведь нужен еще особый настрой, чтобы заниматься изготовлением инструмента, вдохновение. Или вы в своей работе уже дошли до состояния механической работы? Как настраиваетесь на работу?

- Ну, естественно, если ты не в настроении, то скорее поломаешь будущий инструмент или что-то сделаешь не так. Или, к примеру, если ты будешь думать о своих проблемах в момент работы, тоже ничего не получится. Я так скажу: я довольный жизнью человек. Я каждый день благодарю Бога за то, что могу зарабатывать свой хлеб. Я не голоден, никому не должен - это счастье. Так на работу я и настраиваюсь. Инструменты, и дерево как материал в особенности, чувствуют и воспринимают энергию мастера, притягивают его настроение. Бывает, работа идет легко, но это в случае, если ты настраиваешься на позитивный лад. Ведь работа непростая. Как видите, я окружил себя портретами выдающихся исполнителей. Ведь для нас они - та вершина, которой хочется достичь. Пусть приятно будет и заказчикам, и мне.

- Что самое главное в вашей работе?

- Самое главное - результат, чтобы инструмент хорошо звучал. Никто не любит просчетов в своей работе - это и душевное неудовлетворение, и убыток. И счастье, когда музыкант получает удовольствие от звучания инструмента, от их взаимного гармоничного диалога. И когда работаешь с одной целью - добиться именно такого результата, забываешь обо всех трудностях на пути создания музыкального инструмента.

- Я знаю, некоторые мастера, люди сферы искусств одновременно делают несколько работ. А у вас так?

- Нет, вы знаете, я стараюсь сделать вещь сразу. То есть пока не сделал одну, не приступаю к другой. Стараешься конвейерно делать, чтобы работа не простаивала. Делаю вещи по одной, по очередности, а затем обзваниваю клиентов и говорю, что все готово и можно забирать. Задерживать я не могу, ведь работа напрямую связана с клиентом. Раз я обещал, то подвести не могу. Хотя в последнее время скорее не заказывают, а приходят в мастерскую, выбирают понравившийся инструмент и покупают.

- Вы умеете играть на инструментах, которые изготавливаете? Как человек, который изготавливает музыкальные инструменты, добивается нужного звучания инструмента и как определяет, какого именно звучания необходимо добиться?

- Нет, играть на музыкальных инструментах я не умею. Когда инструмент уже готов, я приглашаю специального преподавателя игры на музыкальных инструментах и прошу настроить инструмент, правильно расставить струны, если что оказывается не совсем так, как нужно. У меня слуха нет, но я умею делать инструменты. А преподаватель искусства игры на музыкальном инструменте не имеет возможности сделать своими руками этот инструмент, поэтому можно считать, что мы дополняем искусство друг друга. Если Бог не дал мне возможности игры на инструменте, это еще не значит, что он мне ничего не дал. Я дарю свое умение людям, поэтому доволен своей жизнью.

- Каждый инструмент и звук, который он дает, индивидуальны?

- Конечно, индивидуальны, ибо звук, голос дает Бог. Мне, вам, тару. У каждого человека свой голос, с помощью которого он говорит, общается. Возьмите сто человек, у каждого из них будет свой голос. Когда вы отвечаете на телефонный звонок, то сразу понимаете, кто говорит. Когда по радио звучит тар, если музыкант искусен, мы можем сразу определить, что играет именно он и никто другой, это его почерк. Или, к примеру, поет Алим Гасымов, мы же сразу определяем, что это именно он. Так и инструмент имеет свой неповторимый голос, который раскрывается в руках искусного мастера. Потом сама же работа над инструментом - вещь индивидуальная. Руку мастера сразу видно. Вот, допустим, знающие люди, посмотрев на инструмент, сразу могут сказать: "А вот это работа Рашида". Ну или еще кого-то. Я говорю в целом. Некоторые продавцы инструментов заменяют наши имена, имена мастеров, на свои имена - имена продавцов. И многие покупатели наших инструментов даже не знают кто их настоящий создатель. Вот так бывает. Сегодня ситуация складывается так, что главным оказывается тот, кто продал, а не кто сделал инструмент. Кто продал - тот и ассоциируется с инструментом. Поэтому я никому свои инструменты не сбываю, продаю сам.

- Какая для вас самая высокая похвала от покупателя - я имею в виду итогового покупателя - музыканта?

- Большинство наших клиентов - это дети и молодежь. И если ребенок вырастает, а тар сохраняется в доме, то это и есть самая большая похвала. Всегда приятно, когда ребенок играет на инструменте, добивается успехов, когда инструмент созвучен его душе.

- А знаменитости какие-то покупали у вас инструменты?

- Профессионалы, люди известные в своем искусстве, естественно, оттачивают свое мастерство, как правило, на одном инструменте, и это обычно старые инструменты, порой те, которым уже полвека, а то и больше. Они отличаются особой ценностью. Новый инструмент не так популярен.

- Что для вас значит работа?

- Работа для меня - жизнь. Если я не буду трудиться, останусь голодным. Я от души делаю свою работу, люблю ее.

- Есть конкуренция среди изготовителей музыкальных инструментов?

- Cегодня музыкальные инструменты пользуются спросом. Здесь, в Баку, достаточно мастерских, где делают разного рода музыкальные инструменты. В том числе сейчас их делают в Тебризе, но учиться этому мастерству приезжают к нам.

- Пользуются популярностью азербайджанские народные музыкальные инструменты?

- Безусловно, пользуются. Я вам скажу, что тар - инструмент мирового уровня. Его везде знают. Вот я уже приводил пример, американец совершенно спокойно играет на таре, финн спокойно играет на таре. На таре можно играть что угодно - от Бетховена, Чайковского до национальной традиционной музыки и музыки популярной. Например, тот же Узеир Гаджибеков играл на таре, а также сделал огромный вклад в продолжение истории тара - создал такой жанр, как опера-мугам, где тар сопровождал вокальные партии. Многие играют, например, на гитаре. Но тар - не менее универсальный инструмент, но при этом очень сложный и для освоения его нужно большое терпение. Самое главное, чтобы были желающие приобрести тар, тогда и искусство вперед пойдет. Посмотрите, на сегодняшний день искусство игры на национальных музыкальных инструментах не перестает развиваться и очень популярно. Это символы Азербайджана. У нас в городе существует достаточное количество музыкальных магазинов, и в каждом из них вы можете найти что угодно: тар, уд, кеманчу, гавал. На сегодняшний день в Азербайджане национальный музыкальный инструмент - это часть жизни. Включите телевизор и посмотрите, как много мы уделяем внимания музыке. Вы слышите, как мугам, национальные ансамбли звучат и в утренних передачах, и днем, и по вечерам. Ведь таким образом мы сохраняем культуру, самобытность своего народа. В музыкальных учебных заведениях преподают искусство игры на национальных музыкальных инструментах, мы возвращаемся к своим истокам, а скорее - мы от них никуда не отходили и никогда не отрекались. Очень многие музыканты сегодня работают на благо популяризации именно национальных музыкальных инструментов.

Cегодня существуют ансамбли, которые играют на наших национальных инструментах всю мировую классику. И это получается живо, интересно, оригинально. К сожалению, иногда, чтобы иностранцу понять культуру (в данном случае музыкальную) другого народа, нужно эту культуру популяризировать, а порой и синтезировать. Кстати, именно синтез нашей национальной музыки с классическими произведениями, с популярными эстрадными произведениями позволяет обратить на себя внимание людей со всего мира. Да, чистое искусство - это для профессионала и высокого ценителя. Но ведь важно, чтобы нас знали и слышали. А там и до ценителя чистого искусства недалеко.

Посмотрите на наши мероприятия, которые мы проводим - они основаны на национальной культуре. Взять Евровидение - песню азербайджанской исполнительницы сопровождал мугам, который исполнял Алим Гасымов. А кто не знает нашего всемирно известного кеманчиста Габиля Алиева. Он гастролировал во Франции, Иране, Тунисе, Швейцарии, Японии, и других странах мира, его называли "азербайджанским Паганини". Его имя ассоциируется у азербайджанского народа с кеманчой.

Даже если взять такое направление, как сувенирная торговля, загляните в любую сувенирную лавку - большим спросом пользуются сувениры в виде трио тара, кеманчи и гавала. И я, в том числе, делаю такие сувенирные композиции. Или посмотрите, тар изображен на одноманатной купюре. Так что говорить о популярности национальных музыкальных инструментов излишне - это просто наша жизнь0

"Говорить о популярности национальных музыкальных инструментов излишне - это просто наша жизнь"

Вас никогда не интересовало, как делаются музыкальные инструменты? Представьте, вы заходите в музыкальный магазин, а в нем - новенькие сазы, тары. У туриста вообще дух захватывает. Однако магазин - это заключительный этап, главный - это мастерская. Мастер по национальным азербайджанским инструментам с тридцатилетним стажем Рашид Мамедов рассказал газете "Эхо" о секретах своего мастерства.

- Как давно вы занимаетесь изготовлением национальных музыкальных инструментов? Это семейное дело или сами решили заниматься?

- Нет, это не семейное дело. Я занимаюcь изготовлением музыкальных инструментов около тридцати лет. Раньше был макетчиком. И во всем я по сути самоучка, поскольку никакого высшего учебного заведения не заканчивал. Помню, как с самого детства вырезал по дереву. В 1965 году приехал в Баку из Нахчывана и стал трудиться в Архитектурном институте в качестве рабочего. В этом институте был один русский по фамилии Шишков, он делал макеты. Этот человек в какой-то степени определил на время мою судьбу. Мне нравилось, как удивительно у него получаются макеты. Рабочий день у меня заканчивался в 14.00, но мне не хотелось идти домой, я стремился к деятельности. Несмотря на то, что русский язык я на тот момент совсем не знал, все равно решил помогать Шишкову в его работе. Помогал и тогда, когда он обустраивал Бакинский бульвар, потом уже участвовал в архитектурной разработке станций метро "Баксовет", "Сахил". В один день директор Архитектурного института узнал, что я помогал Шишкову, и предложил, продолжить деятельность в институте в качестве макетчика.

Надо сказать, что в институте мне помогали развивать свои навыки. А я не гнушался никакой работой. Так в общей сложности макетчиком я проработал 27 лет.

Но однажды жизнь моя изменилась. У меня был один знакомый, который как-то раз предложил мне: "Давай я научу тебя делать национальные музыкальные инструменты". И я согласился. Он показал, как делать тар. Вы знаете, в то время архитекторы, кем я и работал, никому не были нужны, а кушать-то нужно было, нужно было на что-то жить. Время было непростое. А музыкальный инструмент - это такая вещь, которая всегда нужна. Кстати, я считаю, что музыкальные инструменты сегодня покупают в основном для детей. Так это и хорошо, пусть молодое поколение развивается, впитывает в себя культуру и дарит свой талант и умение стране. Вот так появились у меня две профессии. Если я умею делать что-то хорошее и интересное, значит, нужно это делать. Слава Богу, я купил помещение, в котором мы сейчас с вами находимся, еще в советское время, сделал из него удобную мастерскую. И изготовление музыкальных инструментов выручило меня, буквально вытащило из жизненных невзгод. Так, днем я работал над макетами в Архитектурном, а по вечерам изготавливал музыкальные инструменты.

Вот скоро будет 90 лет со дня рождения Гейдара Алиева. И мы готовим макеты больших масштабов. В этот раз представляем памятники культуры Азербайджана: изображение Момине-хатун Нахчывана, Гоша Гала в Ичери шэхэр и т.д. Если вы пойдете к месту работ возле Дворца им. Гейдара Алиева, увидите подготовку к установке макетов. 10 мая экспозиция будет открыта на всеобщее обозрение. В этот же день пройдет и праздник цветов. Еще три года назад я занимался подобными вещами, делал большие макеты тара, кеманчи, гавала, саза, которые затем были покрыты живыми цветами и установлены у памятника Гейдару Алиеву. Потом мне передали, что президенту Ильхаму Алиеву экспозиция понравилась. - Как долго вы делали макеты, о которых говорите?

- Те макеты музыкальных инструментов, которые делал три года назад, заняли у меня сорок дней. А тот проект, который сегодня разрабатываем к 90-летию Гейдара Алиева, длится уже пять месяцев.

- Что сложнее сделать - обычный музыкальный инструмент или архитектурные макеты большого размера?

- Ну, конечно, это вообще разные вещи. Макеты - большие по размеру, и чтобы их сделать, понадобятся силы многих людей. Но тар сделать сложнее, хотя бы потому, что он предназначен для игры и очень важно добиться правильного, красивого звучания инструмента. А когда делаешь макеты, звук-то не нужен.

- Какой инструмент вы сделали первым?

- Это был тар, который продали за 270 рублей.

- Легко вам дался ваш первый тар?

- Было совсем не просто, но справился. С тех пор не знаю жизни без ежедневной работы над инструментами.

- Получается, что вы неожиданно для себя стали заниматься изготовлением музыкальных инструментов...

- Да, именно так. Но хорошо то, что после того как я начал работать над музыкальными инструментами, мой сын пошел в музыкальную школу по классу тара. И я доволен, что он посвятил себя этой деятельности. Игра на таре - древнее исскуство. Из таристов, скажу вам, я особо всегда выделял Кямиля Ахмедова, он отличный педагог. А сегодня хороши его ученики, он смог передать свое искусство, свою технику игры. У него была очень легкая рука, острый ум. Невозможно словами описать, какой это был человек.

- Значит, вы работаете по разным направлениям...

- Ну, если человек сам о себе не подумает, о нем никто не подумает. Ту работу, которую делаешь, нужно любить. И не смотреть, сколько тебе платят. Бывает, что люди приносят сломанные инструменты, и я знаю, что обязан починить инструмент, независимо от того, сколько денег за работу мне дадут. На этом свете нужно делать хорошие дела, ведь мы думаем, что на том свете есть рай. И когда настает время, туда берешь с собой добрые дела, которые сделал здесь. А как по-другому?

- Какие вообще в своей мастерской вы делаете музыкальные инструменты?

- Я могу сделать детский, молодежный, обычный тар, саз, кеманчу, гавал. Все то, что нужно для исполнителей мугама и прочих жанров музыки.

- Какой инструмент считаете самым сложным в изготовлении?

- Самый сложный инструмент - тар. Но это еще и мой любимый инструмент. Да любим он не только мной. У меня были клиенты, заказывавшие тар, из Финляндии, США, Германии. И это помимо наших азербайджанцев. Настолько это популярный, интересный и универсальный инструмент. Я считаю, что тар давно стал не менее классическим инструментом, чем фортепиано, гитара, cкрипка, и он во всем мире представляет нашу богатую азербайджанскую культуру.

- Вы не могли бы рассказать об этапах работы над таром?

- Вообще тар - это струнный щипковый инструмент, он, как правило, является главным сопровождающим инструментом при исполнении мугама. Для изготовления тара традиционно наилучшим считается тутовое дерево. Нельзя делать тар из дуба, из железного дерева, потому что их древесина не подойдет - это тяжелые деревья. Даже можно проверить так: если дерево тонет, то для тара оно не подойдет. Непригодна для изготовления тара и ель. Ель - хорошее, музыкальное дерево, из него делают фортепиано, но оно непрочное, а на таре нужно натягивать струны, древесина может не выдержать, дать трещину, ведь ель нагрузок сильных не терпит.

А тутовое дерево вообще универсальное, ведь что только из него не делают: и шелк можно получить, и самогон. Все, что человеку нужно для жизни, тутовое дерево может дать.

Так вот, берется необходимых размеров кусок тутового дерева, обычно дерево нам приносят поставщики, из него мы и делаем инструмент. Смотрим на его качество, из дерева похуже делаем детский тар. Так принято. Но вообще древесина должна быть отменного качества - без трещин, иначе инструмент будет непригоден, а работа пойдет насмарку.

Чертится рисунок тара. Корпус тара состоится из двух слитных чашеобразных частей - одна нижняя побольше, верхняя - поменьше. Обычный тар имеет длину корпуса 29 см, детский - 24 см. Вырезается по необходимым конфигурациям тар. Вся древесина изнутри вычищается, и заготовку оставляют на год для высыхания. Ведь древесина изначально содержит много влаги, которая на первый взгляд может быть нам незаметна, но она есть. А если больше года заготовка лежит - то еще лучше. Дерево должно стать совершенно сухим. Влажный тар звук не даст. Также очень важно никак не повредить, не дать древесине трещину во время работы над заготовкой. Поэтому тутовое дерево и идеально, поскольку после высыхания заготовка становится очень легкой, а сама древесина обладает особой звучностью, что является, пожалуй, самым важным в деле изготовления инструмента. Звук должен быть мягким. Сделать инструмент звучным - особое искусство.

После года высыхания все части тара склеиваются. Затем на тар натягивают пленку из коровьего сердца. Поставщики приносят ее как в мягком, так и в засушенном виде. В любом случае пленка опускается в воду, а затем натягивается на инструмент.

Особо дорогими считаются инструменты инкрустированные, к примеру, перламутром. Это сама по себе трудная работа, требующая больше времени, cил, терпения и аккуратности. И при этом пыль от перламутра вредна для здоровья. К примеру, у меня есть тар, гриф которого я сделал посредством инкрустации перламутром, рисунок изображает караван верблюдов. Получилось очень красиво. На самом деле все зависит от заказчика или собственной фантазии. К примеру, корпус тара при желании также можно украсить резьбой.

Еще скажу о струнах. Старинный тар имел от 4 до 6 струн. Затем в конце XVIII века великий исполнитель на таре Садыхджан, которого впоследствии стали называть "отцом тара", изменил количество струн до 11. Раньше тар был размером побольше, его держали на коленях. Садыхджан размеры тара уменьшил, более того, тар стали держать во время игры на уровне груди.

Гриф тара имеет 22 лада, на нем и располагаются 11 металлических струн (белые, желтые и красные). Внизу расположены две парные струны (белая и желтая). Это основные струны инструмента. Именно они дают основной звук инструмента. Повыше расположены красные струны - басовая, тональная. После аккомпанирующих струн идут попарно две белые струны - звенящие. Во время игры на таре музыкант может пользоваться разными способами удара по струнам.

Расскажу и о кеманче. Как известно, кеманча - струнный смычковый инструмент. Вместо тутового для корпуса используется ореховое дерево. Корпус инструмента округлый. А вместо пленки коровьего сердца на деке используют кожу сома. Общая длина инструмента - 70 см, высота корпуса - 17,5 cм, ширина - 19,5 см. На сегодняшний день у кеманчи 4 струны. 3-я и 4-я - басовые струны. Звук инструмента извлекается с помощью смычка, который делают, как правило, из кизилового дерева. К основе смычка прикрепляется связка конских волос.

И, конечно, как можно представить мугам и ханенде без гавала. Гавал представляется в виде обода, сделанного из ореха. Одна его сторона открыта, а другая обтянута рыбьей кожей. На внутренней стороне обода гавала прикреплены медные кольца. Диаметр обода в целом 34-45 см, а ширина 4-5 см. Гавал издает звук ударом по нему ладонью, а медные кольца звучат при встряхивании инструмента. Кстати, в зависимости от того, как ханенде держит гавал, он может менять направление звука голоса. Также инструмент в конце концов играет роль резонатора.

Вы главное заметьте, как умны были наши древние предки, если нашли все эти подходящие материалы для инструментов, а ведь они невероятно прочные!

- Но ведь нужен еще особый настрой, чтобы заниматься изготовлением инструмента, вдохновение. Или вы в своей работе уже дошли до состояния механической работы? Как настраиваетесь на работу?

- Ну, естественно, если ты не в настроении, то скорее поломаешь будущий инструмент или что-то сделаешь не так. Или, к примеру, если ты будешь думать о своих проблемах в момент работы, тоже ничего не получится. Я так скажу: я довольный жизнью человек. Я каждый день благодарю Бога за то, что могу зарабатывать свой хлеб. Я не голоден, никому не должен - это счастье. Так на работу я и настраиваюсь. Инструменты, и дерево как материал в особенности, чувствуют и воспринимают энергию мастера, притягивают его настроение. Бывает, работа идет легко, но это в случае, если ты настраиваешься на позитивный лад. Ведь работа непростая. Как видите, я окружил себя портретами выдающихся исполнителей. Ведь для нас они - та вершина, которой хочется достичь. Пусть приятно будет и заказчикам, и мне.

- Что самое главное в вашей работе?

- Самое главное - результат, чтобы инструмент хорошо звучал. Никто не любит просчетов в своей работе - это и душевное неудовлетворение, и убыток. И счастье, когда музыкант получает удовольствие от звучания инструмента, от их взаимного гармоничного диалога. И когда работаешь с одной целью - добиться именно такого результата, забываешь обо всех трудностях на пути создания музыкального инструмента.

- Я знаю, некоторые мастера, люди сферы искусств одновременно делают несколько работ. А у вас так?

- Нет, вы знаете, я стараюсь сделать вещь сразу. То есть пока не сделал одну, не приступаю к другой. Стараешься конвейерно делать, чтобы работа не простаивала. Делаю вещи по одной, по очередности, а затем обзваниваю клиентов и говорю, что все готово и можно забирать. Задерживать я не могу, ведь работа напрямую связана с клиентом. Раз я обещал, то подвести не могу. Хотя в последнее время скорее не заказывают, а приходят в мастерскую, выбирают понравившийся инструмент и покупают.

- Вы умеете играть на инструментах, которые изготавливаете? Как человек, который изготавливает музыкальные инструменты, добивается нужного звучания инструмента и как определяет, какого именно звучания необходимо добиться?

- Нет, играть на музыкальных инструментах я не умею. Когда инструмент уже готов, я приглашаю специального преподавателя игры на музыкальных инструментах и прошу настроить инструмент, правильно расставить струны, если что оказывается не совсем так, как нужно. У меня слуха нет, но я умею делать инструменты. А преподаватель искусства игры на музыкальном инструменте не имеет возможности сделать своими руками этот инструмент, поэтому можно считать, что мы дополняем искусство друг друга. Если Бог не дал мне возможности игры на инструменте, это еще не значит, что он мне ничего не дал. Я дарю свое умение людям, поэтому доволен своей жизнью.

- Каждый инструмент и звук, который он дает, индивидуальны?

- Конечно, индивидуальны, ибо звук, голос дает Бог. Мне, вам, тару. У каждого человека свой голос, с помощью которого он говорит, общается. Возьмите сто человек, у каждого из них будет свой голос. Когда вы отвечаете на телефонный звонок, то сразу понимаете, кто говорит. Когда по радио звучит тар, если музыкант искусен, мы можем сразу определить, что играет именно он и никто другой, это его почерк. Или, к примеру, поет Алим Гасымов, мы же сразу определяем, что это именно он. Так и инструмент имеет свой неповторимый голос, который раскрывается в руках искусного мастера. Потом сама же работа над инструментом - вещь индивидуальная. Руку мастера сразу видно. Вот, допустим, знающие люди, посмотрев на инструмент, сразу могут сказать: "А вот это работа Рашида". Ну или еще кого-то. Я говорю в целом. Некоторые продавцы инструментов заменяют наши имена, имена мастеров, на свои имена - имена продавцов. И многие покупатели наших инструментов даже не знают кто их настоящий создатель. Вот так бывает. Сегодня ситуация складывается так, что главным оказывается тот, кто продал, а не кто сделал инструмент. Кто продал - тот и ассоциируется с инструментом. Поэтому я никому свои инструменты не сбываю, продаю сам.

- Какая для вас самая высокая похвала от покупателя - я имею в виду итогового покупателя - музыканта?

- Большинство наших клиентов - это дети и молодежь. И если ребенок вырастает, а тар сохраняется в доме, то это и есть самая большая похвала. Всегда приятно, когда ребенок играет на инструменте, добивается успехов, когда инструмент созвучен его душе.

- А знаменитости какие-то покупали у вас инструменты?

- Профессионалы, люди известные в своем искусстве, естественно, оттачивают свое мастерство, как правило, на одном инструменте, и это обычно старые инструменты, порой те, которым уже полвека, а то и больше. Они отличаются особой ценностью. Новый инструмент не так популярен. - Что для вас значит работа? - Работа для меня - жизнь. Если я не буду трудиться, останусь голодным. Я от души делаю свою работу, люблю ее. - Есть конкуренция среди изготовителей музыкальных инструментов? - Cегодня музыкальные инструменты пользуются спросом. Здесь, в Баку, достаточно мастерских, где делают разного рода музыкальные инструменты. В том числе сейчас их делают в Тебризе, но учиться этому мастерству приезжают к нам. - Пользуются популярностью азербайджанские народные музыкальные инструменты? - Безусловно, пользуются. Я вам скажу, что тар - инструмент мирового уровня. Его везде знают. Вот я уже приводил пример, американец совершенно спокойно играет на таре, финн спокойно играет на таре. На таре можно играть что угодно - от Бетховена, Чайковского до национальной традиционной музыки и музыки популярной. Например, тот же Узеир Гаджибеков играл на таре, а также сделал огромный вклад в продолжение истории тара - создал такой жанр, как опера-мугам, где тар сопровождал вокальные партии. Многие играют, например, на гитаре. Но тар - не менее универсальный инструмент, но при этом очень сложный и для освоения его нужно большое терпение. Самое главное, чтобы были желающие приобрести тар, тогда и искусство вперед пойдет. Посмотрите, на сегодняшний день искусство игры на национальных музыкальных инструментах не перестает развиваться и очень популярно. Это символы Азербайджана. У нас в городе существует достаточное количество музыкальных магазинов, и в каждом из них вы можете найти что угодно: тар, уд, кеманчу, гавал. На сегодняшний день в Азербайджане национальный музыкальный инструмент - это часть жизни. Включите телевизор и посмотрите, как много мы уделяем внимания музыке. Вы слышите, как мугам, национальные ансамбли звучат и в утренних передачах, и днем, и по вечерам. Ведь таким образом мы сохраняем культуру, самобытность своего народа. В музыкальных учебных заведениях преподают искусство игры на национальных музыкальных инструментах, мы возвращаемся к своим истокам, а скорее - мы от них никуда не отходили и никогда не отрекались. Очень многие музыканты сегодня работают на благо популяризации именно национальных музыкальных инструментов. Cегодня существуют ансамбли, которые играют на наших национальных инструментах всю мировую классику. И это получается живо, интересно, оригинально. К сожалению, иногда, чтобы иностранцу понять культуру (в данном случае музыкальную) другого народа, нужно эту культуру популяризировать, а порой и синтезировать. Кстати, именно синтез нашей национальной музыки с классическими произведениями, с популярными эстрадными произведениями позволяет обратить на себя внимание людей со всего мира. Да, чистое искусство - это для профессионала и высокого ценителя. Но ведь важно, чтобы нас знали и слышали. А там и до ценителя чистого искусства недалеко. Посмотрите на наши мероприятия, которые мы проводим - они основаны на национальной культуре. Взять Евровидение - песню азербайджанской исполнительницы сопровождал мугам, который исполнял Алим Гасымов. А кто не знает нашего всемирно известного кеманчиста Габиля Алиева. Он гастролировал во Франции, Иране, Тунисе, Швейцарии, Японии, и других странах мира, его называли "азербайджанским Паганини". Его имя ассоциируется у азербайджанского народа с кеманчой. Даже если взять такое направление, как сувенирная торговля, загляните в любую сувенирную лавку - большим спросом пользуются сувениры в виде трио тара, кеманчи и гавала. И я, в том числе, делаю такие сувенирные композиции. Или посмотрите, тар изображен на одноманатной купюре. Так что говорить о популярности национальных музыкальных инструментов излишне - это просто наша жизнь.

А.УСАНОВА

Эхо.-2013.- 20 апреля.- С.-6